ton nom.

Джено поднялся в кабинет профессора, который точно мог бы ему помочь, потому что она знала многое об учениках. Постучавшись, парень приоткрыл слегка дверь, ведущую в просторный кабинет женщины, и в которой Ли был совсем недавно. — Можно войти? — тихо спросил парень, увидев, что профессор Хван, как и всегда, сидит за своим столом. На ее рабочем месте было разложено множество различных книг и снадобий. Судя по всему, она разбирала некоторые вещи и наводила порядок в шкафах, пока у нее не было пар с другими учениками и вообще каких-либо занятий. Во всяком случае, Джено понял, что зашел вовремя и что вряд ли он так сильно ее отвлечет от того, чем она сейчас занята. — Да, конечно, — приветливо произнесла женщина, махнув рукой и показав жест того, что гриффиндорец мог войти к ней. — Неужели ты снова нарвался на неприятности и тебе нужна помощь с тем, чтобы снять проклятие? — рассмеялась профессор. Джено засмеялся вместе с ней, отрицательно покачав головой. — К счастью, нет. Со мной все в порядке, и я никуда не ввязывался. — Тогда что тебя привело в мое скромное обиталище без надобности? — удивилась профессор Хван. — Почему сразу без надобности? — хихикнул Ли. — На самом деле, мне нужна ваша помощь. Я уверен, что вы сможете мне помочь. — Так-так-так. А ну-ка, присядь тогда, коль у тебя ко мне есть дело, — ответила женщина, вставая со своего места. — Я пока чай принесу. Ты же никуда не спешишь? У тебя занятий нет? Гриффиндорец отрицательно покачал головой и, получив улыбку от преподавателя, присел на стул рядом с ее столом, ожидая ее появления из «потайной» комнаты, которая была, на удивление, лишь у нее. Джено заметил, что в классах других преподавателей такие комнатки были сразу заметны другим ученикам, а вот у профессора Хван была такая, но никто не знал, как туда попасть. Лишь несколько людей знали, как туда пробраться. «Интересно, а тот слизеринец в курсе об этой комнате? Он же тут любимчик у всех преподов», — подумал про себя Ли. Женщина вернулась спустя полминуты вместе с заварным чайником и парой чашек. — Я недавно заварила такой вкусный чай. С подружкой летали в мир магглов. Оказывается, некоторые их вещи действительно очень ценные и полезные, — улыбнулась профессор. — Вот и купила множество сортов чая. Они так превосходно пахнут фруктами. Налив заварки в чашки и добавив кипяток, женщина пододвинула чай в сторону Джено, что благодушно принял от нее его. — Благодарю. Несколько мгновений они сидели в тишине, наслаждаясь вкусом горячего напитка. Когда половина была выпита, преподавательница подняла голову и посмотрела на студента. — Так о чем ты хотел спросить? — Ах, да… — неуверенно начал Джено. — Тот парень… который наложил на меня заклятие немоты… Как его зовут? — Ты не знаешь его имени? — удивилась женщина. Ли поджал губы. — Честно говоря, я не знаю, что со мной. Обычно у меня хорошая память на имена. И я отлично помню всех, с кем знакомлюсь. Но… этот парень. Слизеринец. Я никак не могу запомнить его имя. Сколько бы раз мне ни говорили его, я не знаю, что происходит, потому что каждый раз, когда я хочу сказать его, у меня в голове будто становится пусто, и я не могу назвать даже первую букву его имени. И мне неловко об этом говорить, потому что все вокруг знают его, а я нет. Профессор Хван загадочно улыбнулась. — Ты правда думаешь, что один такой? — А разве нет? — Нет. Скажу тебе честно. Его даже некоторые преподаватели не знают. Они просто тогда могут назвать его «Лучший ученик» или же «Тот, кто точно читал и знает это». На своем опыте говорю. Я сама смогла запомнить фамилию и имя этого парня лишь спустя два года преподавания у него. Большинство студентов все еще не знают его. Тех, кто может вспомнить его, можно на пальцах пересчитать, — проговорила женщина. — У этого мальчика тяжелая судьба. Мне искренне жаль его, но я ничего не могу с этим поделать. — Но что с ним? — непонимающе продолжал Джено. — Он болен? — На него наложено проклятие забвения, действующее не на него, а на тех, кто его окружает. — Что?

***

около трех лет назад Марк и сам не понял, как неожиданно начал все больше общаться с Донхеком. Сначала маленькие просьбы на парах по типу, есть ли карандаш или стерка (не суть, что волшебники такое не использовали в своем обиходе на занятиях), которые у младшего всегда были с собой на такой случай. Позже Ли узнал, что слизеринец просто не чистокровный волшебник, поэтому на каникулах или просто на выходных уезжает к своей бабушке в маггловский мир, где и любит пошастать по торговым центрам. После просьб сначала гриффиндорец начал подсаживаться к Хеку в столовой, а следом и тот в ответ начал делать также. Конечно, никто не забывал про их друзей, поэтому бывали и дни, когда никто ни к кому не ходил обедать. Как-то незаметно даже спустя полгода подошел такой праздник, как Рождество, и до того, как все студенты должны были уехать по домам, они решили украсить Хогвартс новогодними украшениями. И, конечно же, не обошлось без омелы. Марк не скрывал свою ориентацию, но и не разглашал ее направо и налево. Все чаще ловя себя на мыслях о Хэчане, уже тогда капитан по квиддичу понял, что слизеринец ему нравится больше, чем друг. Так еще и случай удобный подвернулся, когда оба парня решили прогуляться по пустым коридорам школы и встали на то место, где над их головами повисла как раз-таки веточка этой волшебной и довольно романтичной вещи. — Хёк-а… — стоя возле окна, позвал Марк парня. — Хён, смотри, какой красивый снег! — прилипнув к стеклу, восторженно запищал Хэчан, игнорируя старшего. — Я хочу на улицу. Пошли на улицу. Донхек, намеревающийся это сделать, хотел было побежать в сторону лестницы, но был перехвачен рукой Марк за свое запястье. Переведя удивленный взгляд на гриффиндорца, слизеринец поднял брови. — Хён, почему ты не идешь? — Хёк-а, я… я должен тебе кое в чем признаться, — отведя взгляд в сторону и закусив губу, произнес Минхен. — Дело в том, что… Ты мне нравишься. Нравишься так, как не нравился никто до этого. Мои мысли всегда заняты тобой, а твой смех услада для моих ушей. Я… Я не хочу быть просто другом для тебя. Мне больно быть просто другом. Я хочу быть тем, в чьих объятьях тебе будет комфортнее всего. Поднимая свои глаза на младшего, Марк ожидал увидеть чего угодно: злость, ненависть, презрение и отвержение, но он никак не ожидал, что на лице Донхека будет видно целое ничего. Его глаза были словно стеклянными, губы поджаты и больше не было никаких эмоций. — Хён, отпусти мою руку, — спокойно произнес Хэчан, отчего Минхен спохватился и тут же отпрянул. — Спасибо. И, развернувшись, слизеринец пошел прочь от канадца, оставляя того наедине со своими мыслями и полным недоумением. Марк почему-то надеялся, что после зимних каникул все будет так же, как и до них. Может быть даже намного лучше и что-то, возможно, серьезное. Их первая встреча в новом году произошла в коридоре перед занятиями по зельеварению у третьего курса, на котором был Хёк. Рядом с ним стоял парень, чье имя Минхен не знал, но был уверен, что он являлся лучшим другом слизеринца. — Привет, Хёк-а! — поприветствовал радостно Марк, расставляя руки в обе стороны для объятий. — Отвали, — переменившись в лице с радости на раздражение, произнес Донхек, и Минхен не увидел ничего из того, что было в прежнем парне.Его будто бы подменили, а настоящего задержали в плену и не захотели отпускать какие-нибудь гоблины. — Хёк? Ты в порядке? — уточнил гриффиндорец. — У него все в порядке. Он же сказал тебе отвалить от него, — сложив руки на груди, фыркнул друг Хэчана и, взяв того за локоть, отвел чуть поодаль к подоконникам, явно давая понять, что Донхек не намерен разговаривать с каким-то там Марком. С тех самых пор Минхен задается лишь одним вопросом. «Что я сделал не так?»