Жить дальше

Томас проводил Галли непонимающим взглядом и взъерошил волосы. «Говорит так, будто это великая тайна за семью печатями…» Он вернулся к столу, уселся заканчивать завтрак и попробовал погрузиться в анализ головоломки. Из Галли явно ничего больше не вытрясешь, даже приперев его к стенке, с Минхо говорить бесполезно – ничего, кроме мата, не услышишь, а этот его лексический запас Томас и так уже знал наизусть. Оставалось только анализировать самому, наблюдать и хоть что-то пробовать понять, пока вместо друга у него не образовалась ходячая граната дальнего радиуса поражения. Почему-то Томас не верил в заявление Галли, что все пройдет со временем. За месяц, что они были здесь, Минхо стал в разы хуже, чем был раньше, словно взбесился. Первое время Томас списывал это на усталость и стресс, потом на то, что жизнь вокруг была слишком уж непривычной для Бегуна из Лабиринта. Тут не надо было бегать. Надо было строить, сажать, охотиться, готовить. Все, что угодно, кроме бесконечного бега среди каменных стен. Бесспорно, умение Бегунов легко прикидывать расстояние на глаз, запоминать окружающую местность, составлять карты и маршруты пригодилось им всем очень сильно, но от этого больше не зависела их жизнь. Томас думал, что Минхо просто ощущает себя бесполезным и злится, понимая, что его авторитет среди парней падает. «Не то». Мотнув головой, он отбросил эту мысль в сторону. Уж кто-кто, а Минхо нашел себе применение практически в любой сфере. Он не умел строить, но отлично справлялся с тем, чтобы валить лес и таскать бревна на побережье, организовав парней и разбив их на группы, что обеспечило Строителей материалом максимально быстро. И пусть пока еще протекала крыша и не было большой столовой, но все это делалось не без участия Минхо. Готовить он тоже не умел абсолютно, но выискал в лесу целые поляны, заросшие дикой картошкой, которую можно было даже отобрать на посадку, нарисовал карту местности и указал на ней ведущие к этим «плантациям» маршруты. Да и в отряде охотников занимал не последнее место, потому что догнать подраненного зверя мог далеко не каждый глейдер. Так что эти мысли пришлось отложить сразу. Дело не в том, что Минхо считал себя бесполезным или утратил лидерские позиции. Да, бесспорно, будь он чуть помягче и подобрее – его бы вообще на руках носили. Если бы, кроме умения выживать и заставлять выживать других, он еще мог бы хоть чуть-чуть понимать окружающих и выслушивать их… «Был бы шикарным Вожаком». Томас задумчиво погрыз заусенец и снова нахмурился. Итак – проблема лежала совершенно в другой области. Он однозначно был прав в том, что все дело в какой-то сфере, где Минхо беспомощнее младенца. А что это еще, скажите на милость, кроме взаимоотношений с девушками? Вывод напрашивался сам собой – все дело в какой-то девчонке. Это подтвердила и вторая чашка чая, которую Минхо поспешно выплеснул утром, словно стесняясь чего-то. «Если он вообще это чувство умеет испытывать». Томас усмехнулся. Казалось бы, головоломка разгадана, и остается всего лишь донести до одного упрямого осла, что нужно подойти и сказать. Девчонки тоже не мастера тут догадываться, тоже ведь ничего не знают и не понимают. Но оставалась загвоздка в виде слов Галли. Явный испуг приятеля очень насторожил Томаса. Галли совершенно точно знал, в чем проблема, и не желал это озвучивать, более того, не хотел, чтобы этот секрет всплыл где-то еще. Это могло значить лишь то, что загадочная девчонка, покорившая Минхо, или дала тому уже от ворот поворот, или была прочно кем-то занята. «Вот очень я сомневаюсь, что это бы его остановило. Мне кажется, что он не из тех, кто отступает с первой попытки». Следующим утром Томас заметил, что Галли уселся завтракать на другой конец стола, угрюмо хмурясь и бросая в его сторону мрачные косые взгляды. «Ладно, я все равно докопаюсь до сути. Если понадобится, вытрясу все из Галли, потому что Минхо мой друг. И если этот идиот мучается, потому что у него проблемы, то я должен ему помочь».

***

- Галли, слушай, - Томас выловил момент, когда измотанный стройкой приятель устроился за обеденным столом, и сел рядом. – Нам надо поговорить. - Не надо, - Галли уткнулся в тарелку. - Надо, - Томас пихнул его локтем, заставив повернуться. – Я насчет Минхо подумал… - Слушай, – Галли так плюхнул ложку в неизменное рагу, что оно разбрызгалось на стол. – Че ты докопался, а? Додумался – молодец большой, вот и молчи в тряпку. Все, баста, закрыли эту тему. Не хочу больше. - Я хочу помочь, - Томас задавил в себе огромное желание вцепиться Галли в воротник и хорошенько его встряхнуть. – Даже если что-то не получилось… - Слушай, Том, - тот сжал кулаки до белых костяшек и уставился прямо перед собой. – Я тебе дам один совет – отъебись от него. Просто оставь в покое. Чем меньше его сейчас дергать, тем будет лучше, я тебе точно говорю. И не мозоль ты ему глаза лишний раз, ладно? Минхо у нас не самый сдержанный товарищ, как, я думаю, ты заметил, может и забыть, что обещал… Он оборвал сам себя, поднялся и пошел прочь, так и не закончив обед. Томас отбросил ложку и помчался следом. Плевать как, но надо выжимать правду из этого твердолобого остолопа. - Что обещал? Кому? Ты о чем? – Он загородил Галли дорогу. – Давай я тебе объясню кое-что прямо сейчас. Минхо – мой друг, и я вижу, что у него проблемы. Я хочу помочь ему, иногда можно просто выговориться, чтобы стало легче – я точно знаю это, а потом попробовать снова… Галли присвистнул, вскинув брови, и уставился на Томаса очень и очень странным взглядом, словно оценивая здравость его рассудка. - Ты, прежде чем такие советы раздавать, сам начни все сначала, - вдруг грубо выдал он. – Че такова-то? Давай, покажи примером другу, как это просто, авось поможет. И отвернулся, сделав прочь пару шагов. Томаса как водой холодной окатили. Он стоял, уставившись прямо перед собой, и не знал, что ответить на эту наглость. - И я тебе еще раз скажу, - Галли остановился к нему спиной. – Отвали от него. Думаю, теперь-то, получив по башке, тебе стало понятнее, что к чему? Или ты по-прежнему думаешь, что только твое горе пережить тяжело? Галли мотнул головой и пошел дальше, на ходу созывая свою команду строителей.

***

«А ты бы смог?» У Томаса тряслись руки, пока он лез на утес, выжимая из себя все силы, чтобы просто свалиться без чувств и хоть на минуту перестать слышать эти слова в голове. Да как у Галли только повернулся язык такое сморозить?! Он вообще соображал, что несет?! Тереза сгорела! Ее нет! Внутри месиво из обрывков измученного сердца, а ему тут предлагают «начать заново»! Томас сорвался и повис, вцепившись пальцами в камни. Долю секунды даже думал разжать руку – ебись все конем, а он не может так больше. Не может и все. Хотелось вернуться и убить Галли или навалять ему по морде, выбить зубы, чтобы больше никому такого не ляпнул… Томас посмотрел вниз, на бившийся в камни прибой, и заорал, пытаясь вышвырнуть в крике рвавшую его на куски боль. Вытащив себя на уступ, он свалился на спину, тяжело дыша, и уставился в блекловато-голубое небо, казавшееся бездонным. «Тереза, я больше так не могу». А потом он просто перестал дышать на минуту, вдруг осознав, какой именно части головоломки ему не хватало, чтобы понять. Галли сказал, что он мог бы показать Минхо пример, как начать сначала… настойчиво советовал оставить того в покое и не мозолить глаза… говорил, что все пройдет само, главное дать время… «Нет… это невозможно…» Но в самой глубине сознания Томас уже четко понял, что вот теперь-то все у него сложилось. Все это время ответ находился у него под носом, но был столь невероятен, что в него просто невозможно было поверить. Минхо тоже был влюблен в Терезу. Когда это произошло? Как? Было ли что-то между ними? Томас сел и затряс головой, пытаясь вышвырнуть из нее вдруг посыпавшие туда картинки, одна другой лучше. Они же столько времени провели там в ПОРОКе вместе, пока Томас бегал кругами, придумывая, как спасать этого идиота. Полгода. Целых полгода. Намного больше, чем сам Томас провел с ней, потому что остального он просто не помнил. Что они там делали? Томас лег на бок, сворачиваясь клубком, и зажмурил глаза. Так вот какая девчонка завоевала сердце Минхо. Это было хуже, чем удар в спину.