***
Когда парни постучали в кабинет профессора, дверь со скрипом открылась, представляя вид самой пожилой женщины в окружении множества книг, которая изредка что-то переписывала к себе в тетрадь, а после и вовсе откладывала учебник в сторону. В ответ на приветствие гриффиндорцев она лишь кивнула и улыбнулась, приглашая присесть рядом с ним и сказав, чтобы они немного подождали, потому что она почти закончила. Джено уже искусал все свои губы, когда профессор Ким наконец отложила все постороннее в сторону и обратила внимание на пришедших. — У вас возникли какие-то вопросы по поводу предыдущих уроков, молодые люди? — улыбнулась она, сложив руки в замок. — Нет. Но нам очень нужна ваша помощь, — проговорил Ренджун. — Дело в том, что на моего друга наложили проклятье немоты… — О. Забавно. Я давно не видела тех, кто его знает и применяет, — хихикнула профессор. — Сейчас, подождите еще немного. Я, кажется, помню, где находится книга с противодействием. Она встала и подошла к стеллажу, на котором были в ряд выстроены множество книг и учебников про проклятья и заклинания. Невозможно было знать всех их, но можно было посмотреть, если ты знаешь то, что тебе надо. На уроках у профессора Ким, в принципе, никогда не было скучно, потому что часто непутевые ученики произносили заклинания не так, как надо, и случались некоторые смешные или не очень ситуации. Особенно с хаффлпафцами, которые по своей натуре были довольно спокойные и тихие студенты, но когда дело доходило до произношения нужных слов, то они не могли это нормально выговорить и было очень много запинок. Хотя чего уж говорить? Даже слизеринцы часто лажали, а потом корчились от боли, потому что могли перепутать проклятье простуды с рвотой. В такие моменты гриффиндорцам вообще было страшно издавать даже писк. Спустя некоторое время женщина все же нашла то, что ей нужно было, и, быстро пробежавшись глазами по нужной странице, захлопнула ту, убрав на место. Подойдя к Джено, профессор положила свою руку на его голову и начала бормотать непонятные для обоих парней слова. Это длилось от силы минуты две, но у Ли сложилось ощущение, что женщина колдовала все десять. Отстранившись, профессор Ким кивнула Джено, намекая, что он уже может говорить. — С-спасибо вам огромное, — выпаливает кореец, резко вставая с места и кланяясь. — Пустяки, — махнула рукой в ответ он, улыбнувшись. — Лучше скажите, какой негодник это сделал. Мне просто интересно, откуда он взял книгу с этим проклятьем. Не отрицаю, что я не даю запретные свои книги с полки, но такая возможность выпадает не каждому. — Ну, это был… — и тут Джено осекся. А кто, собственно, это был? Как зовут того слизеринца? Почему… он не может ничего вспомнить? Юта же называл его имя… Джено постучал по своей голове, чтобы смочь хоть вспомнить что-нибудь, но, посмотрев на Ренджуна и его растерянное лицо, понял, что и его друг не знает того, кто наложил это дурацкое проклятье. — Я не знаю, — выдохнул парень обреченно. — Простите. — Не извиняйся. Я, кажется, догадываюсь, — покачала головой женщина, хитро улыбаясь. — Надеюсь, что у вас на этом все. Постарайтесь оба не нарываться на этого парня, хорошо? В следующий раз он может наложить на вас такое проклятье, что даже я не смогу его снять. Точнее, смогу, но мне будет это крайне тяжело. Обратно в общежитие парни шли молча, но каждый пытался вспомнить имя слизеринца, что так внезапно вылетело у них из головы.***
В то время, как Ренджун и Джено пытались расколдовать второго, Марку, как и обычно бывало по вторникам, нужно было идти на тренировку по квиддичу, но ему, как всегда, повезло. — Чё ты вылупился и смотришь на меня, как баран на новые ворота? Дай пройти, — зашипел Донхек, который поднимался наверх по лестнице, а Марк спускался вниз. Из-за того, что она была довольно-таки узкая, двоим людям одновременно было тяжело идти рядом, поэтому обычно студенты либо шли друг за другом, либо одному из них приходилось встать боком, чтобы другой прошел. — А то что? — усмехнулся гриффиндорец, сложив руки на груди. — А то сейчас ты не пойдешь пешком вниз, а полетишь так, что к концу лестницы от тебя ничего не останется. Мне даже не жалко будет ради тебя лишиться пару десятков очков Слизерина, — сжав зубы и натянуто улыбнувшись, ответил слизеринец. — И ты хочешь лишить Гриффиндор такого прекрасного капитана? — состроив удивленное лицо, проговорил Марк, наблюдая за злым парнем и отмечая его красоту даже в таком настроении. — Плевать. Одним капитаном больше, одним меньше. Другого найдут. Может даже лучше, — закатил глаза Хек. — Дай пройти, блять. Я опаздываю. — О, как мы заговорили. И куда же ты можешь опаздывать во внеучебное дело? — Марку на самом деле было интересно, но он сказал это так, будто хотел и дальше выводить парня из себя. — Туда, где тебя точно не будет, — сладко улыбнулся Ли-младший и, грубо пихнув гриффиндорца, пошел дальше наверх, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, которое всегда так реагировало на присутствие «прекрасного капитана». И он, наверное, хотел бы даже потом поинтересоваться, не слишком ли сильно он задел плечо Минхена, но гордость скажет ему твердое «нет», а разум согласится и еще пнет в придачу, сказав, чтобы тот больше так не делал. И Марку, вообще-то, не было прямо так сильно больно. Скорее, ему было просто обидно от того, что Донхек мог бы просто вежливо попросить пройти дальше, но даже этого у слизеринца не было запрограммировано в мозгу, отчего старшему было слегка не по себе, но кто он такой, чтобы ему указывать? Всего лишь ученик Гриффиндора с разбитым сердцем, что превратилось в осколки еще два года назад, когда, решив, что нравится дерзкому слизеринцу, решил признаться, в ответ получив лишь ненависть и нехилый такой посыл.