the light of distant stars

иногда другие люди очень нуждаются в нас. даже если они этого не признают...

      Хлоя не выпускала телефон из рук, ожидая в мастерской своей очереди на возвращение пикапа. Рэйчел не отвечала на смс-ки и не брала трубку. Оставалось надеяться, что с ней всё в порядке. За последние три года много чего изменилось. Может быть, всё вышло даже лучше, чем можно было себе представить: Прайс осталась в Блэквелле, не слетев со стипендии, отношения с отчимом стали стабильными и более-менее нормальными, Макс вернулась в Аркадию. О чём ещё можно было мечтать, если не об этом?       В конце концов, Хлоя не растеряла своего буйного духа, иногда превращаясь в наглую девчонку, которой она была в шестнадцать лет, но это проходило без последствий. Жизнь показала, что перемены - вовсе не так плохи, как могла показаться изначально. — Милая, помоги мне с ужином, — Джойс доставала белоснежные тарелки из шкафчика, ставя их на барную стойку, — Макс скоро придёт. — Да, сейчас.       Тарелки звонко появлялись на небесно-голубой скатерти, затем в ход пошли вилки и ножи. Хлоя уже и не помнила, когда она помогала матери с подготовкой к ужину. Бунтарка почти всё время проводила в женском общежитии, променивая моменты в доме на воспоминания с Макс. Прошло три чёртовых года, а девушки так и не могли насладиться обществом друг друга. Конечно, Колфилд приезжала в знакомый с детства дом летом, иногда зимой, но бесконечных сообщений и видеозвонков им было мало.       С тех пор, как Макс призналась Хлое в своих чувствах, прошло столько времени, что кажется, будто это было в какой-то другой реальности. Колфилд до сих пор вспоминала момент открытия своего сердца, иногда смеясь, ведь она никак не ожидала положительного ответа. "— Ты не шутишь, Макс? — Хлоя, стоя у кромки воды, водила рукой по лбу, озиралась и боялась заглянуть в глаза подруги, — Это не просто слова, которые ты можешь сказать и сделать вид, будто ничего не было. — Ты не представляешь, как я боялась это сказать, как выискивала подходящий момент, но я нервничаю и сейчас. — Осознаёшь последствия своих слов? Ты сейчас не ботанику какому-то из Сиэтла признаёшься. А мне, которая, блять, не знает, что ей дальше делать. Макс никогда не знала, что она делает правильно, а в чём ошибается. Но на этот раз она была настроена решительно, потому что уверенности ей придавало чувство, давно поселившееся глубоко-глубоко в сердце. — Во мне так много разрушительных качеств, Макс. Почти всё, к чему я прикасаюсь, рушится в этот же момент. Я пью, курю, балуюсь травкой и, в общем, не самый лучший пример для подражания. И... — Твои разрушительные качества совершенно не имеют значения для меня. Ты одна на сотню бесконечностей, Хлоя Прайс.       Открытые раны, которые всё никак не могли зажить, начали медленно затягиваться. Хоть Хлою долгое время и преследовали призраки прошлого в виде воспоминаний о погибшем отце, но она справилась. Не одна. Чувствовать поддержку Макс было так важно, что всё время три года назад замерло, остановилось, позволяя девушкам побыть только в компании друг друга в этом измерении.       Они до сих пор помнят лёгкий поцелуй. Макс целовалась неумело. Тонкие губы еда коснулись пухлых губ Хлои, всего лишь на три секунды зафиксировав положение. Глаза были сомкнуты, боясь нарушить всю романтику. Но Колфилд и понятия не имела, что своими действиями только подпитывает интерес подруги на продолжение.       Казалось, будто они далеко, совсем не в Аркадии Бэй. Макс отстранилась от Хлои, её красное лицо было признаком переживаний. Она немного отошла от подруги, отводя взгляд, а затем и вовсе отвернулась.       Лёгкость и наивность... Не передать словами всех чувств, нахлынувших на Хлою в этот момент. И этот закат, который выглядел замечательно. Целый пляж, весь город, вся планета - всё целиком и полностью перестало существовать. Неспешные шаги в сторону веснушчатой, и Прайс оказалась за её спиной, аккуратно накрывая своими руками её плечи, чуть прижимая к себе. — Ты - та самая звезда, которая всегда освещала мой путь в этом тёмном и затхлом мире, дурашка. — Прости, я... Я вовсе не знаю, как это надо делать. Всё вышло не так, как я хотела. — Брось. По-моему, это было круто. Как ты говоришь? "Ваузер"?. Да, Макси, ваузер. — Макси? Настало время для глупых имён? — Оно самое. Можешь повернуться ко мне?       Колфилд взглянула на Хлою. В её голубых глазах она могла увидеть тот океан, который был прямо за ними. Но океан её глаз был глубже, куда более неизвестный и интересный, чем настоящий. Можно было нырнуть в мир бунтарства и непокорности и никогда не возвращаться из него, навсегда становясь его частичкой. И сейчас, когда, казалось, каждый день в душе бушевал шторм, наконец-то наступило затишье. Волны прекратились, полный штиль.       Тонкие и длинные пальцы, немного грубые, но такие желанные, коснулись подбородка Макс, по чуть-чуть сокращая расстояние. Губы слились в сладком и нежном поцелуе, который с каждым разом становился более страстным. В лёгких не оставалось воздуха, чтобы делать это без передышки. Хватая его, иногда ненадолго отстраняясь друг от друга, девушки погружались в свои чувства с новой силой. Мозг совсем отключился в этот момент, поэтому подругам так снесло крышу. Желание познать романтику манило, как и желанные губы. — Ты не так плоха, как думаешь, Колфилд! — улыбнулась Хлоя, оставляя на щеке Макс нежный и мягкий поцелуй. Пальцы погладили место прикосновения губ. — Слюняво... — Умеешь ты разрушить атмосферу. — Но мне нравится делать это с тобой, Хлоя. Всегда буду хотеть этого."       Скорое появление девушки заставило синеволосую улыбнуться, поправляя столовые приборы на столе. Она не могла дождаться приближающейся ночёвки, когда можно будет, наконец, показать Макс своё изобретение - подарок на День рождения.       Ужин был приготовлен Джойс по всем лучшим традициям дома Прайс-Мэдсен. Всё, что любили подруги, было на столе. Столько времени прошло с их детства, когда ночёвки были привычным делом. И даже тогда, когда Макс осталась на какое-то время после смерти Уильяма Прайса, чтобы ободрить Хлою. Этот жест значил многое не только для Хлои, но ещё и для Джойс, жизнь которой не смогла окраситься в мрачные серые цвета. Она должна была заботиться о дочери, для которой самым важным была поддержка.       Дэвид Мэдсен, уплетая жаркое, рассказывал о приключениях во время службы, Джойс никак не могла насмотреться на двух девочек, которые так быстро повзрослели. Они становились старше на её глаза, шли рука об руку, никогда не сдаваясь. Женщина имела свои догадки насчёт их нынешних отношений, но ждала официального заявления дочери. Миссис Мэдсен прекрасно понимала всю сложность признания родителю, поэтому терпеливо ожидала.       Трапеза закончилась слишком поздно, поскольку нужно было прибраться в кухне. Мытьё посуды иногда успокаивало, поэтому Макс, взявшись за губку и моющее средство, стояла у раковины, прямо как в детстве, ведь Хлоя ненавидела возиться в грязной воде. Оставалось только сдаться и принять свою участь, чтобы их не отругали за лень. — СуперМакс, заканчивай с тарелками, у меня есть кое-что для тебя, — быстро протараторила Прайс, облокачиваясь на тумбу. Она с интересом разглядывала сосредоточенную Колфилд, которая с важным видом уже вытирала тарелки. — Если бы у меня была помощь, то я бы закончила быстрее. Терпение, — Макс отвернулась, чтобы разместить посуду в шкафчике, но, к сожалению, не дотягивалась до верхней полки. — Я бы и сейчас не отказалась от опции "помощь друга". — Шевели задницей и подавай сухие тарелки, я быстро найду им место в нашем прекрасном шкафу. Жаль, что не китайский фарфор. — Иди ты, Хлоя.       Немного подурачившись, девушки закончили дела в кухне и отправились на второй этаж, прямо к бунтарской комнате. Только вот Хлоя преградила путь, встав в загораживающую позу. — Ног не чувствую. Давай просто ляжем спать? — шатенка потёрла глаза и зевнула, чтобы дать подруге знак о желании поскорее шлёпнуться на кровать и как можно быстрее закрыть глаза. — Впущу только с закрытыми глазами. Никаких подглядываний, хитрюга. Иначе тебе же хуже будет...