***
Вернув книги в библиотеку, я, не теряя времени, направился в магический отдел и выбрал следующие три самые толстые книги, которые смог найти. Несмотря на боль в спине после того, как я принес их домой, я не возражал. В конце концов, мне нужно было утроить содержание и, таким образом, утроить шансы найти ответы, которые я искал. Я не мог проиграть! Мне было так хорошо, что я включил камин и немного джазовой музыки, читая книги на диване, маленькая Селестия стояла рядом со мной. Я просмотрел первую книгу в рекордно короткие сроки, затем вторую и, наконец, третью... и я ничего не добился. На страницах не было ничего нового. Мне стало не по себе.***
Следующие несколько походов в библиотеку складывались в общую картину: три книги, быстрое чтение, мгновенная паника, когда ничего не находишь, затем возвращаешь книги в библиотеку и хватаешь еще три. Я стал обычным зрелищем для завсегдатаев библиотеки, которые, вероятно, видели во мне земного пони, который любил магию единорогов. Если бы мы все вернулись в школу, они, вероятно, назвали бы меня книжным червем или, в духе Мангуса Блюхорна — книжной бородавкой. С каждой книгой мои знания о магии, аликорнах и пони росли. Я даже нашел заклинания трансформации, но они были только временными, и для единорогов высшего уровня. Только в двадцатую поездку я кое-что понял: если такой пони, как я, пытался изменить себя, почему это не было общеизвестно? Неужели это было так ужасно, что событие было скрыто и похоронено где-то глубоко в склепе, чтобы оно никогда больше не увидело дневного света? Эта мысль заинтриговала меня настолько, что мне потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить важный факт: в библиотеке был закрытый раздел. Во время следующей поездки в библиотеку я подошел к стойке регистрации, изобразил приятную улыбку и спросил библиотекаря, могу ли я посетить запретную секцию? Библиотекарша видела меня достаточно, чтобы добавить в свой список безобидных завсегдатаев, которые не поднимают шума, но в тот момент, когда я задал вопрос, что-то в ней, казалось, изменилось. Я не мог поставить на нее копыто, но подумал, что она сложила два и два, и поняла, что я что-то замышляю. Что бы она ни думала, она кивнула и повела меня вниз по лестнице. Несмотря на свое устрашающее название, ограниченный раздел не является запретным для пони в целом; название относится к тому факту, что в нем хранятся самые ценные книги Мэйнхэттена, включая редкие рукописи прошлых веков. Их мог читать кто угодно, книги просто не могли покинуть здание. Запретная секция была размещена в подвале, чтобы защитить материал в случае пожара или какой-либо другой катастрофы, которая могла бы постигнуть библиотеку выше. Единственный вход и выход — через двойную дверь, встроенную в стену из плексигласа — достаточно прочную, чтобы дюжина земных пони могла часами крушить ее. Как только меня провели, я оказался в комнате с климат-контролем, где книги были прикованы цепями к стенам и стопкам, гарантируя, что их не вынесут. И на всякий случай, вокруг дверей были установлены магические чары, чтобы никто не мог попытаться утащить их под гривами или пальто. Не то, чтобы я сделал такую вещь. По крайней мере, не в тот момент. После того как библиотекарша ушла, я провел большую часть дня просматривая рукописи, уделяя особое внимание старым. Меньше всего мне хотелось, чтобы супер-редкий дневник короля аликорнов развалился у меня под копытами, лишив Эквестрию самых сокровенных мыслей, таких как любимый вкус мороженого или любимая мыльная опера. Хотя этого не произошло, ни одна из рукописей не сообщила ничего нового. Конечно, читать их было увлекательно, но помимо новизны хранения оригинальных рукописей, которым были тысячи лет, информация внутри все еще была общеизвестной, давно скопированной в учебники. И все же я продолжал искать. Все, что мне нужно, должно быть там. Пробираясь через комнату, я просматривал книги по истории, записи древних лидеров и исследования галактики. Я просмотрел книги по мифологии и нашел рисунки легендарных древних зверей: Цербера, Виндигоса и злых драконьих богов. В конце концов, я прошел в дальний конец комнаты и нашел рукопись времен войны единорогов с драконами. Я надеялся, что это будет что-то полезное, предполагая, что во времена отчаянных сражений против великого и могущественного врага пони обратят некоторых из своих, чтобы использовать в качестве магической поддержки. Как оказалось, я был прав. В конце книги была наспех нацарапанная запись от анонимного автора книги, описывающая, как после битвы, которая усеяла поля трупами солдат-единорогов, королевские семьи обдумывали отчаянный план действий, чтобы заменить их. Но когда я перевернул страницу, там был только список единорогов, которые были убиты, без дальнейшего упоминания о плане. А план по замене павших единорогов? Глядя на эти слова, я усмехнулся. Это было то, что я искал.***
Я мало что знал о войне Единорогов и драконов, но отправился на поиски книг, чтобы исправить эту ошибку. Оказывается, на полках была только одна; война была так далеко в прошлом, что большинство пони даже не знали об этом (я не знал, пока не прочитал рукопись). Схватив книгу, я взял ее домой и начал свои исследования. Война единорогов с драконами, как я узнал, была результатом события, которое было забыто, вероятно, недоразумение между единорогами и древним видом драконов, называемым "Архидраконами", которые были намного сильнее, чем их потомки сегодня. Однако война началась, она вызвала волну конфликта между двумя видами, который длился почти сто лет, и обе стороны понесли тяжелые потери. В конце концов, это было кончено перемирием, причем обе стороны согласились в основном оставить друг друга в покое, и они сделали это с тех пор. Хотя книга была интересной, в ней не было слишком много подробностей о сражениях или войсках, за исключением того, что потери в некоторых из самых кровавых конфликтов исчислялись тысячами, уничтожая целые семьи единорогов. Не было никакого упоминания о плане аликорнов преобразовать войска, и это заставило меня заподозрить неладное. В то время как архивы Кантерлота, вероятно, имели более подробные записи, все известное о войне пришло из рукописи, которую я читал. Почему они не упомянули о плане аликорнов? Я долго размышлял над этим, пока мне не пришла в голову возможность, которую я не хотел обдумывать: информация подавлялась. Но как такое может быть? Цензура в Эквестрии практически отсутствует, поскольку цензурировать информацию можно только в том случае, если она может нанести большой вред населению в целом. Если план аликорнов подвергся цензуре, мне нужно было выяснить почему. Вернувшись наверх, я подошел к стойке регистрации и спросил, есть ли на полках еще какие-нибудь редкие книги. Библиотекарь сказал мне, что да, есть. Когда я попросил проводить меня туда, она указала на толстую дверь за справочным столом и сказала, что я не уйду далеко, так как остальная часть библиотечной коллекции хранится в запретной секции. Только ученые могли войти, а не широкая публика. Стараясь не выдать своего внезапного приступа паники, я спросил, почему это так. Оказалось, что в секции хранились свитки и манускрипты, содержащие древнюю магию, которая могла быть смертельно опасной при неправильном использовании. Таким образом, только серьезные ученые допускаются внутрь, чтобы избежать любого пони от случайного развязывания заклинаний, с которыми они не готовы справиться. Я включил обаяние, сказав библиотекарю, что знаю, что правила есть правила, но они существуют только для того, чтобы убедиться, что никто не делает что-то опасное. Я просто хочу провести исследование о войнах единорога и дракона. Вот и все. Библиотекарша, казалось, передумала. Я больше ничего не сказал, но сохранил свою приятную улыбку... даже когда библиотекарша нахмурилась. Она сказала, что нет, что правила окончательны и не имеют исключений. Более того, она предупредила меня, что если я снова попытаюсь очаровать ее, мне запретят посещать библиотеку в течение многих лет, и повелела уйти. В то время как моя способность очаровывать других своей волей сильна, у нее есть свои пределы. Библиотекарша была одной из редких пони, которые обладали исключительно сильной волей, обычно встречающейся у тех, кто не терпит дураков или глупостей любого рода. Что бы я ни сказал, старая кобыла не передумает. Есть определенное оскорбление, которое существа с руками любят давать, когда они очень сердиты, что включает в себя один палец. Если бы у меня были руки, я бы сделал этот жест библиотекарше, когда уходил.***
Даже сейчас я не знаю, как мне удалось вернуться домой, не разразившись чередой проклятий в метро и на улице. Приняв горячую ванну, чтобы успокоить нервы, я закрыл глаза и погрузился в почти обжигающую воду, обдумывая варианты. С другой стороны, я был уверен, что пони когда-то превратились в другой вид. С другой стороны, любая информация о таких вещах была заперта крепче, чем Тартар. Правила имели смысл; было бы опасно позволить любому пони войти внутрь и взбеситься с заклинаниями, содержащимися внутри. Но как насчет тех, кто только хотел улучшить себя? Я не был каким-то диктатором, который хотел контролировать время и пространство или свергнуть Королевских сестер. Все, чего я хотел — это стать таким, как они. Я пытался понять, как двигаться дальше, но у меня было мало вариантов. Путешествие в Кантерлот, скорее всего, приведет к тому же результату, поскольку их Запретная секция, вероятно, будет больше и будет еще труднее войти. Единственным другим вариантом было поступить в академию и провести следующее десятилетие, работая, чтобы стать ученым, но в Тартаре я не собирался тратить свою жизнь на изучение книг. У меня был еще один выбор: я читал о магазинах в Кантерлоте, где хранились чрезвычайно редкие магические предметы. Один из них приобрел немалую известность, продав амулет аликорна Трикси Луламун несколько десятилетий назад. Кто сказал, что в других магазинах не найдется запрещенной рукописи, которую я мог бы использовать? Но с таким путем была проблема: пройдя по магазинам Манехаттана, я понял, что если хочешь самого лучшего, нужно много кусочков. Правда, у меня было достаточно денег, чтобы прожить год, но мне нужно было бы еще больше, если бы я хотел купить что-нибудь, что я могу использовать. Отпросившись с работы, я вернулся в продуктовый магазин с новым планом: накопить достаточно денег, чтобы посетить Кантерлот и посмотреть, какие сокровища были спрятаны в его переулках. Это было целенаправленно и достижимо, но сомнения начали закрадываться с течением недель. Как и все пони в Эквестрии, я знал историю принцессы Твайлайт Спаркл, самой ценной ученицы Селестии, но также и одной из немногих пони, которым был дарован дар трансформации, как принцессе Каденс. Мои родители были маленькими, когда произошла трансформация, и сказали мне, что это было событие, не похожее ни на одно другое в истории Эквестрии. У Твайлайт Спаркл более высокий социальный статус, чем у обычного пони вроде меня. Я могу принять это. Я также знал, что она не может сидеть сложа руки и расслабляться, поскольку, будучи принцессой дружбы и одним из носителей элементов гармонии, она все эти годы была занята, занимаясь одним кризисом и одной проблемой за другой. Интересно, завидовала бы Твайлайт Спаркл моей простой жизни? Но хотя я не завидовал обязанностям Твайлайт, я завидовал ее дарам. В ее распоряжении были магия и полет, любовь и обожание миллионов. После Селестии и Луны она была самой почитаемой пони в Эквестрии. Обо мне никто не знал. Никто не знал о моих желаниях. И если нужен был аликорн, чтобы стать одним из них, какие у меня были шансы?***
Шли месяцы. Я продолжал сохранять все, что мог. Жизнь шла своим чередом. И вот однажды, вытирая пролитую воду в морозильной камере продуктового магазина, меня, как молния, поразила мысль. Будучи очень публичным пони, жизнь Твайлайт Спаркл доступна для чтения из многих источников, таких как газеты, книжные статьи, интервью и сплетни, но одна статья, которую я читал много лет назад, всегда прилипала ко мне. В нем обычные пони расспрашивали о том, что они думают о звездном ученике Селестии, и один из них был отставным охранником из Кантерлота. — Твайлайт? — сказал он. — Отличная девчонка. Всегда вежливая, пунктуальная, и с ней легко ладить, хотя однажды она вела себя немного странно. Я дежурил в зале записей Кантерлота ночью и видел, как она кралась с друзьями. Я предполагаю, что они веселились, или, может быть, репетировали для игры или что-то в этом роде. В статье никогда не уточнялось, что Твайлайт делала, но слово “тайком” прилипло ко мне, как кровь к белому полу. Что бы она делала, крадучись? Она что-то искала? Магический артефакт? Какое-то заклинание? Что бы это ни было, оно, по-видимому, сработало, так как она вскоре стала аликорном. Мои мысли двигались с головокружительной скоростью: если Твайлайт Спаркл пробралась в поисках запрещенного предмета и преуспела, помог ли этот предмет ей стать аликорном? Если она нарушила какие-то правила, возможно ли, чтобы кто-то сделал то же самое? Я мог бы? Заманчивая мысль. Я наслаждался этим несколько секунд, и понял, что это была глупая надежда. Нарушать правила, не говоря уже о том, что вламываться в чужие дома, чтобы получить желаемое, было неправильно. Я не был в таком отчаянии. Отбросив эту мысль, я вернулся к работе. Но вскоре я понял, что не могу так легко избавиться от этой мысли. Эта мысль возвращалась ко мне снова и снова в течение следующих нескольких недель, несмотря на мои усилия игнорировать ее. Я не хотел нарушать закон, чтобы получить то, что хотел. Об этом не может быть и речи. Нет, ни за что. Но эта мысль щекотала меня. Это раздражало. Она отказывалась уходить, пытаясь измотать меня, как вода камень. Одна капля не имеет никакого эффекта, но миллион может вырезать даже самую сильную гору. Сделаю ли я то, что сделала Твайлайт? Шли месяцы, и сопротивляться этой мысли становилось все труднее. Я готовился к следующему этапу моей мечты, но чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что мои шансы были невелики. В конце концов, каковы шансы, что магазины и торговцы Кантерлота продадут что-то, что позволит мне стать аликорном? После инцидента с Трикси Луламун, в Эквестрии наблюдаются сильные подавления магических артефактов. Принцесса Селестия не хотела, чтобы благонамеренный пони непреднамеренно сеял хаос среди населения, получая заклинание смерти или что-то подобное. Если сила, чтобы дать единорогу магию уровня аликорна, существовала, то чтобы дать пони и полет аликорна, и магию -- опасно вне всякой меры. Возможно, существовала рукопись, которая давала эти способности тому, кто был достаточно храбр, чтобы искать ее... но вряд ли. Репрессии принцессы Селестии включали в себя и книги. Удивительно, как концентрация на негативе может так быстро вас сломить. День за днем я начинал понимать, насколько безнадежны мои поиски. Как будто у меня был рак мозга, мысль, которая пустила корни и безжалостно росла. Моя производительность на работе начала падать. Мой энтузиазм упал; моя фальшивая улыбка исчезла, когда дни уборки, чулок и упаковки слились в ужасную скуку. Бывали моменты, когда мне приходилось прислоняться к стене, чтобы продержаться еще один долгий день, снова и снова выполняя одну и ту же проклятую работу. Даже выходные не приносили мне утешения. В Седловой Ланке я часто находил душевное спокойствие, гуляя среди деревьев и травы. Но не в Мэйнхэттене, даже не в его огромном парке. Мой менеджер начал замечать, что я не слишком хорошо справляюсь. Будучи пони, который сосредоточился не только на том, чтобы заработать как можно больше бит, он предложил мне взять трехдневные выходные, чтобы попытаться расслабиться. Он предложил попробовать развлекательный район, если я хочу освежить свое настроение. Вместо этого я провел эти три дня в своей комнате, глядя в окно, наблюдая за городом, пока он занимался своими делами, не подозревая, что я вообще существую. Мне хотелось пойти в парк развлечений или в театр, но мой менеджер не понимал, что, хотя я могу избежать своих проблем в течение нескольких дней, они все еще будут там, когда я вернусь. Моя проблема была не в скуке. Я знал, что мечта всей моей жизни может оказаться недостижимой.***
В последнюю ночь тех трехдневных выходных я не мог уснуть. Я лежал на спине, уставившись в потолок, понимая, что нахожусь на перепутье. У меня было два выбора: отказаться от своей мечты и провести остаток жизни в качестве работника продуктового магазина и случайного писателя (при условии, что я действительно могу получить работу в качестве писателя) или пойти в академики и провести следующее десятилетие или два, пытаясь пробиться наверх. Оба почувствовали, как тупики. Я не собирался сдаваться или тратить бесчисленные годы на то, чего не хотел. Ответ на мои вопросы лежал внутри запретной секции. Единственная дверь была всем, что стояло между мной и моей мечтой. Крошечные глазки маленькой Селестии смотрели на меня. Я долго оглядывался назад. Эта мысль пришла мне в голову еще раз, но на этот раз я не оттолкнул ее. Твайлайт Спаркл хотела стать аликорном и пробралась в запретное место, чтобы получить то, что хотела. Я мог бы сделать то же самое. Маленькая Селестия продолжала наблюдать за мной, словно ожидая, что я собираюсь сделать. Для нее у меня не было ответа. Я лежал до поздней ночи, гадая, как далеко я готов зайти, чтобы получить то, что хочу.