Огонь и Лёд "Сквозь пламя и тьму"

Время снова продолжило свой бесконечный бег, но традиция собираться каждый год никуда не исчезла. Прошло долгих девять лет, прежде чем встреча, которую так ждала Мерида, наконец, состоялась. Несмотря на свой юный возраст, девочка так и не забыла красивого мужчину с яркими зелеными глазами и на бледном, словно восковом лице, на которого она со злости вылила целый стакан вкуснейшего вишневого сока, что так хотела выпить сама. Конечно, сейчас ей было стыдно за свой глупый поступок, но она тешила себя тем, что гордец давно простил ее, списав все на ребяческую импульсивность. Она даже не могла допустить той мысли, что он не просто простил, а уже забыл ее, вычеркнув из своей жизни, как неприятный и хлопотный инцидент. Мерида же, каждый год искала возможность приехать в старое поместье, будучи уверенной, что непременно найдет зеленоглазого красавца там, накануне «Дня Памяти». Но по каким-то мистическим обстоятельствам, планы девочки всегда менялись и она с матерью или одна, улетала из Англии: то в длительное турне по Европе, то на теплый берег Карибского моря, то была занята балетом, художественной гимнастикой, походами по театрам, детским кружкам или музеям, к которым питала особую страсть. Но вот к боевым искусствам герцог девочку не подпускал, объясняя это тем, что драки — занятие не для леди. Возможно, будь она постарше, то наверняка бы заподозрила, что эта кипучая деятельность явно неспроста, поэтому просто делала то, что от нее хотели, в очередной раз сожалея, что не смогла попасть в дом герцога, который в свою очередь, тяжело отдуваясь, вытирал лоб, отмечая, что с каждым годом все труднее отдалить девочку. Мысль о том, что он делает все правильно, окончательно укоренилась в его голове после того, как спустя несколько месяцев после отъезда Вольтури, курьер принес герцогу посылку, открыв которую, он пришел в такой гнев, что упаси боже. В инкрустированной жемчугом, перламутром и изумрудами шкатулке лежал медальон, который он подарил Мериде всего полгода назад, а это чертовка взяла и передарила его Алеку. «О, милостивый всевышний, как шестилетний ребенок мог додуматься до такого?» — задавал себе вопрос изумленный герцог. Он не злился на Алека, как и не злился на Мериду, он лишь сетовал на то, что чертово колесо пришло в движение, и чует его сердце, наберет такую скорость, что плохо будет всем. Но, как говорится: от судьбы не уйдешь. И как бы ни старался Вильгельм, остановить ткацкий станок судеб он бы не в силах, поэтому положив медальон обратно в шкатулку, он вернул ее курьеру, лишь написав записку: «Она подарила медальон тебе, и я не вправе забрать его обратно. Теперь он твой». Единственный кто ждал этой встречи не меньше Мериды, был конечно же Аро. Оградить ребенка от Алека герцог не мог — девочка сама искала встречи, сбегая, едва для этого выпадал подходящий момент, но Аро, его Вильгельм держал на рекордном расстоянии, рьяно оберегая малышку от загребущих рук старейшины. Герцог знал — если догадки Аро подтвердятся и девочка окажется одаренной, то старейшина потеряет покой, а возможно, чтобы снова не упустить желанный трофей, поступится своих правил и создаст бессмертного ребенка. Худшего развития событий Вильгельм и представить не мог. Отнять у Мериды детство, но обречь навечно быть ребенком — слишком жестоко. Девочка не вынесет такого тяжкого бремени — и он это понимал, поэтому, по сути дела, выслал ее, а после долго прятал, не желая искушать Аро. Но по мере того, как Мерида росла, манипулировать ей становилось все труднее, к тому же, более своенравного ребенка он видел лишь однажды, много лет назад, и сейчас он с ужасом осознавал, что у этих людей, живших в разные эпохи, одно и тоже лицо. Мерида была особенной и Вильгельм это понимал. Иногда наблюдая за девочкой, он думал о двойниках и реинкарнации, но душа Селены застряла в Хельхейме и не могла больше вернуться в этот мир, но и отрицать явные признаки сходства он тоже не мог, просто не имел права. Девочка-загадка снова появилась в его древней и могущественной семье. Что это, насмешка или судьба дает им всем еще один шанс? Но пока Вильгельм не разберется с этим, Мериде лучше держаться подальше от Вольтури и вампиров в целом. Но вот у девочки на этот счет были свои планы. Мериде было уже пятнадцать и из маленького шустрого лисенка, она стремительно превращалась красавицу-лису с такими же хитрыми глазами и огненными волосами. Мужчины оборачивались ей вслед, в пансионе мальчишки не давали прохода, но в юном девичьем сердце жил он — зеленоглазый красавец с надменным лицом и холодным взглядом. Казалось бы, что может быть более недолговечного, чем детское увлечение? Но чувство к нему — нечто большее. Он приходил к ней во снах, мерещился в прохожих, а его голос, который она слышала лишь дважды в жизни, преследовал ее повсюду, заставляя девушку оборачиваться в поисках его обладателя. Она не знала почему, но чувствовала — этот мужчина — важный механизм ее жизни. И чтобы выяснить почему, задолго до Дня Памяти, Мерида начала продумывать свой коварный план.

***

Накануне двадцать второго мая, Мерида собрала рюкзак, аккуратно уложив туда купленную для Вильгельма статуэтку балерины: изящная, гибкая, словно тростиночка танцовщица, выполненная из горного хрусталя — завораживала. Девушка долго любовалась статуэткой, прежде чем продавец заботливо упаковал ее в деревянный тубус. Записав далеко не дешевую покупку на счет матери, от которой наверняка потом получит нагоняй, Мерида поблагодарила продавца и покинула лавку, уверенная в том, что подарок, несомненно, придется герцогу по душе. Едва была дописана последняя строчка экзамена, как Мерида уже неслась на стоянку, где ее ждал автомобиль с личным водителем. Девушка уже сама могла водить машину, но права она получит только через два года, а мама и папа были категорически против того, чтобы дочь садилась за руль, не имея на то официального документа. Конечно, она была согласна с мнением родителей, но, ни в этот раз. Мерида знала, что Джек не повезет ее в поместье герцога без одобрения на то леди и лорда Эвансов, поэтому весь путь до парковки, девочка думала о том, как обхитрить водителя. Вот и лоснящийся черной краской новенький автомобиль автопарка Эвансов. Расстояние неумолимо сокращается, а девушка до сих пор не придумала, как выманить Джека из салона, кроме банального: — Привет, Джек, — усаживаясь на заднее сидение, поздоровалась Мерида, — кажется, у нас спущено колесо! Мужчина смерил девушку недоверчивым взглядом, но та смотрела на него взглядом невинного агнца, внушая, что не врет. Вздохнув, Джек вылез из машины, девушка последовала за ним. — Леди, у нас все в полном порядке. — поджав губы, недовольно бросил Джек. — Правда? Ой, а мне показалось, что правое колесо чуть приспущено, — изображая искреннее недоумение, вздохнула Мерида. — Но раз все нормально, то положи, пожалуйста, в багажник мою спортивную сумку — в ней грязная обувь и одежда — пахнет нехорошо, — быстро нашлась девушка. Наслышанный о выходках молодой госпожи, Джек недоверчиво прищурился, но, не увидев в невинных синих глазах, ни тени коварства, подчинился. Забрав сумку из протянутой руки девушки, он открыл багажник и поставил сумку. — Будь добр, Джек, задвинь ее подальше, а то там бутылка с водой — не хочу, чтобы она перевернулась. — самым ласковым голоском увещевала чертовка. Джек снова вздохнул, запихивая сумку вглубь багажника. Едва он наклонился чуть ниже, как Мерида дала ему подсечку по ногам и мужчина кулем повалился в багажник, возмущено вскрикнув: «Ёб твою мать!», — сказались русские корни, как не крути, а мать Джека была эмигранткой с дальнего востока России. Быстро среагировав, девчушка закинула ноги мужчины в багажник и, быстро захлопнув крышку, огляделась по сторонам. Повезло. Парковка и территория пансиона были безлюдны, и это преступление осталось без свидетелей. Идеально. Мерида отряхнула ладони и заторопилась скрыться в машине. Не обращая внимания на истошные вопли доносившиеся из багажника, девушка захлопнула дверь, заблокировав замки. Включив зажигание и бросив беглый взгляд в зеркала, она утопила педаль газа, взвизгнув шинами, умчалась прочь. Мерида понимала, что поплатится за подобную выходку очень дорого, но упустить свой шанс она не могла, не имела права, поэтому гнала настолько быстро, насколько позволял опыт и оживленное движение улиц. Меньше чем через час, девушка подъехала к закрытым воротам поместья, и настойчиво сигналя, требуя впустить ее на территорию имения. Наконец, ворота медленно распахнулись, и, облегченно вздохнув, Мерида резво рванула с места, торопясь поскорее увидеть деда и красивого зеленоглазого парня, который за столько лет, наверняка стал еще более мужественным и волевым. Что до самого Вильгельма, то услышав настойчивый клаксон автомобиля, в глубине души уже знал, что не уберег девушку, и сейчас случится то, чего он так боялся долгие девять лет. Мерида войдет в двери этого дома и Алек увидит ее подросшей и изменившейся. Пусть сейчас она уже стремительно превращалась из ребенка в красивую девушку, но все равно еще не утратила детские черты, но ведь ей едва исполнилось пятнадцать, а свой особый шарм, Селена приобрела лишь после двадцати. Да, у Мериды в запасе еще как минимум пять лет, чтобы стать точной копией той, кого встретил и полюбил Алек, но столь кричащее сходство невозможно было игнорировать. Машина резко затормозила у парадной, и открыв двери, девушка выскочила из салона и, схватив рюкзак, пулей понеслась к открывающимся дверям — дворецкий секунду назад подоспевший ко входу, спешил встретить молодую госпожу. — Леди Эванс, что случилось? — Здравствуйте, мистер Уилсон, Его светлость дома? — Конечно, он в обеденной зале, со своими гостями. — удивленный таким возбуждением девушки, ответил дворецкий. Он привык к тому, что Мерида очень живой и подвижный ребенок, но в таком волнении он видел ее впервые. — У вас все хорошо, госпожа, и кто вас привез? — увидев пустое водительское сидение, сквозь распахнутую дверь автомобиля. — Я сама. — отмахнулась Мерида, и окрыленная тем, что не прогадала со временем своего визита, понеслась к закрытым дверям зала. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить стучащую от волнения в висках кровь, девушка распахнула двери и вошла в огромное, с чуть приглушенным светом помещение. За столом, как и девять лет назад, сидели они — удивительные, молчаливые, с белыми, словно мрамор лицами, люди, которые так запали в ее душу. Мерида скользнула взглядом по присутствующим, ища лишь одного, что видела в своих снах, и каждый день воспроизводила в мыслях, чтобы не забыть красивые черты, и наконец, после стольких лет, снова увидела его. Алек сидел по правую руку от герцога и недовольно смотрел перед собой, не желая даже повернуть голову в сторону двери. От досады девушка чуть не топнула ногой, но вовремя спохватившись, улыбнулась и уверенной походкой направилась к столу. — Здравствуйте, — поздоровалась она со всеми, лишь деду подарив теплый и преданный поцелуй любящей внучки. — Привет, Ваша светлость. — Здравствуй, моя птичка, — проводя рукой по длинным медным косам, отозвался герцог, — Что случилось? — Ничего, — пожала плечами девушка, украдкой бросая взгляд на Алека, который оставил бесполезное занятие созерцания пустого пространства и теперь с любопытством смотрел на нарушительницу покоя. — решила перед отъездом повидать тебя, ведь потом мы увидимся не раньше чем через три месяца. — Ты куда-то уезжаешь? Да еще на такой срок? — Дедушка, у меня начинаются каникулы. Сегодня я сдала последний экзамен и в понедельник улетаю в Россию. Герцог едва не поперхнулся. — Зачем в Россию? — Через несколько лет, я хочу подавать документы в Оксфорд на историко-археологический факультет, и уверена, что поступлю, поэтому к практике считаю целесообразным приступить уже сейчас — у России богатая история, которую лучше черпать из ее истоков, плюс язык — он сложный и требует усердия и практики. И, в конце концов, я имею русские корни и хочу побывать в той стране, откуда берет начало ветвь моей семьи. — Петербург? — вздохнул герцог. — Он самый. — кивнула девушка, пересаживаясь с колен деда на предложенный лакеем стул. — Все-таки, решила быть археологом? Весьма смело. — Я люблю историю, люблю загадки. Почему бы и нет? Правда, мама против, она считает, что я способна на большее, чем разгребать пыль и грязь. — Я поговорю с ней, обещаю. — сказал герцог. — Кстати, как она отпустила тебя сюда? Мерида замялась — она понимала, что врать герцогу не стоит, поэтому решила выдавать правду ограниченными порциями. — Ну, не то, чтобы она меня отпускала, — промямлила девушка, — сказать по правде, она вообще не знает, что я здесь. — Ну, конечно, — фыркнул дед, — как тебе удалось убедить водителя привезти тебя сюда? Мерида притихла, а до герцога стал доходить смысл ее молчания. — Так, судя по твоему молчанию, водитель тоже не в курсе. Мерида, что ты сделала? — Ну, — нерешительно начала девушка, под гнетом сердитого взгляда, — я… угнала машину. — Что? — вскипел герцог, под закатистый смех Аро, который аплодировал стоя. — Как ты могла угнать машину? — Ну, как? Села за руль и угнала. Что сложного-то? — Где водитель? — Эм… — сжимаясь в комок, промычала девушка, отчего стала похожа на беззащитного, но изрядно нашкодившего лисенка. — Ну… тут такое дело. — Где? — рявкнул герцог, отчего девочка подпрыгнула, испугавшись гневного блеска в его глазах. — В багажнике. — Матерь божья, как ты умудрилась засунуть водителя в багажник? — изумился Вильгельм. — Ты хоть понимаешь, как тебе влетит от матери? — Она отходчива. — отмахнулась девушка. — Подобная выходка не сойдет тебе с рук. — Я — единственный ребенок в семье, мне все сходит с рук. — Избалованный сорванец! — выругался дед, — Уитсби, прошу вас, немедленно выпустите бедолагу из багажника, — обратился к лакею герцог, — и проводите его в мой кабинет — я сейчас приду. — А с тобой, я поговорю чуть позже. И каков будет этот разговор, зависит от того, насколько сильно зол твой водитель, а теперь, марш в свою комнату и не выходи оттуда до тех пор, пока я не позову. Прошу меня простить. — извинился Вильгельм и встав из-за стола, направился к выходу, поманив девочку за собой. Последней ничего не оставалось, как подчиниться и последовать за разгневанным предком. Едва за спинами Мериды и Вильгельма закрылась дверь, как Аро разобрал такой хохот, что в пору было вызывать психиатрическую клинику. — Затолкать водителя в багажник и угнать машину — это ж надо такое! Вот это я понимаю — жить весело! Удивительный ребенок! Браво! — Я же говорил, что это сущий дьявол, — проворчал Алек, мысленно сопоставляя повзрослевшую Мериду с той, что видел девять лет назад. Да, девочка выросла, но кажется, вреда от нее не стало меньше, наоборот, масштаб катастрофы, вырос в геометрической прогрессии вместе с ней. — Алек, она всего лишь активный ребенок, который привык получать то, что хочет. — пожурил Аро нападки раздраженного вампира. — Она своенравна и избалованна, и не надо называть дурное воспитание — детской неусидчивостью. — Ты отвык видеть в людях прекрасное… — драматично выдохнул старейшина, закатывая глаза. — Будь снисходителен и мил с этим ребенком. Ты ведь простил ей тот злополучный стакан сока? — Ничего я не забыл и не простил, — прорычал Алек, вспыхивая злостью, как спичка, — пусть держится от меня как можно дальше — я ненавижу детей. — Не злись, брат, ты же знаешь, Вильгельм не растерял своих причуд, растить человеческих младенцев. — Тебе напомнить, что эта девочка — прямой потомок твоей бывшей жены? — холодно напомнил Кай, загибая на вилке зубья и сворачивая их спиралькой. — Тебе бы стоило с большим уважением относиться к ее потомству. — К нагулянному ублюдку? — прошипел Алек. — Нет, увольте. — Ну, у всех нас есть грешок, — пожал плечами Деметрий, который с недовольной миной следил за диалогом — ему не нравилось, что Алек подобным образом отзывается о семье герцога, хотя сам, в тайне ото всех, принимал активное участие в жизни дочери Селены, и кажется, в тот момент, его не особо смущало ее происхождение. — Разве этот ребенок виноват, что родился в семье женщины, имевшей неосторожность устроить свою личную жизнь после развода с тобой? — Заткнись… — Ты слишком предвзят. — одернула Алека Афинодора. — Девочка не виновата в склоках двухсотлетней давности. Если она тебе не нравится, просто держись от нее подальше. — Так, я понял, — хлопнув ладонью по столу, взвился вампир и, резко встав, направился к выходу. — сторонников среди вас, я, судя по всему, не найду. — Ты это куда? — возмущенно спросила Джейн. — Хочу побыть один. — бросил Алек, захлопнув за собой двери столовой.