stuck in the middle (with you)

Самоконтроль Кроули трещит по швам, когда наглая ведьма-американка, весело сощурив тёмные глаза, вспоминает, как громко — со скрипом тормозов, визгами и звуками многочисленных ударов — влетела в его замечательный, прекрасный, чудесный, восхитительный Бентли, хорошенько помяв никогда не видевший такой наглости бампер и разбив фару своим облезлым велосипедом. Азирафаэль поддерживает смех Ньютона, который, на удивление, слышит эту историю впервые, и незаметно кладёт руку поверх сжатой в кулак ладони демона. Она смеётся, упоминая свою оплошность со скоростями, а Кроули пытается — правда пытается! — прекратить мысленно измываться и убивать беззаботную Анафему, сидящую прямо напротив. Та словно специально не замечает убийственный взгляд сквозь тёмные очки, продолжает рассказывать, каково было её удивление, когда она поняла, что потеряла Книгу, главную семейную ценность. «Ну и поделом». Азирафаэль бросает на него беглый взгляд, легонько сжимая его ладонь и вопросительно наклоняя голову. Он едва заметно кивает, угрожающе улыбаясь Анафеме уголками губ и прикладываясь к бокалу с вином. С видом ангел-пожалуйста-поехали-домой Кроули проводит один из самых скучных вечеров в жизни Тадфилде, зевая весь ужин, пока Азирафаэль, уловчившись, заставляет Анафему и Ньютона млеть от её природного обаяния. Уходя, Кроули неопределённо машет рукой на прощание и обещает никогда не возвращаться в это унылое место. Его самоконтроль трещит по швам и почти лопается с тихим треском, когда неудачливый ведьмолов обнимает Азирафаэль, а она со счастливым блеском голубых глаз прижимается к нему в ответ. Когда сие действие повторяет злобная ведьма, он несдержанно сигналит. — Ещё минута, ангел, и я оставлю тебя ждать утренний автобус в Лондон или использовать чудо, потому что находиться здесь я больше не намерен! Азирафаэль тихо извиняется за его поведение и уверяет, что вечер был на высоте. Ей, правда, понравилось: тёплая домашняя атмосфера, люди, перед которыми не нужно скрывать свою сущность, и интересная беседа. Всё бы ничего, только Кроули, фырчащий недовольной лисицей, немного — совсем чуть-чуть — портил безмятежную обстановку. — Ты мог вести себя вежливее, — раздосадованно заявляет Азирафаэль, садясь в машину и глядя на напряжённого демона. Кроули хмыкает под нос, и Бентли срывается с места, заставляя лоб ангела оказаться в опасной близости с панелью. Она возмущённо поправляет разлетевшиеся от резкой смены положения волосы и обещает впредь быть внимательнее к Кроули и его мелким способам отомстить и доказать собственную правоту. Солнце давно укатилось мягким диском за горизонт, позволив тьме и туману бережно укрыть собой маленькую Англию. Ночной пейзаж за окном расплывается темно-зелёными, иссиня-чёрными и чернильными пятнами. Азирафаэль непривычно расслабленно откидывается на сидение, отрываясь от густой тьмы леса и смотря на сосредоточенного Кроули, стучащего по рулю в ритм очередной песни «Queen», льющейся из проигрывателя с поразительной громкостью. — Даже не проси сделать тише, — предупреждает Кроули, заметив, насколько пристально его изучает ангел на соседнем сидении. Она чувствует дрожь по телу от того тона, которым демон сказал такую простую фразу. Кажется, или стало жарковато? Самоконтроль Кроули становится так же тонок, как и стенки мыльного пузыря, когда Азирафаэль неосознанно — наверняка неосознанно, как же иначе! — тянется к нему, дабы пригладить растрепанные рыжие волосы. Он неимоверным усилием воли заставляет себя не податься навстречу её нежной ладони, едва сдерживается, чтобы не остановить машину посреди дороги и не попросить — заставить, вымолить — повторить это. Она невинно улыбается ему, и пузырь самоконтроля Кроули угрожающе дрожит, готовый взорваться крошечными мыльными капельками в любую секунду. Но Азирафаэль привычно расправляет плечи, выпрямляет спину, складывая руки на колени. Прячется за маской отстранённого спокойствия, как он прячется за чернотой линз солнцезащитных очков. С момента, когда грозная непоколебимость Кроули дала трещину, прошло ни много ни мало шесть тысяч лет. И эта трещина расширялась с каждой минутой, проведённой вместе с одним конкретным ангелом. Ангелом, который любит человечество, ценит чувства и терпеливо выносит жестокость Судьбы или Бога. Прошла долгая неделя с того дня, как Кроули почти умер от тоски в убого-милом доме ведьмы и ведьмолова. Оправиться от такой скуки смертной всегда сложно, но кто разбирается в этом лучше, чем он? То были длинные семь дней, проведенные в грехе, пороке и море алкоголя. Вельзевул достаточно долго и скучно отчитывала его за воду в Мраморном море, превращенную в алкоголь. «Потому что демоны должны нести боль и страдания, а не радость и затяжной запой, Кроули! Когда ты это наконец поймёшь?!». Кроули понимал своё дело, однако поступить иначе не мог. Чем, если не спиртом, запаивать трещины в лопающемся самоконтроле перед встречей с виновницей всех его бед? Да, сваливать ответственность за свои промахи на Азирафаэль и её чересчур голубые глаза было несколько неправильно, но кого это вообще волнует? Уж явно не Азирафаэль, Кроули и их глазастое пернато-рогатое начальство. Вернувшись в Сохо, он удивлён и возмущён одновременно, когда его встречает оглушающая тишина букинистической лавки. Кроули не может не написать ей пару десятков сообщений, начинающихся с «Хэй, ангел, где пропадаешь?» и заканчивающихся «Если ты, чёрт возьми, сейчас же не ответишь, я достану тебя из-под земли и заставлю делать презентацию с объяснениями, куда ты пропала!». Азирафаэль отвечает через час, прерывая Кроули, агрессивно орущего на свои домашние цветы: «Мы с Вельзевул решили наведаться в Майами. Она такая милашка!». Демону с трудом удаётся перебороть желание приложиться головой об ближайшую стену. «Она держит тебя в плену?» Он прекрасно понимает, что это не так, но в нём ещё теплится надежда, что ангел не нашёл себе другого демона на замену старому недоброму Кроули. «Нет? В любом случае, я не против. Так что сомневаюсь, что это можно назвать пленом. Может, дружеская прогулка?» Кроули буквально слышит издевательский голос Вельзевул, говорящий, что всё, это конец, и он скоро вернётся в ад к жизни, где уже не будет Азирафаэль. На Земле он точно не останется, не желая пересечься с ней случайно, как это у них обычно случается. У них? А есть ли эти загадочные они, или это лишь иллюзия, созданная его разумом, дабы наконец почувствовать заботу и привязанность к кому-то, пускай и односторонне. Телефон вибрирует в руке, оповещая владельца о новом сообщении. «Вельзевул пытается уверить меня, что сейчас ты раздраженно собираешь вещи, чтобы, цитирую, укатить в адский закат на своей старой развалюхе, сбегая от каких-то проблем» Всплывает очередное облачко в диалоге, из-за которого Кроули готов придушить Вельзевул прямо в эту секунду. «Потому что она думает, что ты ревнуешь» «Меня к ней» И смеющийся эмодзи. «Не понимаю, как это связано» Кроули сжимает телефон в руке, жалея, что у него нет номера Вельзевул, чтобы позвонить ей и как следует наорать за несогласованное похищение ангела и распространение злостной клеветы, портящей его репутацию. Он поверить не может, что все замечают его зависимость от Азирафаэль, кроме неё самой, что часто ставит их обоих в неловкое положение. Как, например, сейчас. Кроули чувствует себя крайне неловко от мысли, что Азирафаэль нравится проводить время подальше от него, с другими. Он не собирается отрицать, что сам часто развлекается с другими, но абсолютно в ином смысле. Это является частью его работы и наверняка не могло вызвать ревность у ангела, по крайней мере, не такую бурную и сжигающую всё на своём пути, как у него. Кроули перечитывает сообщения от Азирафаэль, понимая, что ему сейчас просто необходимо вытащить бедного ангела из лап коварной Вельзевул.