Огонь и Лёд "Сквозь пламя и тьму"

Когда Алек открыл глаза, над поместьем сгущались сумерки. Вампир медленно встал и, пошатываясь, направился к окну. В голове стоял туман, от которого мысли путались, не желая собираться хотя бы в подобие порядка. Открыв стеклянную дверь, он вышел на террасу, вдохнув полной грудью прохладный вечерний воздух. Не помогло. Перед глазами, словно в хороводе кружились обрывки воспоминаний: холодный склеп в подземелье, маленький ларец и закрытая над ним крышка саркофага, говорящая о том, что еще одна человеческая жизнь завершила свой земной путь. Алек взъерошил волосы, прогоняя мрачные видения — если и дальше так пойдет, то он скоро сойдет с ума. Парень вспомнил, как незадолго до того, как уснуть, он слышал детский плач — это ли не признак безумия? Откуда в поместье взяться ребенку? Бред. Тяжелые руки опустились на каменный поручень, сминая его под собой с нечеловеческой силой. Послышался треск и крошево камней осыпалось к ногам вампира, градом застучав по обветренным плитам. Алек убрал руки, опасаясь нанести многовековой архитектуре непоправимый вред. Спрятав их в карманы, он закрыл глаза, прислушиваясь к бурлящей жизни дома. На первом этаже, в другой части дома слышались голоса. Гости еще не разъехались, они ели и пили, вели между собой беседы, о чем-то спорили. Алек различил голоса Аро и Джейн, первый был обеспокоен отсутствием своей правой руки, на что девушка уговаривала старейшину оставить ее брата в покое, дав возможность побыть одному. Вампира тошнило от тотального контроля правителя, и он поспешил абстрагироваться, переключив внимание на смертных. Те в свою очередь, не стесняясь, осуждали или искренне скорбели, вспоминали и говорили тосты. Разные эмоции, разные слова, вот только тема была одна, общая для всех: смерть Селены, хотя Алек назвал бы это самым сокрушительным падением. Ни один король не пал так трагично, как это сделала его королева. Она отдала слишком много за свои идеалы и мировоззрение. Теперь все что от нее останется — пустая могила и именная табличка на мраморном обелиске. Вампир собирался уйти, как снова услышал этот странный звук. Детский плач. Сомнений быть не могло, где-то в противоположном конце поместья плакал ребенок. Может быть это ребенок прислуги? Странно, в современном мире женщины берут отпуск по уходу за ребенком, а не пашут, как проклятые, как это было в средневековье. Чертовщина какая-то, может ей просто некуда идти? Возможно, Алек бы и успокоил себя этой мыслью, забыв о загадочном ребенке, но вот одно «но», прошел час, затем еще один, а несчастное дитя продолжало надрываться практически не замолкая. — Да, адово пламя, неужели никто не может успокоить этого ребенка? — взъелся Алек, вскакивая с кровати, куда он лег, чтобы снова уснуть, но сон никак не шел — звуки голосов раздражали его и, он накрыл голову подушкой, чтобы не слышать этого шума. Некоторое время это помогало, звуки окружающего мира стихли, но детский плач резал слух даже сквозь перьевую толщу. — Это просто пытка какая-то! Вампир выскочил в коридор, отправившись на поиски источника звука. Скользя по тускло освещенным галереям поместья, Алек старался избегать людей, которые бродили парами, переговариваясь между собой. Но несколько раз ему все же пришлось терпеть надоедливые притязания беспардонных родственников Селены. — Александр? — раздался приторный голос за спиной мужчины, от которого его едва не передернуло. — Александр Вольтури? Алек сделал глубокий вдох и развернулся, надевая на себя маску спокойствия. — Да? — О, я знала, что не ошиблась. Вас сложно не узнать даже в огромной толпе. — Я — Нарцисса Уилткроф, графиня Честерская, двоюродная тетка твоей покойной жены. Мои соболезнования, такая утрата. — театрально вздохнула женщина. На вид ей было не больше сорока пяти: светлые волосы до плеч, моложавое лицо и глубокие карие глаза с любопытством взиравшие на собеседника. Судя по горящему в них триумфу, женщина явно считала, что ей повезло, ведь никто из родственников так и не смог заговорить с загадочным мужем их племянницы. — Это моя дочь Эдит. — указав на молчаливую блондинку лет семнадцати с ярким румянцем смущения на сливочных щеках, сказала Нарцисса. — Если мы может Вам чем-то помочь, обращайтесь. Ноша вдовства так тяжела — по себе знаю. Дама ждала, что мужчина опровергнет ее слова, сказав, что за те годы, что они были в разводе, он привык к отсутствию жены и сейчас ему не сложно будет смириться с ее смертью, но Алек молчал, с презрением глядя на женщину и ее опустившую от смущения глаза дочь. — Благодарю. — холодно бросил Алек и, упуская все правила приличия, развернулся и пошел прочь, ощущая как жадный взгляд графини жжет спину. — Что ты стояла, как истукан? — накинулась Нарцисса на дочь. — Упустила такой шанс! — Мама, он сегодня похоронил жену! — возмутилась девушка. — Прояви хоть каплю сострадания! — Не указывай мне, как и что делать! Они в разводе девять лет, думаешь, что он по прежнему верен ей? Глупость. Этот мужчина не просто красавец, он — выгодная партия! — Ему все равно, мама, — возразила Эдит, — разве ты не заметила, с каким презрением он смотрел на нас? — Ради миллионов и титула, можно было и потерпеть. Алек еле сдержал себя, чтобы не развернуться и вырвать этой стерве печень. Да, родственнички у его бывшей супруги те еще гады — хуже ядовитых змей. Ему лишь оставалось смутно догадываться, что пришлось вытерпеть Селене от этого кудла после их развода. Но в одном он был уверен: ей было, ох, как несладко. Выбрав один из самых длинных, но неприметных путей, вампир свернул в коридор, которым пользовалась прислуга и, спустившись по лестнице, проскользнул в приоткрытые двери картинной галереи, и бесшумно заскользил по тускло освещенному залу, прислушиваясь к звукам. Плач ребенка слышался все громче и доносился откуда-то слева. Корпус прислуги. Мужчина преодолел еще несколько коридоров и лестниц и, наконец, оказался возле двери, за которой был сам источник его беспокойства. Выждав мгновение, вампир повернул ручку и распахнул дверь. По маленькой, но уютной комнате, держа ребенка на руках, вышагивала молодая женщина. Она качала девочку и что-то ей напевала, пытаясь успокоить малышку. Женщина не замечала вошедшего мужчину, продолжая качать. — Почему этот ребенок так кричит? — раздраженно спросил вампир, — Вы, что, не можете его успокоить? От неожиданности женщина вздрогнула, прижав малышку к себе. — Простите, господин, я ничего не могу сделать. Ребенку плохо без матери. Она все время кричит и кричит, я уже выбилась из сил! — Где ее мать? — разозлившись на женщину бросившую свое чадо, спросил Алек. — Неужели ее нельзя позвать? — Простите, Ваша милость, но нет. — робко ответила женщина. — Дай его сюда! — просьба вылетела раньше, чем вампир сообразил то, о чем просит. — Дай ребенка мне! — Но, господин, — запротестовала женщина, — мне не велено… — Дай сюда, а иначе, я заберу его силой. Женщина повиновалась, протянув малышку в руки Алека. Тепло и запах человеческого младенца — обдали кипятком, но вампир, сцепив зубы, перехватил ребенка поудобнее, прижав к себе. — Ну, и почему ты так плачешь? — спросил он у девочки, поглаживая вьющиеся, каштановые волосики малышки; на вид ребенку было не больше полугода — симпатичная кроха с серыми, как дождливое небо глазами. — Где твоя мама, почему она не приходит? Ребенок замолк, уставившись сердитым взглядом на незнакомого мужчину. Казалось, девочка, будто осуждает его за заданный вопрос. — Как тебя зовут, малышка? — спросил он, улыбаясь девочке так тепло, что сам был удивлен. — Вивьен, господин. — ответила, судя по всему, кормилица. — Красивое имя, — снова улыбнулся вампир, пощекотав пальцем мягкий животик малышки. Кроха улыбнулась, продемонстрировав два мелких, как бисер молочных зуба. — У вас талант общаться с детьми, кажется, вы ей нравитесь. Посмотрите, как она вам улыбается. — умилилась кормилица, подсовывая Вивьен бутылку со сладко пахнущей смесью. Девочка обхватила соску и с усердием начала есть, не сводя пристального взгляда с вампира. — Я первый раз в жизни, держу на руках ребенка. — признался Алек, наблюдая за девочкой. — Не думал, что все так легко и сложно одновременно. Женщина хотела что-то сказать, но не успела, дверь распахнулась и на пороге появился испуганный Вильгельм и взволнованный Владимир. — Алек, что ты здесь делаешь? — спросил герцог, пересекая комнату. — Что происходит? — Ребенок плакал не переставая несколько часов подряд. Я не выдержал, решил узнать в чем причина. — пожал плечами вампир. — Отдай ребенка мне! — потребовал Владимир, пытаясь забрать Вивьен из рук Алека. — Не прикасайся к ней! Алек замер, как громом пораженный. Догадка стала формироваться в его голове быстрее, чем он того хотел. — Чей это ребенок? — зашипел он, угрожающе глядя на герцога. — Кто мать? — Владимир, забери Вивьен, и поезжайте к Ее светлости герцогине Клермонт. Скажи ей, что это моя просьба. Мужчина подхватил малышку и пулей выскочил за двери, следом за ним, наспех собрав вещи, выбежала и кормилица, громко хлопнув дверью. — Это что было? — зарычал разъяренный вампир. — Я что, съесть ее собирался? — Алек, прошу, успокойся. — Какого, дьявола, здесь происходит, чья это дочь? Отвечай! — кипел вампир, наступая на своего бывшего родича. В принципе, Алек уже знал ответ, он просто хотел услышать его из уст герцога, не понимая, что на самом деле правда причинит ему еще больше боли, чем он пережил за последние дни.