Тихая грустная песенка. Песенка об одиночестве. О том, как беловолосому малышу грустно и одиноко и даже слетевшиеся на это листья и птицы его не разбавляли. Они не могли обнять, не могли рассказать, не могли похвалить. Одна особо наглая птичка укусила его палец, от чего песня резко стихла вместе с ветром. На пальчике выступила кровь, было больно, а птицу он случайно откинул в камень и она свернула себе шею. Манвэ заплакал, потому, что было больно, было страшно, он впервые увидел смерть, но интуитивно понял что это она. Он плача побежал домой через сад, надеясь по пути встретить папу и братика, но никого так и не нашел. Он был один... Мальчик затрясся в ещё более сильных рыданиях, осаживаясь на землю - он уже успел оббежать весь дом и выбежать снова в сад. Так всегда почти бывало. Когда ему был нужен кто-то он всегда оказывался один. "Я никому не нужен. Я всем только мешаюсь... Даже папе. А для братика я вообще пустое место..." - тихий всхлип. На глазах уже не просто маленькие слезинки в уголках, это уже пелена что не дает увидеть ничего вокруг. Плач стал громче. - "Почему я не нужен братику? Почему он не такой, как рассказывал папа? Папа сказал он будет большим, сильным, будет помогать, обнимать, играть со мной, утешать..." - малыш стал придумывать сквозь слезы идеального братика, такого, каким он хотел его видеть. И уснул. Ему было очень холодно, он трясся, кажется, заболевая. На щечках румянец, он горячий, но самому ему холодно. Жар. Мальчик надул вокруг себя пока плакал такой ветер, что заболел. Вдруг к нему кто-то подошёл, укрыл одеялом. Взял на руки, как в колыбельку. Малыш открыл глаза и сонно посмотрел на того, что пришел. Улыбнулся. Устроился в руках удобнее. - Братик... Ты пришел... - прошептал ребенок и спокойно уснул.
Для Сулимо эти воспоминания были почти мучительными. И ведь это было не единственное воспоминание, что на него накатило. Их было много. В тот случай с жаром и смертью птицы на самом деле мальчика подобрал Эру, выходил, вылечил, но мальчик, которых хотел быть нужным брату видел выдуманного брата. Все время лечения он или спал или видел иллюзию выдуманного существа. Сулимо всегда был рядом. Все всегда видел. Всегда видел, когда Манвэ плохо. Видел когда ему больно. Знал, когда он что испытывает. Видел все, что с ним происходило. Он стал полноценной самостоятельной взрослой личностью, развивающейся во всем, но главным для ее создателя было то, что Сулимо всегда беспокоился о нем, о Благословеном. Заботился о нем. Был готов оберегать его до последнего вздоха. Бесплотная личность прекрасно знала, что с Манвэ. Одна из разновидностей раздвоения личности, присущая только им, Айнур. Это не тот случай, когда в одном тебе несколько личностей и каждая помнит свои воспоминания и не знает о других личностях. В их случае, маленький айну создал эферемное существо без физического тела. И что бы общаться с ним должен был быть не совсем в своем. Только этим все не ограничивалось и Сулимо видел то, что придумал, наяву. Льнул к воздуху, что сгущался под его интуитивными приказами. И в итоге мальчик тратил столько сил, что терял сознание и встречался с настоящей личностью Ветра, а не галлюцинацией. Постепенно, Манвэ рос, Сулимо пытался направить своего создателя и младшего брата на новые поиски брюнета, но чем чаще замечал, что это бесполезно, тем больше менял свое благодушие. Он стал жесче, стал ненавидеть Мелько, потому что после каждого неудачного поиска мало того что Манвэ впадал в отчаяние, он впадал в детство, депрессии, до такой степени что отцу приходилось лечить Манвэ, но тот его не запоминал, он вообще перестал видеть отца. На его месте всегда был образ Сулимо. Что добавляло ощущения бесполезности в и без того разбитую на куски душу которую Сули пытался тщетно склеить. Бесполезно.***
"Он не пришел. Они не пришли. Три года прошло. Их все нет. Отец меня бросил совсем, брата как не было так и нет, только Сули... Сули?! Точно! Он всегда будет рядом, я всегда буду ему нужен, он меня любит, он всегда меня слушает, всегда поддерживает, он рядом когда мне это нужно... Пусть и во снах..." Манвэ сорвался с места и побежал из башни, где сидел на ковре у камина, обнимая себя. Он был в одной прозрачной рубашке, приятной к телу, что не грела, наоборот, была прохладной и скользящей. Он бежал и бежал по коридорам прототипа Таникветиль, бежал по лестницам, падая на них, сбивая ноги в кровь, разбивая колени, подворачивая лодышки, корябая руки... Но он не обращал на боль и кровь внимания, у него была ЦЕЛЬ. Ему нужно было подальше от всех, туда, где ему не помешают, где не отвлекут.... Оставляя кровавые следы за собой на траве, что быстро сохли и сметались ветром не оставляя и следа он бежал в сторону свежих и недолговечных гор на горизонте. Там он скользнул в пещеру, оставляя уже воистину кровавый след, так как ноги были убиты об камни не шуточно. На глубине нескольких сотен метров он забился в углу пещеры. Было холодно, больно, он ослабел. "Я должен это сделать.... Он согреет меня, он любит меня, он всегда вылечит, всегда спасет..." В глазах безумца - отчаяние, Надежда на то, что этот акт безумия закончился удачей. Он начинает петь, петь голосом а не словами, вкладывая в каждую ноту долю своих сил, умоляя создать тело для старшего брата, для Сулимо... Тот не может ничего сделать хотя видет все что происходит. Сил все меньше. Их не хватает на то, что бы продолжать, но он упорно поет. Не может прекратить, на лице слезы отчаяния от того, что ничего не получается. Вскрик, полностью совпадающий с тем, как шла песня и вот он падает. Нет сил что бы даже просто открыть глаза. Когда по всплеску эмоций находят во главе с Эру Манвэ, в теле уже не он. Не тот, кого все знали, а жестокий мужчина, что принял перевязку и не более. Он не хотел никого видеть, был холоден ко всем, а в особенности к отцу.***
Он сам виноват. Вместо того, что бы таскаться по своим делам и говорить что "Мелькор тебе поможет" он мог подойти узнать как там их отношения со старшим братом, мог заметить что сын явно не в себе... А теперь уже поздно. Он не значит ничего ни для меня, ни для Манвэ.