Долгая Зима

 — Что скажешь? Дмитрий обернулся, узнав по голосу подошедшего к нему Константина.  — Добыча добрая. Князь будет нами доволен, — он пожал плечами. — Одно плохо, сын конунга Одина сбежал.  — Да и пес с ним, — махнул рукой Константин.  — Пес, не пес, а Один бы дорого дал за своего мальчишку, — Дима задумчиво почесал подбородок. Перед ним Нева лениво катила свои свинцовые воды вперед к Северному морю. — Надо бы его поймать.  — Да он, поди, сдох уже, — Костя зябко поежился. За ту неделю, что они простояли на разоренной стоянке варягов, погода успела знатно испортиться. С севера пришли ветра, нагнали низких хмурых туч и грозились залить Ладогу ливнями и штормами. — Надо возвращаться, Дим. Зима идет раньше времени. Промедлим, да и потопит нас штормом. Дмитрий хмыкнул и обернулся посмотреть на хмурое ладожское небо.  — Надо все-таки проверить, — встряхнул головой.  — Дима, — недовольно протянул Константин.  — Давай поднимемся на два перехода вниз по течению, — решил Дима. — Осмотрим берега да местных поспрашиваем. А коли не найдем, то домой поворотим.  — Пленников тащить, товар тащить, в две ладьи идти, — заворчал Константин. Дима поднял брови, но друг лишь махнул рукой.  — Ты воевода, тебе виднее, Дмитрий Иванович, — фыркнул Константин. — Да только пустое это. Время потеряем, а толку не будет.  — Как знать, — улыбнулся в усы Дима. Ворчливость Кости его всегда веселила. Молодой боярский сын потратил немало сил, чтобы всем и каждому доказать, что он добрый кметь, а не бестолковый барчук, однако барские замашки и прижимистость нет-нет да и вылезали на белый свет. Впрочем, Дима не собирался лишний раз упрекать помощника. Воин из Константина вырос добрый. Не за горами был тот час, когда Константину достанет сил и разумения перенять у Дмитрия пост воеводы, со всеми его обязанностями. Дима улыбнулся, глядя в спину Кости, и снова посмотрел на Неву. Серая и хмурая, она влекла его неясным обещанием поживы, равной которой Диме на пути еще не выпадало. И зов этот горел в сердце, что болотный огонек. Вроде и нет ему веры, а и отказаться сил нет. Лагерь внизу, понукаемый Константином, оживился. Люди принялись сворачивать шатры, грузить ладью и трофейный драккар. Мрачные варяги, коих выжившими осталось меньше десятка, вполголоса поливали победителей бранью и старались не смотреть друг на друга. Того товарища своего, что выдал имя Тора, они сами ночью придавили. Дима, конечно, велел их выпороть, да, с другой стороны, понимал, что за дело убили предателя. Однако теперь цель странной задержки казалась ему понятной. За сына конунга можно взять по весу. А со слов Кости, который видел в бою мальчишку в красной рубахе, веса в том сыне было, как в молодом бычке. Отказываться от такого куша воеводе не хотелось. До вечера ладьи успели загрузить до половины, и потому решили отплывать поутру. Ночь Диме не спалось. Он тайком покинул лагерь и до рассвета сидел на том пригорке, с которого конунгов сын нырнул в реку. Нева тихо шумела, мягко плескала прибрежными камышами и звала за собой. В небе ласково светили звезды. А на душе у воеводы была такая благостная тишина, словно он вернулся в далекое детство, когда еще не ведал ни тягот, ни забот. Утро встретило новгородцев седым туманом, что пах тиной и неизвестностью. Воины зябко ежились, вполголоса ворчали, боясь разозлить водяных да накликать себе на беду русалок. Берега Невы были дикими и малолюдными. Зато, поговаривали, нечисти здесь было хоть отбавляй. Дима не сильно верил в эти сказки, хотя чувствовал, как дышит своей древней силой земля. И ссориться с этой силой и правда было бы опасно. Но пока берега реки дремали, укутанные утренним туманом. Ладьи оттолкнули от берега. Выпростали длинные весла и с тихим плеском устремились вниз по течению. А к вечеру, когда перед ними показалась широкая коса, засыпанная разнообразным древесным сором, Димку словно толкнуло что-то.  — К берегу! — скомандовал он. Ладьи лениво поворотили носы, проскребли по песку и встали. Дима первым спрыгнул в холодную воду и в несколько шагов выскочил на берег, внимательно осматривая поваленные деревья, пока на глаза не попался маленький красный лоскуток.  — Что тут? — Костя взобрался на толстый ствол сосны рядом с ним и огляделся.  — Добыча, — улыбнулся Дима, демонстрируя ему находку.  — Это всего лишь тряпка, — фыркнул Костя.  — Это конунгова сына. Ты сам говорил, что он был в красной рубахе. Это кусок подола. И тела здесь нет. Дима перескочил бревно и решительно прошелся по песку, вглядываясь.  — Вот, — торжествующе заявил он, почти дойдя до леса.  — Что? — Костя нахмурился, осматривая прижатые кусты черники.  — Здесь была лошадь, — Дима отвел ветку и показал на застарелую кучу помета. — Кто бы ни нашел нашу добычу, он забрал ее на лошади. И лошадь эта была тягловая. Конунгова сына тащили на волокушах. Дима всмотрелся в лес, но примятые ветки уже распрямились, да и следов осталось маловато. Воевода повертел в руках лоскут и засунул его за пазуху.  — Мы его найдем, — уверенно заявил Дмитрий, наблюдая за тем, как внимательно Константин изучает оставленные почти неделю назад следы.  — Вот ведь везучий сучонок, — хмыкнул Константин. — Хорошо, воевода. А дальше что?  — Сегодня встанем здесь лагерем. Место хорошее, — кивнул Дима. — А завтра доберемся до деревни и поспрашиваем. Кто-то наверняка видел его. Костя еще раз огляделся и покачал головой.  — В голове не укладывается, — вздохнул он. — Я ведь правда не верил, что ты след возьмешь. Дима улыбнулся.  — У меня очень хорошее предчувствие, Костя.  — Боги любят тебя, воевода, — ответил на его улыбку своей Константин. Развернулся и громко гаркнул в сторону остальных. — Весла суши! Костры палить да кашеварить, друзья. Ночуем. Воины завозились. Словно горох из ларя, посыпались с бортов, засуетились, складывая походные костры. Выволокли котлы, достали припасенную еду. Через несколько минут берег оживился, оброс деловитой лагерной суетой. Дима сыто прижмурился, учуяв первый дымок, и пошел к огню. Этой ночью воины пили и пели. Лес позади дышал благостной тишиной, лишь тяжко ухали филины да плескали в реке тяжелыми хвостами щуки. Спать Дима улегся у костра: положил под голову свернутый плащ да рассматривал звезды. Словно в детстве, рисовал мысленно между ними линии, выискивая знаки своего пути. Звезды охотно поддавались игре. Вот вырос могучий медведь, задрал передние лапы и раззявил зубастую пасть. Вот Перуново колесо покатилось к горизонту, левее переплелись две руки, перевязанные обручальной лентой. Дима тихо фыркнул, прикрыл глаза, чувствуя, как мягко приходит сон. А во сне под ноги ему стелилась дорога, бесконечная и извилистая, уводящая в непроглядную белую хмарь. Но идти было почему-то не страшно. За плечом, словно страж, стоял друг, и его близость грела и придавала сил. Следующим утром воины добрались до деревни, переполошив занятых стиркой крестьянок и вышедших на промысел рыбаков. Ладьи выволокли на берег чуть выше частокола, которым местные окружились от лесного зверья. Оставив Константина заниматься обустройством рабов и кораблей, Дима направился навстречу старосте. Лысеющий плотный мужик, увидев перед собой воеводу в полном воинском облачении, испуганно смахнул шапку и утер выступивший пот.  — Здравы будьте, добрые люди, — зычно поприветствовал Дмитрий крестьян. — Мы новгородские дружинники. Пришли к вам с миром.  — Здравствуйте, — проговорил староста. — Что же привело вас так далеко от дома? День назначенной дани еще не пришел.  — Не пришел, — согласился Дима, успокаивая этим старосту. — Мы не дань взыскивать пришли. А добычу свою забрать, что по законам предков наша. Несколько дней назад к вашему берегу прибило варяжского воина. Скажи мне, староста, кто у тебя приволок из леса этого душегуба и укрывает у себя?  — Боги с тобой, воевода, — староста махнул руками, осеняя себя охранным знаком. — Не было такого. Да, варяги прошли вверх по реке, но то когда было! Нас боги охранили, в нашу деревню они заглядывать не стали.  — Не стали? — хмыкнул Дима. — Или ты просто им приплатил, а?  — Не было такого, — замотал головой староста. И его уши забавно замотались вместе с головой.  — Ну не было, так не было, — отмахнулся Дима. — Где варяг, староста? Я знаю, что он здесь. И без него не уйду. Дима вытащил алый лоскут, внимательно глядя на мужика. Тот вылупился на тряпицу, напрягая все свое разумение, но, кроме растерянности, ничего не отразилось на простецком лице.  — Не было варяга в деревне, воевода, — наконец произнес староста. — Чем хочешь, поклянусь.  — Верю, — подумав, ответил Дима. Он не чувствовал, чтобы староста врал или покрывал варяга. Но ощущение, что желанная добыча где-то рядом, стало лишь сильнее. — Тогда будь добрым хозяином да подскажи, где еще здесь окрестные деревни. Староста спал с лица, с болью осознав, как сложно будет прокормить столь большой отряд воинов. Но вздохнул и сделал приглашающий жест, надеясь, что воевода быстро уберется к соседям. Дима довольно кивнул и направился за ним к избе, слушая про соседние деревеньки, раскиданные вдоль реки и вглубь.  — Мы осмотрели деревню, — уже совсем поздним вечером доложил Константин, присаживаясь рядом на завалинке.  — Варяга нет? — это был не вопрос. Дима и сам бегло обошел дворы и не почуял следа.  — Нет, — подтвердил Константин.  — Значит, надо по соседям пройтись, — воевода откинулся на стену и переложил колосок с одного угла рта в другой.  — А не слишком ли много возни? — снова усомнился Константин. — Стоит ли один сын конунга таких усилий? Дима молча пожал плечами.  — Если быстро не сыщется, повернем назад.  — Это я уже слышал, — Костя вздохнул, явно не веря в слова воеводы.  — Я чувствую удачу, Костя. Надо попытаться, — Дима хлопнул его по плечу. — Завтра отправимся пешими. Посмотри, кого оставить ладьи охранять. Мне больше пяти человек не надо. Костя проворчал что-то под нос, но привычно отправился отдавать распоряжения.