Devil may cry: D

      Мужчина прогнулся и судорожно сделал свой первый вдох в этой жизни. Он ещё не начал осознавать, что произошло и кто он вообще такой, но ощущал острую необходимость оглянуться по сторонам. Только для начала он всё же решил завершить свой первый вдох и для удобства вынул из груди торчащий меч за грубую рукоятку. Тот, кажется, был недоволен таким решением и решил поджечь воздух в округе — лезвия чуть разъехались в стороны, являя миру скованное ими пламя. Мужчина лишь на мгновение задержал взгляд на собственной когтистой лапе, а потом уже осмотрелся.       Справа на коленях стоял его брат и пытался подняться, опираясь на саи своей катаны. Вергилий смотрел прямо на него с нескрываемым смятением, с которым в равной доле боролись гнев и радость за право быть главенствующей эмоцией.       Слева его племянник только приподнялся на локтях. Неро был хмур и в большей степени сердит, чем удивлён, однако в глубине его глаз скрывалось облегчение.       Данте посмотрел на свою пылающую адским жаром грудь и увидел, что от раны, которая просто обязана была появиться после меча, не осталось и следа. А в руке оказался не Мятежник, а что-то иное, хотя безумно похожее на него. Демонический меч. Его демонический меч. Меч радостно заурчал от того, что хозяин его признал.       Воспоминания в голове были сумбурными просто потому, что за последний месяц их скопилось ровно в два раза больше, чем должно быть. Так что полудемон соображал весьма вяло, и потребовалось некоторое время, чтобы понять, почему его враги-друзья задирают головы, глядя на него. Потому что он парит в воздухе на крыльях. Тогда он понял, что находится в демонической форме.       Чешуя и пластины исчезали весьма неохотно; голые — без брони, защищённые лишь тонкой тканью штанов и кожей сапог — ноги дрожали от непривычки, хотя такое беззащитное положение было нормой. Мужчина захотел опереться о свой новый меч, но тот как раз не вовремя исчез вместе с демонической шкурой. Зато на плечах теперь дерзкий алый плащ с серебряными бляшками, а в нём просто невыносимо душно этим майским вечером. И очень холодно после дремлющего вулкана, в котором они с Вергилием совсем недавно «поплавали».       Данте посмотрел на старшего брата и закономерно встретился с ним взглядами. Тот был полностью обнажен, но вовсе не смущён этим фактом. Раны полностью зажили, однако охотник выглядел совершенно вымотанным: его стойка не была идеальна, грудь вздымалась очень часто, пальцы сжимали меч слишком сильно, мышцы рук дрожали. Он устал от битв, но был готов в любой момент броситься в бой.       — Вергилий… — позвал младший, и таково было его первое слово в обновлённой жизни, — тебе будет лучше одеться.       Данте щёлкнул пальцами, и тут же на охотнике появилась одежда, немного отличная от предыдущего наряда, но схожая по фасону и общему стилю. Вергилий удивлённо поправил ворот чёрного жилета и усмехнулся. Вся одежда ощущалась просто идеально на теле, но всё же это не было удивительно: Данте — его близнец.       — С каких пор тебя стали смущать голые мужчины? — мужчина выпрямился и загладил волосы назад, поправляя прическу правой рукой. — Я чего-то о тебе не знаю, Данте?       — Ты многого обо мне не знаешь, Верг, — усмехнулся в ответ младший, засунув руки в карманы плаща, проверяя их на вместимость, целостность и пустоту. — Но я беспокоился о том, что без одежды ты в более выигрышном положении перед дамами, чем я. Это нечестно! — он почесал подбородок и ощутил жёсткие волоски подушечками пальцев.       Вергилий хрипло рассмеялся, прикрыв той же правой ладонью лицо. После всех дней Ада слышать глупые слова его собранного брата было странно, но приятно. Это — лучший вариант начала их разговора из тех, что промелькнули у охотника в голове за долгие минуты возрождения близнеца. Старший уверенно подошёл к нерешительному брату (Данте вжал голову в плечи и сконфуженно искривил губы в подобии улыбки) и обнял, прижимая.       — С возвращением, дубина, — не прошептал, но тихо сказал, прикрыв уставшие глаза. Позволил себе поругаться после всего этого.       Младший обиженно нахмурился и сморщился, а затем сильнее, чем следует, шлёпнул брата по спине, за что был ударен Ямато по бедру. И уже только после этих ритуальных плясок Данте нормально обнял Вергилия и внимательно посмотрел на Неро, что стоял в сторонке и не решался делать хоть что-то.       — Малой! — позвал той же интонацией, что пользовался Ди, только из-за более низкого голоса вышло немного иначе. — Чего стоишь? Присоединяйся! — он наполовину разомкнул объятия с братом, чтобы раскрыть левую руку в приглашающем жесте.       Неро растерялся целиком и полностью. Сначала эта выходка Ди со странными разговорами и двойным самоубийством (и как он только понял, что это сработает?), потом возвращение Данте в немного необычном виде с целым светопреставлением, а теперь они с отцом обнимаются, как… братья? Неро, честно сказать, не знал, как обнимаются братья. А Данте он ещё немного побаивался, потому что живы были воспоминания о их первой битве. Однако… Ди ведь всё ещё внутри этого чудика?       Подросток неуверенно шагнул в сторону своих родственников.       Он же сам недавно решил, что постарается принять Данте так, как принял Ди. Сейчас не было ни единой причины пересмотреть это решение. И времени тоже не было. И желания, если честно.       Он совершил второй и третий шаги, куда более уверенные.       Ди так много рассказывал о своём прошлом, о Данте… Ди попросил о том, чтобы Неро его любил!       Четвёртый, пятый, шестой, седьмой — парень значительно ускорился, переходя на бег.       И ведь безумная затея Ди могла попросту не сработать!       Восьмой, девятый, а на десятом юноша достиг взрослых и бросился обнимать обоих. Он беспорядочно мельтешил руками по двум идентичным спинам, пытаясь найти самое подходящее положение, и уткнулся носом в шею Данте. Тот фыркнул от щекотки и положил руку на белесую шевелюру племянника, запуская пальцы меж непослушных прядок и ероша их.       — Ты меня чуть не сшиб, оленёнок, — пожаловался мужчина, а охотник закатил глаза.       Так они стояли ещё некоторое время — намного меньше того, сколько они бы хотели, однако их ждали кое-какие дела. После воссоединения Антея со своей человеческой половиной и благодаря высвободившейся от этого энергии разлом между мирами почти исчез, оставив после себя лишь отдельные трещины, о которых и нужно было позаботиться охотникам.       — Я до сих пор расстроен из-за смерти матери, — тихо сказал Вергилию младший, когда они направились к ближайшему разрыву (Неро воодушевлённо убежал вперёд), — и я всё ещё зол на Мундуса, на нашего отца, на себя. Но устраивать геноцид у меня больше нет никакого желания.       — А поднимать запечатанные башни, чтобы открыть портал в Ад? — не мог не подколоть Вергилий       — И не напоминай, — скривился и отвёл взгляд полудемон. Близнец положил руку ему на плечо и бодро сказал:       — Я ценю твою искренность. Никто и не ждёт от тебя резких перемен сразу, Данте.       Данте положил свою руку поверх ладони брата и сказал:       — Спасибо, — он поправил висящую на плече гитару, что на сей раз не забыл отыскать на поле и захватить с собой.       И они пошли «надирать демонические задницы» (как выразился подросток). Просто отправляли демонов в их мир и даже предоставляли выбор: убраться добровольно или же получить пинок для ускорения. Так они встретились ещё и с охотницами, которые, конечно, удивились появлению Данте, но так и не добились от мужчин подробного рассказа о произошедшем. Нико, очень смущённая, но больше не от своего поступка, а от вида мужчины, всё же извинилась за драку, а следом тут же попросила рассказать о том, что на самом деле случилось в тот день с её бабушкой, но была тактично послана к Вергилию (старшего близнеца девушка побаивалась, ощущая кожей непоколебимый авторитет мужчины).       Бар, что они нашли в двенадцатом часу вечера после отлова самых шумных бесов, сложно было назвать хоть сколько-то пристойным заведением и детям в количестве двух штук здесь точно бывать не следовало. Но кого это сейчас волновало? Всё же крыша (протекающая, судя по пятнам на потолке), стены (продуваемые ночным ветром), столы (почти что ровные и не качающиеся) и стулья (такие деревянные, скрипучие и с почерневшей от времени обивкой) в этом заведении присутствовали, а это самое главное. И у них даже нашлась пицца в меню, так что для Данте всё было прекрасно.       Они все начали с пива (кроме Вергилия — тот предпочел сразу вино) в честь завершения заварушки с Адом. Сначала большинство присутствующих смущала компания младшего полудемона, но вскоре алкоголь сделал своё дело. Леди уже прикидывала в уме количество заказов, что посыпятся на неё после проникновения такого большого числа демонов в мир людей, и совсем не замечала, как наглая девчонка ворует у неё из-под носа любимые роллы. Вергилий следил за тем, как брат, считая себя незаметным, подливал в бокал сына двойную порцию алкоголя, отвлекая внимания присутствующих своими шутками двадцатилетней давности и флиртуя с тремя дамами едва ли не параллельно. Неро, быстро захмелевший, громче всех смеялся над откровенно провальными шутками дяди и вступал с ним и подругой в дискуссии по поводу огнестрельного оружия, не понимая, почему его позицию каждый раз раскритиковали в пух и прах, но не очень сильно переживая по этому поводу, поскольку его сознание оставалось неспособным сконцентрироваться на мысли дольше тридцати секунд. Триш более помалкивала, лишь изредка подбрасывая едкие фразочки в ответ на слишком наглый флирт, а её взгляд то и дело устремлялся к Неван, что Данте поставил на диванчике рядом с собой. Гитара, казалось, смотрела в ответ.       Никто из них не знал, что принесёт им новый день. Каждому из них ещё предстояло завершить немало важных дел. И эта небольшая приятная пауза скоро закончится, они разойдутся своими дорогами и, быть может, снова встретятся. Однако это будет позже — сейчас они вместе смеются и поют очень старую пошлую песенку. Ну, кроме Вергилия — он в такой ерунде не участвует — и Неро — он решительно не понимал, почему у него теперь два отца, и один из них поёт такую похабщину.