Огонь и Лёд "Сквозь пламя и тьму"

Несколько часов пробившись над загадкой лежащего перед его носом фолианта, Алек тяжело вздохнул и медленно опустился на пол, бросив усталый взгляд на свернувшуюся клубочком и мирно посапывающую Эванс. Девушка уснула моментально, едва ее голова коснулась импровизированной подушки из небрежно скрученного наспех свитера. Вампир слышал, как ее торопливое сопение сменилось равномерным и глубоким дыханием. Пусть отдохнет. Сейчас наконец наступил момент, когда Алек, пусть и недолго, но все же мог побыть самим собой. Так ничего и не придумав с книгой, вампир решил оставить этот вопрос до утра. Встав, он медленно подошел к рюкзаку и аккуратно достал из его недр надежно спрятанный среди жизненно важных вещей пакет с донорской кровью. Багровая жидкость звучно булькнула, густо перекатываясь в плотном пакете, поскрипывая кристаллами хрупкого льда. Промерзла. Алек с отвращением скривился, мысленно представив насколько она омерзительна на вкус. Это пакет был припасен на черный день, экстренный случай, если вдруг жажда станет нестерпимой настолько, что это станет проблемой не только для вампира, но и угрозой жизни Эванс. Возможно, он бы и справился с жаждой, смог дотерпеть до того момента, когда они наконец вернутся в поселок и там утолить голод, но полученная травма хоть и была не смертельной, но для быстрой регенерации требовалась кровь, и если завтра они планируют отправиться в обратный путь, то он должен быть собран и бодр, потому что только от него зависит вернутся они живыми из этого путешествия или нет. «Подогреть или не стоит?» — размышлял вампир, разминая пальцами лед. Вряд ли она станет лучше на вкус даже если ее нагреть до естественной температуры. Но все же побрезговав скрипеть льдом на зубах, он опустил пакет в горячую чашку с чаем, что простояла на бортике полыхавшего пламенем желоба. Будет хоть какая-то польза от этого жуткого варева. Потягивая густую и едва теплую кровь через прозрачный зонд пакета, вампир не сводил взгляда со смертной, опасаясь того, что та может проснуться в любой момент. Видимо взгляд Алека был такой жгучий, что Мерида заерзала во сне, что-то невнятно забормотав про кисточки и долото. От испуга быть разоблаченным, вампир подпрыгнул, едва не облившись, но все обошлось: девушка продолжала спать, перевернувшись на другой бок, а маленький фонтанчик крови брызнувший из пакета из-за того, что упырь слишком сильно сжал его пальцами, приземлился на каменный пол в аккурат рядом с его левой ногой. Решив не испытывать судьбу на прочность, Алек поскорее расправился с допингом, к тому же тянуть почти холодную, по сути мертвую кровь — то еще удовольствие. Осушив пакет, он спрятал улики под одним из массивных камней. Пусть особого насыщения он не почувствовал, но через несколько часов его организм полностью восстановится, пройдет боль и усталость, а голова станет соображать быстрее и четче. Алек сам не заметил, как провалился в глубокий, но беспокойный сон. Грудная клетка ныла, пульсируя тянущей болью, голова гудела, а горло жгла неутоленная жажда. Ночь казалась бесконечной и мучительной. Где-то на задворках сознания, Алеку казалось, что он будто провалился в прошлое, в одну из тех ночей, когда инквизиторы истязали его, сестру и мать, а он не в силах был помочь ни себе ни другим. Самое прискорбное было то, что Алек понимал, что это всего лишь сон, но вопреки желанию, не мог проснуться, даже почувствовав обжигающее тепло рядом с собой, и лишь когда припекло так, что во сне ему стало сниться обжигающее пламя костра, вскрикнул, испуганно распахнув глаза. Оказывается, это был вовсе не его погребальный костёр полыхавший на людной площади средневекового Лондона, это была Эванс, которая перетащив свой спальник, переползла к нему, удобно устроившись рядом и заботливо укрыв тёплым пледом. А пекло вовсе не пламя, а горячая щека на его плече и обвитые вокруг талии тонкие девичьи руки. «Вот тебе и раз!» — заторможено моргая, парень смотрел в умиротворенное лицо. Несколько всклокоченных прядей выбились из-под шапки, упав на сливочную щечку. Первым желанием было растолкать обнаглевшую Эванс и приказать ей свалить в какой-нибудь самый дальний угол пещеры, но с трудом поборов соблазн, вампир снова облокотился о стену и вопреки собственным желаниям, обнял смертную в ответ. Тепло человеческого тела окутало сладкой негой, чувство безопасности подкупало, а глаза стали слипаться сами собой, и расслабившись, вампир снова погрузился в животворящий сон. Когда Мерида проснулась, то почувствовала себя бодрой и вполне отдохнувшей, даже несмотря на то, что провела ночь полусидя, в стальных, словно тиски, объятиях Алека. Мужчина крепко спал, удобно устроившись щекой на ее макушке, а его левая рука по хозяйски покоилась на ее груди. Часы на этой нахальной руке услужливо транслировали почти десять утра. И не в силах побороть желание размять кости и потянуться, Эванс завошкалась, выползая, при этом стараясь не потревожить сон своего спутника. Огонь в желобах по прежнему весело гудел, а буря за стенами пещеры стихла еще под утро и теперь не выла, задувая холодные порывы ветра. Возможно это была лишь игра воображения, но кажется, в святилище стало даже чуточку теплее. Наконец Мерида могла сделать то, чего не в состоянии была сделать вчера: осмотреться. Она не спеша двинулась по периметру пещеры, про себя отмечая ее симметричность и идеальную подгонку линий. Грот был правильной прямоугольной формы с высокими потолками, под которыми клубилась чернота, даже яркое пламя полыхающее в желобах не везде смогло разогнать многолетнюю темноту, она словно прилипла к щербатым камням, осев черным налетом. Здесь было множество полок с книгами, табличками и свитками из козьей кожи, все они были в хорошем состоянии несмотря на холод и сырость. Девушка позволила себе раскрыть несколько книг, осмотреть с дюжину табличек и даже развернула один из свитков, с удивлением обнаружив, что эти уникальные вещи были созданы не только здесь или в древнем Китае, но и привезены из других уголков земли таких как: Ведическая Индия, Месопотамия, Древний Египет и даже Вавилония. Мерида была в непередаваемом восторге, она с благоговейным трепетом рассматривала древние, как их цивилизация рукописи, на мертвых, давно забытых языках. — Это не просто храм, — возбужденно шептала она, — это колыбель истории и знаний древнего мира! — девушка хотела разбудить Алека, чтобы поделиться своим открытием, но это не понадобилось, мужчина сам появился у нее за спиной, сонно почесывая всклокоченные волосы. — Не смогла усидеть на месте? Мерида подпрыгнула от неожиданности и испуга. Она хотела упрекнуть своего спутника в том, что нельзя так бесшумно подходить сзади, но вовремя прикусила язык, подумав, что скорее всего просто была слишком погружена в свое открытие, что не заметила, как Алек подошел. — Ты не представляешь, что я нашла! — возбужденно затараторила она, разворачиваясь к парню, попутно проводя анализ его состояния и внешнего вида, к счастью, он уже не выглядел ни больным, ни уставшим, а значит, травма и правда была не слишком серьезной, как ей показалось на первый взгляд. — Как ты себя чувствуешь? — все же решила уточнить девушка, прежде чем обрушить на него вес своего открытия. — Со мной все в полном порядке. — подтвердил Алек, — Так что ты нашла, Землеройка? — Я думала, что здесь мы найдем только книгу Будды, но на деле, здесь хранятся рукописи из самых разных уголков мира! Вот, посмотри, — она бережно развернула хрупкий папирусный свиток, — это трактат из Раннего Царства Египта, приблизительно, времен Второй династии. Ему около пяти тысяч лет! Представляешь? А вот это, книга из древней Греции, была создана на заре рождения их богов! А вот, посмотри, эти таблички из Китая. Видишь клеймо? Это династия Цинь. Это не просто храм, Алек, это целая библиотека! — Или могильник… — мрачно перебил вампир. — Выходит, что сюда свозились рукописи со всего мира. Но не для того, чтобы сохранить их для потомков, а спрятать. — Но зачем? — изумилась Эванс такой теории, которая, как не хотелось признавать, была логичной. — Ну подумай, книги, которые хранят истоки мироздания, самые жестокие заговоры и интриги, — мужчина небрежно указал на деревянную дощечку той самой династии Цинь, — или грязную правду, которую не стоит ни кому знать! Такие знания не просто неудобны, но и смертельно опасны. Религии, империи, новые цари или императоры рождались на лжи, заговорах, коварстве и реках крови. Хорошая или плохая, история всегда фиксировалась писарями, и если правда была слишком опасной, свидетелей убирали, а сведения уничтожали, потому что разоблачение грозило крахом и войнами. В принципе, за тысячелетия ничего не изменилось — правила остались те же. — пожал плечами Алек. — Так это что же выходит, — развела руками Мерида, — все это заговор мирового масштаба? — Выходит, что так. — Звучит слишком масштабно и фантастически, чтобы быть правдой. Это сейчас мы живем в эпоху цифровых технологий и знаем, что земля круглая, и помимо нас существует еще пять континентов на которых живут миллиарды людей, а для древних цивилизаций мир заканчивался там, где были прочерчены их границы. Не может быть, чтобы неудобные знания засекречивались и хоронились в одном месте так далеко от места их создания. — Ну, возможно, это труд какого-нибудь тайного ордена, который веками копался в грязной подноготной, собирая первоисточники, а после свез их сюда. Весьма надежно. — Ну не знаю, мы ведь не в курсе, о чем тут идет речь, так, в общих чертах… — промямлила Мерида, явно не желая принимать то о чем говорил Алек. Она не могла не считаться с его мнением, ведь его многогранность и ум девушка оценила уже давно и не раз, но слишком абсурдно звучали его слова, слишком пугающе. — Подумай сама, что здесь может делать книга о христианстве или богах олимпийского пантеона? А что, если в этих книгах написана правда о том, кто и как создал эти религии, богов и пророков? Что если Иисус — это всего лишь выдумка, которая не имеет под собой никакой реальной основы, что скорее всего так и есть, и если выплеснуть правду в мир, то как потом управлять людьми? Ты понимаешь, что столетия раболепного поклонения полетят псу под хвост? Религия — большая ложь, но при этом, мощное оружие для управления массами. Если война — то во имя бога, если инквизиция — то так пожелал бог, если голод, лишения и болезни — то вас, грешников, наказал бог, и поверь, в этот откровенный абсурд, уверуют почти сто процентов. Не сомневаюсь, все это создали те, кто рвался к власти, чтобы под своим началом собрать не просто армии, а легионы ведомых баранов. А как это лучше всего сделать? — Сказать, что такова воля высших сил? — Схватываешь на лету, Землеройка. — похвалил Алек, с трудом поборов желание потрепать ее по медным кудрям. Вампир знал, что Мерида примет его сторону, его правду, просто ей надо время. И ведь по сути, он не лгал. Пусть он и не видел зари зарождения мира, но он живет достаточно долго, чтобы понимать на чем держится власть и кто нашептывал удобные только ему истины, из которых после рождались великие религии. — Ну ладно, — задумчиво ответила девушка, доставая небольшую но мощную фотокамеру, — вряд ли мы сможем донести эти реликвии в целости и сохранности, поэтому сделаю несколько снимков, может наши лингвисты смогут хоть что-нибудь расшифровать. На деле несколько снимков превратились в несколько часов фотосессии. От вспышки фотоаппарат рябило в глазах и плясали белые мушки. Алеку было не слишком интересно то, что так впечатлило Мериду. Сакральную истину он знал и без этих пыльных книг: залог раболепного повиновения и нерушимой власти — тирания, узурпаторство и сила. Сила возвысила его над другими. Сила дала пусть и не безграничную власть, но позволила подняться в их мире на следующую ступень после старейшин. Ему поклонялись, как живому богу, с ним считались и самое главное, его гнева боялись не меньше, чем жестокости Кая или расчетливости Аро. Он занял золотую нишу в их мире построенном на четкой иерархии, а мир смертных его не волновал. Ему было плевать поклоняются они Иисусу, Аллаху или небесному светилу, воюют странами или брат идет на брата… Человеческая суть не меняется тысячелетиями, так стоит ли утруждать себя тем, чтобы помочь им что-то изменить? Вампир был уверен, что нет. Он открыл Мериде правду, но не для того, чтобы посеять в ней зерно сомнения, а лишь для того, чтобы она знала истину, и что с ней делать — только ее личное дело. — Ты закончила? — едва скрывая сарказм в голосе, поинтересовался Алек, когда Мерида отложила фотоаппарат и устало выдохнула. — Даже не приблизилась и к половине, — явно не заметив желчи в голосе, спокойно ответила девушка, — но боюсь, на весь объем у нас нет ни времени ни ресурсов. — Ну тогда перейдем к самой сути, — предложил Алек, отложив в сторону жемчужную подвеску, которую использовал в качестве четок последние минут сорок, пока наблюдал за увлеченно работающей Эванс. — Пора разобраться с книгой Будды. Вначале я был уверен, что под книгой спрятан механизм, который при смещения центра тяжести приведет к необратимым последствиям. Но теперь я сомневаюсь, что причиной невольного заточения того бедолаги была именно книга, скорее всего, подвох был скрыт в чем-то другом. Я даже более чем уверен, что убила его вовсе не жажда знаний, но нечто другое… Ты готова проверить мою теорию? — И каков план? — наконец отлипнув от припорошенных многовековой пылью книг и переводят заинтересованный взгляд на своего спутника, спросила Мерида. — Все до банального просто, — пожал плечами парень, — мы просто возьмём книгу с её места. Уверен, что ловушка спрятана не под ней. — Вот, не успокоил, если честно! — съязвила девушка, — Но, что если ты все-таки ошибся? — В таком случае, нам четровски не повезло - язвой на язву ответил вампир. — Это не смешно! — взвилась Мерида. Ей было страшно и она не могла это скрывать. — Я не хочу закончить жизнь, как этот бедолага. Нам надо подстраховаться! — Интересно как? — заинтересовался Алек. — Ну, не знаю, давай попробуем подпереть створки или поставим меду ними что-нибудь крепкое, тогда двери не закроются полностью и в случае чего, мы сможем выбраться! — Идея хороша на словах, но на практике, боюсь, нас ждет фиаско. Механизм слишком мощный, не думаю, что его удержат подпорки. — Ладно, тогда давай найдем камень и поставим его между створок, чтобы их заклинило. — не сдавалась Эванс. — Можно попробовать, но и тут не уверен. — Тогда предложи идею получше! — разозлилась девушка. — И предложу! — невозмутимо ответил мужчина. — Ты, Землеройка, выйдешь из святилища, а я, останусь здесь и сниму книгу. — Ты рехнулся? — вскричала Мерида, с трудом поборов желание схватить своего визави за грудки и хорошенько встряхнуть, чтобы тараканы в его бестолковой голове притихли и не мешали мыслить трезво. — Я не брошу тебя здесь! Это чистой воды суицид! Что, ответь мне, я смогу сделать одна, находясь по ту сторону двери? — Не истери. — спокойно ответил Алек — истерики ему были ни к чему. Он устал. Замерз. И был чертовски голоден и, от того, дьявольски вспыльчив, поэтому в его интересах было убедить смертную в том, что ничего страшного не случится, если она подстрахует его, находясь по ту сторону. К тому же, такой вариант и в самом деле удваивает их шансы не оказаться запертыми здесь навечно, превратив колыбель знаний в их личный склеп на двоих. — Сделаешь то же, что сделала до того, как мы вошли в этот зал: откроешь двери. — А если у меня не выйдет? Что-то пойдет не так и я не смогу использовать ту же тактику? — Ну подумай сама, если бы это было так, вошли бы мы с тобой в святилище после того, как здесь побывал этот простофиля? — вампир пытался вразумить разбушевавшуюся Эванс, которая, кажется, перестала мыслить рационально и не видела очевидных вещей. — Мысли трезво, Землеройка, глупость — тебе ни к лицу. — Я мыслю как раз-таки трезво, в отличии от тебя, Александр! Я просто уверена, что оказавшись одна, по ту сторону запертой двери, ничего не смогу сделать без твоей помощи! — кажется, в ее сапфировых глазах блеснули слезы. — Звучит почти как признание… — пошутил вампир, за что был награжден гневным взглядом и увесистым поздатыльником. — Прекрати, сейчас не время и не место для твоих глупых шуток. — цыкнула Мерида, — Я хочу вернуться домой живой и желательно без седины в волосах. — На твоем месте я бы не рвался столь рьяно на родину, потому что там, не ждет тебя ничего хорошего. Уверен, что твой Уилтшер будет встречать тебя отнюдь не с цветами. Эванс вспыхнула, как горючая смесь. — Это не твое дело! Не суй свой нос в мою личную жизнь — тебя она никоим образом не касается. — Ты права, — вампир оказался так близко, что по лицу Мериды мазнуло его ледяное дыхание, от которого обдало волной, но в этот раз не желания, а непонятного чувства страха, от которого волосы на затылке встали дыбом. Его глаза полыхали злобой, а голос был похож на шипение раздраженной змеи. — не мое. Но я не приемлю, когда обижают слабых и тем более, поднимают руку на женщин. Скажи, ты правда не видишь, что он за человек, или просто закрываешь на это глаза, не имея другого выхода? — Так куда ты говоришь мне пойти? — проигнорировав его вопрос, гордо вскинув голову, спросила она, глядя в его изумрудные глаза. Вопреки ее ожиданиям, Алек не отступил назад, и теперь, он стоял так близко, что даже в полумраке она смогла разглядеть необычную радужку вокруг его зрачков и идеальность удивительно гладкой, но бледной кожи: ни единого намека на его возраст — ни морщинки, ни изъяна. Не будь она сейчас так зла, то захлебнулась бы от зависти к его идеальной красоте, и вряд ли смогла бы удержаться, чтобы не прикоснуться к его лицу и пальцами ощутить какова его кожа на ощупь. — За дверь. — сухо ответил Алек, резко развернувшись и на несколько шагов отступив в глубь зала, где клубилась самая густая тьма. Мерида вышла из святилища и замерла на пороге, выжидающе глядя на своего спутника. Чем ближе наступал момент, когда Алек поднимет загадочный трактат с постамента, тем дальше отходила на задний план обида и гнев и тем ближе подступал страх. Она смотрела на молчаливого парня огромными от страха глазами, борясь с желанием броситься пред ним на колени и умолять, чтобы он не оставлял ее одну. — Александр, — охрипшим от сковавшего страха голосом, позвала она. Парень вопросительно посмотрел на нее. — Пожалуйста, подопри створки. Мужчина развел руками. Как не прискорбно было признавать, но лучше идеи, чем предложила смертная, увы, не было. Оставалось лишь уповать на то, что за две тысячи лет механизм пришел в негодность и если поставить какое-нибудь крепкое и тяжелое препятствие между створок, то они не захлопнуться, заклинив и оставив хотя бы узкий лаз — плюс еще один шанс на спасение.