Брать чужое - скверно

Уиллу хватает выдержки не открыть глаза сразу, как только сознание возвращается к нему. Шевелиться почти невозможно - осторожные попытки лишь дают понять, что руки и ноги крепко примотаны к... кажется, к креслу. Причем, не просто привязаны за запястья и лодыжки, а действительно примотаны: от кисти до локтя и от щиколоток до колена. Поперек горла еще одна эластичная лента, удерживающая голову. Поперек груди, наверняка, такая же. Грэм чувствует запах сырости, подгнившего дерева, въевшийся запах мертвечины, и все это старательно перекрывается просто сногсшибательной вонью хлорки. Уилл открывает глаза. Много увидеть не удается, поскольку перед глазами почти сразу возникает чье-то лицо, мешая разглядеть скудную обстановку. Уилл моргает несколько раз, пытаясь прояснить зрение, с трудом облизывает пересохшие, потрескавшиеся губы и болезненно подвывает, чувствуя, как головная боль накрывает тайфуном, немилосердно расходясь по всему телу леденящей волной. Джереми осторожно водружает очки на нос их законного владельца. Джереми возбужден, взвинчен до предела, у него лихорадочно блестят глаза, когда он смотрит на своего пленника. - Уилл... Я так рад... так рад тебе... Ты не представляешь... Уилл, посмотри на меня. Грэм смотрит, почти ничего не осознавая сквозь вязкое багровое марево головной боли. Губы снова пересыхают, но слюны, чтоб их смочить, нет ни капли. Уильям обессиленно опускает голову, передавливая горло, почти лишая себя воздуха, но почти не обращает на это внимания. Джерри обеспокоенно разглядывает его, заставляет вновь поднять голову, придерживая за подбородок тонкими длинными пальцами, тянется куда-то, и через несколько мгновений у губ Грэма оказывается стакан с водой. Уилл пьет медленно, будто нехотя, струйки воды, стекая с уголков губ, оставляют влажные дорожки на шее, впитываясь в мокрую, пропахшую бензином футболку. "Машина у него явно старая и без кондиционера", - думает Уилл, принюхиваясь к себе. - Меня зовут Джерри... - шепчет мужчина, наклоняясь очень близко к лицу Уильяма. - Я твой друг, Уилл... А ты - мой... И скоро мы станем одним целым, - у Джереми срывается голос от перевозбуждения, губы искривляет неконтролируемая ухмылка, а медно-желтые глаза почти чернеют от разлившейся по радужке нефти зрачков. - Правда ведь это... прекрасно? Быть с кем-то одним целым... Это ли не любовь? - губы шепчут в самое ухо, горячее дыхание жжет кожу. - Мне кажется... это - образное выражение... - багровое марево немного отступает от прохладного питья. Мужчина над ним передергивает плечами, всем своим видом показывая, что не одобряет образных выражений. Уилл старается не дышать слишком глубоко - от застоявшегося запаха смерти и въевшейся в гнилые доски крови начинает тошнить, желудок неприятно скручивает, тело прошивает спазмами и накрывает ознобом. - Это от транквилизатора, - участливо шепчет Джерри. - Скоро пройдет. Минут через десять. - Выяснено опытным путем? - Уильям устало язвит, но Джерри не воспринимает сарказма, согласно кивая. - Со мной сделаешь то же, что и с ними? - Уилл, - тон мужчины становится абсолютно серьезным и даже будто бы совершенно нормальным. - Ты меня не слушал? Я заберу тебя себе. Всего. Ты понимаешь? Ты мне нужен... А эти паршивые подделки природы... они бесполезны. - Я - полезен? - Грэм начинает более-менее осмысливать происходящее, пытаясь выудить из памяти, чему учат в Академии относительно таких ситуаций. Тянуть время, налаживать контакт, внимательно следить за реакциями, ждать. Какие, однако, бесполезные советы. Уилл всегда подозревал, что от них толку мало. - Ты - просто гений... - Джерри пошло постанывает в ухо. - Ты идеален...