The Brothers

Манвэ плохо себя чувствовал. Ему было противно, что он есть. Сопля, мямля, недостойный быть рядом с ним, настолько недостойный, что он льет сейчас слезы по нему и не может остановится. От этого на него накатился очередной приступ ничтожности и он снова закричал, но в этот раз не мог заткнуть его своей рукой как кляпом. Крик длился на несколько секунд дольше, но Манвэ казалось, что этот вопль был длинною в вечность. Вскоре он услышал как в двери прокрутились ключи. Благословенный горько сморгнул слезы. Великолепно, его мало того что связали, как буйного, так ещё и заперли, словно он что-то может сделать. Отчасти это тешило самолюбие, но не сильно. Старшему на него все равно плевать. Но вот открывается дверь и в пару шагов в нее входит темная фигура. В начале, ему кажется, что от видит Мандоса, фигура слишком темная для кого бы-то ни было ещё. Но вот он фокусируется на фигуре чётче и видит того, в чье появление уже не верил. В голове снова что-то переклинило. Новое пришествие не могло прости просто так. Манвэ просто растерянно посмотрел на него. Глаза заполнились слезами и седоволосый забился в своем углу, пытаясь не то встать и подойти к нему, не то спрятаться от чужого взгляда. Мелькор же не сразу узнал гордого брата в бьющемся плачущем комочке, что он увидел. В пару шагов он опустился рядом, от его получил ножкой в лицо от напуганного блондина, что решил все же спрятаться в своей смирительной рубашке, вжимая голову в плечи и пытаясь отвернуться от брата, но страх сковал тело. Потом младшего бережно прижали к груди. Тот совсем затих, слушая чужое сердце и сжимаясь. Потом узел на спине, держащий его руки наконец был развязан, а смирительная рубашка снята, но Манвэ уже больше не сопротивлялся и продолжил безвольной подрагивающей куколкой сидеть на полу, привалившись к телу. Сил давно практически не осталось. Он почти не ел, а тут ещё и магию заблокировали. Внезапно, его подхватили на руки, понесли куда-то, вскоре он оказался на чужих теплых коленях, его погладил по голове, от чего Манвэ заплакал и затрясся в беззвучных рыданиях, пряча слезы в чужой груди. Мелькор же не сопротивлялся этому, гладил его по голове, дал ему попить спустя время. Что говорить он понятия не имел, а потому по привычке безмолвно заботился. Потом рядом появился поднос с едой, на нем записка Ирмо. Покорми его, если получится, сам он не ест…. Мелькор кивнул, устроил брата удобнее на плече, намазал на поджаренный тост варенье и поднес ко рту Манвэ. Тот не высказал никакого неповиновения, послушно откусил кусочек, слабой рукой потянулся за стаканом сока, виноградного кажется, вкусного… Брат помог ему магией, Благословенный только направлял стакан висел он сам. Впервые Манвэ съел все до крошки из того, что ему дали. Просто потому что так брат велел. А с братом нельзя спорить, брат самое важное в его жизни, нельзя его прогневать снова… Бауглир подхватил на руки младшего снова, понес его в ванну. Раздел его, отмечая, насколько он худ теперь, опустил в теплую воду с пеной, на которую Сулимо посмотрел, как на что-то невероятное. Стал удивлённо касаться ее. Поднял личико на Мелькора, словно спрашивая, как ребенок, «Это мне?». Тот тихо рассмеялся, поцеловал в нос мигом покрасневшую мордашку и сел рядом с ванной. — Ты разучился говорить? От тебя ни звука с тех пор, как я вошёл… — сказал брюнет, погладив его по голове. Манвэ почему-то сильно смутился и окунулся с головой, после чего всплыл и потёр глаза освобождая их от воды. — Нет, не разучился. — тихо сказал Манвэ, отворачивая головку и хватаясь за свою прядку волос, боясь. Старший поцеловал его в висок. — Пока ты не захочешь, я не уйду, имей в виду. — сказал мужчина. Брат посмотрел на него распахнутыми широко глазами и кажется хотел расплакаться, после чего дал старшему пощёчину, слабую, но даже она была ощутима для темнюка, а потом и правда расплакался. — Эээ, что я сделал не то, Манвэ…? Скажи, объясни, только не плачь пожалуйста… — слезы Манвэ действовали на Мелькора безотказно. Стоит тому заплакать и он даст ему то, что тот хочет, видимо, невидимо… В самом начале он был слишком растерян чтобы реагировать как-то кроме прижиманий к себе с целью показать, что он не один. Тем более сработало ведь… — Ты бросил меня. Всегда бросал. Не хотел, чтобы я знал тебя, не хотел знать меня… — больше Манвэ сквозь слезы не произнес ни-че-го. Только устроился снова амебой в уголочке едва не до носа в воде. Принялся тыкать пену что бы часть пузырей лопалась. А Мелькор сидел и недоумевал, не понимая, о чем брат. Потом Манвэ ткнулся носиком, которым снова шмыгнул в чужую грудь и потянулся обняться, но в итоге оторвал руки. А Мелькор отстранил от себя Сулимо и видя новое непонимание и шок, что готов был перейти в истерику поспешил начать его мыть. Выражение лица не изменилось. Вроде хорошо, а вроде плохо. Потом блондин был завернут в полотенце-простыню и был таки прижат к широкой груди Мелько. Ладошка вцепилась в чужую одежду, боясь отпустить, Бауглир дал ему прядь длинных волос под это. Манвэ на удивление крепко и жадно вцепился в нее и едва не целуя прижал кулак к лицу. Выглядел он как маленький ребенок, младенец, при этом. И, кажется, уснул. Темный выдохнул, бережно прижимая его к себе, переодел в мягкую белую пижаму и погладив по голове понес его по коридорам. К ним навстречу выбежал Ирмо, Ниенна стояла с платочком в руках, Эсте почти с аптечкой в руках. Мелькор на все это покачал головой. — Все в порядке. Не беспокойтесь. Я заберу его к себе, не дергайте пока нас. Если что, я приду. Сам. В крайнем случае постучите в защиту, только не долбите, прошу. — сказал мужчина поцеловал брата в лоб. Тот причмокнул губами, заворочался и прижался к нему крепче. — Я позову тебя через сон если что. — Ирмо погладил пациента по голове, расслабляясь. Наконец… — Открой пожалуйста мне доступ в крепость. — попросил он. — Открою, но не лезь. — мрачно сказал Мелькор. — И не трогай его пока при мне.  — Хорошо, собственник ты наш… — Лориэн тихо хихикнул и кивнул, лёгкой походкой подходя к Намо и опускаясь в его объятия и протягивая руку сестре, чтобы и ее обнять.

***

Мелькор перенес сладко спящего брата в крепость, Ирмо сказал что он не проснется до завтрашнего утра. Мелькор быстро уложил брата в мягкой кроватке, укрыл его, посидел рядом, потому что кулак все ещё сжимал прядку Бауглира. Тот просидел рядом пару часов, наблюдая за такой юной мордашкой Манвэ… Как же это было мило — его прядка у лица в кулаке, слегка приоткрытые пухлые губы, милый, слегка вздёрнутый носик, мягкие щеки, шелковистые белые волосы… Брюнет бы наверно просидел здесь вечность, но надо было ещё многое обустроить, многое сделать, проведать… Он отрезал прядь почти от лица и до колена, она осталась у Манвэ, а сам мужчина убежал по делам, в конце концов, у него не выпечен хлеб, не приготовлен ужин и обед, не собран новый урожай и много чего ещё, а теперь ещё и брат… Нет, работу по хозяйству он спокойно мог выполнить одним взмахом руки, но это было бы пресно и совсем не то… Но с братом кажется у него будет много чего, от чего ему не до скуки окажется. Возможно придется звать помощь… Дела сделаны — мята и огород политы, картофель накопан, хлеб остужается на столе, борщ сварен, скот сыт, коровы надоены в меру необходимости, мед собран… Даже комната Мелькора слегка расширилась на одну кровать в самом начале. Вот он пришел в комнату принося завтрак якобы ещё спящему брату, но тот стоит у окна. И откуда только силы? Темный ставит поднос на стол, а Ветер даже не оборачивается. — Ну привет, козлина…