Над пропастью моржи

— Я не хочу умирать.  — Неверно. Ты должен был сказать: «Я хочу жить».

***

Пустота. Она была внутри меня, надо мной, подо мной, справа и слева, вызывала ужасное, тянущее чувство внутри. Везде. Похоже, я и в правду умерла. Нет. Я не хочу умирать. Плевать, что поздно Мне страшно. Я попыталась вызвать окно Системы. Провал. Я попыталась ещё раз. И ещё. И ещё. И ещё. И ещё. И ещё. Плевать. Пусть здесь темно, это ничего не значит. Нет, вернее значит, но только то, что где-то светлее. Значит мне надо туда. Я сконцентрировалась, я не хотела уходить так рано. Я не хочу умирать Но я ничего не ощущала. Ни себя, своё тело, ни то, что вокруг. Я не хочу умирать Будь у меня зубы, я бы с силой сжала бы их. Я чувствую, что отчасти на правильном пути. Но что не так? Я просто… …не хочу умереть… Сознание постепенно затухало, но я не сдавалась. …я хочу жить В мозгу щёлкнуло. Осознание. Я вновь сконцентрировалась. На этот раз получится. Должно получиться. Ведь я очень… Я хочу жить

***

Окружающее пространство потемнело ещё сильнее, а я взмыла вверх, провожаемая таким прохладным ветерком, что замёрзли кончики пальцев. Пальцев?! Я жива? Да, похоже, я снова материальна. Надо мной пискнуло, появившись, окошко Системы.

Перерождение 96 Загрузка: 3%

Эээ? Я просто тупо смотрела на эту непонятную вещь, не в силах разобраться и понять. Решила просто посмотреть на руки. Это всегда меня успокаивало. Я подняла ладошки к Системному окну… И опять застыла в ступоре. Хии? У меня никогда не было шрама на правой ладони. Вдруг меня пронзила страшная догадка и я стала осматривать себя. Это как, мать вашу?! Немного стрёмно от идеи, если честно. Но обошлось. Это была я. На мне была красная рубаха (она была грубой ткани и до рубашки явно не дотягивала), штаны (опять как для мужика, если это что-то в роде подсознания, то всё могло быть и по-лучше!!!), и ленточка как ободок, прячущаяся в волосах. Я стала ощупывать голову. Чёлка под названием «взрыв на макаронной фабрике», хвост на затылке, достигающий плеч (и кто меня так обкромсал-то, а? Были же волосы длинее), уши (то, что они есть — уже плюс), две привычные пряди по бокам, как и все остальные волосы коричневого цвета (если честно, хотелось их покрасить. Хоть в какой-нибудь цвет. Да хоть в розовый, но покрасить (не, с розовым я, конечно, переборщила). Останавливала бабушка. С угрозами обкромсать мне волосы, если покрашу их. ГрустьПечальТоска.) Эм, как бы… Просто заметила, что моя кожа темнее обычного. Можно мне хотя бы негром не быть? Можно сказать, что мне повезло. Кожа была лишь на пару оттенков темнее, чем обычно. Я с облегчением выдохнула. И тут Система опять пиликнула. Ваша жизнь окончена. Блок на воспоминания исчезнет через: 00:05… 00:04… 00:03… 00:02… 00:01… 00:00… Блокировка воспоминаний снята Мои виски пронзило болью, и я согнулась в позе эмбриона. Что удивительно, но боль ушла почти сразу же. Я уже хотела разогнуться, как на меня нахлынули воспоминания. Это было… Вао. По другому не скажешь. Я вспомнила. Много опыта. Много радости. Много печали. Много смешного. Много всего. А потом пришло осознание, что это мои прошлые жизни. И там, на удивление, было и много чего интересного. Например, чего стоило одно пробуждение Системы (теперь я знаю, что ты — она, а не он, так что сорян), а пробуждалась она кровью (неважно чьей, но лучше реагирует на чужую, хоть я и пробуждала своей) и/или местной энергией (как она пробудилась в этой моей жизни, где энергии такой, какой надо нет — непонятно. Вот серьёзно. Хоть убей, не знаю), причём с «местной энергией» надо не прогадать и выбрать нужную/нужные. И оказалось, это не так легко, как кажется (думаю, излишним будет сказать, что пару-тройку жизней я проходила без дамы Системы)… А вообще, там был чат, аукцион и барьеры, что не открылись, так и стояв на блокировке (хотя теперь мне всё кажется логичным) были приличной такой плюхой, ну да ладно. И много, кто умер по моей вине. Слишком много Я попыталась истерично рассмеяться. Не получилось. Ведь Система глушит сильные эмоции. Но, если подумать… Похихикивая, ибо рассмеяться громко я боялась, а молчать сил не было, подняла голову вверх. В первую жизнь я умерла в бою. Во вторую тоже. Я мстила. И медленно сходила с ума. К четвёртой жизни я кое-как восстановила своё душевное равновесие. Оказалось, хреново. Как выход, я отрешилась от всех, всех эмоций. Осознание, что это было не то, что мне надо, произошло жизни к девятой, когда я стала уже младшим фениксом. Вот только поздно. Среди игроков я получила прозвище ''тень'', и заработала раздвоение личности. И ладно бы оно было одно. Почему старший феникс? Сама долго не знала. Мне это объяснила Сильвия. Это ранги тех, кто помнит. 1-2 — игрок 3-5 — Игрок 5-10 — Старший Игрок 10-20 — младший феникс 20-40 — феникс 40-50 — Феникс 55-… — Феникс♣/♠/♪/♥/♦/★ Забавно то, что значок (один из шести) Игрок выбирает сам. Но, что парадоксально, у большинства нет Системы. Она есть у единиц, а в полном, не укороченном и не заблокированном варианте вообще, почти ни у кого. Забавно, правда? Тётя Сильвия говорила, что когда приходит время и жизнь, в которой и происходит выбор, то Игрок уже сильно непохож на то, чем он был в самом начале пути, того, кем он был в конце своей первой жизни. Сама же тётя нелюбила Систему. Очень. Нет, даже не так. Она ненавидела это окошко, контракт на приобретение того и… Бога игр, как не странно. Причину мне не сказали. Но я догадаюсь. Система — лучший помощник Игрока и Феникса. Так говорят все. Хотя, в отношении попаданцев более приемлемо «Игрок». Фениксов мало. Большинство где-то между титулами «феникс» и «Феникс». Тех, кто прошёл рубеж меньше двадцати, ну, приблизительно. Я не знаю, куда пропадают перешедшие грань Фениксы. Хотя, возможно, они просто отправились в другие миры. Просто паралелей слишком много. Вот только я бы хотела, чтобы их было меньше. Я хочу общества. Нет, не того, стадного, обычный людей. Я хочу общества паралюдей. Нелюдей. Людей-Икс. Игроков Но в итоге я почти сломалась. Поэтому я рада Николь. Она — рядом. Пусть я её не вижу, но она рядом. Это хорошо. Мне это нравится. Нравится, даже если она сидит там, во внутреннем мире. Она рядом. Этого мне хватит. А потом она там стала не одна. Оказалось, маски, что я носила, снимать — больно и непривычно. Вот только… Не учла, что маски, причудливо переплетаясь со мной, мирами, различной хренью станут… Этим. Я Ольга. Но я не та Ольга. Мои маски развиваются вместе со мной. Это не может не пугать. Сейчас я была Ольгой. Опытным фениксом, что несёт за собой своё кладбище, свои скелеты в шкафах и свою сущность. Вот только Ольга была сильной и бесчувственной. Нет, это та Ольга, Ольга, что была в самой первой жизни под конец стала такой жалкой, я же не бесчувственная, даже наоборот… да-да, тешим себя иллюзиями и дальше …просто… Просто… ДА НИ ЧЕРТА ЭТО НЕ ПРОСТО! ЭТО МНОГО! Слишком много. Всего. Чувств. Боли. Радости. Тех, кого поклялясь защищать, да не уберегла… Просто Всего Хоть это и вправду не просто. А ещё, похоже, у меня появилось биополярное расстройство, или как там его. Как неожиданно, правда?! Голос, приписанный интуиции, привычно игнорировался. Мои пять лет продолжали истекать. Меня продолжали напрягать мои личности. Они пугали. Ольга — Омут спокойствия. Она как тишайшая широкая река с мутно-серой, словно Московское небо, водой, в которой, как известно, чем тише омут, тем профессиональней черти. У Ольги очень профессиональные черти. А вот тараканы сдохли. Не выдержали конкуренции. И сама вряд ли не замечала, что сгорает, корчась в предсмертных муках. Она приняла решение. Да, замечала. Но это неточность. И нелогично. Ольга не любит то, что не поддаётся логике. Николь — … Николь… Это просто Николь. Этим всё сказано. Без чертей. Их загрызли большие грязно-коричневые тараканы, большие, словно фонарный столб из Нарнии. Ох, милая Николь, цвет настроения которой всегда чуть теплее красного (🌸❤️) была относительно нормальной в этом сборище психов и фриков моей компании. Простая, как репа, но от этого вряд ли менее опасная Но в этом Ольга никогда не признается. Ведь Ольга не знает, что это такое. Ольга считает, что Николь — не часть сущности. Но только Ольга боится Николь. Как и Итама. Но не все личности были такими. Например, Маша всегда была разной. Нестабильной. Но этот Нестабильный элемент была единственной, кто хоть как-то менялась.  — Бракованная. — С презрением говорила Ольга. Эту часть себя она… Нет. Друг друга они ненавидели обе. Ненависть была свойственна им обоим. У Ольги — спокойная и холодная, как скальпель, что только взял хирург, у Маши — живая и бурная, хоть и неглубокая, даже после стольких лет. Вот только она единственная, кто была по-настоящему ещё жива. А Итама появилась недавно. Пугливая и отважная. Мягкая, но твёрдая. Противоречивая. Семилетняя с виду блондинка всегда была чем-то, сродни интуиции. Главной она никогда не была. Просто Итама никогда не ошибалась в предчувствиях. Маша сочувствовала, Ольга молча препарировала взглядом, ища выгоду, Николь хотела подружиться. Я паниковала. Я не знала, кто я. Хах, и снова каламбур.

Перерождение 66 Загрузка: 54%

М-да… Перерождение? Раз я умерла, то пожалуйста, но… Надя Получается, это я убила тебя. Нет. Нет! Быть этого не может!!! Я… Мне опять стало страшно. Да, похоже, я боюсь. Но… Я получила Систему из-за родства с человеком, её придумавшей (Сильвия, тётя моя, спасибо), если так можно сказать, а Надя… Моя сестра. Я не откажусь от неё. Система, каковы шансы того, что теперь она переродится? *Гробовое молчание, как и до этого* И правда, почему я надеялась на ответ? Темно. А вокруг темно. Хорошо хоть, не холодно/жарко, а то было бы совсем плохо. И пусто. Пууууустотаааа…

Пустота

Пустопустопустопустопустопусто Пусто-пусто, выросла капуста. Зелёная? Красная. Как небо. Кровь! Из размышлений меня вывело пиликанье Системы. Мне показалось, или оно какое-то неуверенное?

Квест: Хатико ждёт. Ждёт и верит.

Описание: Вы погубили одного из самых важных людей в вашей жизни и хотите встретиться с ней. Но это ой как не просто!

Задание: Пробудите Систему меньше чем за пять лет этой жизни.

Награда: Встреча с сестрой, возможность передать Систему одному кровному родственнику.

Наказание за провал: Лишение Системы.

Принять квест? Да/Нет

Чёрт. Я так и знала, что мне напакостят. Дождалась. С одной стороны, я не могу себе позволить лишиться Системы. Она мне слишком нужна. Я к ней слишком привыкла Но с другой… Это Надя, моя сестрёнка, что вечно не там и не вовремя. А я её… Ей нужнее. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Да. Время пойдёт после начала перерождения. Да, я позже пожалею об этом, я знаю… Бабушка, похоже, я и в правду адриналинозависимая маньячка, ты была права. Прости меня, я плохая внучка. И вот, опять я боюсь. Знать бы, чего… Перерождение 66 Загрузка: 100%

Перерождение. Ожидайте

.

Интересно, кто же будет наблюдателем в этот раз?

***

Не было потери сознания, как обычно пишут. Всё было кристально ясно. Что? Тьма, привычная мне уже, чуть-чуть подтаила, и… И всё. Это страшно. Похоже, я загубила даже перерождение. Что мне делать? Но, похоже, я поспешила. Да, определённо. Я поспешила. Я начала что-то ощущать (!), но вот… Это не было ни рукой, ни ногой. Это… больше всего похоже на бесформенный ком. А откуда-то из вне доносились звуки. А может, я всё-таки отключилась? Но никого не было. Я попыталась вызвать Систему, но у меня ничего не получилось. Ну ещё бы получилось, я же переродилась! Так, не паникуй, всё будет хорошо. …Хо-ро-шо! Всё будет хорошо, всё будет хорошо, я это знаю, зна-а-аю! Хорошо, всё будет хорошо, ой, чувствую и знаю и желаааааюю, ой загуляяаааюю… Я — жива. Это одно уже само по себе есть хорошо. Но мне страшно. Другое дело, что я незнамо где и незнамо кто, а это уже не есть гуд. Так, раз я жива, то предположим, что я человек. Тогда пути у меня два: 1-е. Я в коме. Нет, это не подходит, кома другая. Знаем, плавали. 2-е. Я ослепшая бабулька. Это уже более вероятно, но вот звуки до меня доносятся не просто приглушённые, а как будто я в пузыре, так что нет. 3-е. Я ещё в стадии плода. Вроде бы похоже. *Осознание* А можно самоубиться? Да, точно, у меня же пари с Системой. Значит не подходит. И вот опять этот липкий страх. Опять. Интересно, на каком я месяце?

***

Я не знаю, сколько прошло времени, но мне стало легче слушать и слышать. Ранее я пыталась

почувствовать

хотя бы что-нибудь, но увы! Я, корыто, не мыто, и, увы, я разбито, РАЗБИТО!!! Вернее, то было ранее, недавно у меня что-то получилось. Я почувствовала… Нет, не так, я ощутила своё тщедушное тельце. Это… Это… Это окрыляло. Настолько, что мне захотелось взлететь по скале без страховки, бежать, бежать и бежать вперёд, неважно, куда. А ещё мне хотелось просто дышать. Воздухом Кислородом Азоном Углекислым га… А ещё хотелось кусаться. Сильно Почему? По кочану и по кочерыжке, Не помидорной, нет, отрыжке. Но больше всего хотелось рассмеяться. Искренне и с душой. Целостно и гармонично. Мне дали шанс на жизнь. Спасибо. Я буду жить. Я не потеряю эту жизнь просто так. Теперь я буду внимательнее. Спасибо. Хоть мне и страшно, но я постараюсь

***

Я провела в пустоте ещё какое-то время. Точно не скажу, не знаю. В это время я пыталась о щ у т и т ь. Не важно, что. До поры, до времени, получалось, откровенно говоря, плохо. Я могла ощутить только себя, но это всё же какой-никакой, а прогресс, а это уже не плохо. Потом я, как обычно пытаясь двинуть рукой/ногой/туловищем/да хоть чем-нибудь (нужное подчеркнуть) наткнулась на что-то. Хотя с помощью интуиции, логики и, чего уж скрывать, Итамы, я быстро поняла что это не что-то, а мой/моя брат/сестра, точно сказать не могу.

***

Я опять сосредоточилась и вошла в некое подобие транса. Этот навык я освоила ещё давно, но разобраться с ним не хватало ни времени ни терпения ранее, поэтому, уже несколько жизней я им и не пользовалась. Главная его особенность состоит в том, что войти в «транс» можно при отсутствии тела. Нужно только сознание. Хотя бы часть. А также это один из способов попасть в богатый внутренний мир человека (меня). Вот только, так сложней и рискованней, но в моём теперешнем состоянии не жалуются. Но мне становится страшно, когда я думаю об этом. Я сосредоточилась и отпустила все свои мысли, слыша внешний шум, но не слушая его. Я не знаю, сколько я так провела, но вдруг у меня начало что-то жечь внутри, в районе лёгких. Из-за этого я потеряла концентрацию и поняла, что мне мокро. А жечь начало сильнее. Я начала метаться, понимая, что задыхаюсь. Вот только… Я задыхалась, метала руки и ноги по сторонам, извиваясь, иногда (часто) они натыкались на что-то твёрдое, но мягкое (как?!), т.к нечто проминалось, оставаясь твёрдым. Жжение наростало. Наконец оно, накатив как прилив новой волной, заставило меня открыть рот и глотать воду. В глазах было мутно. Я тону Я тону. Помогите Но я не надеялась на помощь. Я разозлилась. Эта привычка звать других на помощь мне отвратительна. Я зла. На себя, на воду, на судьбу… На всё. Вот только… Судьбы не существует Руками, опять на что-то натолкнувшимися, я оттолкнулась со всей силы вверх. Я справлюсь и без вас!!! И самое удивительное, что справилась. Я стояла на коленях по колено в воде, упираясь ногами в дно, и жадно глотая воздух, иногда кашляя, как заправский курильщик. Глаза я не открывала. Но они чесались. Поэтому, отдышавшись, я хотела встать на ноги и, протерев глаза, осмотреть место, куда я попала (скорее всего, это мой внутренний мир, но я не уверена), но неожиданно для себя столкнулась с тем, что почти встав на ватных и безумно шатающихся ногах, упала обратно. Лицом вниз. Зато теперь понятно, где я тонула. Как ни странно, но удар об водную гладь меня несколько дизорентировал, но теперь мне ясно, почему я тогда не ощущала ни верх, ни низ. В этот раз было легче: я просто оттолкнулась со всей силы от дна и выпрямила в локтях руки. Отдышавшись, мало ли что, я села на ноги и, подождав немного, зачерпнула воды и промыла ей глаза. Наконец, удалив весь песок я открыла глаза. Всё как я и думала. Я во внутреннем мире. Мутно-синяя из-за песка вода, и до дна меньше полуметра (сантиметров 30, не более). И тут меня осенило. Я… Я чуть не утонула в луже. Тут неглубоко! Как тут утонешь? Через косяк! Лицом вниз! Ячутьнеутонулавлужеячутьнеутонулавлужеячутьнеутонулавлуже Пиздец нахуй блядь. Но не время унывать! Песок немного осел, но я подождала, пока он полностью не уляжется и, набрав в рот воды прополоскала его, вкус песка на зубах мне никогда не нравился… Отплевавшись, я попробовала встать (вода была прохладной) и у меня получилось (не с первого раза, ну да ладно). Почувствуй себя верблюдом! Я твёрдо стояла на мягком песчаном дне, а прохладная вода приятно холодила ноги. В метре от меня росли оранжево-золотые колосья пшеницы, колосья которых горели, чем дальше, тем плотнее прижимаясь к друг другу, в двух метрах от моего места приземления становясь полотном, мне где-то по пупок. Иссиня чёрное мутное небо с красными звёзами и большая, как солнце, луна, кроваво-красного цвета, хотя вернее сказать месяц, в виде С. Как оно может быть мутным? Месяц же видно ясно! Потом уже до меня дошло, что вся ''муть'' начинается вокруг месяца и идёт дальше до горизонта. Мне страшно. Я, зевнув, схватила пару колосков ''пшеницы'' и оторвала их от стебля. Несмотря на мои действия, они продолжили гореть ровным тёплым огнём. Что было удивительно, так это то, что они горели, но не обжигали меня. Странно всё это. В прошлый раз всё было по-другому… Это правда. Каждый раз, когда я перемещаюсь из мира в мир в моём мире что-то меняется. Иногда сильно, иногда нет. Оторвав от колоска зёрнышко, я с удивлением уставилась на него. Оно было синим и тоже как-будто горело. Синим. Синим огнём. Горело. Горело синим огнём. А оно съедобно? Мне немного стрёмно… Я, подумав, плюнула на это дело и надкусила зерно. Внутри оно оказалось золотисто-ораньжевым, как и сам колосок. Вкусно Доев зёрнышки тех двух колосьев (нет, а зачем мне ещё их срывать-то, а?), я хотела направиться вглубь поля. Меня манило туда. Сильно. Однако, меня заинтересовало другое. Если присесть как гопник на корточки и крикнуть: ''гоп-стоп, семки есть? '' и посмотреть вглубь, то становится видно, что там, вдали, есть что-то ещё. Это мир моего подсознания. Мне нечего здесь бояться. Я не смогу здесь умереть. Но мне страшно. Липкий страх окутывал меня всю, неприятно холодя. Это мой внутренний мир, мне нечего здесь бояться. Но страх не проходил. Отчего-то мне стало очень страшно, я не знала, в чём причина этого, и это тоже пугало, ведь это мой внутренний мир. Он должен мне подчиняться! Я сама не заметила, что лежу в позе эмбриона, прижимая руками к себе коленки, а сине-чёрный мешок сарафан, что был на мне, опять промок. Мне холодно. Ветер, что шелестил колосьями, до меня не добирался. Я лежала в воде, и мне было холодно. Я лежала в воде, и мне было страшно. Я лежала в воде долго. Я лежала в воде, и мне вдруг стало плевать. На всё. Мне захотелось крови. Моей? Чужой? Плевать! Меня прошибло на смех. Истеричный. Опять. Я встала на ноги, покачнувшись, и улыбкой маньяка на лице. Я жажду крови и зрелищ! Выровнявшись, я хотела пойти вперёд, вот только… Запах. Меня буквально пришибло запахом. Я присогнула колени для устойчивости и осмотрелась. Ничего. Никого. Но запах не ослабевал. И всё бы ничего, но несло… Железом. Кровь. Похоже, я и вправду дикий зверь, что чует кровь, увы Захотелось завыть на луну, точнее месяц, и побежать на запах. Я не животное. Эта проскользнувшая мысль выбила меня из колеи. И правда. Я не животное. Я — человек. Я сказала. Наваждение пропало, но страх вернулся. Слишком… Это всё слишком… Слишком… Просто слишком. Я осела на землю или воду. Мне страшно. Опять. Но почему? Зачем? Что-то тёплое лилось рядом, согревая меня. Я открыла глаза и застыла, не в силах пошевелиться. Запах не проходил. А мимо меня лилась кровь. Я подскочила, как ужаленая, на ноги. Меня бил озноб. Я вся тряслась. Кровь Протёрла глаза, но картина не поменялась. Это кровь Я стояла и тряслась, не в силах что-либо сделать, а кровь согревала ноги. Кровь До хруста сжав зубы, встала. Это мой внутренний мир. Только и всего. Я не сдамся и не сломаюсь. Меня не сломают. Не страшно. Мне не страшно. Словно мантру повторяла я это и пошла вперёд.

***

Я не знаю, сколько я уже иду. Я ещё не родилась, а значит пока не рожусь буду сидеть тут. Именно на это я настраивалась, когда проваливалась сюда. Это и стало настройкой. Чёрт бы побрал эту настройку! Топ-топ Топ-топ-топ Звуки воды меня всегда успокаивают. Поправка. Успокаивали. Вода не кровь. Кровь не вода. Шлёп Я шла вперёд и не смотрела вниз. Мне всё ещё страшно. Да, кровью больше не пахнет. Точнее, пахнет, но меньше. Или это с моим носом что-то не так. Мне страшно. Да, мне всё ещё страшно. Но теперь этот страх толкает меня вперёд. Страшно. Но я не сдамся. Больше не сдамся. Никогда? Небо всё такое же чёрное. На месяц не смотрю. И под ноги не смотрю. Там кровь. Красная? Да. Я больше не сдамся. Никогда. Я дойду до края мира, если понадобится. Но где-то есть та вода. Синяя. Я найду её. Моё спокойствие мне ещё дорого. Хех, а оно ещё есть? Вдох-выдох. От чего-то болят ступни. Но надо идти. Я не хочу и дальше блуждать в крови. Вдох-выдох. Если я найду место, где смогу восстановить спокойствие, то я потерплю. Вдох-выдох. Если для этого нужно идти хоть в два раза больше, мне всё равно. Перетерплю. Вдох-выдох. Ступни горят. Больно. Опять. Но надо идти. Идти вперёд. Мне надо идти вперёд. Но сначала повернём-ка налево

***

Тяжёлое дыхание, горящие ступни и пару сантиметров выше. Вот, чего я добилась. Но ланшафт не менялся. Всё тоже самое. То же поле, опять золотое. Оно кажется мягким и ласковым. Не верьте. Усики и листья к колосьев острые. Все мои руки в царапинах. То же небо, чёрное, хоть глаз выколи. На месяц я не смотрела. Мне страшно. То же расположение звёзд. Красных, словно <i>кровь.</i> То же месиво под ногами, называемое песком. Слабаки не вернутся из боя. И под мерные шумы прибоя, Я одна, но не верь в это, в поле. Наверное, я страшно выгляжу. Вся в крови, руки в крови (на этот раз собственной) ободранный сарафан (нет, ну, а вы как думали, листья <i>и в правду острые), хрен знает, какие ноги, блуждающий взгляд.</i> Кажется, я схожу с ума В очередной раз сорвалась на бег. Так быстрее. Отвлекаюсь от поля на небо и свернула влево. Быть может, повезёт. Хотя бы на этот раз мне должно повезти. Мне страшно. Я уже долго наверное здесь, а конца нет. Мне скучнострашно. Очень. Но… Эти чувства и вправду не похожи на страх. Похоже, это и вправду так. Мне скучно. Тсс… Ты сама знаешь, что это не так… Это не страх, это… В полном замешательстве, ступила ногой вперёд. Этот голос… У меня шизофрения?

И не почувствовала дна

Нога провалилась в пустоту, а я следом за ней.

***

Кажется, я сломала нос. Да, я упала не с вышки, и даже не с табуретки, а просто, и, причём, в воду, хоть её и было мало, но всё же. М-да… Так могу только я. Когда я погрузилась в жидкость этонекровьэтонекровьэтонекровьэтонекровьэтонекровь, то стукнулась носом об песок. Этот песок странный. Он то мягкий, когда водишь по нему подушечками пальцев, то жёсткий, когда по нему идёшь, падаешь на него и трёшь в руках. Этот песок страшный. Я боюсь и его тоже. Да, мне страшно этим страшно-скучно Тсс… Ты сама знаешь, что это не… Оттолкнувшись ото дна, встала, игнорируя странный голос. Очень боялась этого железного запаха крови, хоть он мне и нравился, но здесь его слишком много, и очень удивилась, когда он почти пропал и затих, вгрызаясь в подкорку сознания. Да, мне страшно открыть глаза. Но не боюсь крови. Этот запах, несмотря на часы хождения здесь, всё ещё кажется мне привлекательным. Но боюсь не крови. Кровь красивая. Красная. Мне отвратительно, что её столько пролили в… здесь, но это не так уж и страшно. Могло быть и хуже. Чего я боюсь? Тсс… Вспоминай… Я не боюсь. Резко встав, открыла глаза, уже привычно игнорируя голос. Синяя вода стекала, унося кровь с рук, ног. Мою. Также унося кровь с мешка одежды. Кровь была только на мне. И тогда я поняла. Это не страх. Это даже не скука. Это… … Одиночество. Всё это время…

Всегда

. Я помню Надю, бабушку Соню, да крайний случай даже однокурсников и соседей. Это чувство всегда было со мной, и я старательно его игнорировала. Имя ему — одиночество. Из глаз лились горькие слёзы, не в силах их остановить, да и не желая этого, закрыла веки. Мне глубоко противно одиночество. Да, мне плохо. Да, я не здорова. Но я пойду на любые меры, чтобы подавить, продавить и изничтожить эту ничтожную пустоту. Хех, да это каламбур получился. Я обрела… Решимость. Мне стало легче А стало ли? Эта пустота… Я не могу с ней жить. Теперь я совсем поняла, почему воспоминания были запечатаны. У меня и из этой жизни есть по кому грустить. А ведь их много. Да, конечно же, всё остальные я как свою жизнь не воспринимаю. Они как цветные картинки. Как кино. Но всё равно. Я и по тем людям скучаю. И от этого плохо. Я не хочу скучать. Не хочу одиночества. Да, я избалована. Я не философ и не воительница. Я — это просто я. Но я не хочу чувствовать ту пустоту. Надя, бабушка… Простите. Я не буду вспоминать о вас часто. Ведь так легче. Нет, я никогда не забуду! Правда-правда! Ведь это моё проклятие. Я буду помнить, но не вспоминать. Простите. Мне стало легче Теперь уже точно Перевернулась на спину, смотря на небо и глубоко дыша. Звёзд не было. Тсс… Они давно были мертвы. Ты просто их отпустила. Отпустила ведь? Был месяц. Он ещё больше истончился, но при этом побелел и стал светить. Похоже, я обрела что-то важное. И им стало осознание. Я понимала, что, скорее всего, больше не увижу ни бабушку, ни сестру, а последняя вообще из-за меня умерла,, но я неосознанно хваталась за них и тянулась к ним. Это сводило с ума. Да. Я отпустила их. Но не только их. В памяти, что разблокировалась недавно или давно, тут нет времени тоже были подобные люди. И я боялась потерять и их тоже. Это больно — терять кого-то. Те люди верили в меня. А я предала, умерев. Умерла, но не отпустила и тянула. Это было больно. Для всех. Но я тянула изо всех сил, обжигаясь о ту леску, что нас связывала, пусть та и вписалась докрови в пальцы. Терять, окончательно терять — больнее.

Я не буду вспоминать, но никогда не забуду.

Но я отпустила. Мне было нестерпимо больно, тяжело. Но так надо. Я не хочу быть зависимой. Я не хочу больше сближаться. Ведь терять — больно.

Я не буду вспоминать, но никогда не забуду.

Лёжа в воде, захлёбывалась в ней и рыданиях. Мне одиноко. Я — одиночка. Похоже, это судьба. Но я должна. Я должна жить. Назло всем! Вопреки Несмотря ни на что я выживу. Выживу и соберу себя по кускам. Даже если прийдётся опять терять. Я открыла глаза. Оперевшись на песок, встала, пошатнувшись. Я чувствовала, будто внутри меня разгорается огонь, поддерживая. Мне не нужна помощь! Не нужна эта ваша поддержка! Я — одиночка! Ты меня не исцелишь. Не сможешь. Даже если ты — это я, то ты предашь и уйдёшь! Я себя знаю. Поэтому вон! Тсс, что за бред ты несёшь?! Ощущение поддержки огня пропало, но сам огонь не исчез, разгоревшись сильнее.

***

Я стояла, смотря на свои руки. На них плясали языки белого пламени. Оно слушалось меня, дополняя и согревая. Физически. Центр находился на кончиках пальцев и немного выпирающих костей позвоночника. Так я почувствовала, состедоточившись на ощущении огня. Седого и будто бы выгоревшего. Сгоревшего Но я не сгорела. Тсс, верим дальше… Я… Да. Сгорела. Это так, и глупо это отрицать. Мне было больно и я решила отгородиться от боли оттолкнув всех. Да. Мне это помогло. Но я стала одиночкой. Но я не могу! Забыть и идти дальше?! Я не могу!!! Мне плевать!!! Дайте мне время поупиваться моим горем! Я заслужила! Я могу себе это позволить!!! Пожалуйста… Я знаю, что я как осколок стекла — раню всех, кто тронет. … Простите. Простите. Я не хотела. Я не хочу причинять боль. Это неприятно. Извините.

Я просто хочу жить…

***

Тяжело дыша, встала. Истерика только кончилась, и её повторения не хотелось. Для этого надо поменьше думать, а для этого нужно заняться чем-нибудь. Я пошла вперёд. Тсс, ты ходишь кругами! Серебристо-белый огонь явно не был поисковым или это я не умею им пользоваться, что скорее всего правда. Он послушно откликался, приходя ко мне. Также, я ощутила и другие похожие ''источники огня'', но разрабатывать не спешила. Я не знаю, что это такое, но вот только это не было основной причиной. Главным было то, что… Я не хочу опять предавать. Этот огонь слышит и слушает меня. Возможно, я сумасшедшая, но я не буду развивать другие ''источники'', или что это такое, пока как раз таки и не узнаю, что это такое. Ведь я не хочу предавать. Это больно. Огонь меня слушает. Я не хочу его предавать. И не отдам никому. Он мне помогает. Он тоже одинок. Наверное. Не знаю почему, но мне пришло на ум сравнение с ветром. Ветер тоже одинок. Ветер гуляет под небом. Над ним нет контроля, его нельзя поймать, ведь он — ветер. Он непостоянен. Он всегда одинок. Он никогда ни с кем ни задерживается. Петляет между капель дождя, спорит с ураганом, рассеивает туман и мрак, наверное, пронжённый, бежит от молнии, гонит облака. Даже небо не способно удержать его надолго. Ветер — одиночество. Теперь это пламя почему-то я упорно сбиваюсь на это название. Почему? — Хз. — Пламя Ветра. Вот именно так. Оба слова с большой буквы. Потому, что это — как Великое Одиночество. Но это больно. Зато не страшно. Я ничего не боюсь. Это приятно. Я… Рада? Нет

***

Похоже, я хожу кругами. Опять пришла к этому месту, где я и появилась. Я не хочу ходить кругами! Но если я второй раз прихожу сюда, то… Тут либо что-то важное, либо что-то что держит меня. Я — свободна. Я никому ничего не обязана. Отвяжитесь уже от меня! Вытащила со дна песок. Он желтовато-белый. И жёсткий. Наконец я поняла, откуда он. Это — белый песок Уэко Мундо. Да-да, были — тыбрили. Нет, ну, а как?! Этот песок состоит из духовной энергии! Поэтому, если его много достать, то он может принять рельеф местности. Моей. По правде, меня просто хомяк душил, чтобы я его взяла. На нём в Уэко ничерта не растёт, но вот здесь… Так как это — чистая энергия, то имеем, что имеем. Я никогда не любила глубину. Скорее даже панически боялась плавать в местах, где глубже трёх метров. Иногда. Если не видела дна, или знала, что там ничего нет. Поэтому и пошла на риск, засыпав всё песком. Хоть он и мог рвануть, но обошлось, фуф! Вот только этот песок — измельчённые пустые, которых стирает само время. Поэтому песок и жёсткий. Это очень странно, что у меня тогда получилось, но я рада. Не люблю глубину. За редким исключением. Очень редким. Кинула песок в образованную мной яму. Пора платить по счетам. Я закрою эту яму и смогу пойти дальше.

***

Вся измазавшаяся в песке, продолжила путь. Знаете, мне полегчало. Я раньше замечала за собой эту странность — при физической работе мне легчает. Я опять брожу по этому полю без цели… Без цели. Может, в этом проблема? Тогда мне нужна цель. Я села в позу лотоса и задумалась. Маленькие волны кругами разошлись от меня. Просто так придумывать цель — не выход. А зачем я вообще сюда припёрлась? Для самосовершенствования? Пха! Для поиска кого-то важного? Нет, конечно! Но для чего тогда… Что я должна была тут найти? Может… Себя? Тишину поля прорезал громкий заливистый смех. Я резко встала.  — Кто здесь? — Но мне не ответили. Ну ещё бы ответили…  — Да кто тут, блядь, ходит?! — Нет, я не злая, но нервы не к чёрту. Я продышала, успокаиваясь. Так и раздвоение личности получить недолго. А мне этого не надо. А что мне надо? Хмм…

***

Волны разбивались о ноги, стихая, а Ольга думала. Ей нужна была цель. Да, она была именно из тех людей, кто ищет цель, ставит самую большую, что находит, продумывает всё, и идёт напролом, на ходу меняя планы. «Достигнув цели — бери новую» Сказать такое легко, а вот и вправду найти новую цель, достигнув старой, и не доходя до состояния несостояния, когда руки опускаются, как, в прочем, и теряется жизненный смысл, очень, ОЧЕНЬ сложно. И сейчас Ольге нужна цель. Нет, не так. Цель. С большой буквы. То, ради чего, во имя чего, она проживёт эту жизнь, а если получится, то и следующую. Но за основу всегда берётся то, что важно. Даже не принцыпы, а скорее предпочтения. А какие у меня предпочтения? Маленькая не та Оля ценила знания. Она любила книги, хоть и из-за взрослого сознания читать ту же «репку» ей было не интересно. Она просто её откуда-то её знала. Мне нужны мои знания. Мои вещи. То, что я здесь спрятала. Я поднялась с песка и пошла. Кажется, я поняла, как устроен мой мир. Ты придёшь туда, куда жаждешь. А если ты бродишь без цели, то ты никуда не прийдёшь, как и я раньше, всё время приходя в начало пути. Помните, что раньше я считала что весь мой мир — поле? Забудьте. Это нихрена ни поле. И показавшиеся из-за горизонта горы это доказали! Спасибо, вы сделали мой день! Ну, ночь, не важно… За метров тридцать до гор пшеница прекращала расти. Через пару метров заканчивалась и гречиха (как оказалось, это именно она так синела вдалеке, когда я только появилась тут, хоть на глаза она мне попалась только после обретения цели. Сама гречка горькая, синяя внутри с тонкой золотой прослойкой. Если что, то я пробовала, но при этом как-то помогает собраться с мыслями. (Магия.))) Гречиха заканчивалась, неожиданно плавно уходя под воду. Когда я подошла, то поняла, почему: это не растения снижались, это песок образовывал своеобразную яму. Через пол метра мне было уже по колено, а ещё через три метра, если бы я шла по дну, то вода бы сомкнулась над головой. Кое-где на мне всё ещё была кровь, поэтому я не отказала себе в удовольствии нырнуть. Утешая себя тем, что это, всё-таки, мой внутренний мир, я чуть отплыла к мелководью, но лишь для того, чтобы, издав боевой клич «Эшкэре!!!» прыгнуть в глубокую синеву. Тсс… Рукалицо Да-да, я дибил, я знаю, и Рукалицо тут вряд ли поможет, неизвестный мне голос Вода встретила меня прохладой. Освежившись и смыв с себя кровь, я вынырнула к поверхности, набрав воздуха в лёгкие. Однако, в моём внутреннем мире меня интересовало многое, если не всё. Поэтому, отбросив все сомнения, вновь погрузившись с головой в воду, я открыла глаза.  — *****!!! Щипет!!! Обычно, в воде свет идёт сверху, но кто говорит, что тут обыденно? Вот то-то и оно! Снизу вверх тоже шёл приглушённый белый свет. Он даже был в несколько раз ярче. Заинтересовавшись, я нырнула глубже, прямо ко дну (благо, он был меньше, чем в метре подо мной). На этом самом дне росли маленькие водоросли, вот они-то и флюэминисцировали (светились). Оторвав веточку, всплыла к свету месяца. Как я и думала, луна и водоросли светились почти одинаково. Вот только, водоросль была у меня в руках, а месяц одиноко светил в небе, ибо звёзд не было. Конечно же, мне больше нравится водоросль. Я подумала-подумала, и вернулась на мелководье, сев на корточки там, где вода теперь была мне по плечи (когда я сидела). Сижу, С сомнением на водросль гляжу. Решившись, я, невзирая на несправедливые вообще-то справедливые, но не важно комментарии, поднесла растение ко рту и откусила. Я тебя ем, я тебя пью, Еда, я тебя люблю! Скривившись, выплюнула, под злобный хохот и злорадное «а я говорила!» от кого-то, водоросль. Но кто ж знал, что это милое растение на вкус окажется полынью! Однако, я решила не сдаваться. Опять нырнув и подплыв к подводным растениям, я стала аккуратно высвобождать ту «сгоревшую» на работе энергию. Водоросли-светлячки начали с жадностью втягивать её и разрастаться, цветя чёрным. Я продолжила выпускать энергию, пока появившиеся на месте цветков «семена» не отсоединились, направившись к песку. Ха, не тут то было! Поймав несколько, я всплыла. На очереди гречиха. Я проделала тоже самое и с гречихой и с пшеницой. Те завяли.  — Пипец. Кратко и ёмко охарактеризовав своё состояние, я всё-таки собрала по несколько семян каждого и переправила к горе. Там выступал из воды песок, уходя ввысь, в чёрное небо. Вернувшись под воду, приплыла к остальным семенам. Стала выливать энергию, или что это там на них. Те прорасли, что не могло не радовать. В лёгких начало жжечь, пока что не сильно, и я всплыла к поверхности, жадно хватая ртом воздух. Выйдя на песок я порадовалась: разбухшие от воды/крови ноги стали сохнуть и понемногу приходить в норму. Легла у самой кромки воды к ней лицом. Только сейчас, внимательно всмотревшись в эти воды я заметила смутное сияние, исходившее от них (водоросли никто не отменял). Вздохнув, достала спрятанные семена. Первыми на очереди были гречиха и пшеница. На какие бы ухищрения я не шла, ничто не помогало: они не росли. Я что-то делаю не так, но пока не понимаю, что. Расстроившись, я чуть не плюнула на это дело, но вовремя вспомнила про оставшиеся белые семена. Вырыв небольшую ямку (ткнув пальцем в песок, гы) положила туда семечко и выпустила белёсый огонёк, рассеяв его (что удалось с трудом и не с первого раза под водой было легче). Я лежала и ждала чуда. Но чудо не случилось. Когда откопала зёрнышко, то нашла только скукожившееся нечто светло серого цвета. Я поняла, что опять что-то делаю не так. Минуты через три поняла, в чём дело. Чувствуя себя идиотом, я сделала всё тоже самое, только добавила воды. Н2О, просто добавь воды! На этот раз у меня получилось. Небольшой серебристый кустик, больше похожий на карликовое дерево, мирно покачивался от ветра, что начал недавно дуть. Вырастив ещё с десяток кустиков, и посчитав на этом проэкт по озеленению чего-то там завершённым, я пошла дальше в гору.

***

ВНИМАНИЕ!!! СМЕНА СТИЛЯ! ЭКСТРИ-И-И-И-М!!! ЭК-К-СПЕРЕМЕНТ ПО ЭКСТРИ-И-И-ИМАЛЬНО ЭКСПЕРЕМЕНТАЛЬНОМУ СТИЛЮ! ВО ИМЯ КО-О-ОРА, ЧАО-О-О-ОСА, БО-О-О-СА И КЕНПАЧИ ЗАРАКИ Я ПОПЫТАЮСЬ, ВРО-О-О-ОЙ! 1! ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! БУДЬ ГОТОВ!

От третьего лица Оля стояла у дыры в горе. Изнутри доносился лёгкий ветерок, ощущаемый кожей. Глубоко вздохнув и достав слабо светящуюся веточку «кустика», безжалостно оторванную от этого многострадального растения, она вошла внутрь. Поёжившись от прохлады, Смирнова шла вглубь горы, рассматривая стены со странным мхом. Для гор нетипичен ветер. Это почти треть от того, что знала о горах Оля. Также она знала, что если есть ветер, значит он откуда-то дует, следовательно, проход сквозной. Это немного ободрило девушку, и она пошла дальше, словно открыв второе дыхание, довольно-таки скоро достигнув развилки. Один проход уходил вверх, и заканчивался белым пятном. Вот тебе и «сквозной проход», теперь вообще ничего не ясно А второй уходил вниз, причём можно даже сказать резко. Смирнова застыла, не в силах определиться. Хотя так часто бывает. Человек вообще сначала чего-то хочет, а потом, когда это требует превозмогания страхов/обид/боли (нужное подчеркнуть), да и порой просто пафосного превозмогания, так любовно взлелеянного в разных аниме и мангах с книгами, фильмами и прочим, то, сдувшись, отступает, начиная судить других, дескать, «Что вы мне не помогли, мрази?» Тяжело вздохнув, Ольга решилась. Её манило. Ей жутко хотелось идти вперёд, вниз, вглубь хоть и было жутко до дрожи. Немного скользкий, прохладный, нет, собака, ледяной до «больше не куда», при том мокрый камень вызывал чувства отвращения и отрицания. Ну не могло в её мире быть такое. НЕ МОГЛО!!! Она — маленькое солнышко! да-да, конечно Хотя… Припомнив пару-тройку жизней, в прочем про них оправдываться бесполезно, поняла: может. Тяжело выдохнув, шатенка передвигалась дальше, в какой-то момент занеся ногу для следующего шага, в ожидании, когда её босую ногу опять будет неприятно холодить склизский камень, в душе не желая этого и думая, что прошлая жизнь была вполне себе неплоха. Очень. Кажется, Смирнова будет скучать. Но нога так и не нашла опоры… БОЙТЕСЬ СВОИХ ЖЕЛАНИЙ! 1!  — БЛЯ-Я-А-А-А-А-А…! — Прокричала, срываясь на крик фальцетом она, проваливаясь в темноту пещеры, истеря и костеря всех и вся, падая в темноту.

***

Блуждающее сознание возвращаться не желало. Эта Ольга помнила свои слова про превозмогания. Помнила. Знала. Принимала и даже передавала, если бы конечно могла, дальше. Но Ольга не хотела. Очень не хотела. Сильно не хотела. Смирнова прямо до дрожи в коленях и звёздочек в глазах не хотела вставать. Но она помнила о своих словах. Сущность не хочет врать. Маша не может не врать. А та Ольга вообще положительный человек. Ей на всё положить. Итама же просто знает, нет, пока что только догадывается, но от этого не легче. С ней вообще никогда легко не было. Никому. Ну… Кроме той Ольги. Просто Итама вспомнила слишком поздно. Ей было семь, и сущность опять желала забыть и забыться в приторно-сладкой дрёме забытья. Забылась. В итоге Итама, тогда уже сирота, посчитала ту Ольгу матерью. Слепая тетеря! Сходства не видела даже Николь!Так в копилку личностей сущности и пришла маленькая черноволосая девочка-Учиха. И приблизительно тогда, на беду, Николь стала собирать силы. Не так давно, поэтому всё ещё ужасно фанатично. После того раза теперь уже одноглазая Итама не подходит к «Безумной Николь» ближе, чем на двадцать метров. Смирнова открыла глаза, рывком сев. Что-то тёплое и вязкое чуть выше левого глаза вновь полилось, окрашивая восприятие невезучего органа в красный. До Оли донёсся солёный металлический запах крови. Кровь. Смирнова хрипло рассмеялась, смотря на тыльную сторону ладони, которой та провела по больному месту. Алая жидкость, даже скорее бардовая, сгустившаяся от времени кровь не спешила скатываться каплями. Эта Ольга, не прекращая истерично смеяться, поднесла руку ко рту и наконец заткнулась, чтобы облизать руку. Как будто бы это могло помочь. Она была определённо не в себе. Вот только вряд ли её, начинающего лингвиста кто-то довёл. Смирнова знала, что не в себе. Смирнова знала, что не в себе, и это из-за неё. Смирнова знала, что не в себе из-за себя.

***

ВНИМАНИЕ-ВНИМАНИЕ!!! спасибо за внимание, и досвидание СМЕНА СТИЛЯ! У МЕНЯ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ, НО ВО ИМЯ ЭКСТРИ-И-И-ИМА, ПАРКУ-У-У-УРА, ШЕ-Е-Е-Е-ЕФА И ДЖАШИНА-САМЫ Я ПЫТАЛАСЬ, ДАТТЕБАЙО! 1! ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! ВСЕГДА ГОТОВ!

***

Я брела в темноте, давно выронив ту «веточку», как неприкаянная, как о́ни, демоны, в японской мифологии, блуждая и наводя суеверный ужас на склизский мох, если тот, конечно, разумный и может чувствовать чего, опять-таки, не хотелось. И, вроде бы, всё было хорошо вот только… нет, всё было, конечно, относительно хорошо… ну, до первой развилки. Жизнь — боль Мир — тлен Кажется мне, когда кажется креститься надо что звучный «бам» разнёсся на всё пещеры. А-У-У-У-У-У-у-у-у-укуреле моё где? Мой бе-бедный многострадальный лоб! Вот всегда так! Да чтоб вам, вам всем там…! И ладно бы, хрен с вами, если развилка была одна, её то я уж как-то пережила, так нет же! И пусть я двинулась наугад, но только мой бедный многострадальный лоб!!! Он опять пострадал! За что?! Как можно было догадаться, очередная развилка встретила меня, неприят… больно ударив в который второй, но стойкое чувство дежавю, будто я чего-то опять не помню не отстаёт раз. Поистерив Поспрашивав у пустоты: Почему? Зачем? За что-о-о-о?! И дойдя даже до «Когда? Где? Кто посмел?!», я опомнилась и заткнулась. Интуитивно выбирая ''правильную'' развилку каждый раз, я заметила, что мох стал плотнее и выше. Теперь по ощущениям он напоминал ковёр. Мне это понравилось. Я чувствовала где-то глубоко внутри, что я на правильном пути, и надо продолжать идти. Я ускорилась, вдыхая сырой запах пещер.

***

Холодило. Ледяной воздух холодил. На ходу прижимая к груди руки я часто-часто задышала на них в попытках согреть. Не выходило. Руки мёрзли всё сильнее. Мешок, что был на мне, грязно-красного из-за высохшей и несмывшейся крови цвета, застыл бревном, кое-как поддаваясь расширению в ногах. Та часть, что была выше была словно деревянной. Не сгибалась. Она с громким хрумком ломалась, неприятно повисая впоследствии. Я ускорилась. Пальцы не ощущались. Очень хотелось развернуться и уйти. Убежать. Свалить, чтобы не чувствовать тот холод, сковавшего пальцы, и подбирающегося всё ближе и ближе. Но нельзя. Я поняла это, но объяснения даже придумать не получается. Мне лень. Я устала. Я очень хочу спать. Лечь, и не проснуться. Мне тяжело. Я не хочу быть туть. Я не хочу быть тем, чем я была. Ии мне всё равно, если я, перестав быть той Ольгой перестану быть. Истерический смех (мой) нисколько не отрезвил. Мысли стали ещё хаотичнее, то ускоряясь, то замедляясь как на грани дрёмы. Мне очень хотелось остановиться. Замедлиться. Хотя бы чуть-чуть. Но что-то не давало это сделать. Руки, повизшие безвольными тряпками лишь чуть-чуть вздрогнули, когда я, не вписавшись в поворот поранилась. Остановиться захотелось меньше и я ускорилась. Скоро Только на следующий раз я поняла, что дело в крови. Моей. Кажется, смех истерички, то есть меня, был слышен и сверху хоть я в этом и сомневаюсь, но истерить тише это меня не заставило. Не замедляясь, бросалась на стены. Сталактиты, что росли сверху не достать, но плевать! По бокам пещеры тоже были наросты. Острые. Острые, как и сталагмиты, редко растущие снизу и которые я ранее логикой посчитав, огибала с завидным упорством. С моим-то сумасшествием и галочкой на крови даже не понятно, как я их не задела. Скоро. Прыгая по полу босыми ногами и наскакивая на стены, сдирая кожу до крови и сдирая прилипший, да так и замёрзший сарафан-мешок с себя я опять ускорилась. Затем перешла на бег, широко раскинув почти не чувствующиеся руки, долбя ими о стены, если дотянусь, закрыв глаза и шумно дыша, как курильщик, а на глубине сознания, воюя с остатками нормальности, плотно засевшими в сущности и умирать не желающим, засела мысль: ''Скоро! ''. Одно слово, а холод, нестерпимо жгущий, кажется, отступал, оставляя силы идти. Одно слово, стучащее всё быстрее, часто попадая в такт сердцебиения, и всё существо в предвкушении. Скоро! Могильный холод, до этого сжимавший меня в своих мертвенных объятьях нехотя, словно из-под палки, стал отступать, выпуская добычу. Почувствовав это она, точнее я, какая разница.! Скоро! … побежала вперёд быстрее, хоть и сомневалась в возможности подобного. Плевать! Вперёд! Скоро! Мысли сменялись с невиданной переодичностью, сплетаясь с криками ''Скоро! '', подстёгивая эйфорию и адреналином, чтобы, как только холод пройдёт, усилится, заставляя меня сжать кулаки, и жажда чего-то, самой себе не ясного, опять ускориться, тратя последние силы, не взирая на одышку и боль в боку. Плевать! Меня захватила эйфория. Внутренний голос ничего не говорил ясно, как-то туманно о чём-то говоря, а я не слушала, хоть и слышала. Я вся отдалась этой эйфории, позволив ей нести меня вперёд. Впервые с момента попадания сюда на мне была нисколько не нервная улыбка, а, скорее, как у наркомана от дозы, но остатки нормальности привычно игнорировались. Зря, конечно. Голос, кричащий ''Скоро! '' прокричал, оглушая, в последний раз и исчез, как будто чего-то добившись. Нога в который уже за сегодняили не сегодня раз не нашла опоры. Вот только, вряд ли кто-нибудь слышал мой крик, до дрожи похожий на последний крик живой, да к тому же и этой Ольги.