Эффект Бабочки

С подписанным гипсом и обещанием встретиться после школы на следующий день Теруки попрощался с Мобом и пошёл домой, провожаемый Рейгеном. Завтра ему уже стоило пойти в школу, так как ему стало лучше, но его рюкзак, форма и другие принадлежности ещё были дома; к тому же, он не мог носить купленные Рейгеном дешёвую футболку и шорты из круглосуточного вечно. Он впервые вернулся туда с тех пор, как на него напали, и в какой-то мере он ожидал, что там будет полиция, когда они с Рейгеном объявятся. Он был довольно-таки уверен, что в какой-то момент Рейген им звонил, и, хотя воспоминания о сражении были смутны, он сомневался, что оно прошло тихо. Он бы не удивился, если бы один из соседей тоже набрал экстренный номер. Однако полиции на месте не оказалось. От них осталась лишь записка на двери, говорившая, что они здесь появлялись и обыскали квартиру, но не нашли ничего необычного. Заглянув внутрь, Теруки обнаружил, что так всё и было. Несмотря на чуть больший беспорядок и вмятину в шкафчике, где Теруки ударился головой, вид квартиры практически не поменялся. Члены Когтя ничего не забрали и не сломали, кроме его замка. Они, похоже, на самом деле убрали после себя большую часть разрухи — не осталось никакой крови на шкафчике или на полу, хотя он был уверен, что у него образовалась глубокая рана. Теруки издал недовольный звук, снимая с себя ботинки. — Эти люди… — сказал он пренебрежительно. — Ну, они хотя бы убрали за собой. Более-менее… — Как мило, — сухо произнёс Рейген. — Мне стоило сразу позвонить полиции, может, те бы их ещё поймали, пока они сопели. — Ладно… У них бы, наверное, всё равно ничего не получилось, — мягко ответил Теру. — Люди из Когтя — эсперы. Они бы могли выбраться из наручников, и тогда бы они побили полицейских. Лицо Рейгена неприятно сморщилось. Понятно было, что не это он ожидал услышать. — Ну, зато они ничего не забрали. Во всяком случае, я пока не заметил, — в какой-то жалкой попытке подбодрить его продолжил Теруки. — Они вряд ли хотят ещё дать поводов себя преследовать. Но у меня вся еда, наверное, уже испортилась… — Ты сейчас волнуешься об этом? — сказал Рейген, подняв бровь. Теруки махнул на него и пошёл к своей кровати и шкафу, дав Рейгену исследовать холодильник. — Та-ак, когда ты в последний раз ел овощи, — сказал тот, неодобрительно изучая содержимое чужого холодильника, пока Теруки собирал в своей комнате всё необходимое. Секунду спустя он открыл ящик, куда положил маленького плюшевого барана, которого отдал ему Моб, так как теперь при его виде Теру больше не мучила совесть. — А картошка считается? — спросил Теруки, отправив игрушку в кучу «забрать в дом Рейгена» за собой, начавшую стремительно собираться. — Нет. Теруки подумал. Затем, повернувшись к Рейгену, спросил: — А когда вы в последний раз ели овощи? — Разговор не об этом, — ответил Рейген, не удосужившись, однако, его продолжить. Теруки самодовольно ухмыльнулся своей победе, но вместе с новыми, закопошившимися где-то в глубине души неприятными мыслями умолк. В чём был смысл всего этого? Он не мог оставаться у Рейгена вечность. В конце концов он устанет нянчиться с ним, особенно учитывая, что теперь Теруки мог позаботиться о себе сам. Он делал это уже год, и никто, кроме Рейгена, до сих пор не заметил. Если бы он был осторожен, то никто, кроме него, и не заметил бы. — А это правда нужно? — вслух поразмыслил Теруки, телекинезом заворачивая футболку, притом почувствовав малую обиду. — Я же просто вернусь, когда мне станет лучше. Из кухни послышался глухой стук и последующий шум, как Рейген ударился головой о полку холодильника. — Ай, бббб- ты… Что? Нет, не вернёшься. Теруки моргнул, взглянув на него. Он уронил свёрнутую футболку на пол. — Что? — Жить одному, пока те парни, которые на тебя напали, орудуют на свободе? — сказал Рейген, высунувшись из холодильника и последовав за Теруки в спальню. — Не-а, даже не думай. Ни за что. — Я не могу всё время жить у вас, — запротестовал Теруки, пока Рейген копался в его вещах. — Вы спали на диване целую неделю, а я и сам хорошо справляюсь. — Это ночник? — спросил Рейген, отвлекая его от своих мыслей. Он держал маленькую лампочку в форме звезды, которая была воткнута в стену. — Нет, — сказал Теруки, вырвав у него из рук самый очевидный ночник и покраснев. — Молчите. — Если тебе не нравится спать в темноте, мог бы сказать, я бы оставил свет, — сказал Рейген, умудрившись соединить в голосе дразнящий и заботливый тон. Теруки спрятал ночник в локоть и уткнул лицо в ладонь. — Замолчите, — простонал он. Провалиться бы сквозь землю… На лице Рейгена было больше самодовольства, чем стоило бы, но он всё же сменил тему. — В общем, тебе не стоит беспокоиться о том, как я. Я взрослый человек, я могу поспать на диване. — Но… — Или ты сомневаешься в силах величайшего экстрасенса двадцать первого века? — крикнул Рейген, оскорблённо приложив к груди руку. Замахав руками, он укоризненно поднёс указательный палец к лицу Теруки. — Не глупи — я думал, ты лучше знаешь. Тут Теруки уже не смог удержать смешка, но быстро оправился. — И как силы связаны с диваном? — положив целую руку на бедро, он дерзко вздёрнул бровь. — Ты не знаешь? — охнул Рейген, искоса взглянув на Теруки, и затем ущипнул себя за переносицу, неодобрительно закачав головой. — Теру, Теру, Теру. Сколькому тебя ещё учить. Тебе повезло, что я твой учитель. Теруки фыркнул и вернулся к собиранию своих вещей. Но, вспомнив события последних нескольких дней, он не смог не согласиться, что ему действительно повезло. Не то чтобы он собирался это признавать. ________________________________________ На следующий день Теруки впервые пошёл в школу после своей травмы. Они с Рейгеном договорились о том, что придерживаться истории с лестницей, наверное, было лучшим выбором, но он не мог не преувеличить её хоть немножко. Не может же быть, чтобы он рассказал своим одноклассникам, что он упал с лестницы. Это бы разрушило его имидж. Приятно было поначалу ощущать всё их внимание на себе — всё-таки, ему не были неприятны симпатии окружающих. Однако чем ближе был к концу день, тем меньше ему нравилось их потакание, — потому что он его не заслужил. Быть центром всеобщего внимания только из-за его травм было одной лишь жалостью, и без неё он мог бы так или иначе прожить пару дней. Пусть его раздражительность могла быть побочным эффектом сотрясения, учитывая, как он отбросил возможность покинуть школу пораньше, чтобы вылечиться, к обеду он уже был окончательно усталым и злым, не в силах продолжать общаться со своими одноклассниками и концентрироваться на работе. — Ещё уверен, что не хочешь облегчить себе жизнь? — спросил Рейген, радостно излучая самодовольную ауру, когда он вышел из класса, чтобы его встретить. В ответ Теруки лишь промычал, бросив Рейгену недобрый взгляд. Рейген купил ему самый дешёвый ланч, который имелся в круглосуточном, и заставил его помогать с небольшим экзорцизмом («у меня налоги есть, может, тебе не помешало бы помочь, если будешь на мне живиться»), пока Моб и Рицу не ушли из школы, и он не отправил его к Кагеямам. Теруки, боявшемуся всякой жалости или заботы, на этот раз не стоило переживать об этом, — дома у Моба сейчас был лишь его отец, который вечно только отпускал неловкие шуточки, пока не оставил их наедине со своими гаджетами. Это было приятно, в какой-то мере, — Теруки навещал их всего пару раз, но он уже начал скучать по незаметной защите чужих родителей. Теруки с Мобом помирились. Теперь у него не было обиды, и у его родителей тоже. Единственным обиженным, однако, остался Рицу. Теруки не сразу это заметил, потому что тот всегда напоминал ему какое-то подобие кота, но сегодня с его поведением определённо было что-то не так. Его поддразнивания уже не обладали дружеским характером, как когда он уронил кучу снега на лицо Теру, и он продолжал бросать в его сторону злобные взгляды, закатывая глаза и морща нос каждый раз, когда тот говорил. Эти намёки он всегда направлял на Теруки, иногда достаточно прозрачные, чтобы тот не придал им значения, но у них оказалась последовательность, которая не могла остаться незамеченной. Рицу, ясное дело, был в ярости. Из-за чего — Теру понятия не имел. Трое из них сидели за столом в кухне, делая домашнюю работу. Моб клевал карандаш, с практически пустым выражением глядя на задание по математике. Наклонившись к нему, Теру со сдвинутыми бровями глазел в его тетрадь. Доли. Хотя он чувствовал себя в тысячу раз лучше, чем в прошлые выходные и даже этот вечер, заставлять себя сосредоточиться на чём-либо до сих пор было трудно, но ничто не могло поднять дух Теруки так, как объяснять что-то другому человеку, так что он настоял на этом. Класс Рицу ещё не проходил эту тему, и, пока Теруки объяснял доли Мобу, всё это время он прожигал его взглядом (к тому же, Теру пришлось уделить другу достаточно времени и разъяснений, поэтому нельзя было назвать этот взгляд мимолётным). Теруки весьма дипломатично не обращал на него внимания. Что бы ни было у Рицу на уме, не стоило из-за этого начинать ссору, особенно сразу после того, как Теруки сам только выбрался из ссоры с Мобом. Нет, если Рицу хотел драки, ему пришлось бы начать её самому. В попытках игнорировать злобную ауру Рицу, Теруки стал разглядывать комнату, уделяя внимание деталям, которых он прежде не замечал. На стене были фотография Моба и Рицу в годовалом возрасте (не запечатлевшая их лучшие черты, но, естественно, не все могли быть такими фотогеничными младенцами, каким был он), рисунок и их доклад на холодильнике, разумеется, прицепленный парой разноцветных магнитов… Его глаза зафиксировались на настенном календаре, который висел рядом с холодильником. На следующем дне было что-то написано ярким красным маркером. Теруки прищурился, пытаясь его разглядеть. Постепенно, но верно, слова обрели смысл. День рождения Шиге! Пару секунд Теруки обрабатывал информацию, затем резко повернул голову к Мобу. — Ты не говорил, что завтра твой день рождения! — воскликнул он. Моб моргнул. — Нет, — согласился он. — Но и ты мне о своём не сказал. Я не знал, как поступить. Ну, с этим он спорить не мог. Он стукнул своей здоровой рукой о стол и заявил: — Нам нужно что-то сделать. — Мы и делаем, — уточнил Моб. — Я имел в виду, для твоего дня рождения. Что-то весёлое. Моб озадаченно на него посмотрел. — Мне весело, — плоско ответил он. Он никак не подал виду, что ему весело. — Тебе будет веселее, если мы не будем делать домашку, — сказал Теруки, подставив под подбородок руку, и стал размышлять о том, что бы можно было придумать такого интересного, чего они обычно не делали. Внезапно он щёлкнул пальцами и вскочил из-за стула: — Знаю! Нам нужен шоппинг. Моб не изменился в лице. — Шоппинг? — Да, я знаю пару крутых магазинов, — сообщил он, выставив грудь вперёд. — Есть несколько рядом с Консультацией по Духам, можно пойти в четверг. Моб снова моргнул. — Оу. Наверное, — сказал он, — только мне не очень нужна новая одежда. Теруки плюхнулся назад, драматично вскинув руку надо лбом. — Моб, — чувственно произнёс он, — не в этом смысл. — Не в этом? — Нет. Да, тебе не нужна одежда, но ты ведь её хочешь? Моб подумал над этим пару минут. Затем он подложил руку под лицо и устремил взгляд в никуда. — Не очень, — завершил он. Теруки с грустью покачал головой. Бедный Моб, совсем не знает жизни. — Просто ты не ходил по магазинам со мной, — похвалился он, не напуганный малым энтузиазмом друга. — Поверь мне, это будет сногсшибательно. — Если ты так говоришь, — сказал Моб. Теруки с подозрением прищурился, но не похоже было, чтобы тот говорил с сарказмом. — Раз вы идёте, я с вами, — выскочил Рицу, впервые их прервав, — я не хочу, чтобы вы шли одни. Что, если что-то случится? Кипящий взгляд, которым Рицу прожигал Теруки, когда он говорил, пробудил в нём совесть — однако непонятно, из-за чего. Раздражение потихоньку забралось по его спине. Рицу всегда был не самым приятным собеседником, но не настолько очевидно, как сейчас. С немалым усилием Теруки спрятал свои эмоции и прелестно улыбнулся в его сторону. — Однако, братик, — сказал он с бесконечным терпением, только насладившись мимолётным дёрганьем Рицу от услышанного прозвища, — день рождения у Моба, так что, мне кажется, это его дело, кого приглашать. Ответ Теруки лишь пуще растормошил Рицу. Он оскалился, потом повернулся к Мобу с молящими глазами. Теруки нахмурился — щенячьи глазки были абсолютным жульничеством — и также взглянул на Моба, безмолвно прося о том, чтобы Рицу не приглашали. Моб мирно кивнул. — Ладно, Рицу. Если мы идём, давай с нами. Теруки ещё больше взбесился, как только Рицу бросил ему самодовольный взгляд, но попытался напомнить самому себе, что это был не его день рождения. Он уже был достаточно трудным другом, так что, если Мобу хотелось взять Рицу, так тому и быть. Придётся лишь к этому подготовиться и надеяться, что это его странное настроение пройдёт. ________________________________________ Пришёл четверг, и странное настроение Рицу не прошло. Он появился в офисе после уроков, на два шага позади Моба, такой же хмурый, как во вторник. Его плечи были будто взвинчены, отвращение написано в каждой черте лица, и в офис он вошёл с видом человека, которому хотелось бы быть где угодно, но не здесь. Его недовольные взгляды были разделены между Рейгеном и Теруки, но, когда тот отправил их, куда они собирались (со строгим наказом вернуться через час, так как скоро должен был прийти клиент), всю свою неприязнь Рицу обрушил на Теруки. При всём его божеском терпении, даже у Теруки были свои пределы. Он справлялся с этим так долго, как мог. Обзывательства Рицу были достаточно прозрачными, чтобы Теруки знал, что его оскорбляли, но чтобы, если он его в этом обвинит, именно он казался подстрекателем. Как бы это ни раздражало, ему пришлось подивиться — такую пассивно-агрессивную несусветицу было нелегко подстроить. Но, в конце концов, когда Моб зашёл в примерочную, чтобы примерить подобранную Теруки футболку, а Рицу продолжал на него глазеть, он понял, что с него хватит. Он оттолкнулся от стены, положил руку на бедро и спросил: — У тебя проблемы? — с убийственной улыбкой. Убийственная улыбка не оказала воздействия. — Ты сказал, — прорычал Рицу низким и тихим голосом, чтобы Моб не услышал, — ты сказал, что не обидишь его. Теруки хлопнул глазами, слегка удивившись, что Рицу уже раскрыл карты. После недавних гляделок на смерть он наполовину ожидал какую-нибудь долгий неодобрительный рассказ. — Ты на это злишься? Рицу не стал мусолить одну тему. — Да. Про себя Теруки подумал, почему Рицу так волновали проблемы его брата. — Я его расстроил, извинился, и он меня простил, — сказал он, не упоминая разрушительный эмоциональный взрыв и тридцатиминутные объятия после. — Всё нормально. — Нет, не нормально. Теруки насупился. Даже если казалось, что с Мобом всё было спокойно, он ещё не был знаком со всеми аспектами этой «дружбы». Может, ему стоило прислушаться к Рицу. — Он что-то говорил? Он ещё обижается? — Нет. — Это из-за футболки? Не такая уж и странная, — ложь налицо. Футболка была дичайшего дизайна, но такое Теруки нравилось, и Моб старался учитывать его экспериментальные вкусы. Рицу сам мог бы допустить больше разнообразия в своей одежде. — Не в футболке дело. Теруки почувствовал, как его добрая улыбка сникла, когда Рицу не открыл рта, чтобы хоть что-то разъяснить. Очевидно, что он напрашивался на ссору. — Тогда в чём? И плотина прорвалась: — В тебе! В тебе дело! — крикнул Рицу. Секунду спустя, вспомнив, где они находятся, он понизил голос до шёпота. — Ты… ты сделал что-то, что расстроило брата, а потом ушёл… — Да, да, знаю, — ответил Теруки, — поэтому я извинился… Рицу, непоколебимый, продолжил: — …а потом он провёл две недели в расстройстве, а потом Рейген позвонил ему и рассказал что-то, что ещё больше его расстроило, а мне он не скажет, что это такое, хотя я слышал, как он говорил с мамой, и что в этом замешан ты- — Погоди, и как я тут виноват? — возразил Теруки. — Не я же сделал это… — он помахал руками вокруг, — …специально. Рицу, смутившись, поколебался, но скоро выбросил это из головы, указав пальцем на грудь Теруки. — Не прикидывайся, будто ты тут хороший. Ты… ты такой же жулик, как твой учитель, вы оба его просто используете. Какой-то инстинкт, побудивший защищать честь Рейгена, проснулся в Теруки. — Не называй его жуликом, — ответил он, перекрестив руки вместе с гипсом. — Для чего бы мне использовать Моба, вообще? Всё, что он умеет, я тоже могу. — Ничего ты не понимаешь, — сказал Рицу. Ясно было, что у него заканчивались аргументы, но не злоба, бурлящая в нём ещё с начала недели. — Когда мой брат расстраивается, или когда его обижают, он… его силы выходят из-под контроля. Тебе нельзя его обижать. — Окей, ну и?.. — вздохнул Теруки. — Это и случилось с его силами, когда я извинялся. Рицу замер. Суровое выражение на его лице превратилось во что-то ужасающее. Глаза его переметнулись к гипсу на чужой руке, на царапину на щеке, на пластырь, покрывающий жёлтый синяк на виске. Теруки прищурился, пытаясь распознать суть этих движений. — Это другое, — промолвил он, не будучи уверенным в том, что идёт по верному направлению. — Моб это не делал. Он только мебель двигал. Рицу раскрыл глаза, затем, покосившись, отвернулся. — Я знаю. Я такого не говорил. Оу. Внезапно, что-то щёлкнуло в его голове, как выключатель, вдруг осветивший ситуацию перед ним. Рицу не просто защищал своего брата. Он боялся. Теруки не учитывал возможность того, что Рицу мог бояться Моба, потому что бояться Моба имело столько же смысла, как бояться цветочка. Однако если подумать… силы Моба действительно были велики, даже слишком, и даже у Теру были моменты — немногие и нечастые — когда он пугался их масштаба. И, в отличие от него, у Рицу не было возможности себя защитить. Если бы Моб захотел направить на него всю свою мощь, Рицу не смог бы себя оборонить. У него не было бы и шанса. Однако мысль, что Моб мог с кем-то такое сделать, казалась абсурдом; особенно с Рицу, которого — как Теруки понимал — Моб обожал всем сердцем. Он и представить себе не мог, почему Рицу об этом думал. — Тебе не стоит его бояться, — сказал Теруки, и его голос обрёл издевательский оттенок. — Да, он сильный, но не то чтобы он стал с тобой что-то делать. Рицу уставился на него совершенно неприязненно. — Я не боюсь. — А мне кажется, что да, — ответил Теруки, радуясь, что разгадал головоломку. — Я не боюсь его! Теруки вскинул руки, раскрыв ладони. — Как скажешь. — Да что ты знаешь? — рявкнул Рицу. — Ты не видел этого. — …не видел что? — нахмурился Теру, устав от того, что ещё что-то от него скрывали. Рицу распахнул рот, затем закрыл. — Неважно, — слишком быстро ответил он. На щеке появилась капля пота, и в глазах его показалось что-то ужасающее. Но Теруки было не повалить. Рицу был тем, кто терроризировал его весь день, даже неделю — и он вытянет из него информацию, хоть силком. — Откуда тебе знать, что я это не видел, если ты не скажешь, что «это» такое? — Ты бы понял, — отрезал Рицу. Он с дрожью выдохнул и затряс головой, пуще вцепившись пальцами в шорты. — Если б ты видел, ты бы понял. — Тогда скажи, — вымолвил Теруки, досадливо раскинув руки. — Из-за этого Моб не использует силы? Рицу пошатнулся, чтобы ответить, но в этот момент Моб вышел из примерочной. Теру и Рицу повернули к нему свои головы, отойдя друг от друга, притворяясь, будто не готовы были только что порвать друг другу глотки. — Она… — сказал Рицу. Бровь у него дёрнулась. — Моб, — пролепетал Теруки, — Моб. Это лучшая футболка, которую я видел в своей жизни. Ты должен её купить. Футболка была оранжевой, с короткими рукавами, внизу болтались неровные кисточки, а посередине красовался яркий голубой квадрат, в котором был запечатлён кот со шлемом космонавта. Мультяшные звёзды, планеты и инопланетяне летали вокруг его головы. Посмотреть на неё прямо, и глаза были готовы испепелиться. Идеально. — Она… — снова сказал Рицу. — Прекрасна, — воскликнул Теру. — Моб! Покружись. Моб покружился. Кисточки закружились вместе с ним. — Шиге, тебе не кажется, что лучше купить что-то не такое… — Рицу молчал полные тридцать секунд, пытаясь найти подходящее слово сущему кошмару, который его старший брат на себя надел, — …яркое? — Хм-м, мне нравится, — сказал Моб, взявшись за торчащую нитку на рукаве. — Она приятная на ощупь. — И невероятно модная, — улыбнулся Теруки. — Прямо по мне. — И это должно быть комплиментом? — пробормотал Рицу. — Что это было, братик? — сказал Теруки, мастер тончайших оскорблений; они с Рицу, в общем-то, и не остановили свой спор, будучи невежливо прерваны. — Думаю, у меня останется сдачи, чтобы купить тебе что-нибудь. Рицу потерял все шансы на успех. Он никак не мог грубить при Мобе. — Н-нет, всё нормально. Хотя их спор был прерван, Теруки с Рицу продолжали бросать друг другу враждебные намёки, пока Теруки платил за футболку. Когда они пошли по направлению к офису, взаимные оскорбления стали менее прозрачными и более острыми. Шедший позади Моб остановился. Рицу заметил первый. — Шиге? — спросил он, оглянувшись и склонив голову. — Что-то не так? Моб поник. — Что-то… — сказал он. — Что-то действительно не так. Что-то случилось. Вы не ладите. Рицу застыл. — Что ты имеешь в виду? — сказал он — его врущее лицо было абсолютно неприемлемо, капля пота уже появилась на лбу. — Конечно, ладим. — Да вообще, мы почти лучшие друзья, ха-ха, — сказал Теруки, по судьбе своей прирождённый врать, и локтем дружески толкнул Рицу в бок. — Точно ведь, Рицу? Моб уставил на них пустой взгляд. — Нет. Вы ссоритесь весь день. — Оу, — бросил Теруки. Он недооценил восприимчивость Моба, и, судя по выражению брата — как у оленя, вот-вот готового прыгнуть прочь, — он тоже. — Не надо обижать друг друга, — сказал Моб. Неясно было, к кому он обращался, или обращался ли он вообще к кому-либо из них. — Мне кажется… если вы на что-то злитесь, вам нужно поговорить об этом. — Я не злюсь, — упорствовал Рицу, в голос которого прокралось отчаяние. — Всё нормально. — Рицу, — сказал Моб. — Не надо. Рицу молчал. Кулаки по его бокам накрепко сжались. — Я пойду вперёд, — сказал Моб. — Вам не обязательно разговаривать, — и взгляд метнулся к Теруки, — но… может, вам всё-таки стоит. Таким образом, Моб повернулся и пошёл дальше к офису Консультации по Духам и Прочему. Рицу глядел ему вслед, стиснув челюсти, и Теруки наклонился к ближайшему забору. — Ну, ты слышал, братик, — сказал он, как только убедился, что Моб ушёл достаточно далеко. — Рассказывай, что случилось. — Хватит называть меня братиком, — огрызнулся Рицу. — И не разговаривай так со мной. — Как — так? — Будто мне пять лет. — А что, не похоже? Рицу нахмурился. — Я младше тебя на год, — вспыхнул он, перекрестив руки, — мне казалось, мы должны были подружиться. — Два года, вообще-то, — сказал Теруки. Под убийственным взглядом Рицу он вздохнул. — Ладно. Как хочешь. Я вообще не понимаю, почему ты на меня ещё сердишься, хотя мы с Мобом уже помирились. С расстановкой Рицу ответил: — Шиге не всегда может постоять за себя, когда его обижают, — он наклонился к кирпичной стене здания и засунул руки в карманы. — Но он… и его силы… — плечи его сжались так сильно, что больно было смотреть. — Я хочу, что ему было комфортнее. — Но ведь… — промолвил Теруки, не зная, что сказать. — Моб сам себе хозяин. Он сам должен решать, что делать. Он не так слаб, как ты думаешь, ему не нужна нянька. — Я его не нянчу, — выдохнул Рицу, — он старше меня. Теруки замахал вокруг рукой. — Но ведёшь себя так, будто ему нельзя со мной дружить, и вообще, это не твоё дело. — Ну а как мне понять, что ты опять не сделаешь… — Рицу замахал вокруг руками, но как-то неестественно, — …что ты там с ним сделал? Теруки наклонил назад голову. — Никак, наверное, — сказал он. Какой-то момент он подумал над возможностью рассказать Рицу, почему ссора между ними вообще началась, но… нет. Эту часть себя он не собирался открывать кому-либо, кроме Рейгена и Моба, ещё долгое время. — Но мне нужно тебя убедить. Рицу глядел на него искоса, казалось, вечность. — Не делай больше такого, — наконец произнёс он. Теруки понял, что Рицу отчасти его принял, и до смерти серьёзным тоном ответил: — Не буду. Рицу посмотрел на него ещё подольше в поисках какой-либо лживости в лице. Что-либо, что он там нашёл, похоже, его успокоило, и он отвернулся, чтобы догнать брата. — У тебя не получается, кстати, — добавил Теруки, — угрожать. Ты как котёнок. Рицу разинул рот. — Чего-! Теруки уклонился от удара в плечо, в котором, однако, не было дурного умысла. Побежав вперёд, он захохотал от всей души. ________________________________________ Когда они добрались до Моба, тот казался обрадованным. — Хорошо, что вы больше не ругаетесь, — сказал он, когда они забирались по лестнице, и Теруки снова легонько обозвал Рицу, уже беззлобно. Рейген провожал на выход неизвестную женщину, когда троица заявилась в офис, и он мимолётно на них взглянул. Рицу тут же потерял свою расслабленную осанку и встрял на месте, став таким же угрюмым, как пятнадцать минут назад. Женщина, посмотрев на них, удивлённо моргнула. — Ох— Рейген рассеянно махнул рукой. — Просто ученики— — Я вам не ученик, — прервал Рицу. Но Рейген упустил его замечание, не теряя бдительности. — …итак, новейший способ экзорцизма на тридцать процентов дороже, но на сорок процентов эффективнее, так что уверяю, вам это будет гораздо выгоднее. Особенно для духа, которого вы мне сейчас описали. Если хотите домашний визит, я и мои ассистенты доступны по будням и субботам, хотя по будням будет дополнительная плата… Рейген с незнакомой женщиной продолжили болтовню у прохода, и Теруки провёл Моба и Рицу до голубых сидений, чтобы усесться там, пока Рейген не вывел клиентку прочь. — А, младший братик Моба, — произнёс Рейген, подойдя к ним, — хочешь помочь? Агрессия Рицу заиграла только пуще. — Нет, — ответил он, устремляя на Рейгена то же недоверие, которым он весь день мучил Теруки. — И так уже прошло четыре часа, отпустите Шиге домой. Если Рейген и заметил его отвращение, то ничего не сказал. — У нас будет ещё клиент через десять минут, будет нехорошо отменить встречу, — отметил он. — Ты бы мог помочь— — У меня нет никаких сил, — прервал его Рицу. — Разве вы не эспер? Могли бы сами попробовать. Или Теру может помочь. — Теру оправляется от повреждения мозга, — вздохнул Рейген. Теруки нечисто на него взглянул за то, как он это перефразировал, но тот уже продолжил: — И как я буду учить Моба, если буду сам делать всю работу, хм-м? Будет не слишком полезно для ученика. — И мне не заплатят, если я не останусь, — добавил Моб. Рейген щёлкнул пальцами, переместив взгляд с Моба на Рицу. — Тогда решено. Рицу — ты можешь оставаться, если хочешь, пока мы не закроемся, но не ожидай карманных, если не будешь ничего делать. В конце концов, Рицу остался, и оставался сидеть за столом до закрытия, но Рейген всё равно отпустил Моба пораньше — как он убеждал, это потому, что клиенты более не приходили, но Теруки подозревал, что тот просто хотел избежать недоверчивых глаз Рицу. Рейген наблюдал, как они уходят, сквозь жалюзи. — Его младший брат… — задумался он, покачав головой. — Не хотел бы с ним ссориться. «Он и так вас терпеть не может», — подумал Теруки, но вместо этого простонал и положил голову на кофейный столик. — И не говорите.