The Brothers

Мелькор заворочался. Наконец почувствовал свое тело. Да, он приходил в себя пару раз, но это было насильным приходом в сознание что-бы доказать самому себе что он жив, а во второй — уже и братику. Тогда все что он мог сделать — открыть глаза, простонать и провалиться в забытье обратно. Сейчас было не так. Сейчас Мелькор мог и пошевелиться и сознание само выплыло на поверхность. Он повернулся со спины на бок, повернул голову в том же направлении и опешил. Судя по крови на голове слегка субтильного юноши, у него только что был новый приступ истерики, но вроде, сейчас он подуспокоился, видимо Сулимо нашел нужные слова, хоть на время. Но сам он казалось от увиденного был и сам на грани истерики. Потому что Бауглир никогда не ожидал, что на лице того волевого мужика размахивавшего двумя кило камня и ломающего без угрызений совести ему ребра и челюсть, на лице того, кто казалось, перед лицом смерти будет рьяно рваться в бой, будет ужас, который он видел сейчас. Глаза старшего блондина неестественно блестели. Слезы… ~Помоги… — плачущий дрожащий голос в голове. — Я один не справлюсь с этим… Пожалуйста… Мольба. И было видно, как напряжён при этом мужчина. Мелькор решил что потом будет разбираться с причинами всего вышеперечисленного, а сейчас надо Манвэ показать что все хорошо и он живой, как и Сулимо. И то, что он любит его. Хотя, кажется, Ветер будет любить тоже. Как им примириться способ уже найден — у них общая цель — Манвэ. Пока они будут ухаживать за ним, возможно, Бауглир объяснит ему причины всего рассказанного ранее и они помиряться… Но эта мольба в глазах, плачущий голос глубоко в нем засели. Мелькор закряхтел, вставая с кровати. Все затекло, тело плохо слушалось, но пару шагов и захват в объятия двух блондинов ослило. Он погладил по голове среднего брата, поцеловал в макушку младшего. — Все будет хорошо… Я буду теперь рядом с вами, если не прогоните вдвоем взашей… — пробормотал он ещё непослушными губами и снова задревенел. Сулимо все это время надеялся на лучшее, сам не знал, зачем заговорил мысленно, но когда его и Благословенного обняли, расслабился. Стало так хорошо… Раньше он всегда чувствовал на себе непомерный груз ответственности, в которую погрузился полностью, но сейчас почему-то понял, что кто-то чувствует ответственность и за него. От этого стало так тепло на душе… Даже если это будет просто ответственность за человека, которому он создал тело, все равно. Все равно было легче. Он чувствовал что не справляется с ответственностью в виде младшего брата в той мере, коей должен, но он ни с кем не мог расслабиться. И сейчас прижался к плечу Мелькора лицом и беззвучно заплакал. Только слезы лились из глаз, стекая по чужой коже. Чистой, пот с него смыл Манвэ, пока беспокоился о них. — Тише… Все хорошо, лучше пойдемте домой, тут холодно, вы замерзнете, особенно ты, Манвушка, у тебя имунитет ни к черту. — сказал Мелькор. Сулимо же внезапно вспомнил про жар Бауглира. Но напомнил об этом раньше младший, резко отстранив среднего брата от старшего. — Мелькор, а ты уже болеешь, тебя надо первым вылечить, а я неделю тут и ещё не заболел. — сказал Благословенный, вытирая слезы окоровавленными руками, уже с простыми ногтями. — Я принесу тебе новый компресс… — он оторвался от братьев и убежал куда-то. Ветер хотел было побежать за ним, но его остановил Бауглир, хватая за руку. — Сразу говорю, я вас не брошу. Обоих. И не только потому что я ответственный за вас как за младших братьев. — сказал он серьезно. — Вот о последнем лучше бы молчал, козлина. — буркнул Сулимо, давая ему удар подлых, но его остановили. — Будем дома — поговорим, а сейчас мы должны играть для него счастливую семью, тебе ясно? У нас одна цель — благополучие Сули, так что хотя бы ради него, идёт? — сказал брюнет, держа его кулак. — Ну, хоть с этим мы сошлись сразу. — язвительно отозвался Сулимо, но тут прибежал Манвэ и они сделали вид что ничего не было и наоборот, Сулимо уложил старшего на койку обратно, укрыл хорошим одеялом, подложил подушки, от чего субтильный юноша был явно счастлив, и это грело старшим душу. В конце концов тяга младшего вылечить Мелькора сменилась желанием поспать, и Сулимо укрыл его, чувствуя какую-то аномальную радость от того, что может сделать это. Сам. Обычно, когда Манвушка ложился спать, это вызывало радость по другой причине — они скоро встретятся. И в тоже время он проклинал это действие, потому что хотелось вот так, самому уложить спать, спросить утром какой сон приснился, хорошо ли спалось, знать что его Благословенному больше не надо терять сознание чтобы встретится с ним… Наконец Манвушка прикрыл глазки, сонно причмокнув губами, как малыш совсем, вызвав у старшего блондина прилив восторга. Пока брюнет не прижался к нему со спины, с улыбкой положив ему подбородок на плечо. Младший уже уснул. Сулимо переменился в лице, развернулся в объятиях, отталкивая ладонью в грудь мужчину. — Что ты себе позволяешь? — прошипел он не хуже змеи. Поползновения в личное пространство ему не нравились. Особенно поползновение Мелькора. — Мне нельзя обнять младшего братика? — выгнул тот бровь, якобы в удивлении, но на лице все ещё была улыбка, казавшаяся Ветру насмешливой. — Нет, нельзя, я все ещё ненавижу тебя. Потому что это из-за тебя он такой… — Сулимо понизил голос. Потом вернул высунувшуюся розовую пяточку под одеяло, как заботливая мамочка поцеловал юношу в лобик, взял получившийся рулетик на руки, волосы Бауглира намотал на кулак и они переместились в ту самую комнату, где когда-то был первый разговор между братьями. — Живо в постель, Манвушка не замечает, но у него насморк от тебя, и лёгкая температура, а он пока тебя не вылечит не угомонится, зараза ты этакая… — сказал Сулимо, укладывая на свою кровать младшего, сладко сопящего в обе дырочки. — И да, вызови Ирмо. Мелькор умилялся тому, какой Сулимо на деле заботливый. Мама-наседка. И в то же время львица. На защиту своего малыша встаёт так, что аж страшно становится… В итоге он не удержался, обнял его, не стерпел, мужчина так смотрел на Манвэ… Мелькору хотелось, чтобы на него он смотрел так же, ну хотя бы иногда. Но памятуя о силе ударов светлейшего напирать не стал, сопротивляться при перемещении тоже… — Хорошо, хорошо, мамочка, сейчас лягу… — тихо рассмеялся Мелькор, отправляя просьбу Ирмо и ложась. В этот момент пришел Лориен, а Сулимо зло кинув взгляд в старшего вызвал свой знак королевской власти — сапфировый жезл. Манвэ при желании тоже мог это сделать, но он не любил его. Ирмо был взволнованным, конечно, ни слуху ни духу о Мелькоре, как сквозь землю провалился, на неделю и ни дозваться, ни прорваться через щиты, ни нашарить своей магией. Потом он заметил Сулимо. Просиял. Сейчас он видел перед собой короля, а не ту сломленную фигурку, что резала себе вены ради того, что бы старший брат пришел. — Сразу говорю, я не Манвэ. Для того и позвал. Ну и для того чтобы ты подлечил его, а то малыш болеет. — сказал король, указывая жезлом на Бауглира. — Вопросы потом. — Ирмо не мог сопротивляться приказу Короля, когда он говорил в таком тоне и с символом власти в руках. Вернее мог, но в конце концов он давал присягу, да и пока явно не стоило сопротивляться, так он быстрее узнает что тут происходит. Вылечить жар брюнета было даже не задачей, просто пшиком, так что вскоре Мелькор снова был здоров как бык, а потом отправлен одеваться к шкафу. Сулимо же поправил одеяло у Манвэ, когда тот повернулся, потом создал плюшевого орла и убрал его ему под одеяло, да так, что игрушка была сразу поймана в крепкие клешни объятий. На щеках появились ямочки от детской счастливой улыбки. Ветер ласково улыбнулся такой реакции Благословенного, погладил его по голове и накрыл пологом тишины, что бы не мешать своими разговорами его сну. Потом внезапно Сулимо заметил, что он только в штанах, из-за чего он наскоро наколдовал себе мешковатую рубашку почти без выреза до середины бедра. Ирмо уже с нетерпением смотрел на него, ожидая ответов на кучу вопросов. Мелькор благоразумно помалкивал, пока средний братец квохтал над Манвэ. Все устроились в кресла, ожидая Короля. — Итак, начнем, я сейчас выскажусь, за пределы вашей троицы не распространяться, даже женам, а то я знаю о их клубе сплетниц, где они нам всем косточки перемывают, потом задашь вопросы, на какие смогу — отвечу. Ты, — Сулимо повернулся к Мелькору и указал на него посохом. В данном случае он особой власти не имел над мужчиной как король, но знал что сейчас Мелькор его послушается. У него нет выбора. — Сиди тихо и поглядывай периодически, если он проснется, а я не замечу, и не узнаю об этом и ты сам не предпримешь ничего, голову сверну, тебе ясно? — выгнул блондин бровь. Мелькор на удивление довольно кивнул и пошел к Манвэ, раз ему велено молчать, стал сторожить его сон. В Утумно Ирмо не имел власти над младшим. Лориэн все выслушал, кивнул, соглашаясь с требованиями. — Хорошо, только не томи, в Валиноре почти паника. Последняя весточка отсюда была больше недели назад, а дальше глухо как в бочке и не пробиться. — сказал Лориэн. Сулимо выгнул бровь, но кивнул, садясь в кресло. — Тогда начну…