В известной степени

Когда на земле с тихим всплеском тонет последний человек, не попавший в ковчег, Кроули уже далеко. В воздухе не пахнет сыростью и людскими криками - воздуха нет, только бесконечный космос, и Альфа Центавра совсем недалеко. Кроули решает, что это - наилучший вариант из всех, что у него имеются. Его бы вернули в ад, и тогда пришлось бы ждать окончание потопа именно там, в духоте и пыли, а не среди звёзд, открыть которые пока некому. Кроули отправил тысячи душ к Вельзевул, и, оставшись без всяких подозрений, отправился восвояси. Один, пока всё не закончится. Азирафаэлю тоже, наверно, хорошо. У него божественный замысел - к нему никаких претензий. В раю всегда есть чем заняться, особенно, когда по неизвестному стечению обстоятельств пропадает огненный меч. Азирафаэлю найдут место, и занятие тоже найдут. В раю не пропадёт. И только Кроули, на своей чёртовой Альфa Центавре, с тоской смотрит на голубую землю, думая, что раньше всё-таки было лучше. Он позволяет себе расправить крылья, всё ещё чёрные, и складывает руки на груди. Земля тонет, уже утонула, и поделать с этим ничего нельзя. Вместе со всеми постройками, сокровищами и единорогами. Единороги вообще в этой истории крайние. Чем они прогневали Богиню, Кроули так понять и не смог. Щипали травку и носились по полям, а теперь ни полей, ни травки. Грустно, наверно. Кроули не уверен, что ему положено скорбеть по всему погибшему, но, ладно, здесь можно, если только недолго. Смотреть на шар, покрытый водой, с непривычки страшно. Там только качаются волны, и оставшаяся жизнь сосредоточена либо в деревянной коробке, либо на дне океана, где рыбы ищут себе пищу. Божественный замысел как-то слишком идиотничает, думает Кроули. А на Земле к тому времени прекращается дождь. — Вот ты где! — слышит вдруг Кроули у себя за спиной и разворачивается, дернув крыльями. Азирафаэль стоит там, чуть поодаль во всём белом, как тогда, в Эдеме. На лице у него беспокойство пополам с радостью, а за спиной - сложенные крылья, — Я искал тебя повсюду. — Неужели? — усмехается Кроули, когда ангел подходит ближе. — Да, — Азирафаэль становится правее и кидает тяжелый взгляд в сторону Земли, — В аду никто не знает где ты, мне было не у кого спросить. — Ты был в аду? — Не совсем. Они приходили спросить, не твоя ли была это идея. Гавриил еле отпустил меня. — Куда? — Искать тебя, конечно. Ты же пропал отовсюду. Они, — Азирафаэль чуть помедлил, думая, а затем исправился, — мы не знали, что с тобой случилось, и я сказал Гавриилу, что как только найду тебя - вернусь обратно. На мгновенье повисла тишина. Кроули оторвался от созерцания земли, чтобы посмотреть на ангела с усмешкой и качнуть головой. — Но возвращаться не собираешься? — Не слишком. Уж лучше здесь. Кроули эта фраза кажется слишком откровенной. Он кивает и садится на лавочку, которой не было здесь мгновение назад. — И как ты нашёл меня? — спрашивает он, взглядом указывая на место рядом с собой, — тебе это было под силу, а двум департаментам - нет. — Долгая история, — отмахивается Азирафаэль, садясь. Он смотрит на Землю и, совсем случайно накрывая ладонь Кроули своей, также расправляет крылья и произносит тихо, — мне тоже жаль их. Кроули хочет посмотреть на него, закономерно удивиться, но потом передумывает. Азирафаэль обманул архангела-мать-его-Гавриила, обвёл вокруг пальца две канцелярии и побратался с демоном ещё в райском саду - конечно, он будет жалеть о невинно погибших, даже если его работа этого не предполагает. Кроули вздыхает, и Азирафаэль сжимает его ладонь крепче. — Я почувствовал любовь, — говорит ангел тихо, — если тебе всё ещё интересно, как я тебя нашёл. Кроули молчит. Божественный идиотизм, правда. И они остаются там до тех пор, пока первый голубь не оставляет ковчег, улетая строить гнездо на Земле.