Жить дальше

Время ничего не лечит, оно делает только хуже, разъедая все внутри, как неизлечимая болезнь. «Вот бы от него можно было придумать сыворотку». Томас прокрутил в пальцах флакон, который хранил до сих пор, и вгляделся в голубоватую жидкость. Если бы можно было получить его раньше, когда он был жизненно нужен, если бы можно было отмотать все назад, успеть добежать, или послушать Терезу, когда она уговаривала его пойти в лабораторию, или просто сопоставить очевидные факты самому и догадаться…. Сейчас, сидя на камне над океаном, подальше от поселения, глядя на воду у самого горизонта, Томас остро-остро ощущал свое одиночество. Казалось бы, вокруг полно народу, каждый готов поддержать его, выслушать, дать совет. Вот только все это было бесполезным и ничего не могло изменить или исправить. И он уходил от них подальше, чувствуя себя в толпе еще более одиноким, чем здесь. Почему-то казалось, что будь жив Ньют, он бы придумал, как именно все решить, и дал бы действительно дельный совет. Возможно, сам бы поговорил с Минхо… «Тебя не хватает, - Томас сжал флакон сильнее и закрыл глаза. – Ты бы, я уверен, придумал, что делать». «Вам нужно просто поговорить, Томми». «Знаю, - уронив голову на руки, Томас зажмурился. – Знаю, Ньют, но не знаю, как. Видеть его не хочу даже… не могу просто. Я уверен, ты не знал об этом, иначе сказал бы мне». Легкий смех был ответом. Конечно, придуманным. Томас часто придумывал свой разговор с тем, кого давно не было в живых, и это его успокаивало. Ньют бы понял и точно-точно помог. «А ты простил бы? Ты бы смог простить, а?» - Эй, хватит прохлаждаться, - на камень рядом соскочил Минхо. – Ужин скоро. Темнеет уже. Томас дернул плечом. С памятной ночи, когда он подслушал разговор Галли и Минхо, прошло несколько дней. Он больше не пробовал выяснять, в чем дело, искать того вечерами или вдумываться в его проблемы. Все силы Томас направил на то, чтобы просто забыть и простить, но пока не получалось. Минхо тоже не торопился подходить и разговаривать. Маячил в пределах видимости, постоянно вываливая Томасу на голову столько дел, что тот изматывался до состояния невменяемой усталости, и все мысли были только о том, как добраться до койки и уснуть. На тоску сил просто не оставалось, потому что Минхо постоянно дергал его, заставляя подниматься и что-то делать. Томас был бы даже благодарен за это раньше. Но теперь, понимая мотивы бывшего друга, он больше и больше злился на него, считая, что на нем просто отыгрываются. «Когда ты стал бывшим другом?» - Идем уже, - Минхо нетерпеливо дернул головой. – Пора возвращаться. - Тут нет гриверов, - Томас поднялся, недовольно отряхиваясь, и спрятал флакон в карман. – Так что причин нет… - Есть дикое зверье, - возразил Минхо, отворачиваясь. – Все, валим, хорош пререкаться, дел еще много до ночи. - Вот и вали, - Томас не тронулся с места, сложив на груди руки. Внутри что-то лопнуло, до предела сжавшись. Он старался избегать Минхо последние дни, чтобы дать себе время успокоиться, но тот, как нарочно, приперся испытывать терпение. Так что сам виноват. Вокруг никого, кроме океана, камней и птиц – они далеко от поселения – может, вот он, хороший случай поговорить? - Не делай вид, что ничего не случилось, - Томас с трудом перевел дыхание, пытаясь выловить в памяти хоть какие-то куски придуманного начала диалога. – Я все знаю… - Это последнее, что я хочу обсуждать, - Минхо резко обернулся, сверкнув глазами. – Знаешь? Знай дальше. Мне плевать. Тебя это не касается. - Что?! – Томас даже задохнулся от такого заявления. Значит, его ЭТО не касается! Отлично просто! - Что между вами было? – еле-еле сдерживаясь, процедил он. – Что, твою мать, между вами произошло? Как ты мог?.. Глаза Минхо стали черными и превратились в две горящие щелочки, а сквозь зубы прорвался едва слышимый хриплый рык. - Тебя-это-не-касается, - тихо-тихо выдохнул он, выделяя каждое слово. – Все. Я обещал, что ты будешь жив-здоров в безопасности, так что вали в поселение и не усложняй мне задачу. Томас сжал трясущиеся от бешенства руки и на секунду зажмурился. - Мне наплевать, кому ты и что обещал, - пытаясь говорить спокойно, начал он. – Я не тронусь с места, пока не узнаю, что произошло. Я должен знать правду. Давай выясним все здесь и сейчас. Минхо отвернулся, тряхнул головой и тоже сжал кулаки. - Как хочешь, - выдал он, сделав шаг прочь. – Валяй, сиди тут на здоровье, отмораживай зад на ветру. В Томасе сработал детонатор внутреннего напряжения, взорвавшийся красными вспышками перед глазами и бросивший в кровь бешеную дозу адреналина. - Как ты мог?! Как ты мог, твою мать, а? Он бросился на Минхо, даже не думая, что бьет в спину. Желание было одно – убить, разорвать на части и вытащить ответ на измотавший все нервы вопрос. Встречный удар отбросил его назад, опасно уронив у самого края обрыва. Во рту стало солоно. Томас вскочил, но тут же был сбит с ног ударом колена. Голова мотнулась над пропастью, на секунду мелькнула мысль, что было бы неплохо в нее свалиться уже, наконец-то, и все сразу закончить. Дурная мысль. Минхо прижал его к камням, пристально уставившись в глаза, и хорошенько встряхнул за воротник рубашки. Точь-в-точь как в первый раз в Лабиринте. И глаза у него были такие же. Злые, холодные, абсолютно черные. - Слушай сюда, Салага, - рыкнул он, наклонившись к самому лицу Томаса. – Тебя это не касается, уяснил? Не нравится что-то? Бесит? Раздражает? Ну, так бля, я такой, какой есть, назад ничего не переделаешь. Ты можешь презирать меня, ненавидеть сколько влезет и вообще близко не подходить, я слова тебе не скажу, я все понимаю. Но я обещал, что с тобой все будет в порядке… - Тварь! – Томас ударил его ногой в бок, стараясь отшвырнуть в сторону, и добавил кулаком, уже не разбираясь куда. Внутри клокотало бешенство, какого он никогда до этого не испытывал. Значит, его это просто не касается! Значит, просто надо жить в безопасности, приняв все, как должное! Особенно, учитывая, что Минхо, похоже, все прекрасно понимал и ни грамма ни в чем не раскаивался, оправдав себя тем, что он «такой, какой есть, и ничего уже не исправить». От ответного удара он согнулся, хватая ртом воздух, и откатился в сторону. Вскинулся, скользя ботинками по самому краю обрыва, и снова бросился на бывшего друга, выкрикивая проклятия. Камень под ногами качнулся, вылетая из своего гнезда, и стопы уперлись в пустоту. Долю секунды Томас висел в ней, как будто гравитация утратила над ним свою власть, а после сорвался вниз. - Мудак, бля! – на запястье сомкнулась железная хватка, больно рванувшая плечевой сустав. Томас поймал в голосе Минхо гнев, перемешанный с каким-то больным отчаянием, дернулся, пытаясь подтянуться на второй руке, и вырвал себе ногти. Одну короткую секунду перед глазами был только уступ, заросший редкими травинками, и вздувшиеся на шее Минхо вены, пока он пытался вытащить его обратно. А потом мир перевернулся вверх ногами, и они оба полетели по откосу в грохочущий океан.