Долгая Зима

Несколько дней Лаувейя и Локи с помощью Тора распаковывались, да раскладывались. Обживались на новом месте. Лаувейя вымела да вымыла всю избу снизу доверху. Вежливо выставила Авдотью следить за своей избой, да лишь малость самую помогать по хозяйству. Перетряхнули всю утварь, перемыли горшки да котлы, отчистили кадушки. Посмурневший после встречи с сородичами варяг, лишь глухо ворчал, но покорно помогал по хозяйству. Хотя Дима готов был об заклад биться, что раньше сын конунга столько домашней работы не делал. Явно же что в доме Одина было достаточно девок, чтобы справляться с домашними делами. Понаблюдав за варяжьими страданиями воевода над ним сжалился. Сказал, что у него в доме лентяев зимой не любят и всучил целый берестяной короб кованных кольчужных колец, да клещи и свою кольчугу, требующую ремонта. Тор с огромной радостью погрузился в простую и понятную работу. С тем их Дима и оставил, наводить порядок в избе, погрузившись в привычные хлопоты. Вскоре Лаувейя окончательно обжилась в избе, и Дима решил что до весны все у них наладилось. Пока не застал своих гостей за делом совершенно непотребным, вечером вернувшись из детинца. От увиденного, Дима задохнулся и потрясенно замер на пороге, растеряв все слова. В избе было сумрачно, горели лучины в светцах. Лаувейя и Локи сидели на одной лавке и пряли. Лаувейя тихо напевала медленную песню. Напротив них сидел Тор, собирал кольчугу и слушал, стараясь не смотреть на прядущего колдуна. - Лаувейя, - голос у Димы неожиданно охрип. – Иди-ка сюда. Она подняла брови, но отложила пряжу и подошла. Воевода, не долго думая, схватил ее за руку и вытащил в сени, плотно притворив за собой дверь. - Вы что творите, окаянные?! – Дима чуть встряхнул ее за руку. - А на что по-твоему это похоже? – мгновенно окрысилась Лаувейя, выдираясь. – Или по твоему рубахи сами себя шьют, а ткани сами себя ткут? - Нет, - рявкнул коротко. – Сын твой, что творит? - Прядет. - Какое прядет? Ты вообще соображаешь? Как он может прясть. - Как-как, руками, - Лаувейя ощетинилась, уперла руки в бока, чтобы казаться массивнее, но Диме уже было все равно. Увиденная картинка жгла под глазами. - Лаувейя! Он мужик! - И что с того? - Мужики не прядут! - А Локи прядет. - Дурная ты баба, ты понимаешь что из мальчишки так девчонку лепишь!!! – Дима схватился за голову. - Ничего я не леплю! - взвилась Лаувейя. – Что, раз ему боги между ног отвесили, то мне его теперь холить и лелеять надобно? От детей в хозяйстве польза должна быть, вот он пользу и приносит. - Боги тебе ума видать недовеисли, - в сердцах рявкнул Дима. – Ты же лучше меня знать должна чем для бабы прялка опасна. А ты за нее мужика посадила! Он у тебя должен с палкой по двору скакать, да о славных победах мечтать, а не нить сучить напевая. Тьфу! Девка в штанах. - Он колдун! - Но не баба же! Дима сплюнул, тяжело переводя дыхание. Лаувея злилась, злобно сверкая глазами. Молчание повисшее между ними было сердитое, крепкое и душное. Неправильное молчание. Воевода глубоко вздохнул, протер ладонями лицо, да взял себя в руки. - Боги не просто так дали бабам бабью работу, а мужикам – мужскую, - спокойно, насколько мог, проговорил он. – Парень за прялкой, все равно что девка в кузне. - Локи хорошо прядет, - качнула головой Лаувейя. Она словно переняла его видимость спокойствия. Злилась, но не кидалась. – Нить у него ровная, тонкая. У меня не всякий раз такая хорошая нить выходит. - Тьфу на тебя, - фыркнул Дима. – Разве ж в мастерстве тут дело? Баба за прялкой судьбу себе плетет. Как и кузнец в кузне. А ты что натворила? - Ничего я не натворила, - возмутилась ведьма, но уже не так уверенно. Руки с боков убрала, да на груди скрестила. - Еще как натворила! Ты получше присмотрись. Где он у тебя как девка, а где все еще от мужика что-то осталось. Прядет, шьет, вышивает, стряпает… а мужские он дела какие делать может? Девке, что замуж позовет, дом построит? Или в походе добра добудет? - Он колдун! - И что же? Раз он колдун, то ему по людским законам жить не надобно? Или он как ты, по лесам прятаться всю жизнь будет, да окрестных крестьян дурить. Одинокий и неприкаянный. Ты такой судьбы ему хотела когда к прялке приучала? - Нет! – вспылила, дернулась. Головой встряхнула, так что с косы лента свалилась. – А ты откуда такой умный выискался? Сам ни одного сына не воспитал, а на меня кидаешься! Ты мне не муж, и не приказчик! А ну пошел вон! Она с силой оттолкнула его в стену. - Да что б тебя! – Дима поймал ее за руки и прижал к себе. – Что ты змеей змеишься, баба дурная? Я же тебе помочь хочу. - Да ты что? Велика ли помощь с твоих слов? – фыркнула она, прямо ему в лицо. Дима прикрыл глаза, чувствуя, как внутри подымается огромная волна гнева, горячая и бесконечная. Тонкие запястья ведьмы в руках вдруг показались хрупкими, словно соломенные прутики. Она замерла у него в руках, словно почуяла угрозу. - Не велика, - ответил он, и почувствовал, как она вздрогнула у него в руках. – Никто уже не переменит того что было. Ты его сколько лет в лесу растила? - Пятнадцать, - тихо ответила Лаувейя. – Ему уже пятнадцать… - И было ли у него с кого пример брать, кроме как с тебя? У кого учиться? На кого ровняться? – он почувствовал, как ослабли ее руки и осторожно опустил их, впрочем, не отпуская. - Не было, - она склонила голову, признавая его правоту. Дима поразмыслил немного и обнял ее. - Нельзя тебе было его прясть учить. Да что уж теперь. - Если что уж теперь, то на кой ты мне все это наговорил? – она разозлилась, но вырываться не стала. Димина злость тоже медленно уходила. - Опешил, - честно признался он. – Я много где был. Много что видел. Но чтобы парень себя как девка вел… - Да ничего он не ведет! - Да что ты говоришь? Лаувейя, а ты посмотри на них. На него и на Тора. Только пристально посмотри, внимательно. И не как мать, а как ведьма. Тем более, что они братья. - Да что ты все меня во всем винишь! – она стукнула его кулаком по груди. Не больно, но с обидой. - А кого мне винить? Себя? - Да хотя бы, - буркнула Лаувейя, просто чтобы не молчать. – Вот явился бы раньше… - Забрал бы вас из лесу к людям, да научил уму разуму? – Дима тихо рассмеялся. Лаувейя в ответ фыркнула. – Знаешь же. На все воля Богов. И на встречу нашу тоже. - И что же ты предлагаешь делать? – ядовито поинтересовалась она. - Не знаю. Потому тебя и позвал, - вздохнул Дима. – Запретить ему прясть мы вряд ли уже сможем. Да и судьбу его исправить не успеем. - С судьбой-то ты его что делать собирался? – насторожилась Лаувейя. - Ничего, - Дима выпустил ее из объятий. И она тут же отошла, отряхиваясь словно кошка. – Ему дорога дальняя судьбой начертана. А дальше я не знаю. Вижу только, что уйдет он весной с варягом. Лаувейя поджала губы. - Чтоб ему провалиться, - вздохнула она сжала кулаки, но почти сразу разжала. Дима промолчал, не мешая ей. - И ты что б провалился, - бросила ему Лаувейя. – Пришел, все переворошил, все перепортил! - У нас еще есть время до весны, - тихо сказал Дима, не очень обращая внимания на ее ругань. – Ты ведь не думала, что он у твоей юбки до старости просидит? - Нет, - буркнула ведьма, но за ее словом отчетливо слышалось «да!». - Значит сможем его достойно в дорогу собрать. Да и Тора тоже. А там Боги сами разберутся, - он положил руку ей на плечо, но Лаувейя гневно ее сбросила. *** О чем ругался воевода с матерью, Локи так и не понял. Вроде как речь шла о нем, но расслышать все ему не удалось. Добротные были двери в избе, крепкие. Только вот Лаувейя вернувшись в избу, вместо того чтобы работой заняться, его обняла да поцеловала, чего за ней особо не водилось. А потом все пошло наперекосяк, хотя с виду хорошо было. То ли от скуки, то ли от того что Тор много болтал, но воевода вдруг взялся их воинскому ремеслу учить. И если Тор сам рвался на двор да с мечом, то на Локи было жалко смотреть. Он и сам это понимал, что жалок, в очередной раз выбираясь из сугроба и вытягивая тяжелый, неудобный учебный меч. Снисходительно-сочувствующий взгляд Тора, жег словно угли насыпанные в штаны. Локи злился, огрызался, нарывался на скандал с новоиспеченным отчимом, но толку не было. Когда Димке надоедало это мелкое шавканье, он хватал Локи за шиворот и стыдно выкидывал через забор. От обиды, Локи хотелось реветь или убивать. Но ни того, ни другого ему сделать не давали. Первому мешал Тор, каждый раз кидаясь подымать его или из очередного сугроба выкапывать. Второму – мать. Сколько бы она ни шипела на воеводу, Локи видел, по сердцу ей этот дурной мужик пришелся. И с каждым днем, с каждой ночью что они проводили вместе, Лаувейя все больше отдалялась от родного сына и все ближе становилась к Диме. Словно извиняясь за это, воевода подарил Локи добротные походные сапоги из выделанной кожи. Именно такие, о каких сам Локи так долго мечтал. А мать сшила новую куртку крепкую и теплую. Даже Тора воевода очаровал. То ли историями своими о походах, трофеями из которых был завален чердак и сарай. То ли тренировками и воинским мастерством. То ли еще чем. Только от взгляда на мать и друга, Локи все более тошно становилось. Хотелось уйти куда подальше. Чтобы никто не нашел и не трогал. Да и шумный, многолюдный город не радовал. Слишком уж много народу на Локи пялилось, словно он диковинка какая. Девки бесстыжие прибегали, все выспрашивали, может ли ведьмин сын им приворотное зелье сделать. Локи мог, но настроение до того поскудное было, что девок он к лешему посылал. В конце концов эти горькие мысли и загнали его на овин, где его нашел Тор. - Ты чего? – варяг подтянулся на руках и, кряхтя, сел рядом. Вокруг пахло смолой, шерстью и животными. В золотых волосах викинга запутались тонкие соломинки, придавая ему забавный вид. - Ничего, - Локи дернул плечом и отвернулся. Видеть никого не хотелось, говорить тем более. Но разве это могло остановить варяга? - Локи, ты сам на себя не похож, - мягко заметил Тор и не думая отставать. - А ты больно хорошо меня знаешь, - фыркнул Локи. - Хорошо, - ответил варяг. – Я за тобой столько наблюдаю, что кое-что уже понимать начал. Локи, на что ты так злишься? Что не дает тебе покоя? Скажи. - Я тебе уже говорил, да ты дурак ничего не понял, - в голосе против воли зазвенела обида. Горькая, глубокая. - Ты все переживаешь, что твоя мать замуж собралась? – осторожно начал Тор. – Но Локи, Дмитрий хороший человек. Он ее не обидит. - Ее – нет, - голос почему-то сорвался, но слова уже толпились на языке, устав теснится в груди. – А меня? - А что тебя? Он же к тебе хорошо относится, - растерялся Тор. – Учит тебя, сапоги вон какие тебе у шорника раздобыл. - Хорошо. Как же. На матери женится, а меня вон выставит, - Локи дернулся, но всхлип подавить не смог. – Ты думаешь я не понимаю к чему все это? Только и ждет, как бы от меня избавиться. Из дома выгнать, от матери отлучить… - Локи… - Тор почесал затылок. – Ну и глупости же ты говоришь. Не будет он тебя выгонять. Хотел бы выгнать – так в дом бы не пустил. А ты живешь у него. И я даже слышал, как он соседям говорил, что ты ему сын. - Мало ли что говорил. Я себе отца такого не желал! - Ну и дурак. Я бы от такого отца не отказался, - вдруг ответил Тор. - У тебя свой есть, - пробормотал Локи, неожиданно смутившись серьёзного взгляда Тора. - Есть, - кивнул Тор. – И у тебя теперь будет. Перестань ерепенится и лучше порадуйся тому, что приобрел. - Да что я приобрел? Или думаешь сапоги и куртку они мне без намека подарили? – Локи быстро вытер глаза. - Так… ты же со мной идти собрался, - Тор снова внимательно посмотрел. – Думаешь они не догадались о том? - Вот еще, - Локи дернул плечом. – Не понимаешь ты, бестолковый. Если я с тобой собрался идти, это одно. А когда тебя из дома уйти просят… это… - Локи! – Тор кажется даже разозлился. – Прекращал бы ты эту придурь. Если тебе кажется, что тебя вон просят – так пойди и в лицо спроси. - Ага. Ответят они мне, как же, - протянул Локи. – Наврут, что б отстал, да и все. - А кто мне заливал, что у любого человека ложь от правды отличит? – поддел Тор. – Колдун великий, тоже мне. В общем ты как знаешь, но, по-моему разумению, о пустом ты злишься. И вместо того, чтобы что полезное сделать до похода, тратишь время попусту, себя жалея. Тор в одно движение спрыгнул вниз, ловко приземлившись на ноги. - А вот не пойду я с тобой! – крикнул ему в спину до смерти обиженный Локи. – Больно ты мне нужен! - А ты мне, - отозвался откуда-то издалека Тор. *** Несколько дней Локи с Тором не разговаривал, и даже не смотрел в его сторону. Злился на слова, что змеей крутились в сердце и жалили снова, стоило лишь немного успокоиться. А потом не выдержал. Мать Локи нашел на кухне. Лаувейя, напевая, помешивала в глиняном горшке кашу. - Мама. - Да родной? Она обернулась и улыбнулась ему. Широко и радостно. Локи даже не смог припомнить, когда видел мать такой… счастливой. Стало совестно и на сердце горько заскребло. - Зачем вы меня гоните? – не смог справиться с голосом, и потупился, чтобы совсем уж стыдно перед матерью не выглядеть. - Гоним? – Лаувейя от удивления опустила ложку в горшок. – Локи, о чем ты говоришь? Она подошла, села на скамью и потянула сына сесть рядом, тревожно вглядываясь ему в лицо. - Сапоги эти… куртка… - Локи прикусил губу. – Я слышал, как ты с этим, воеводой, ругалась в сенях из-за меня. Он ведь от меня избавится хочет. Зачем ему в доме приживалка. - Ох… Локи… - Лаувейя растерялась, потрясенно глядя на сына. – Как же ты это вообще придумать смог, глупость такую. Никто тебя гнать не собирается, мальчик мой. - А подарки эти? – Локи вскинул на мать недоверчивые глаза. Отчаянно хотелось поверить, ее словам, но все как-то не получалось. - Локи, - Лаувейя взяла сына за руку. От материнских ладоней шло мягкое тепло, и Локи почувствовал, как на сердце становиться спокойнее. – Тебе этой осенью минуло пятнадцать. Ты уже совсем взрослый муж. Она мягко провела подушечками пальцев по линиям на ладони. - Там где мой дом, всегда будет место для тебя, - она взглянула ему в глаза, и взгляд ее был полон любви и заботы. – Но ты вырос, Локи. Я научила тебя всему, чему могла. Но я ведьма, а ты колдун. Природа наша разная и умения наши разнятся. Так и должно быть. Потому я хочу чтобы ты взял от Димы все что сможешь. - Он не смыслит ничего в колдовском искусстве, - фыркнул Локи, недовольно дернув плечом. - Смыслит, - уверила его мать. – Ты просто еще не замечаешь этого. Да, его сила отлична от нашей, но тем важнее научится ее подмечать. - А сапоги? Лаувейя вздохнула. - Но разве ты собираешься остаться и жить с нами, Локи? - Я… - Локи вскинулся. – С чего ты взяла, что нет? - Потому что ты вырос. Я этого замечать не хотела, да мне показали. И глядя на тебя, я вижу дорогу. Иные земли. Иные знания, - она погладила его свободной рукой. – Вижу судьбу твою, Локи, перекрученную как запутавшаяся пряжа. Где тяжелую, а где счастливую. И Дима видит то же. Потому и принес тебе сапоги. В них будет проще идти. А если ты мне не веришь, то кинь руны и сам посмотри, что тебе скажут Боги. Локи упрямо поджал губы, но снова опустил глаза. То, что говорила мать было так разумно, но так больно резало сердце. Он ведь действительно сказал Тору, что пойдет с ним. Но только сейчас Локи начал всерьез задумываться, что пойти – значит оставить мать. Не на месяц и не на лето. Он сглотнул вставший в горле ком и зажмурился. Снова стало очень жалко себя за то, что приходиться выбирать. Решать какой дорогой идти. И Тор за эту зиму стал Локи дорог, как дорог первый и единственный друг. Но оставить мать было немыслимо. - Я не хочу уходить, - выдавил шепотом из себя правду Локи. Лаувейя вздохнула и просто притянула его к груди, обнимая. - Не хочешь – не уходи. - А вдруг я не смогу вернуться? - Ты, Локи, сможешь. Всегда сможешь, - пообещала Лаувейя, баюкая сына в объятиях. *** Зима тянулась медленно и уныло. Разговор с матерью поселил в сердце глухую тоску, но умерил обиду и злость. Теперь Локи больше досадовал на то, что Тор на него дуется. Даже к воеводе Локи стал относится спокойнее. Сама мысль о том, чтобы спросить руны о верном пути, задевала внутри что-то. Дрожала предвкушением в кончиках пальцев. Надо было лишь дождаться новолуния. И помириться с Тором. Локи привык, что по ночам они прижимались друг к другу под шкурой. А сейчас Тор норовил отползти подальше. За столом садился на другую лавку. И так во всем. Пора было с этим кончать. - Тренируешься? – Локи нашел Тора во дворе. Тот стоял в одном кожухе и метал топоры во вкопанный в забор. - Чего тебе? – Тор мельком глянул на Локи и сосредоточился на броске. - Да вот… - Локи перекатился с пятки на носок. Посмотрел, как четко и глубоко впился в дерево брошенный твердой рукой топор. – Сегодня ночь особенная. - Мне то что с того? - буркнул Тор. - Я на реку ночью пойду, - продолжил Локи, словно не заметил его вопрос. – Буду к Богам взывать. Судьбу выведывать, да в будущее смотреть. - А ты можешь? – Тор купился, опустил последний, заговоренный топор и повернулся к Локи. - Могу, - самодовольно ухмыльнулся Локи. - И про моих родных узнать можешь? – Тор прищурился. - Ну… - Локи прикусил губу. – Не уверен, что много узнаю. Я же их не видел никогда. Но могу попробовать. - Я у матери твоей спрашивал, - Тор понурил голову, переступил с ноги на ногу. – Да только она сказала лишь, что семья моя жива. И все. - Скучаешь по ним? – тихо спросил Локи, впервые задумавшись, а какого Тору, оказаться так далеко от дома, совсем одному. - Скучаю. Но больше переживаю. С этой проклятой зимой… мое поселение ведь сильно севернее, - Тор потер рукой шею и вздохнул. Лицо его стало темным и печальным. И Локи ощутил, как внутри птицей трепыхнулось сердце, преисполнившись состраданием. - Я уверен с ними все хорошо, раз мама так сказала. Вот летом доберемся до твоего Асгарда и все узнаем, - он ободряюще улыбнулся Тору. - Доберемся? – Тот приподнял брови. – Ты же сам сказал, что никуда не пойдешь, что я тебе не нужен. - Злился, - Локи дернул плечом. – Ну куда я тебя одного отпущу? Ты же без меня не дойдешь. - Не зазнавайся, - фыркнул Тор, но улыбка его стала добрее и глаза потеплели. - Так что, варяг, пойдешь со мной на реку колдовать? – Локи ухмыльнулся. - Пойду. - А не испугаешься? - А кого мне там боятся? Тебя что ли? - А хоть бы и меня. Я великий, страшный колдун, - Локи вздернул нос и потому не заметил, как Тор кинулся на него и с хохотом повалил в сугроб. - Вот я тебе колдуну сейчас покажу, - сообщил ему Тор, щедро загребая Локи снегом. Локи завизжал, пытаясь спастись от снежной кары. Забарахтался, повалив Тора рядом, в тот же сугроб. - Мир? – тихо спросил, когда они оба выбились из сил и снег вокруг перестал сыпаться. - Мир, - кивнул Тор и вдруг обнял его. Локи фыркнул, но ответил на объятие. До вечера их обоих снедало нетерпение, поэтому день тянулся бесконечно долго. Наконец, стоило на небе загореться первым звездам, Локи слетел с лавки и схватил Тора за руку. - Идем! – бегло обернулся на мать, удивленно поднявшую лицо от пряжи. – Мы на реку. Локи быстро сорвал шубу с крючка и выскочил во двор. - Доброго вечера, - смущенно пробормотал Тор, следуя за ним. – Ты чего так помчался. - Ты что! Я весь день ждал вечера. Давай, не медли. Нам еще столько успеть надо! – Локи радостно улыбнулся и посмотрел в безлунное небо. Ночь была высокая, тихая. На черном небе мягко сияли звезды, ни одна тучка не закрывала их. Ветра тоже не было. Только снег тихо хрупал под ногами. Локи подхватил свой колдовской посох, сумку с травами и уверенно повел Тора вниз. - Что мы делать будем? – поинтересовался варяг, оглядывая спящий город. - Как что… путь искать, - Локи оглянулся. – Разожжем костер и будем спрашивать. Ты о своем доме. А я о своем… - А о чем ты хочешь узнать? - Не твое дело, - Локи остро улыбнулся, не собираясь делиться с Тором. Но того было не так просто сбить с пути. - Поговорил-таки? – уточнил Тор, поравнявшись с ним. - Поговорил, - вздохнул Локи. – Только это мало что меняет. - Ясно. Ну… ничего, - Тор хмыкнул. Локи скосился на него и удивленно посмотрел в помрачневшее лицо. - Ты чего? – Локи остановился. - Я? – Тор удивленно на него посмотрел. - Ты. Ты. Что ты так на меня смотришь? С обидой, – Локи передернул плечами, упрямо вперив взгляд в Тора. - Я не смотрю… - Тор вздохнул, медленно почесал затылок и вдруг, словно шубу с плеч скинул, поднял взгляд. Локи дернулся, такие у Тора глаза были, пронзительно чистые и голубые. В самую душу смотрящие. – Я рад был, когда ты сказал, что со мной пойдешь, Локи. Ты может языком своим ядовитым любую змею переплюнешь, но я хотел бы думать, что ты мне другом стал. У меня раньше много и приятелей, и друзей было, что дома остались. Но с тобой я понимаю, что ты мог бы мне братом быть. Настоящим. С которым и к дракону в пасть влезть не страшно и к йотуну в пещеру. Тор замолчал, переводя дух. Дыхание его срывалось с губ белесым паром. Локи замер, остро чувствуя, что надо что-то немедленно сказать, но слова замерли на языке. - Я понимаю, что твоя жизнь изменилась слишком круто. Я не могу ни требовать твоей дружбы, ни просить. Просто… Мне обидно твое недоверие, Локи. И мне горько, что весной наши пути разойдутся. Но ты мне друг. Тор положил руку ему на плечо и вдруг улыбнулся, да так, что у Локи сердце к горлу подскочило и дыхание сперло. - Дурак! – зло выдохнул он. Тор дернулся как от пощечины и отстранился. – Я думаешь почему тебя на реку позвал? Локи казалось, что у него аж уши заполыхали, такая буря внутри была. И все жег открытый, светлый взгляд Тора. - Да что я за тебя думать буду, - обиженно буркнул Тор, но не ушел. - Не знаю я, слышишь?! – он шагнул резко, стремительно, схватил Тора за отворот кожуха. – Не знаю! Куда мне идти? Что выбрать? Как поступить? А выбор, он только один может быть, понимаешь? Тор молчал. Локи чувствовал его взгляд на своей макушке, но лица поднять боялся. Боялся увидеть, как в глазах Тора цветет непонимание и обида. Боялся, что Тор опять поймет слишком много про самого Локи. Но Тор снова сделал не то, чего Локи от него ждал. Он обнял его. Сжал своими огромными ручищами и вдруг чуть приподнял над землей. - Змея подколодная, - тихо сказал ему Тор. – Хватит меня жалить. Побереги свой яд на того, кого действительно гнать нужно, Локи. - Из… извини, - выдавил Локи на самом деле смутившись и почувствовав себя виноватым. Меньше всего он хотел сейчас поссориться с Тором. - Где там твое место? – Тор поставил его на землю. - Там... – Локи махнул рукой в сторону. Остаток пути они проделали в тишине. Молча выбрались по льду за околицу. Молча собрали сучьев на костер. Молча устроились по разные стороны от огня. Локи было странно. И неуютно, и боязно от предстоящего колдовства. И стыдно от слов Тора. Даже самому себе Локи не мог объяснить, почему ему так надо на каждое слово кусаться. Он искоса поглядывал на спокойное лицо варяга, и от каждого взгляда внутри что-то сжималось. Что-то в душе натягивалось, словно невидимая нить. Звенело, звало. Локи вздохнул. Вытащил из сумки заранее собранный пучок трав. - Сейчас я зажгу колдовской огонь, - тихо и медленно проговорил он, привлекая внимание Тора. – Тот вспыхнет до небес и до самых звезд. Зов его прогремит на небе, в палатах богов. Продумай свой вопрос, Тор. И когда огонь вспыхнет задай его. Всем сердцем задай. А потом постарайся запомнить ответ, что тебе скажут боги. Локи вытащил первую травку. Поднялся на ноги и легко кинул ее в костер. - Спрашивай Тор, - прошептал он. «Спрашивай, Локи», прошептал себе. Выхватил маленький бубен из сумки и звонко ударил ладонью в натянутую кожу. Костер словно в ответ на звук вздрогнул, взвился и опал. Локи кинул следующую траву и снова забил в бубен, песней взывая к богам, как когда-то давно учила мать. Костер заплясал на сучьях, расширился, разросся. Потянулся прожорливо и жарко, и Локи кинул ему оставшиеся травы. Огонь жадно их принял, зашипел, затрещал и хразошелся дурманным дымом. Локи закрыл глаза, продолжая монотонно бить в бубен. «Куда мне идти?!» толкнулось сердце вопросом, болезненным, как нарвавшая рана. «Где мой дом?» Звон бубна ударил в уши, приблизился, удалился, и померк. А перед глазами закачалось седое море. Волны вздымались выше крыш домов. Пенные гребни обрушивались в мрачные бездны, оставляя после себя пузырящиеся круги. С черного неба хлестал косой и злой ливень. Тугие струи его били по лицу и плечам. По лодке мотало от борта к борту, оставляя на боках и ногах синяки. Тряхнуло, волна хлестнула через край, залепила глаза и рот. Воздуха перестало хватать, стало холодно и мокро, тяжелая одежда потянула вниз. В голове помутилось, потемнело. - Держись! – вдруг через мрак чья-то сильная рука дернула вверх. Обхватила ладонью за предплечье, сжала словно тисками. – Локи, держись! Не вздумай отпускать! Над выдолбленным деревянным бортом мелькнули светлые волосы и яростно горящие синие глаза Тора. Локи судорожно выдохнул, не разобравшись что собирается сказать и видение померкло. Локи выдохнул, перед глазами качалось бескрайнее небо, а вокруг лежали бесконечные сугробы. Он вздрогнул от мгновенно проникшего за шиворот холода и медленно сел. Напротив сидел Тор, раскачиваясь из стороны в сторону и глядя в костер пустыми глазами. Видимо видения еще не оставили его. Локи несколько минут смотрел на него. На блики пламени, танцующие на его лице. А потом медленно опустил руку в кошель с новенькими, еще ни разу не гадавшими рунами, перебрал пальцами деревянные кругляшки и медленно вытянул один. На ладони осталась лежать руна Турисаз. Локи раздраженно сжал ее и с трудом удержался от желания сплюнуть. Более мутного ответа, Боги ему дать не могли. Упорство в достижении своей цели, как будто Локи знал где его цель!? «Держись, не вздумай отпускать!» - вдруг прозвучало в голове Локи, и он снова посмотрел на Тора. А потом вытащил из кошеля вторую руну и чуть не рассмеялся. Райдо. Снова дорога. Локи убрал знаки в кошель и посмотрел в огонь. - Отбросить все лишнее, чтобы в пути обрести нечто новое… - тихо проговорил он, осознавая собственное предсказание. - Что? – глухо спросил Тор. - Ничего, прости, - Локи вздрогнул и посмотрел в серое лицо друга. – Тор? Что случилось? - Эти твои травы… - Тор вздрогнул и закрыл лицо руками. Локи замер, а потом сам не понял, как оказался рядом с Тором, обнимая его за плечи. – Я видел дом. Видел мать и отца. Их лица были темны и печальны. Видел море, оно пожрало мою деревню. Нахлынуло жадным чревом и смыло… Локи, что это значит? - Не знаю… - виновато ответил тот. – Но мы обязательно их найдем, Тор. Я уверен, раз огонь тебе их явил, то они живы. И мы обязательно найдем их. - Мы? – Тор отнял руки от лица и посмотрел смурным взглядом. - Мы, - твердо ответил Локи. – Боги послали мне знак дороги. Так что… может... ты и прав, что мать просто… видит то же самое. - Хотел бы я тебе верить, да боюсь до весны ты еще переменишь мнение, - Тор снова повесил голову. Локи хотел было на него разозлиться, но вдруг понял, что Тор все еще во власти видения и потому не верит. - Все наладится, Тор, - тихо сказал Локи и не отказал себе в желании погладить варяга по светлым волосам. Они замолчали. Костер весело затрещал, рассыпав искры вокруг себя. Ночь просветлела и поднялась, обещая ясный рассвет и добрый день. Локи сидел возле Тора, дожидаясь пока он придет в себя и чувствовал себя удивительно спокойно, как давно уже не чувствовал. Впереди лежала дорога, огромная и трудная, но сейчас Локи видел ее ясно и ждал с ней встречи без страха.