Devil may cry: D

      Тусклое серое небо, безжизненная бурая земля и бесцветная листва под бесцветными деревьями — Вергилию был хорошо знаком этот пейзаж. Разруха и следы непрекращающихся сотни лет сражений за власть не просто прекрасно вписывались в адский ландшафт, а образовывали его по большей части со всеми его котлованами, горами, расщелинами и грудами неупокоенных останков. Но сейчас в этом было что-то странное, неправильное. Видеть обглоданные сломанные кости со следами глубоких царапин — нормально. Видеть неразложившиеся трупы — лакомый кусочек добычи для низших демонов-падальщиков — ненормально. А трупов было много: переломанные, искорёженные, надкусанные, но не сожранные, они валялись повсюду, куда хватало оценить человеческому взору.       Охотник пришёл сюда на разведку, по крайней мере, такова официальная версия, с которой его смогли отпустить одного. Он и сам прекрасно понимал, что сражаться с демоном в Аду, где их силы находятся на пике возможностей, опасно, рискованно. Но это — единственный способ разобраться с проблемой, не подвергая опасности брата и сына.       Он пришёл не убить, но повергнуть сильнейшего демона из когда-либо живущих на этой проклятой с момента сотворения земле. Безумец.       Старший сын Спарды напряг своё обострившееся чутьё, чтобы попытаться учуять кого-то со схожей силой, что была у его брата, и тут же нашёл искомое. И едва не свалился с ног. Антей не пытался прятать своё присутствие, скрывать мощь, напротив: он будто старался внушить ужас в сердца каждого обитателя Ада непреодолимой разницей в силе. И этой силы у него было намного больше, чем в самом Данте, пришедшем в начале мая в агентство брата за своим клинком.       Этой части Данте никакого клинка и не надо. Он сам — смертоносное оружие. Это становится понятно, когда Вергилий видит его собственными глазами и тут же безошибочно узнаёт.       Ему подозрительно мало времени требуется для того, чтобы добраться до Антея, будто тот не только не скрывал присутствия, а всеми силами старался, чтобы его обнаружили как можно быстрее и нашли. Охотник буквально видел устланную для него дорогу из мертвых демонов (у многих почему-то не было голов). Вот куда подевались все падальщики в округе — стали декорацией, указателем.       Демон с человекоподобной фигурой вальяжно развалился на своеобразном подобии трона — на пне адского древа (сваленного им же) — и явно поджидал гостя: его широкий, мощный хвост постукивал по бёдрам в возбуждении. Длинными когтями он от нетерпения оставлял глубокие борозды на древесине. Его тело, покрытое крепкими, похоже, некогда чёрного (но уже грязного гранатового) цвета пластинами, было исполосовано несимметричными зубастыми ртами, самый большой и заметный начинался от левого плечевого сустава и наискось преодолевал грудь, раздваиваясь ближе к концу.       Вергилий скрывался поодаль средь стволов подобных, ещё не сломанных, но уже надломленных древ. Он на самом деле не хотел выдавать своего местонахождения, но скрыться от демона, который так яростно тебя ожидает, довольно непросто, стоит сказать. Тем более, если он одарен превосходным нюхом. И особенно, если это твой брат, который хочет тебя убить.       — Выходи, Вер-ргилий! — прорычал дьявол. — Я знаю, что ты прячешься, как последний… жалкий… трус!!!       Возможно, будь охотник помоложе и будь его кровь горячее, он бы повёлся на эту грубую провокацию. Так же, как он поступал восемнадцать смертельно долгих лет назад. Но он вырос, достиг большей степени покоя неугомонной души, и теперь такое детское поведение его не волновало. Мужчина вышел на поляну не из-за напрасных слов, а потому, что не видел смысла более скрываться: по направлению взгляда стало понятно, что его уже обнаружили.       Мужчина встал напротив демона и ещё раз окинул взглядом местность. Поляна, как оказалось, была раньше таким же относительно густым лесом, пока кто-то не решил вырвать все деревья с корнем, отчего те рассыпались в труху. Труха здесь покрывала всё, будто песок. Своеобразный трон украшали различные демонические черепа причудливых форм и размеров (они были просто насажены на оставшиеся отростки-ветви древа). Ещё множество черепов с костями были рассыпаны повсюду в хаотичном порядке… даже… было похоже, что кто-то приволок их в несколько больших куч, а затем распинал в разные стороны, потому что от некоторых шли четкие следы падения. Ну, а сверху украсили бесовскими кишками — художественный стиль, вероятно. Непонятно, искал ли Антей эти украшения нарочно к прибытию своего гостя или же заранее их здесь по какой-то причине хранил. Было ясно одно: демоническая половина Данте жаждала впечатлить брата. Хотя бы потому, что упёр локти в ветки-подлокотники и сложил голову на ладони, выжидая реакции. И был неудовлетворён её отсутствием.       — Добро пожаловать ко мне, брат, — он оскалился, должно быть, приветливо; пасти оскалились вслед за ним и… зашептали: «Вергилий-Вергилий-Вергилий», отчего во рту у охотника пересохло.       Вот такого он точно не ожидал. Конечно, он не думал, что зубастые пасти его брату были нужны лишь для красоты (хотя бы потому, что они были испачканы в крови сильнее других частей тела, не считая когтей), тем не менее, то, что они говорили… это было очень необычно. Как минимум из-за того, что они не вторили словам брата, а несли что-то своё, безумное, разными голосами, интонациями, мотивами и желаниями.       Как будто «голоса в голове» вышли за её пределы и шептали свои порочные мысли во всеуслышание. Их рокот был впечатляюще оглушителен и подавлял всякую волю к жизни, пугал. Вергилий точно услышал несколько поразительных своей извращенностью идей насчёт расправы над ним и покрепче схватился за рукоять катаны, находясь в стойке.       — ЗАТКНУЛИСЬ!!! — рявкнул на них Антей, и пасти тут же послушно прекратили свой балаган, а дьявол обратился к брату:       — Я ждал тебя, мой брат.       — Я это понял, — кратко ответил охотник, не решаясь называть это существо своим братом в ответ (хотя так оно и было). — Вечеринку подготовил. Только я, похоже, опоздал — остальные гости уже в ничто, — мужчина указал на кучу костей, которая в любом случае не могла быть одним существом.       Данте бы точно оценил шутку, Ди, наверное, тоже. Скорее всего тоже, потому что Антей — нет: он злобно оскалился и привстал, готовясь к выпаду. Вергилий чуть вытащил Ямато из ножен.       — Неужто у тебя есть жалость к этим выродкам?! — Вергилий напряженно наблюдал за тем, как демон по-звериному становится на четыре конечности и готовится к прыжку.       — Просто это место теперь выглядит как психоделический ночной кошмар, — мечник вовремя успел высвободить клинок из ножен, чтобы закрыться от ударов когтей.       Но Антей не слушал никаких «оправданий»: он услышал жалость к демонам в голосе брата, которого прежде думал не убивать, решив, что его человеческая половина достойна спасения, и теперь передумал.       Когда его когти остановила недрогнувшая Ямато, дьявол тут же замахнулся другой лапой, целясь в незащищённый бок врага, но Вергилий в прыжке ушёл от удара. Демон подскочил следом и нарвался на усиленный удар подошвы меж закрученных рогов. Как и ожидалось от наследника Спарды: его удар отбросил противника на добрый десяток метров с образованием сравнительно глубокой колеи.       Сам охотник так и остался парить в воздухе на мощных крыльях, перевоплотившись в демоническую форму: с этим соперником нужно было сражаться во всеоружии, чтобы победить. Он ожидал — не решался напасть на скрытого поднявшейся пылью брата. Мужчина был готов, когда Антей вновь подпрыгнул к нему — набросился — и замахнулся катаной. Чего он не ожидал, так это того, что её лезвие своими зубами зажмёт одна из пастей. И оно застряло.       Воспользовавшийся замешательством, демон опрокинул летуна на землю, навалился сверху и принялся отдирать ему крылья. В местах соприкосновения двух тел зубы начали скрестись о твёрдые пластины, пытаясь подцепить их в местах стыка и оторвать. Вергилий злобно зарычал и выгнулся дугой, пытаясь вырваться — сбросить с себя противника. Но тщетно: демон вцепился в крылья своими невероятно острыми когтями, как крюками. Тогда он стянул хвостом за ногу — откинул прямо в трон. Трон развалился от тяжести, перепонки крыльев порвались, Ямато выпала где-то посередине между ними.       Оба поднялись одновременно, глядя друг другу в глаза и рыча. Антей ринулся вперёд без сомнений, Вергилий подорвался следом за ним. Охотник испугался, что соперник схватит меч первым, и тогда у него не будет ни единого шанса на победу. Но настоящему охотнику на демонов не нужен был клинок для расправы.       Рокоча разнотональными голосами, он пронесся мимо Ямато, даже не шевельнувшись в её сторону, снова вызвав у брата потрясения (тот на мгновение застыл с протянутой к катане рукой). Воспользовался этим: схватил того за рога и ударил коленом по подбородку. Вергилий потянул за руки на себя, не обращая внимания на укусы, и ударил хвостом по боку. Но его отбил другой хвост, Антей отпустил роговые наросты и, извернувшись, ударил ногой по голове. Мужчина пошатнулся, но утянул за собой противника, перекидывая его через себя за руки.       Они покатились кубарем через всю поляну. Сплелись в комок, наносили удары, отдирали пластины и драли плоть друг друга, скрипя зубами. Вергилий был в проигрышном положении хотя бы потому, что зубов у него было на пару сотен меньше, но он компенсировал это скоростью, хитростью и желанием победить. Впервые за долгие годы он наконец-то встретил равного или даже, может быть, превосходящего по силе соперника: это будоражило кровь воина, кровь хищника.       Полудемон действовал на пределе своих возможностей, нанося сокрушительные удары один за другим. Целился в уязвимые места: голову, шею, живот, — и их же защищал. Потому что соперник вовсе не дремал и стремился не победить — уничтожить, убить. Сдерживая руками чужие когти, старший едва не проглядел, как ему в живот нацелился острый конец хвоста. Однако с испуга из-за выплеснувшегося адреналина смог ногами подкинуть брата в воздух и потом ударить хвостом поперёк туловища. Перевел дух и подскочил следом.       Антей рухнул на кучу черепов, и тут же ему на шею — место без пореза-пасти — наступил враг. Обычному демону уже бы голову оторвало от давления, а этот лишь расхохотался всеми своими безумными голосами.       — Сдавайся, Антей, — изменённым от возбуждения голосом потребовал охотник (довольный собственным превосходством), после чего уже сам дьявол зарокотал своим тяжёлым, глубоким, вгоняющим демонов в ужас басом. Дьявол дернул ногу на себя и резко подскочил с места, чтобы не быть раздавленным:       — Я не сдаюсь! Я иду вперед и делаю, не делаю — умираю! Я истреблю всех до единой твари или сдохну в процессе. Не от тебя.       Вергилий зашипел и дёрнулся к брату, чтобы сделать хоть что-то, но теперь ему на спину наступили, а хвост обкрутили вокруг предплечья. Антей со всей силы дёрнул и сломал руку. Затем выдернул крыло и насладился пронзительным полудемоническим криком. Пел он удивительно одинаково с сотнями своих клонов, которых сжирал на завтрак, обед и ужин годы назад, но вместе с тем будто бы по-особенному: удивительно сладко, будоражаще. Это разжигало никогда не угасающий аппетит. Это заставляло ломать свою игрушку ещё сильнее, выбивая из неё приятные звуки, но упертый ублюдок не хотел более радовать своего мучителя и стиснул зубы.       А потом брат потерял сознание. Может, от боли, может, от страха — это неважно. Вместе с этим принял человеческий облик, Антей сначала даже не увидел, а почувствовал отсутствие тяжести на руке. Тело под ним было розовое от травм и скорее походило на беса, чем на человека, из-за своей безобразной изломанности. Больше не безымянный остановил занесённую над поясницей ногу, и голоса недовольно завизжали: «Сломать!», «Раздавить!», «Убить!», «Разорвать!», «Выебать!», «Расчленить!», «Сожрать!» и что-то более протяжное и щедрое на мерзкие подробности.       Дьявол водрузил обмякшее человеческое тело на плечо, рыкнув на попытавшиеся укусить его пасти, подхватил катану и пошёл в своё логово, не проронив ни слова требующим расплаты и банальной жестокости голосам.