***
В конце концов я вышел из метро в восточной части острова, желая взглянуть на некоторые из более крупных районов, как для собственного удовольствия, так и для того, чтобы отметить потенциальные места работы. Я добрался до развлекательного района города, заполненного кинотеатрами для фильмов и спектаклей, художественными галереями, аркадами, заполненными всеми последними электронными развлечениями, и даже парком развлечений, который занимал огромный Пирс, который простирался в море. Я мог бы провести весь день, теряясь среди развлечений, которые предлагал развлекательный район, но мне удалось сдержаться и остаться всего на час. Я всегда мог вернуться сюда, когда мне нужно было расслабиться и отдохнуть, но мне еще многое нужно было увидеть и исследовать. Затем я отправился в деловой район. Туристам было не на что смотреть, но для ищущего работу это был практически шведский стол возможностей. Все крупные корпорации Эквестрии расположены там, среди их различных высоток. Отметив каждую компанию и тип корпорации, я составил список лучших кандидатов, которые могли бы воспользоваться моими услугами. В конце концов, все хорошие корпорации нуждаются в пресс-релизах, речах и спилах для собраний компании. Я мог бы пойти в башни и подать заявление, но решил этого не делать. С одной стороны, я еще хотел изучать Мэйнхэттен дальше. Во-вторых, у меня не было подходящей одежды, и я не хотел портить свои первые впечатления. Но это не было проблемой, поскольку торговый район города был рядом с бизнес башнями. Если в библиотеке, культурном центре Мэйнхэттена, торговый район был жизненной силой, что удерживало ее на плаву. Здесь можно было найти все, что угодно: одежду, игрушки, электронику, еду, книги, транспортные средства, зелья... все это соперничало за мое внимание (и, что более важно, за мой кошелек). Я не собирался задерживаться надолго, но огромное количество цветов, рекламы и витрин оказалось, к сожалению, совершенно неотразимым. Увлекшись чудесами магазинов и товаров народного потребления, я попробовал всего понемногу. Я ходил в продуктовые киоски с маленькими образцами сыра и крекеров, осматривал многочисленные транспортные средства, доступные для тех, кто их хотел (в основном богатые, которые не очень любили ходить), и даже просматривал магазины игрушек. Там, где у меня были простые деревянные драконы, чтобы исполнять мои мечты, у маленьких жеребят и кобылок сегодня были пластиковые драконы с электронным ревом и миниатюрные рыцари-пони, которые кричали: “Ты примешь мою дружбу?!", когда ты нажимал на кнопку. Но из всех магазинов, которые я посетил, больше всего меня поразили магазины одежды. В их стенах я нашел почти бесконечное разнообразие вещей, чтобы примерить: костюмы, пиджаки, галстуки и брюки. Мне было доступно все — от деловой одежды до повседневных нарядов, от праздничных платьев, сверкающих бриллиантами, вделанными в ткань, до плащей цвета самой темной ночи (сделанных, конечно, из искусственной кожи; кто на доброй зеленой земле Селестии будет носить кожу другого разумного существа?). Я ничего не покупал, но мне было о чем подумать, особенно о том, что надену, когда начнутся поиски работы. Время пролетело незаметно, и наступила ночь. Мои планы по разведке Мэйнхэттена были сокращены, так же как и мои скитания. Я упрекнул себя, садясь в метро и возвращаясь в свою квартиру в северо-западной части острова. Злился на себя за то, что потерял счет времени, когда зажглись уличные фонари, заливая тротуары золотистым светом. Я был так заинтригован этим зрелищем, что рано вышел из метро и остаток пути до квартиры прошел пешком, наслаждаясь возможностью понаблюдать за ночной жизнью Манехаттана. Конечно, здесь было намного оживлённее, чем в Седловой Ланке; ночные клубы, уличные кафе и даже несколько катков были доступны для тех, кто приехал из более холодного климата и скучал по домашнему комфорту. Все освещение и деятельность сводились к сенсорной перегрузке. Меня так и подмывало зайти в какой-нибудь из этих клубов и баров, чтобы взять столько, сколько захочется, присоединиться к толпе и посмотреть, как поселенцы городского пейзажа определяют веселье. Однако я решил не делать этого. Мне нужно было хорошенько отдохнуть, чтобы начать поиски работы.***
На следующее утро, когда солнце поднялось над горизонтом, я уже не спал, ударив копытом по кнопке будильника. Завтрак был быстрым делом, а затем я возвращался в торговый район, чтобы приобрести одежду, которая мне понадобится для поиска работы. Было много стилей, которые я мог бы выбрать, но поскольку я не хотел, чтобы меня довели до банкротства, потратив все свои деньги на самые модные костюмы, я остановился на простом черном костюме и синем галстуке. Он не был таким броским, как искусственная змеиная кожа или тонкий шелк, но сейчас он подойдет. Переодевшись важным пони, пришло время сыграть свою роль. Мои поиски работы начались с того, что я возвращался в деловой район и посещал корпорации одну за другой, расспрашивая об их потребностях в писателях и талантливых ораторах. Когда они спросили о моих навыках и резюме, все, что мне нужно было сделать, это указать на мою кьютимарку и заверить их, что мой дар Сильверспика послужит им хорошо. Это должно было быть простым делом, с быстрыми результатами и новой работой, чтобы прийти к утру. Но это было не так. Все секретари и менеджеры, отвечавшие за прием на работу, говорили мне один за другим, что у них уже есть пони в штате, чтобы обрабатывать речи и пресс-релизы, и что мои услуги не нужны. Когда это случилось в первый раз, я не расстроился. Этого следовало ожидать. Конечно, не в каждой корпорации или бизнесе есть вакансии. Но с пятой попытки я забеспокоился. К концу дня я был на грани нервного срыва, так как ни одна корпорация не нанимала. Мое мастерство, единственное, в чем я был так хорош, просто не требовалось. Изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, я изменил тактику и использовал свой дар серебряного языка, чтобы тонко влиять на секретарей и управлять тем, с кем я говорил, тонко прокладывая себе путь к их благосклонности. Оглядываясь назад, я задаюсь вопросом о морали такого поступка, но в то время я полагал, что это докажет, что я был хорош, таким образом, впечатляя мои цели достаточно, чтобы немедленно предложить мне работу. Но все мое обаяние не могло изменить того факта, что никто не нанимал пони с моими навыками. Второй день поиска работы начался с еще большего отчаяния. Я снова оделся во все лучшее, что у меня было, и отправился по городу, посещая все предприятия, где только мог понадобиться спичрайтер. В конце концов, не нужно быть огромной корпорацией, чтобы нуждаться в ком-то из сотрудников для удовлетворения всех ваших речевых потребностей. Но, как оказалось, никто этого не сделал. Мои поиски были так же тщетны, как и раньше, и все превратилось в тревожную картину бизнеса, либо не нанимающего, либо просто нанявшего кого-то, прежде чем я появился. Следующие несколько дней я пробирался через весь город, направляясь в любое место, которое я только мог найти, даже в места, где были морально сомнительные деловые практики, которые я обычно никогда не рассматривал. И все же это было одно и то же: я просто не был нужен. Неделя поисков работы застала меня на грани паники. Я обошел весь остров от края до края, и в выбранной мною области не было ни одной работы. С перспективой потерять все и стать бездомным, я должен был отказаться от своих надежд на уютный офис и профессиональные визитные карточки и пойти в агентство по трудоустройству. Когда дежурный пони брал у меня интервью, я рассказывал ему о своих навыках и обо всем, в чем я была хорош, убеждаясь, что снова включу очарование, надеясь, что буду достаточно высоко в его милости, чтобы получить что-то хорошее. В конце концов он устроил меня на работу в продуктовый магазин, где я собирал полки и убирал во время закрытия. Гулянка. Наверное, я должен был быть благодарен, но тогда я был раздавлен. Первые несколько дней, когда я одевался в зеленые фартуки и ставил коробки на полки, я улыбался и работал так же эффективно, как и совершенно счастливый сотрудник, но внутри я кипел от злости. Мои мечты о том, чтобы вырваться из дома и начать новую жизнь, привели к тупиковой работе, которая не использовала ни одного из навыков и талантов, которыми я обладал. Вместо того, чтобы устрашать генеральных директоров и доводить массы до слез силой слов, я убирал вещи, подметал грязь и убирал тот беспорядок, который был создан на пятом острове. Но после тех первых нескольких дней я попробовал новую тактику: я сказал себе, что это просто работа. Это окупилось, и я продолжал твердить себе, что главное — деньги. Работа была лишь средством достижения цели. Мне нужно было сосредоточиться на своей истинной цели. Тем не менее, это была ежедневная рутина, чтобы сделать работу намного ниже той, что я был способен сделать. Но это только на время, твердил я себе. Я ждал своего часа.***
Шли месяцы. Я работал изо дня в день, работая дольше и усерднее, чем любой другой работник в магазине, работая сверхурочно, затем в два раза больше, а в редких случаях и втрое больше. С каждой получаемой зарплатой мой банковский счет медленно рос. Все, что я не тратил на аренду и еду, уходило в сбережения. Я жил голой жизнью, не покупая никаких украшений, никаких развлечений и ничего, что могло бы придать цвет моей квартире. Все, что я зарабатывал, уходило в банк, приближая меня к моей главной цели. Праздники приходили и уходили. Я посылал открытки и письма домой, объясняя родителям, что слишком занят на работе, чтобы навестить их, но я сделаю это в следующем году. Чтобы облегчить их боль от того, что они не видят своего единственного ребенка, я также послал фотографии, которые я сделал в некоторых известных достопримечательностях Манехаттана, чтобы показать им, что я делаю это самостоятельно. Времена года проходили. Снег окутывал Мэйнхэттен, и я пошел работать в толстых пальто. Затем пришла весна, и деревья на улицах и парк ожили яркими красками. Моя тяжелая работа в продуктовом магазине принесла мне прибавку. Босс похвалил меня за усердие и трудолюбие, и я кивнул, как хороший маленький работник. Мне было наплевать на то, как дела в магазине и какие красивые полы. Все, что имело значение — это чеки. Полтора года после прибытия в Мэйнхэттен, этот день наконец наступил. Я получил свою самую большую зарплату, результат получения повышения за мое усердие и тяжелую работу. И когда эти кусочки были положены в банк, я просмотрел свое заявление и улыбнулся. Наконец-то у меня было достаточно денег, чтобы покрыть все расходы по крайней мере на год, если возникнет такая необходимость. Время наконец пришло. Я был готов начать свою миссию.***
Это началось в пасмурный день, когда шел сильный дождь, как будто он решил промочить весь Мейнхэттен и, возможно, всех, чтобы остаться дома. Но в тот день даже сама природа не могла меня остановить. Надев самое толстое пальто, я вышел на улицу под ливень. Садясь в метро, я чувствовал себя необычайно спокойно; я размышлял, почему, пока ехал к библиотеке. Возможно, я шел по пути, который был определен для меня какой-то космической силой, которая была непознаваема. Эта мысль успокоила меня; если я должен был идти по этому пути, то мои мечты тоже должны были сбыться. Я пришел в библиотеку и вошел в ее тихие и торжественные залы с быстро бьющимся сердцем. Свечи и лампы отбрасывали на мраморные стены глубокий теплый свет. Невидимые камины горели и трещали, наполняя здание теплом, чтобы противостоять холоду снаружи. Проходя мимо стойки регистрации, я включил амулет и спросил, где можно найти книги по магии. Главный библиотекарь, привыкший к таким вопросам, указал мне на западное крыло. Я улыбнулся и поблагодарил ее. Было разумно произвести хорошее первое впечатление, потому что, если мне нужно было получить доступ к каким-либо ограниченным знаниям, было бы очень полезно быть в хороших отношениях с пони, который держал ключ. Я читал о магическом отделе Мейнхэттенской библиотеки и о том, что это второе по величине хранилище магических знаний в Эквестрии, уступающее только архивам Кантерлота, но они больше посвящены научным знаниям. Мейнхэттенский филиал больше подходил для повседневных нужд единорогов, и я поверил в это, как только ступил на землю. Они были массивными, занимали целых три этажа и тянулись, казалось, без конца. Единороги, учившиеся в тот день в библиотеке, должно быть, удивлялись, почему у земного пони так кружится голова, когда он видит так много книг по предмету, которым никогда не сможет воспользоваться. Я проигнорировал их и прыгнул прямо на полки, спускаясь с острова на остров; все магические предметы были покрыты там, от заклинаний и чар, до использования магии в повседневной жизни (нужно оживить вашу личную жизнь? Для этого есть магия!), зелья и варева, что любой пони может создать. К моему удивлению, там был даже раздел, посвященный изучению и пониманию магии земных пони. Я проигнорировал их, полагая, что они немного больше, чем философы, изо всех сил пытающиеся придумать что-нибудь, чтобы предположить, что мы были особенными или уникальными (и как я позже узнал, это было в основном верно; одна книга даже теоретизировала, что причина, по которой мы так хорошо выращиваем пищу — это наши... гм... сильные способности к удобрению, чем у других пони). Чары, зелья, магия -- это был рай для практиков священных искусств. Но меня не заботили ни одна из этих вещей. Меня интересовали только две вещи: книги о магии вообще и книги об аликорнах. И хотя я нашел их достаточно быстро, самое трудное было решить, какие из них проверить. В конце концов, я выбрал по три, так как это все, что могли взять мои седельные сумки. Я мог бы прочитать их в библиотеке, но решил не делать этого. Мне нужно было уединение для учебы, чтобы быть в месте, где у меня было полное уединение. Проверив книги, я вышел из библиотеки и направился домой, но не раньше, чем сделал остановку в небольшом магазине ремесел, который я обнаружил во время своих прогулок. Чтобы отметить начало моей миссии, я хотел получить небольшой знак — что-то в память о начале долгого путешествия. Прогуливаясь между полками, я размышлял о маленьких статуэтках и фигурах, которые я видел, ища что-то, что казалось правильным. Ни обычная безделушка, ни дешевая туристская игрушка не подойдут. Мне нужно было что-то лучшее, что могло бы выдержать испытание временем и воплотить мои желания и мечты, чтобы напомнить мне, почему в первую очередь я выбрал этот путь. Но ничто из того, что я видел, не взывало ко мне. У них не было той особой искры, которую я искал, чего-то, что делало их особенными. И тут я увидел это. Она была на задней полке, наполовину скрытая за снежным шаром с мини Мэйнхэттеном. Отодвинув ее в сторону, я посмотрела в глаза принцессы Селестии. Вернее, в глаза крошечной статуэтки. Она была не очень большой, не больше моего копыта. В нее был вложен амулет, так как крылья статуэтки время от времени хлопали, а ее длинная грива и хвост развевались позади нее, как знамена на ветру. Но выражение ее лица... это выражение ее лица поймало меня. Селестию почитают все пони, и это просачивается в дань, которую мы делаем с ее подобием. Кто бы ни построил эту маленькую статуэтку, он испытывал такое же обожание к нашему лидеру, потому что выражение лица Селестии было прекрасно видно. Он был теплым и приветливым, и ее милая улыбка, казалось, предлагала дружбу, как бы банально это ни звучало. Глядя в ее маленькое личико, я не мог отделаться от ощущения, что она действительно там, смотрит на меня в миниатюре. В этом лице было больше тысячи лет знания и мудрости, и она предлагала его мне, если я пожелаю. И на несколько мгновений мне показалось, что я снова маленький жеребенок, нетерпеливо бросающийся к окну и смотрящий на утреннее небо, зная, что где-то Селестия для меня поднимает солнце. Что Селестия была до меня, та, которую я когда-то почитал и обожал. Боль, которую мы испытываем в детстве, часто самая большая в нашей жизни, и ее труднее всего отпустить. Принцесса и раньше подводила меня... и все же что-то заставляло меня смотреть на статую и видеть дальше моего разочарования. Я долго смотрел.***
Десять секунд спустя принцесса Селестия ехала в моей седельной сумке на метро домой. В метро были только мы с ней, и никто не побеспокоил меня, когда я вышел из поезда и направился обратно в свою квартиру. Двери были закрыты. Свечи были зажжены, книги разложены на столе. Я положил маленькую Селестию на полку над столом, чтобы она оставалась вдохновением для того, почему я предпринял величайшую миссию в своей жизни. Пока Селестия наблюдала за мной, я начал читать и обнаружил, что я могу стать аликорном, как она.