Сейя
Усаги активнее заработала палочками, она тоже вспомнила о том, что нас начнут искать. Думаю, мы оба предпочли бы чтобы о нашей вылазке в лес никто не узнал. Во-первых, потому что это нас компрометировало, учитывая старые слухи об отношениях. Во-вторых, никому не улыбалось отхватить от учителей, а после и от родителей. В моем случае, конечно, родителей можно было не опасаться, однако их роль поочерёдно исполняли все члены моей «семьи». Когда с завтраком было покончено, мы собрали наши вещи и попрощались с местом, подарившим нам временный приют. Пора было вспомнить кто мы такие и вернуться к прежней жизни, соблюдая новую клятву о дружбе. Храм остался далеко за нашими спинами, исчез в густой листве самшита. Мы двигались строго на восток ориентируясь по солнцу и надеялись, что совсем скоро выйдем к тропе, ведущей к лагерю. Однако спустя пару часов мы снова вышли к заброшенному храму. — Ничего не понимаю, — проговорил я, почесывая затылок, — мы же все время шли прямо и никуда не сворачивали. В голове упорно не укладывалось, что мы ходили кругами. Мы подошли к храму ближе, обошли его по периметру и снова двинулись в прежнем направлении. На этот раз мы вернулись к храму ещё быстрее. Я нервно сжал хеншин в кармане брюк. Здесь точно творилась какая-то чертовщина! Усаги была перепугана, а день потихоньку перевалил за полдень. — Попробуем ещё раз, — весело предложил я, хотя от страха меня нефигово так потряхивало, — попытка не пытка! Одно дело — демон, действующий в открытую, и совсем другое монстр, который таится, чтобы нанести удар исподтишка. Он мог прятаться где угодно, а я отвечал за жизнь Усаги. Вроде бы миссия для меня не новая, но отчего-то я переживал сильнее. В качестве эксперимента, мы с Усаги решили пойти не на восток, а на запад, где по нашим предположениям должен был находиться центр леса. Идея выглядела абсурдно, ведь мы наоборот уходили дальше от нашего лагеря, но в сложившихся обстоятельствах, нам стало на это плевать. Важно было только выйти из леса, даже если потом придется долго добираться до лагеря на попутках. Меня не на шутку тревожило, что братья наверняка уже обнаружили моё исчезновение и я опасался, как бы они не отправились сюда сами и не потерялись, полагаясь на проверенные способности воина и сверхъестественную интуицию. Дзюкай был местом где рушились старые иллюзии и пропадала даже самая сильная вера. Этот лес веками впитывал отчаяние обреченных на смерть или добровольно на неё решившихся. К самоубийствам я относился так же как к ним относятся буддисты: без осуждения. Живым, оставшимся на другом берегу, не дано понять какие страдания подтолкнули человека к краю пропасти. Однако как бы там ни было, я считал, что бороться нужно до конца, если хватает сил и ценить бесценный шанс, дарованной тебе жизни. Кто знает, когда колесо перерождений снова закрутиться, позволяя возродиться и произойдет ли это вообще? Я знал, что все сенши, после смерти, попадают в котел, но у меня не сохранилось воспоминаний о прошлых жизнях, поэтому я был крайне скептично настроен на этот счет. Усаги снова испуганно вжалась в мою руку, заставляя меня остановиться. Храм вырос перед нами, как гриб после дождя. — Похоже, делать нечего — придется вернуться, — озадаченно прокомментировал я. В животе неприятно заурчало и не у меня одного. — Есть хочется, — захныкала Усаги. — Потерпи немного, — успокаивал я. — Помнишь, мы видели пруд с северной стороны храма? Я заметил там рыбу. С голоду мы точно не помрем. А с этой… аномалией, разберемся позднее. «Наверное, ближе к ночи демон появится» — закончил я про себя, но Усе ничего не сказал, на этот раз я более тщательно подбирал слова. Пруд был небольшим с темной водой, в которой серебряной чешуей сверкала рыба. Я превратил хеншин в складной нож и примотал его к длинной палке своей лентой для волос. После я переоделся в ближайших кустах. Благо плавки у меня тоже оказались с собой и можно было не мочить одежду. Когда я показался из своего укрытия, Усаги густо покраснела. — Чего ты так смотришь? — я смущенно отбросил волосы за спину. — Ничего просто никогда не видела тебя с распущенными волосами. — Дурацкий вид? — я предположил, что Усаги не нравятся длинноволосые парни, её избранник выглядел вполне цивильно. — Нет, что ты, — Усаги попыталась вежливо выкрутиться, а я поймал себя на мысли, что Тайки смотрел в корень — я действительно не уверен в себе, если дело касается того, как понравиться этой девушке. Когда Усаги поняла, что я собираюсь спуститься в пруд, она принялась меня разубеждать не делать этого. Пруд её пугал, так же, как и всё в этом месте. Только после того как я проверил глубину своим «копьем», она дала добро на мою охоту. Я осторожно погрузился в воду. Там было неглубоко, мне примерно по пояс, но дно было сильно заилено. Для моих ног встреча с ним была не особенно приятной, а вот для рыбы — самое оно. В иле находятся различный корм и личинки мотыля. Я постукал по дну лезвием ножа и вытянул его на поверхность, принюхиваясь. Неприятного запаха не было. Значит мне осталось найти более гладкое место на дне и дождаться рыбы. Я продолжал проверять дно своим копьем и вскоре ощутил звонкий удар. Бинго! Идеальное место обнаружено. Теперь оставалось самое сложное. Сосредоточившись на рыбалке, я на какое-то время совсем перестал следить за Усаги на берегу. Вспомнив об этом, я вскинул глаза, чтобы удостовериться, что с девушкой все в порядке. Усаги сидела там же и как ни в чем не бывало расчёсывала волосы, вплетая в них ромашки. Я застыл завороженный её грациозными движениями и царственной позой, но тут же моей ноги коснулось что-то холодное и скользкое, заставляя покачнуться и от неожиданности рухнуть в воду. Рядом со мной горделиво проплыл здоровенный карп. Я поднялся из воды злой и решил, что больше не стану отвлекаться на Усаги. Моя серьезность была вознаграждена, с первого удара я пронзил несколько некрупных рыбешек. И сразу же поплыл к берегу, хвастаясь добычей перед Усаги. — Всегда знала, что ты настоящий мужчина! — воскликнула она, принимая рыбу. Меня смутил этот неожиданный комплимент. — Это ерунда! Пойду ещё половлю. По-моему, этого не хватит. Она покачала головой, оценивая подношение. — Здесь вполне достаточно для ужина. Я приготовлю. Я на мгновение остолбенел. Усаги не любила готовить, мне было это прекрасно известно. Скорее всего верхом её кулинарного мастерства стало мое бэнто и приготовила она его только чтобы вернуть долг. — Ты не обязана. Ты уже готовила, — я не понимал с чем связана её теперешняя решимость. — Доверься мне, — на её губах играла загадочная улыбка, а длинные волосы все еще были распущены и украшены цветами, — и переоденься к ужину. Я пожал плечами и спрятался в кустах, где оставил одежду. К тому времени, когда я вышел Усаги уже ловко разделала рыбу ножом, который я оставил на берегу и даже красиво уложила её на блюдце, которое очевидно отыскала в храме. — Мне очень жаль, — она низко поклонилась мне в ноги, — что я не могу сделать сашими* по всем правилам. Но надеюсь, тебе придется по вкусу саба**, которую я приготовила. Усаги вела себя как примерная японка и раньше я не замечал за ней такого рвения в соблюдении традиций. Мы вернулись в дом и расположились там же где в предыдущий раз прошла наша трапеза. Сырую рыбу я не слишком любил, но выбора не было, не хотелось огорчать Усаги. Первый кусочек отдавал плесенью и противно скрипел на зубах. Хотелось поскорее его выплюнуть и прополоскать рот, но я проглотил. Второй кусочек показался мне безвкусным. А третий был просто восхитительным, будто к рыбе прибавились все так недостающие ей ингредиенты. Незаметно для себя я съел в одиночку целую рыбину и принялся было за вторую, но остановился, вспомнив про Усаги. — Извини. Я, кажется, очень сильно проголодался, — она приняла палочки из моих рук и притягательно улыбнулась. — Лучшая похвала для меня. Усаги подхватила небольшой кусочек рыбы, но вместо того чтобы спрятать его во рту, протянула мне. Я отпрянул. — Я не голодна, а видеть как ты ешь, доставляет мне удовольствие. Я подозрительно покосился на неё и приоткрыл рот, позволяя себя накормить. — Утром ты совсем другое говорила, — укорил я. — Передумала, — она задумчиво склонила голову на бок. — Мы, женщины, полны противоречий. Новый кусочек отправился ко мне в рот, а за ним ещё один, от следующего я демонстративно отказался. — Через полчаса ты сама захочешь есть, пошлешь меня снова на рыбалку и мне придётся ловить рыбу в темноте? Лучше поешь вместе со мной. Она отложила палочки и кокетливо повела плечом, лёгким движением кисти отбрасывая волосы назад. — У меня есть другое предложение, которое должно тебе понравиться. Она отодвинула тарелку с недоеденной рыбой и грациозным кошачьим движением приблизилась ко мне. — Поцелуй меня, — выдохнула она за мгновение прежде, чем сама впилась в мои губы. Я не сразу нашёл в себе силы отстраниться. — Что происходит? — в её глазах светился нездоровый блеск. — Я люблю тебя! — выкрикнула она, её руки скользнули мне на плечи, а губы снова завладели моими. Все мысли разом выветрились из моей головы. Руки Усаги хаотично блуждали по моему телу, а я крепко прижимал её к себе. — Я даже не надеялся когда-нибудь услышать эти слова, — мы прижимались друг к другу горячими лбами и тяжело дышали. — Возьми меня, — горячо прошептала она в мое ухо и меня обдало жаром. Я задохнулся от пошлости фразы, которую выдал этот ангельский рот и вместе с тем испытал невиданное прежде возбуждение, настолько сильное, что сдерживаться дальше не было никакой возможности. Я повалил её на пол, придавливая собой и имитируя близость, потерся через одежду. — Ты правда этого хочешь? Скажи, чтобы я остановился? — мой голос звучал хрипловато, я сам его не узнавал. — Конечно, — мгновенно отозвалась она, и моя рука сразу же забралась под её топик, ласково скользя по груди. — Куколка… Она часто дышала, распаляя меня все сильнее. — Любимая, — я запечатлел нежный поцелуй у неё на шее, заставляя выгнуться и застонать. — Значит, ты выбрала меня и расстанешься с Мамору? — мне во что бы то ни стало, захотелось услышать от неё подтверждение. Конечно, признание в любви казалось это предполагало, но мне всё ещё не верилось. — Мамору? Какой Мамору? — искренне удивилась она. — В моей жизни всегда был единственный мужчина — это ты Кацу-тян. Меня переклинило. — Чего?! Как ты меня назвала? — Кацуюки. — Это не моё имя! — упрямо нахмурился я. — Неужели и как же тебя зовут? — она усмехнулась, а я старательно напрягал извилины, но собственное имя будто полностью стерлось из моей памяти. — Не помню. Ты что-то сделала со мной! Она обиженно меня оттолкнула. — Как ты смеешь? Я все это время терпеливо ждала тебя, как мы и договорились! — Кто ты такая?! Что ты сделала с Усаги? Она проигнорировала этот вопрос, атакуя меня встречным. — Неужели ты променял меня на неё? Я отказываюсь это принять! — Послушай, я не тот кто тебе нужен и я не знаю тебя. Отпусти Усаги, она ничего плохого тебе не сделала. — Ты не узнаешь собственную жену, Кацуюки Садамицу? — она схватила нож и приставила к своему горлу. — Тогда я помогу тебе вспомнить! Убью её, чтобы вы не смогли соединиться… Она взмахнула рукой, но я перехватил лезвие ножа, сжимая его в ладони. Одного моего прикосновения было достаточно чтобы хеншин принял новую форму, превратившись обратно в фонарик. Я отобрал его, заламывая ей руку. — Немедленно покинь тело Усаги! — потребовал я. Она зло осклабилась и прошипела замогильным голосом: — Только если ты сделаешь то, что обещал. — Хорошо, — без раздумий согласился я, — что я обещал? — Ты обещал, что всегда будешь со мной. Ты обещал, что если наш союз будет отвергнут твоей родней, мы вместе простимся с этой жизнью, где для нашей любви нет места, чтобы соединиться в новом перерождении. Я все это время ждала тебя… Теперь ты обязан сделать то, что обещал — остаться со мной! — Ты хочешь чтобы я… — Убил себя, — закончила она за меня. — Тогда ты отпустишь Усаги, обещаешь? Она кивнула. — Я люблю тебя и готова простить измену. — Хорошо. Я сделаю как ты просишь, в обмен на жизнь Усаги. Хеншин в сжатой ладони снова превратился в нож, и я задумчиво на него посмотрел. — Постой, — испуганно вскрикнула она, хватая меня за руку. — В чем дело? — огрызнулся я. — Ты же сама этого хотела… — Но не так, — она заговорила торопливо. — Аокигахара — граница между мирами. Здесь обитают не только неприкаянные души. Тут можно встретить тварей, которые питаются человеческой кровью и вместе с ней они полностью пожирают душу. Не хочу, чтобы ты стал их добычей, и я снова лишилась тебя… — И что ты предлагаешь? — В храме или в лесу наверняка найдется веревка. Она оказалась права, мы без проблем нашли длинную веревку в храме. Я выбрал высокую сосну подальше от этого чертового святилища. Как не ломал я голову, но новых вариантов, как спасти Усаги, не приходило. Я не умел изгонять духов. Всё что я мог, это убить человека и, таким образом, выдворить из тела призрака. Этот бесчеловечный метод мне не подходил. Поэтому я соорудил петлю, забрался на дерево и закрепил конец веревки на толстой нижней ветке. Я почти сунул голову в дырку, как сильный порыв ветра заставил меня слететь со ствола, и представить каким жестким будет приземление. Однако моё тело не коснулось земли, а оставалось на прежнем месте, только я наблюдал за самим собой как будто со стороны. Потом мои пальцы разжались, и я ловко спрыгнул вниз. Усаги испуганно попятилась от меня. — Что случилось? — Спросила она. — Ты передумал? Забыл, что я сделаю с ней? — Ты не причинишь ей вреда, — мой голос звучал удивительно уверенно. — Я не позволю. Усаги звонко рассмеялась. — И что же ты мне сделаешь? — Выброшу тебя из тела. — Человеку такое не по силам! — Человеку может быть, но я давно уже не человек… — Кто же ты? — Такой же дух. — Тогда не вмешивайся не в свое дело! Оставь нас в покое и иди куда шел! — Не могу. Я видел этих ребят и знаю, что они пришли в Аокигахару не за тем, чтобы умереть. Зачем ты их преследуешь? — Я просто пытаюсь вернуть своего мужа, Кацуюки Садамицу. Я почему-то остановился. — Он обещал, что найдет меня… Но обманул. А сегодня я увидела его ловящим рыбу в пруду, и рядом эту девчонку! Я просто хотела вернуть любимого… Так что не мешай, — она стремительно бросилась на меня, рассчитывая атаковать не только словами. Мое тело ловко уклонилось от удара, пропуская Усаги вперед и перехватило её руки за спиной. — Этот мальчик не Кацаюки. Кацаюки Садамицу, которого ты ищешь, давно умер, — горячо зашептал он, на ухо одержимой девушке. — Откуда ты это знаешь? — встрепенулась Усаги. — Потому что я знаю тебя, Тсумако Юдзин. Когда мы познакомились ты была ещё хангёку***, а я был вторым сыном даймё****, моей женой должна была стать девушка из такого же знатного рода, но моё сердце принадлежало тебе. Мы тайно поженились, но тебя украли… Я искал тебя и в конце концов нашел здесь в Аокигахаре. Ты помнишь, как ты умерла? — Я? — Усаги вздрогнула. — Они держали меня в темнице, били плетьми, потом отпустили, когда получили обещание, что я забуду о тебе и уйду жить в деревню. Но ты прислал мне письмо, что будешь ждать меня в Аокигахаре. Ты обещал, что снова поговоришь с родней и всё уладишь. Я знала, что это за место, потому купила яд, чтобы мы могли умереть вместе, если ничего не выйдет. В назначенный день я пришла туда, где было условлено встретиться. Но вместо тебя явился твой старший брат, Садакацу, я поняла, что не дождусь тебя и приняла яд. — Записку, которую ты получила писал не я. Мои люди следили за Садакацу, потому что у нас были предположения, что это он похитил тебя. В ту роковую ночь, я отправился за ним, и он привел меня к тебе, только ты была уже мертва, а Садакацу затаился и нанес удар со спины. Я вступил с ним в поединок и даже ранил, но он победил и бросил меня в лесу. Истекая кровью, я попытался вскрыть себе вены, чтобы духи приняли меня за самоубийцу, но этого не произошло. Стоило мне испустить последний вздох, как к моему телу подкрались демоны и мне пришлось вступить с ними в бой. Их было слишком много, но я устоял, лишь благодаря тому, что на моем теле была выбита защитная татуировка. Позже, когда мое тело остыло, наша связь истончилась и демоны перестали меня замечать. Я обратился в юрэй*****, неприкаянного духа, который был обречен блуждать по лесу в поисках тебя. Теперь, когда мы встретились, ты должна покинуть тело этой девушки. — Тогда мы сможем начать новую жизнь, как всегда мечтали, - согласилась с ним Тсумако и ласково коснулась ладонью моей щеки. Наши губы соединились в поцелуе, в тот же момент я почувствовал, как что-то потянуло меня вниз, потому что человек, занимавший моё тело, покидал его. Я открыл глаза и нехотя оторвался от Усаги, вглядываясь в сгущающиеся сумерки в которых парили две размытые фигуры, одна из них помахала мне рукой. — Будь осторожен, — шелестел ветер в камышах возле темного пруда. — Уходите пока не поздно, — шептала, покачиваясь листва на деревьях. Последний розовый луч заката быстро выцветал в небе. — Пора возвращаться, — я улыбнулся Усаги, взял ее за руку и повел вперед. Лес отступил, посветлел, показалась сине-зеленая поляна, а за ней высился небольшой аккуратный домик. Мое сердце забилось быстрее, я бросился к нему со всех ног, таща за собой отчего-то упирающуюся Усаги. — Усаги, посмотри, — кричал я возбужденно, — это же дом моих родителей! Мой дом! Мама, папа! Я легко взлетел по ступеням крыльца и распахнул входную дверь. В прихожей ласковой улыбкой меня встретила мама. — Мама, я вернулся! Я дома! Это Усаги, я люблю её, дашь ли ты нам свое благословение? — Конечно, сынок! — ответила мне мама, радостно хлопнув в ладоши, после чего яркий свет ослепил меня, и я снова перестал чувствовать свое тело.Усаги
Я всерьёз разволновалась, когда пальцы музыканта щёлкнули крышкой от контейнера, обнажая результаты моего гастрономического труда. Не думала, что мне предстоит присутствовать во время пробы блюд Сейей. Я поняла насколько для меня важно, чтобы парню понравилось, но после того, что претерпела коробочка, не удивительно, что глаза, нос и усики с мордочки зайца съехали и лежали отдельными ингредиентами. Тем не менее, парень понял, что замышлялось лицо животного в качестве украшения и похвалил «кошечку». — Вообще-то это кролик. Только уши не очень удались. — Расстроилась я и поэтому включила вредину. Я огрызалась, выговаривала и нападала, осознавая по итогу его реакций, как глупо вела себя и что не хочу больше оставаться таким ребёнком. К сожалению, даже понимание проблемы не гарантирует её моментальное решение. Следить за собой всё время и вовремя одёргивать от неверных слов — процесс, который может затянуться на годы. Но про себя я порадовалась изменениям, происходящим во мне благодаря Сейе, порадовалась мыслям, что парень рождал в моей голове. Ведь я чувствовала: они ведут меня в верном направлении, к той, кем я хочу стать. Я блаженно мяла края юбки пока Сейя с упоением ел и меня заставила остановиться его похвала, немедленно окрасившая лицо в бордовый и ввергающая в запредельную панику. «Он только что сделал мне предложение руки и сердца?» — Сейя, так нельзя говорить, — возмутилась я, вспоминая о ночной договорённости сохранить дружбу. Подобные заявления теперь не могли рассматриваться мной как прежде, с пеленой неверия и лёгкостью, когда так хочется ответить согласием. А Сейя делал вид, что не понимает, будто ничего такого не сказал. Только теперь ему не отшутиться и не свести на нет намёки, когда я знаю, что все его слова были и есть всерьёз, а хочет он гораздо больше простой дружбы. Я разозлилась на него, так мы дружить не сможем. В одиночку я не смогу выдерживать дистанцию, поэтому заставляла его признать, что он прекрасно понимает всё, но Сейя признался в другом. Он напомнил о культурных различиях и заверил, что я на самом деле должна всё объяснять. Мне пришлось рассказать про концепцию непрямого поцелуя, существующую у японцев. Многие парни нарочно охотятся за возможностью коснуться губами того же места, где отпечатались губы девушки или создают эти ситуации сами. Сейя вполне себе натурально удивился, поэтому уточнять про замужество я не стала, не хотелось начинать и давать развитие этой тяжёлой теме. Тем более, что после всего мне стало очевидно непонимание Сейи и в другом: японцы не выражают чувства напрямую, не говорят «я люблю тебя» или «выходи за меня», это, как правило, загадочная игра слов, а Сейя всегда был слишком прямолинеен. За одну только эту черту многие девчонки без ума от Сейи, полагая, что они приглянулись ему. Сейя же не только удивился новой информации, но припомнил мне пирожок, который доедал в парке аттракционов, намекая, что у нас уже состоялся непрямой поцелуй. Мне хотелось всё отрицать, вычеркнуть верное наблюдение, намётанное моей же логикой. Тогда я почувствовала нечто интимное в жесте парня, но он с такой лёгкостью отнёсся к пирожку, что я тоже поверила в незначительность происходящего. Теперь же совершенно очевидно — парень просто не знал, а я не была закоренелой японкой, чтобы почувствовать неладное и теперь пыталась поднять планку своих моральных ценностей, но тщетно. Сейя с лёгкостью нащупал мою неуверенность и беспощадно давил. — Ты противный, невоспитанный мальчишка! — Взорвалась я, ведь когда заканчиваются аргументы, переходят на личности. — Наверное, поэтому ты меня так любишь… — Игриво заметил он и я страшно испугалась, что Сейя знает о моих чувствах, но тут же пришло возмущение: «Я этого не говорила! Как может он признаться себе в моих чувствах прежде, чем это сделала я? И как только наглости хватило!» — Смущённое удивление на моём лице сменилось злостью, я сжала кулак и выбросила руку, чтобы ударить парня в плечо, но разбила кувшин с водой, не успевая завершить задуманное. От отчаянного раздражения и абсолютной беспомощности, я заявила, что виноват он. И самое смешное, что Сейя даже не сопротивлялся, сразу предложил решить проблему. С ним теперь было невозможно ссориться, он словно радовался даже моим капризам, а мне не удавалось по-настоящему спорить с ним потому что всё, что парень говорил было правдой. Я всё-таки поела и мы двинулись к лагерю. Несмотря на то, что храм приютил нас на ночь, меня продолжало пугать место, я не хотела ничего там касаться и почти вприпрыжку бежала от здания прочь. Мы долго шли и ноги уже сводила усталость, когда снова вышли к храму. — Ничего не понимаю, — от голоса Сейи у меня по спине пробежали мурашки. Новые попытки уйти доказывали, что мы в какой-то магической западне. Я не знала чего боялась больше: необходимости раскрыться перед Сейей как Сейлор Мун или не справиться без помощи друзей. В добавок ко всему, голод стал невыносим, чем я поделилась с Сейей и он собрался на рыбалку. Надо признать, что парень держался очень храбро для человека, осознающего безвыходность ситуации в буквальном смысле этого слова. Мне пришлось остаться одной пока он переодевался и это были самые долгие, а также пугающие пять минут. Первым делом, я попыталась связаться с подругами, но передатчик на руке не работал, а значит дела обстояли очень серьёзно. Мне всюду начали мерещиться враждебно настроенные силуэты, которые исчезали прежде, чем я могла рассмотреть кто прячется в лесу, ветер доносил до слуха чьи-то неразборчивые голоса. Я дёргано обернулась на пошаркивания за спиной, но то был Сейя, я онемела от неожиданности увидеть его голым. Длинные волосы впервые рассыпались по его торсу и я подумала, что это довольно женственно, они словно говорили о нежности и мягкости души владельца. Прежде в таком контексте мне Сейя не виделся, но ночью он действительно открыл мне свою чувствительную, ранимую часть, это очень нас сблизило. Я чувствовала, что моё сердце начинало биться чаще, к парню стремились и моя душа, и даже тело. Он казался таким родным, близким и желанным, а взгляд голубых глаз вызывал на щеках румянец. — Чего ты так смотришь? «Я попала под его чары, как и все». — Я не могла признаться в том, что сказала себе, поэтому сделала акцент на волосах. Сейя шагнул в мутную воду и меня словно прошибло стрелой в области сердца. — Нет, что ты делаешь?! — Я практически взвизгнула. — Добываю нам еду. — Сейя обернулся на мой голос, но продолжил сосредоточенно идти дальше. — Как ты можешь, там же не видно дна? — Я понимала, что иначе никак, но в тот момент была готова голодать, лишь бы Сейю не утащил на дно подводный монстр. — Я проверяю куда шагнуть. — Сейя демонстративно несколько раз упёрся палкой и, решив, что меня успокоило его выражение лица «видишь?», побрёл дальше. В ожидании я вся извелась, следила за парнем не моргая, боясь, что он исчезнет, а брошь для превращения жгла мою ладонь. Так продолжалось пока кто-то не позвал меня у самого уха и я обернулась — за спиной никого не оказалось, лишь холодок прошёлся по щекам. Я обернулась к Сейе, но увидела, что на меня стремительно летела прозрачная девушка с жутким выражением лица и едва уловимым воем. Я закричала, но звука не последовало. Крик застрял в горле, а меня саму будто вдавили в тесный автобус, прижимая к стенкам собственного тела. Мои глаза удивлённо рассматривали пальцы, но я не управляла этим действом и сильно удивилась, когда полезла в свой рюкзак, извлекая зеркальце. В отражении показалось моё лицо, губы протяжно хмыкнули, но взгляд был чужим, я вся чесалась от ощущения присутствия чужого сознания, завладевшего моим телом. Попыталась протестовать, брыкаться и кричать, но мои попытки не помогли вытеснить незваную гостью. Она первым делом отчего-то занялась причёской, а я всё больше изнывала от стремительно нарастающего удушья. Когда в поле зрения попал Сейя, гордо несущий рыбу на кончике ножа, я закричала что было сил, но с губ сорвалась похвала о том, что он настоящий мужчина. Неспособность управлять собственным телом начинала сводить меня с ума, всё моё естество зудело, желая свободно упорхнуть из заточения, но вместо этого, я наблюдала за тем, как распоряжается моей жизнью другая. Она мастерски разделала рыбу, я видела подобное только в исполнении профессиональных шеф-поваров на каком-нибудь кулинарном шоу из тех, что любила мама. Совершенно удивительно работал нож в моих пальцах, я бы давно вся изрезалась даже при попытке научиться такому. За ужином незнакомка всячески флиртовала с Сейей, мне показалось, что, должно быть, именно так выглядят отношения Оливии и Сейи, будто книжный эталон. Я заревновала, потому что совсем не такая и, находясь сторонним наблюдателем уже достаточно долго, я практически забыла, что всё происходило с участием меня в главной роли, с моим телом. До тех пор, пока не обхватила Сейю руками, требуя, чтобы он взял меня. Я взвизгнула от страха и похотливости собственного голоса. Ощущая парня через одежду и понимая, что всё буду чувствовать, но не участвовать. — Ты правда этого хочешь? Скажи, чтобы я остановился? «Сейя, нет!» — Истерило моё сознание, а губы отозвались согласием. Я захныкала, но слёз не последовало. Вместо этого, я почувствовала его ладонь на груди, ощущала как страстно бьётся его сердце под моими пальцами. Смесь возбуждения и протеста разрывали меня на части, я поняла, что не боюсь близости с Сейей, я, возможно, хотела этого, но призрак, играющий с парнем от моего лица и выступающий на первом плане, явно в цепочке лишний, всё это было неправильно. Я не могла наслаждаться ласковыми словами и близостью тел. К счастью, это быстро прекратилось, стоило незнакомке выдать себя путаницей в именах. Я почему-то сразу решила, что спасена, Сейя разгадал что к чему, но острое лезвие у горла, неприятно царапающее кожу, лишило меня уверенности, что мы сможем выбраться из истории невредимыми. «Острое» — со страхом подумала я. Мысленно перебирая варианты спасения, все они упирались в то, что девочки меня ищут, вот-вот придут и спасут нас, но вместо этого Сейя договорился с безумным призраком о сохранности моей жизни, но в обмен на свою. Липкий, удушливый страх заполнил моё нутро, я забилась в порыве остановить Сейю, который уже набросил верёвку, чтобы повеситься ради моего спасения. Мне не верилось, что всё происходит на самом деле и он готов решиться на такой шаг. Я хотела бы закрыть глаза, но не могла, я бессильно кричала, а после он остановился сам. Я не сразу поняла что в Сейю тоже вселился дух, но, как оказалось, его спутник, в отличие от моего, был настроен доброжелательно и хотел спасти нас. Надежда тёплым лучом коснулась моего сердца, я с трепетом наблюдала за разворачивающимися событиями, страшными рассказами об испытаниях и удивительным соединением двух влюблённых, что застряли между жизнью и смертью на сотню лет и не могли встретиться до этого момента. Я почувствовала её боль или она была моей собственной. Эти души лишили счастья разделить жизнь друг с другом, а они продолжали любить даже после смерти. Кого бы любила я, если сегодня погибла? Мамору? Сейю? По моим щекам текли горячие слёзы, я не могла разобрать кому они принадлежали, как и того, кто бережно коснулся щеки Сейи, а затем поцеловал, мы обе хотели этого. Наши губы блаженно ласкали друг друга, я чувствовала что живот сводит от наслаждения и не заметила в какой момент вышла на первый план, Сейю целовала уже я, с желанием, нежностью. Я растворялась в этом поцелуе пока парень не отстранился и поймал мой взгляд, это был именно Сейя, духи оставили наши тела и мы оба подняли головы, в направлении еле уловимого следа, оставленного призрачными энергиями. Кацуюки и Тсумако медленно парили к небу, не разрывая свой жадный поцелуй, затем помахали нам. Они смогли обрести покой только встретившись друг с другом. На глазах в который уже раз навернулись слёзы, я была счастлива за них, но отчего-то ощутила страшное одиночество в своём сердце. Через силу отозвалась улыбкой на предложение парня уходить и была благодарна, что он не говорит о случившемся. Я задумчиво коснулась губ свободной рукой. «Мы поцеловались». — Этого уже не вычеркнуть. Как и того, что Сейя был готов погибнуть за меня. И как после поставленной ночью точки, всё стало в разы серьёзнее? — Усаги, посмотри, это же дом моих родителей! Мой дом! Мама, папа! — Я встала как вкопанная, страх парализовал моё тело, Сейя воодушевлённо побежал в тот самый храм, снова оказавшийся на нашем пути. Мы не обрели свободу как призраки, но теперь Сейя не понимал где находился. Я вбежала за ним и всмотрелась в темноту, у которой он просил благословения для нас, называя мамой. Я было решила, что встреча с духами повредила его ум, но из тьмы раздался хлопок и Сейю охватил ослепляющий свет. Я вздрогнула и, жмурясь, закрыла глаза рукой, а когда смогла, наконец, всматриваться без слёз, вместо парня оказался парящий шар света. Из темноты показалась шаркающая фигура старушки, она протянула руку и свет притянулся к морщинистой кисти. — Нет! Верни его! — Я грозно потребовала Сейю обратно, принимая боевую стойку. Старушка подняла на меня взгляд, словно лишь теперь заметила моё присутствие. У неё были длинные седые волосы, спутанными клочками свисающие по грязно-красному, рваному кимоно. Её рот был растянут во всё лицо и я задрожала от страха. — Зачем? — Спокойно поинтересовалась она. — Вы оказались в моих владениях, он пил воду из источника, ел пищу из пруда и теперь он мой. — Она прищурилась и хрипловато добавила: — Ты держалась, но рано или поздно сдашься мне. — Её смех жутким эхом отражался от стен. Я смочила слюной пересохшее горло, отчего-то страшно захотелось и есть, и пить, но вместо этого я призвала силу лунной призмы, она подняла меня и преобразила. Сопровождая речь фирменной жестикуляцией, я смело заявила: — Я — Сейлор Мун, прекрасный воин в матроске и я не позволю демонам похищать невинных детей, во имя Луны. — Демонам? — Старуха оскорблённо кашлянула. — Моё имя Ямауба******, современные дети совершенно не читают сказок? — Она длинным скрюченным когтем почесала подбородок. — Так и быть, воин, тебя я отпущу. — Она взмахнула рукой и я вылетела через дверь на поляну. Стукнувшись о землю, я лишь сморщилась от боли, но быстро вскочила на ноги и снова вбежала внутрь, больше всего боясь, что не увижу там страху и Сейю снова и, к счастью, напрасно. — Я не уйду без него! — Какая настырная девчонка, — старушка изобразила брезгливый плевок в сторону. — Зачем он тебе? — Сейя мой друг и без него я не уйду. — Я стояла на своём. — Друг? Нового найдёшь. Он мой, а тебе не под силу меня убить, девочка. Прочь! — Она дунула в мою сторону и я снова была вышвырнута из храма. Ямауба была не права, я читала сказки и поэтому знала, что она такое. Чудовищное существо, живущее в лесной хижине, мастер колдовства, ворожбы и зелий. Она заманивает детей и откармливает, чтобы потом съесть. Её время ночь, а днём Ямауба парализована. Только до утра Сейя не доживёт, а я вряд ли найду цветок, в котором обитает её душа. Если его уничтожить, только тогда Ямауба погибнет. Поэтому войдя в храм снова, я взмолилась: — Я сделаю что угодно для его спасения. Пожалуйста. Я люблю Сейю. — Слёзы отчаянья покатились по щекам. Котёл, в который Ямауба кидала травы, парил над огнём, а шарик света выжидательно висел рядом. — Любит она, — ворчливо повторила старуха. — Что угодно? — Она вскинула голову горделиво, а я закивала. — Всё! — Хр… хорошо. Пойдешь от храма направо, там встретишь Тэнгу, принесёшь его голову, тогда я верну твоего любимого. А не справишься — съем. — Её голова в миг удлинилась и щёлкнула огромными челюстями прямо перед моим носом. — Время пошло. Я вышла из оцепеняющего страха и в миг побежала от храма. Тэнгу являлись духами леса, их сторона всегда была спорна, то они губили людей, то считались наставниками великих самураев и защитниками святых людей или храмов. Я не знала что меня ждало, успею ли. Мне казалось, что я бежала очень долго, непозволительно, слишком, а затем моя нога запнулась о корень огромного кривого дерева, который словно нарочно приподнялся выше. Я проехалась по земле животом и приподнялась на локтях. Откуда-то донеслось едва разборчивое: — Не вееерь. — Я поднялась и осмотрелась. — Тэнгу? — На негнущихся ногах шагнула к дереву, заглядывая в тёмное дупло. — Дааа. — Низкий шёпот будто вызвал лёгкий ветер, тронувший мои хвостики. — Освободиии. Я поверила голосу, его сильная глубина внушала доверие и спокойствие, словно со мной говорил старый знакомый. «Хуже не станет». — С этой мыслью я обратилась к силе очищения и направила кристалл на дерево. Вспышка тепла и света окутала его, преображая в мужчину огромного роста с красным лицом, длинным носом и крыльями. — Ах, — прорычал он, выпрямляясь. — Спасибо, — Обладатель шуршащего голоса нагнулся ко мне, раскрыл ладонь и на ней пророс алый цветок. — Ямауба хотела обмануть тебя, она обратила меня в дерево и дала невыполнимое задание. Она вот-вот погубит твоего друга. Я всё поняла и, не теряя времени, разорвала цветок, красные лепестки полетели в разные стороны и сгорели не достигая земли. В тот же момент от леса отступила сама ночь, рождая первые лучи рассвета. Тэнгу одобрительно кивнул, медленно обернулся и побрёл в глубь леса, растворяясь среди деревьев. — Удачи, Сейлор Мун. — Донесла до меня листва, а я побежала назад, сбросив по пути форму воина в матроске. — Сейя! — Он шёл потерянно, словно сонный, я врезалась в парня на полном ходу. Мы крепко обнимались целую минуту, затем он поймал мой взгляд. — Что произошло? — Ты не поверишь. — Выдохнула я. — А ты рискни. Мы пошли к лагерю и по пути я пересказала разговор с Ямаубой, опуская детали про воина и признание в любви, а затем и встречу с Тэнгу, которого я спасла просто назвав его по имени и этим якобы сняла проклятье. От собственной лжи мне стало не по себе и я весело брякнула невпопад: — Вот так: ты спас меня от призрака, а я тебя от Ямаубы. Итого - один один. — Наши глаза встретились и кажется мы оба раскраснелись, вспоминая о призраках и том, что было между нами. — Усаги, — нежно начал Сейя, но я не позволила ему договорить. — Смотри, лагерь! Все, наверное, волновались ужасно. — Он обернулся по направлению моего пальца и я поймала его руки в свои. — Пожалуйста, давай договоримся не вспоминать о том, что было в лесу. Мне это нужно, Сейя. — Парень посмотрел на меня с болью, как мне показалось, и неохотно кивнул. Мы подошли к своим палаткам, в лагере было тихо и мы обменялись вопросительными взглядами. Рядом с Сейей вылез Ятен и заспанно потянулся. — Уже проснулся? Чего вчера с купанием нас кинул? — Блондин бросил на меня хмурый оценивающий взгляд. — Вчера? — Переспросил Сейя удивленно, затем в своей лёгкой манере ответил: — Ты не поверишь.