Эффект Бабочки

Теруки думал, как быть хорошим человеком, ещё с того времени, как отведал тот рамен. Это казалось невероятно простым с первого взгляда — у него был талант практически во всём, что было сложного в этом? — однако всё расплывалось в противоречивую кашу, как только он придавал этой мысли больше минуты размышлений. Доброта была субъективна — или, по крайней мере, так он считал. «Я не хочу никому делать больно», — говорил Моб. Разве Теруки был плохим из-за того, что делал больно тем, кто хотел причинить ему вред? Несмотря на отрицание этой идеи с первого раза, он продолжал о ней думать. Он думал о ней все выходные, и всё время на протяжении школьных занятий в понедельник. Он был настолько ей увлечён, что однажды почти не заметил, как учительница звала его по имени, и только благодаря своей сообразительности смог решить задачу по математике верно. Он игнорировал одноклассников на перемене — не то чтобы он в другие дни проводил с ними много времени, но сегодня, забившийся в самый дальний угол, он только продолжал думать. А Рейген ещё посмел показаться удивлённым, когда он после школы вдруг зашёл к нему. — Ты же знаешь, что Моба здесь нет? — сказал он. — Он не приходит по понедельникам, только если я ему не звоню. Теруки удивился и слегка расстроился, но быстро забыл об этом и всё равно зашёл в офис. — Я здесь, чтобы вас спросить, вообще-то, — сказал он. Рейген почти незаметно одеревенел, но вернулся обратно в свою расслабленную сутулую позу. Он указал жестом, чтобы Теруки пошёл за ним, и проскользнул к маленьким синим стульям у противоположной стены офиса. Они сели друг напротив друга с кофейным столиком посередине. Рейген наклонился назад, но в его глазах сверкнуло любопытство. — Хорошо. Рассказывай. Слова, над которыми Теру раздумывал последние два дня, вышли наружу сухими, неприятно плоскими, и слишком были похожи на просьбу Рейгена о помощи, чего он хотел в последнюю очередь. — Когда вы сказали, что... Быть хорошим человеком, — пробормотал он, стараясь держать нейтральный тон. — Что это значит? Рейген моргнул в его сторону один раз, два раза. — Что ж, я этого не ожидал, — ответил он. Он без предупреждения встал, и Теру с некоторым замешательством наблюдал, как он шёл в другую комнату. Он вернулся обратно меньше чем через две минуты, держа в каждой руке по горячей чашке чая. — Ладно, — сказал он после того, как подал чашку Теру и сел напротив него, — итак. Быть хорошим человеком. Не так просто, как звучит, м? Сложив руки вокруг своей чашки, Теру неохотно кивнул. Пар влетел ему в лицо. — Что ж… О том, что делает человека хорошим, нет писаных законов, но есть определённые правила, которым ты можешь следовать — например, не думать, что ты лучше кого-либо. Помогать другим людям, когда можешь, — говорил Рейген. Его руки были необычайно спокойны, сложены вместе вместо привычного рукоплескания, — и очень важно, чтобы люди как мы никогда не использовали свои силы против других. Они как… ножи. Довольно удобный инструмент, но только когда ты используешь его по назначению. Это опустило что-то тяжёлое в сердце Теруки, и некое недовольство закопошилось под его кожей. — Никогда? — Ну, в какой ситуации было бы приемлемо ранить другого человека своими силами? — сказал Рейген. — Особенно если они не могут драться тем же? Это нечестно, не думаешь? — Но что, если кто-то нападает на тебя? — промолвил Теру. — Ведь будет нормально напасть в этом случае? Рейген в замешательстве запнулся. — Тебе, как бы, восемь лет, зачем тебе волноваться об этом? — Мне одиннадцать, — заявил Теру, скрестив на груди руки. Секунду спустя он добавил: — С половиной. И это… это так, на всякий случай. — Что ж, — сказал Рейген, странно на него взглянув, — если это твой одноклассник и он пихает тебя по сторонам, но ты не в опасности, использовать свои силы немного слишком. Лучше будет рассказать учителю или одному из твоих родителей, и потом дать взрослым, хотя бы, с этим разобраться. Над тобой не издеваются в школе? — Что? — бросил ошеломлённый Теру. Одна мысль о том, что над ним могли издеваться в классе, чуть не заставила его засмеяться, но он с лёгкостью себя утихомирил, посчитав, что это было бы неприлично. — Нет, никто меня не беспокоит. Что, если это взрослый? Руки Рейгена медленно остановились. Он казался озадаченным. — Что ты имеешь в виду, «если это взрослый»? Однако Теруки это было необходимо; ему нужно было знать, не провалился ли он в том, чтобы быть хорошим человеком, ещё до того, как начал. — Что, если взрослый на тебя нападает? И у него тоже есть силы? Что тогда? По неожиданному исходу событий это, похоже, шокировало Рейгена. Он прикрытыми глазами глядел на Теруки несколько секунд, пока не произнёс: — Если вдруг так случится, что взрослый на тебя нападёт, особенно если у него есть такие же способности, — сказал Рейген, — делай что угодно в своих силах, чтобы сбежать оттуда и найти другого взрослого, который может тебе помочь. Теру хмыкнул, переваривая эту идею. — Но что, если я сам могу справиться? Рейген поднял бровь. Теруки попытался повторить за ним, но его брови лишь бесполезно заболтались. — Даже если ты можешь с этим справиться, ты не должен, — сказал Рейген, легко потрогав его по плечу. — Ты ещё ребёнок. Ты не взрослый, не обязан сражаться со взрослым и не должен делать этого в одиночку. ________________________________________ Он почувствовал себя легче, когда в четверг снова явился на работу. Не позже, чем через двадцать минут им пришёл звонок от молодой матери в местном парке, которая со всхлипами сообщила, что её сын был напуган гигантским монстром под горкой. Предварительный поиск в интернете раскрыл несколько похожих происшествий, о которых сообщали другие родители на страничке «Матери Сезонного Города» в сети Mobsbook. (— Это мой продвинутый фейковый профиль — чтобы искать потенциальные угрозы, разумеется, — заговорщически сказал Рейген. Моб был в изумлении. Теру — не особо.) — В общем, это не будет так уж сложно, — продолжил Рейген, резко захлопнув свой ноутбук. — Этот дух населяет детскую площадку, так что будет подозрительно, если я один туда заявлюсь. Вы двое, однако, идеально подходите для этой работы, так что я отправлю вас туда одних. Моб кивнул. Теру покосился на Рейгена. — Серьёзно? Самим по себе? Рейген повторно постучал пальцами по столу. — Ну, вы оба можете позвонить, если нужно будет подкрепление. К тому же, желательно, чтобы вы отправили мне сообщение, когда туда прибудете, но парк находится рядом с домом Моба, поэтому я не вижу ничего плохого в том, чтоб устроить вам одиночную экспедицию… впрочем, это просто расследование; дух может оказаться мифом. Было не по сезону жарко для раннего ноября, и Теруки с Мобом, проходя путь к детской площадке, нещадно потели в школьных формах с длинными рукавами. Теруки никогда раньше не был в этой части города, и все дома были незнакомыми, но Моб примерно знал, куда идти. Это была извилистая, слегка запутанная дорога, но в конце концов они добрались до парка. — Ты что-нибудь чувствуешь? — спросил Теру, образовав из своей ауры некоторые завитки, похожие на щупальца. Моб на момент замолчал, расфокусировав в сосредоточенности взгляд, пока не поднял руку и не указал на горку. Дух, когда они подошли достаточно близко, чтобы его рассмотреть, оказался ящероподобным зелёно-голубым кошмаром с избытком глаз и слишком большим количеством зубов. — Я это сделаю, — сказал Теруки, подумав, что дух был слишком сильным, чтобы Моб мог с ним справиться, учитывая то, что видел. Он вытянул руку, почувствовал тяжёлое, жужжащее сияние своей силы, окутавшей его, и вытолкнул так мощно, как только мог. На пару секунд дух заколыхался, утрачивая свои силы, переливаясь жёлтым, зелёным и синим… а затем издал истошный визг. Теруки снова пустил в ход свои силы, но золотой виток его ауры безвредно отпрыгнул от монстра. Прежде чем ему удалось построить хоть какую-то стратегию, шипастый хвост духа ударил его в грудь, отбросив на асфальт. Оно оказалось сверху прежде, чем он успел моргнуть. У этого существа было чересчур много зубов, и если Теруки не мог его сразить, не было и шанса в победе Моба, а Рейген вообще был ненастоящим экстрасенсом, поэтому не было ничего, что он мог бы сделать, и— До того, как дух успел до него дотронуться, Моб предстал перед ним, обвитый голубо-розово-фиолетовым заревом, и протянул руку. Дух взорвался. Тысячи ярких осколков замерцали в воздухе. Моб стоял в середине с таким же непринуждённым и скучающим видом, какой у него всегда был в офисе, будто он не потратил ни капли энергии. — Ты в порядке? — спросил он, пока за ним рассыпались остатки призрака. Теруки уставился на него с распахнутой челюстью и круглыми глазами, гадая, каким же сильным должен был быть Моб, если он так легко устранил такого монстра. — Я, я в порядке, — машинально ответил он. Это по большей части было правдой — не считая разодранных от асфальта ладоней и коленок, он был нетронут. Моб нахмурился. — У тебя кровь, — сказал он, взглянув на руки и колени Теруки слегка живее, чем обычно себе позволял. На минуту он уставился в пустое место и затем самому себе кивнул. — Мой дом рядом. Теру не понял, что это могло значить. — Ну ладно?.. — Ты можешь зайти за пластырем, если хочешь. По-моему, у моей мамы ещё есть леденцы, — его лицо сразу просветлело, почти незаметно, но Теру уже начинал угадывать его микро-экспрессии. — О! А ещё ты можешь познакомиться с моим младшим братом. Он очень умный. Теру не успел ответить, как зазвонил телефон Моба, и тогда он вдруг вспомнил, что они оба забыли позвонить Рейгену, когда пришли. У Моба был слегка виноватый вид, когда он открыл телефон, хотя для кого это предназначалось — для Рейгена или Теруки, он не знал. — Здравствуйте, учитель. Да, мы дошли до парка. Мы нашли духа. Он был под горкой. Он ударил Теру, так что мы сейчас пойдём ко мне домой за пластырем. Пауза. — Да, мы его изгнали. Да, спасибо, учитель. Моб захлопнул телефон и аккуратно положил его обратно в карман. — Он просил сказать, что мы можем не приходить завтра в офис. Теруки снова обрёл свой голос. — Как ты изгнал того духа? — требовательно спросил он. — В смысле? — спросил Моб. — В том смысле, — сказал Теруки, — что если я даже царапинки на нём не смог оставить, то как тебе удалось убить его одним ударом? Моб зашагал, и Теру последовал за ним. — Оу. Наверное, мои силы просто больше твоих. Это заскрежетало по нервам Теру, как мелок по школьной доске. Моб не мог быть сильнее него! Сама мысль об этом была неприемлема. — Скорее всего, я просто ослабил свои для тебя, — сказал он голосом более угнетённым, чем гордым, на что он не рассчитывал. Моб мирно кивнул. — Наверное. Они не показались мне очень мощными. Теруки они показались очень мощными, и он попытался этим не оскорбиться, но это не сработало. Оставшийся путь был короток и молчалив, по дороге он лишь дул губы, глядя в землю, а Моб продолжал смотреть на небо. Спустя пару кварталов они свернули к непримечательному на вид дому, и Теруки продолжил следовать за ним, чувствуя себя немного не к месту, но великолепно это скрывая. — Я дома, — нагнувшись, чтобы развязать шнурки, воскликнул Моб. Женщина, которая придерживала у уха телефон, — предположительно, его мать — вошла в коридор, лишь чтобы замереть на месте, заметив другого мальчика. — Я тебе перезвоню, — сказала она и затем уставилась на него, будто он являлся каким-то редким экзотичным зверем в зоопарке. Она неуверенно подняла одну руку, чтобы его поприветствовать. — Шиге, — сказала его мать, неохотно отрывая взгляд от Теру на собственного сына, — это твой новый друг? — Это Теру, — ответил Моб. — У нас есть пластыри? Дух уронил его на землю, и он поцарапал себе коленки. — Я… да, у нас есть пластыри, — сказала она, и голос её дрогнул, словно она вот-вот упадёт в обморок. Как в астрале, она опустила телефон и в конце концов вышла из комнаты. Теруки в смятении смотрел, как она уходила. Моб нежно взял его за руку и повёл на кухню, и затем вместе с ним сел за стол. Даже минуты не пролетело, как Теру заметил другого мальчика, высунувшего голову в кухонный проход и устремившего на него глаза. — Ты кто? — спросил он. Он был похож на Моба, но шипастее, будто кто-то посадил дикобраза ему на голову. Его лицо было приятным, открытым, слегка любопытным, и он смотрел на Теруки сверху вниз без особого осуждения, однако прозвучал он достаточно угрюмо. Лицо Моба засияло. Теру не знал, как это описать — ничто в нём значительно не изменилось, но аура вокруг, которая обычно держалась к нему вплотную, вдруг вспыхнула и засияла. Теру ни разу до этого не видел его настолько эмоциональным. — Рицу! — воскликнул он, и в этот момент его голос каким-то образом прозвучал ярче. — Это Теру. Он тоже работает с учителем Рейгеном. — Привет, — бросил Рицу. — Привет, — ответил Теру. — Я Ханазава Теруки, но ты можешь звать меня Теру. Рицу моргнул — так же обычно, так же приятно. — Я знаю, брат мне только что это сказал. Теру об этом не подумал. — Оу, — сказал он. Их тишину нарушила мать Моба и Рицу, позвавшая из другой комнаты. — Шиге, помоги мне с аптечкой! — Ой… Простите, я сейчас приду. Как только Моб покинул комнату, весёлая улыбка Рицу пропала. Он смотрел на Теруки со смесью подозрения и беспристрастной вежливости. Эмоциональный микс, который Теру хорошо знал, пусть и не понимал, почему именно он оказался его жертвой. — Так зачем ты общаешься с моим братом? — спросил он. Произнёс он это так, будто пытался звучать безучастно, но вышло жёстко, словно он не очень хорошо умел скрывать свои чувства. Теруки не нравился обвинительный тон, но он предположил, что быть хорошим человеком также значило быть лучшим человеком, поэтому состроил самую вежливую и радостную гримасу, которую только сумел. — Ну, для начала, мне он нравится, — заявил он, — и он единственный другой эспер, которого я знаю, так что— — Единственный другой эспер? — резко сказал Рицу, сузив глаза. — Значит, у тебя тоже есть силы? Интерес в одних лишь экстрасенсорных его способностях было последним, чего Теру ожидал от этой беседы, поскольку, насколько ему было известно, у Рицу не было своих. — Эм. Ну да. Рицу подошёл ближе, ворвался в его пространство. Это напомнило Теру о первом случае, когда он хотел поговорить с Мобом, когда весь разговор он клонился всё ближе и ближе к нему, с какой-то стороны пытаясь устрашить. Теперь, когда ему стало так жутко некомфортно, он пожелал, чтобы такого никогда не делал. — Как ты их получил? — спросил Рицу. Он прочистил горло. — Я не очень-то помню? — соврал он. — Это было давно. — Насколько ты силён? — продолжил Рицу. Теруки чувствовал, что хотел вздрогнуть. Он встречал людей пострашнее, чем Рицу, даже если тот уже в таком малом возрасте нарушал все нормы приличия. — А зачем тебе знать? — с лёгкостью спросил он, отказываясь отступать. — Потому что у моего брата, — серьёзно сказал Рицу, — есть невероятные психические способности, и я хочу знать, как ты можешь с ним сравниться. Как наивно. Однако Теруки не мог проигнорировать холод, пробежавший по его спине, напомнивший ему, как Моб изгнал духа в парке с такой лёгкостью, словно наступил на муравья. — Он разве не единственный эспер, которого ты знаешь? — парировал Теруки. — Кроме меня, конечно. Он подарил Рицу свою самую ослепительную улыбку, но Рицу лишь пощурился на него, как на назойливый солнечный луч. — Тебе не понять, — сказал Рицу, прикрыв глаза так, что Теру показалось, будто он собрался ему угрожать. — Не расстраивай его, не выводи из себя. Не вреди ему, или ты пожалеешь об этом. — Я и не собирался, — ответил Теруки. Рицу взглянул туда, куда ушёл Моб, будто боясь, что тот может явиться в любой момент. — Я серьёзно. Это хорошо не закончится. Теруки всё ещё глупо моргал в сторону Рицу, когда Моб приплёлся обратно, держа упаковки пластырей в каждой руке. — Мама попросила спросить, нет ли у тебя аллергии на латекс, — сказал он, и позади пролетела бутылочка с йодом. — А… нет, не думаю, — сказал Теруки, не зная, что такое латекс. Йод мирно приземлился на стол, и Рицу с неясным выражением лица на него посмотрел. — Оу, ну ладно. Тогда, м-м… Какие ты хочешь? — Моб протянул коробочки. На одной были персонажи Hello Kitty, а другая была покрыта маленькими Пикачу. Это был тяжкий выбор, но Теруки больше шёл жёлтый, так что он указал на упаковку с покемонами. Пластыри были наклеены (и Теруки даже не съёжился от жжения йода, которым Моб протёр его царапины, он ведь был большим мальчиком). Мать Моба дала им обоим леденцы; она лишь секунду заколебалась, пока не выгнала Рицу из кухни и не оставила их наедине. Теру показалось, что он услышал её в другой комнате, восклицающей: «Нет, правда, Шиге привёл домой друга! Нет, ровесника!». Теруки болтал ногами под столом, рассматривая яркие жёлтые пластыри на коленках. Это напомнило ему кое о чём. — Эй, Моб, — сказал он, ощутив неожиданную стеснительность по непонятной причине, — раньше, до этого- твоя мама… она назвала меня твоим другом. Моб моргнул. Он сгорбил плечи. — Оу, прости, я не… я не подумал… — Нет, нет, не надо извиняться! — сказал Теру, только почувствовав себя виноватым за то, что его прервал. — Я просто- это ведь так? Ну, то есть, что мы друзья. Моб долгое время молчал. — Я не знаю, — наконец ответил он, взглянув на сложенные на коленях руки. — У меня давно не было друзей. Теруки беспомощно, бездыханно вздохнул. — Да, — сказал он. — Да, у меня тоже. Ещё немного времени они просидели в тишине, но спокойной, лёгкой тишине. Теруки доел свой леденец. — Хочешь остаться на ужин? — мягко спросил Моб. — Моя мама обычно делает слишком много. Я думаю, она будет не против. Теруки хотел остаться на ужин. Он очень хотел остаться на ужин, больше, чем он чего-либо хотел за очень долгое время. Но у него была еда в холодильнике, которая могла испортиться, если он этой ночью её не доест, и у него не оставалось времени на другой поход в магазин на этой неделе, если он хотел прийти в офис в четверг. — Я сегодня не могу, — выдохнул он. Это признание ударило его в сердце гораздо больнее, чем он ожидал. — Ох, вот как, — лишь сказал Моб. Может быть, Теру лишь себе вообразил, как Моб огорчился, но всё равно принялся его утешать. — Не потому, что мне не хочется! — заверил он, замахав перед ним руками. — Просто я… у меня дома есть ещё вещи, о которых надо позаботиться. Моб показался немножко сбитым с толку, наклонив голову в сторону, как щенок, услышавший высокий звук. — Твои родители хотят, чтобы ты пришёл на ужин? — рискнул он неуверенным голосом. Теруки выпустил порывистый вздох. — Что-то вроде того. Прошло несколько тихих минут, в течение которых Теруки пытался найти в себе волю, чтобы заставить себя встать и наконец пойти домой. Довольно пристально, Моб глазел на оставленную им палочку от леденца, а Теруки уже запомнил, что обычно такой взгляд означал, что тот пытается составить в голове предложение. Так что он ждал. Его терпение было вознаграждено, когда Моб легонько вдохнул и встретил его взгляд. — Я бы хотел быть друзьями, Теру, — сказал он необычайно мягким и серьёзным голосом, — если, если ты хочешь, тоже. Теруки не смог бы в тысячу лет удержать той маленькой, довольной улыбки, что вмиг расцвела на его лице. — Да, — произнёс он. — Я тоже хочу.