The Monster Below (Монстр)

      Говорят, что Тартар – это место ужаса и отчаяния, где страх, огонь и дым наполняют воздух, куда бы ты не пошел. Если это действительно так, то сцена передо мной прямо из царства ада. Крики эхом разносятся по башням, окружающим Медикомп, когда я влетаю в дым, кашляя, когда врываюсь на площадь Медикомп. Это зона военных действий: башня и окружающие здания охвачены пламенем, некоторые из которых рухнули, раздавив паникующих, кричащих пони. На тех, кто все еще бегает, нападают головорезы Мангуса, которые яростно стреляют, налетая, чтобы вырвать рога у пони, смеясь, когда у них есть время жить. Я лихорадочно ищу Мангуса, но его нигде нет; либо он прячется, либо наблюдает с высоты, как его головорезы делают всю грязную работу. Смех разносится в воздухе. Я замечаю, как Мангус вылетает из толпы, размахивая беднягой своей магией. Подожди... Я знаю этого пони. Это хеклер, и он изо всех сил борется с заклинанием Мангуса. Мангус смеется. — Это была впечатляющая речь, Речь, которую ты произнес ранее, была впечатляющей! — он наклонился ближе. — Пожалуйста, скажи мне, что это была шутка. Давай, я должен услышать эти слова. Хеклер стрельнул в Мангуса, который поднял магический щит, чтобы заблокировать заклинание. Удар в лицо лишает хеклера чувств. — Позволь мне дать тебе несколько советов: настоящие завоеватели не разгуливают на публике и не произносят речей. Они прячутся, работают за кулисами и наносят удар, когда приходит время. Хеклер сражается изо всех сил, но не может освободиться от заклинания, удерживающего его в воздухе. — У тебя есть дети? Жена? Муж? — Мальчик, — рычит хеклер, свирепо глядя на Мангуса. — И когда я закончу, я расскажу ему, как ты пал, как и многие до тебя! Мангус вонзает свой рог в горло хеклера и отрезает от него половину. — Нет, ты этого не сделаешь. Охваченный болью, хеклер хватается за горло, кровь заливает его копыта. Даже с такого расстояния я вижу замешательство и страх в его глазах. Затем Мангус отпускает его, и хеклер ныряет в толпу внизу, исчезнув из виду. Я бросился в атаку, вытянув копыта. Только в последнюю секунду Мангус замечает меня, но слишком поздно, когда я сбиваю его с неба на разрушенную сцену внизу. Он сильно бьет, и я прямо за ним, готовый покончить с этим до того, как он сможет прийти в себя. Но Мангус быстрее, чем я думал, выпускает шквал взрывов. Только каким-то чудом мне удается увернуться и приземлиться на противоположном конце сцены. — Ну, ну, ну, смотрите все сюда! — говорит Мангус. — У нас тут маленький жеребенок, который потерял свою мамочку! Его головорезы полетели вниз. — Ты заблудился, маленький жеребенок? Они все смеются, и я как будто снова ребенок, запертый на школьном дворе, когда Мангус и его головорезы прижимают меня к стене. Но это было давно. Я больше не беспомощный маленький жеребенок. — Ты больше никогда никому не причинишь вреда. — сказал я. — О, ты серьезно? Что ты собираешься делать, Сильверсквик? Оторвать мне рог? — Мангус отшатнулся в притворном ужасе. — О, мамочка, пожалуйста, защити меня от страшного земного пони! Я бросаю взрыв в Мангуса, желая стереть эту самодовольную ухмылку с его лица. Он видит приближающийся взрыв, и ему приходится отказаться от игры, чтобы вскинуть свой щит, блокируя удар. Улыбка с лица Мангуса исчезла. — Продолжайте получать рога, — сказал Мангус своим охранникам. — Но оставьте Сильверспика мне. Он мой. Охранники отступают, но останавливаются и зависают на небольшом расстоянии, желая понаблюдать за тем, что, по их мнению, будет великой битвой. Я напрягаюсь, готовый прыгнуть. Мангус делает то же самое, и долгое мгновение мы пристально смотрим друг на друга, молча подбивая друг друга сделать первый шаг. — Ты не сможешь победить, — сказал Мангус. Он указал на мой рог. — И он мой. — Ничто из того, что ты можешь сказать, не заставит меня отдать его тебе, — сказал я. Мангус ухмыльнулся. — Кто сказал, что я собираюсь спрашивать? Его ноги напрялись. — Я собираюсь взять его. Мангус побежал через сцену. Я делаю то же самое, и мы ударяемся. Взвыв, я обрушиваю шквал ударов на лицо Мангуса. Но он блокирует каждый из них; я замахиваюсь быстрее, и хотя Мангус блокирует меня, он вынужден отступить на несколько шагов. Мангус наносит удар ногой, и я падаю, откатываясь в сторону, когда он опускает ноги, пытаясь сломать мне шею так же, как сломал ноги Бикбрейкер. Вскочив на ноги, я посмотрел на него, и, возможно, мои мысли бегут быстрее, чем я думал. Как земной пони, я сильнее Мангуса и могу выдержать больше ударов, чем он, не говоря уже о том, что у меня больше выносливости. Если я смогу уклоняться от его ударов, я могу позволить ему измотать себя, прежде чем нанести удар. Но у Мангуса есть преимущество в реальном боевом опыте, приобретенном годами школьных драк. И как единорог, он всю жизнь практиковался и совершенствовал свои магические навыки, в то время как у меня было на это всего несколько дней. Без сомнения, он также знает много боевых заклинаний, и с усилением его способностей он потенциально мог бы сразить меня одним выстрелом. Впервые в нашей жизни мы равны... и я наслаждаюсь шансом немного расплатиться. Мангус бросился в атаку. Я откатился в сторону и выпустил заряд, только чтобы увидеть, как он отклоняется от него своим щитом. Я прыгаю, пытаясь схватить его, но он запускает ударную волну и подбрасывает меня в воздух. Вращаясь, я яростно машу крыльями, чтобы стабилизировать себя. Мангус смеется. — Это лучшее, что ты можешь сделать, Сильверсквик?! Я стреляю снова, но на этот раз в землю. В результате извержения Мангус взлетает в воздух. Он вскрикивает от удивления, хлопая крыльями. К тому времени, как он останавливается, он уже не смеется. Он в шоке. Я больше не игрушка, которой он может пинать. Я бросаюсь в атаку; Мангус разворачивается, чтобы пролететь надо мной, но я легко меняю угол наклона и тараню его, нанеся удар в лицо. Мангус пытается сопротивляться, но он никогда раньше не дрался в воздухе. У меня есть преимущество, и я настаиваю на нем изо всех сил. — Ребята! — кричит Мангус. — Помогите! Кто-то бьет нас, и меня отрывают от Мангуса. Я поворачиваюсь, видя одного из головорезов Мангуса. Я бью его по лицу, и он вырубается после двух моих самых сильных ударов. Я вырываюсь, когда он падает на крышу, и поворачиваюсь, чтобы увидеть Мангуса, с которым теперь остальные его охранники. Он указывает на меня, и они бросаются в атаку. С одной стороны, приятно видеть, что Мангус – трус, который заставляет других сражаться за него. С другой стороны, теперь мне придется иметь дело со всеми его охранниками сразу. Мимо меня проносятся взрывы, и я убежал, спасая свою жизнь, отстреливаясь от них на ходу. Охранники уворачиваются, но они все еще новички в полетах и теряют представление о том, куда летят. Некоторые отскакивают от стен зданий, и из них выбивает ветер. Один охранник уклоняется от выстрела и врезается головой в здание, падая на землю, как тряпичная кукла. Я оглядываюсь назад. Мангус стреляет в толпу; я должен вернуться к нему, но как?! Я не могу сражаться с ним со всеми этими охранниками на хвосте и не могу конкурировать с их огневой мощью! Подожди... может быть, мне не нужна огневая мощь. Я отрываюсь и лечу вверх. Охранники следуют за нами, и мы делаем петлю высоко над площадью. Достигнув пика, я дал быструю очередь и взлетел вниз, к земле. Охранники пытаются сделать то же самое, но только поворачивают и сворачивают, их лица зеленеют, и большинство из них рвет. И как только я начал выравниваться, я стрельнул прямо вверх. Резкая боль разрывает мышцы моих крыльев, но они держатся. Я слышу крики и оглядываюсь, чтобы увидеть, как головорезы Мангуса падают с неба с оторванными крыльями за спиной. Я только хотел, чтобы им стало так плохо, что они отказались от погони, но я не чувствую печали, когда они падают. Они бы убили меня, если бы им дали такую возможность. Позаботившись об охранниках, я оглянулся в поисках Мангуса, но вижу, как он стреляет в мою сторону, рыча от ярости, видя, как его друзья падают замертво. Я не могу убраться с дороги, когда он швыряет меня в окна соседнего небоскреба. Такое ощущение, что в меня врезаются молотки, когда я ударяюсь о стулья, столы и стены, прежде чем, наконец, остановиться. Боль... О, Селестия, как больно! Окна разлетаются вдребезги, когда Мангус влетает внутрь, стреляя массивным лучом, который разорвал пол на части. Инстинкт кричит мне убраться с дороги, и я перекатываюсь, промахиваясь мимо его луча на несколько дюймов. Но боль ужасна; мой мех наполовину расплавлен, а кожа под ним сильно обожжена. — В чем дело?! — кричит Мангус. — Не можешь выдержать жару?! Я влетел в соседний офис. — Ты должен был подумать об этом, когда убивал моих мальчиков! Закусив губу, чтобы заглушить крик, я скатываюсь со своего обожженного бока и выбираюсь из офиса, выходя в комнату, заставленную кабинками. Я прячусь внутри одного из них, пытаясь вспомнить, как произнести исцеляющее заклинание. Я слышу, как Мангус входит в комнату. — Ты же знаешь, Сильверспик, ничего этого не должно было случиться. Ты мог бы позволить мне забрать твой рог. Но нет, тебе сталось бороться! Тебе нужно было подзадоривать меня! Все, что происходит здесь сегодня вечером – твоя вина! Я пытаюсь не обращать на него внимания, когда, наконец, получаю зеленый туман, исходящий от моего рога. Он обволакивает мою обожженную плоть, и пытаюсь сдержать вздох, когда боль исчезает. Мангус проходит мимо моего укрытия. — Выходи и сражайся! Или ты просто собираешься прятаться? Он стреляет, разрушая соседнюю кабинку. — Я никуда не спешу. У меня впереди вся ночь. Не похоже, чтобы кто-то собирался попасть в город или выбраться оттуда. И что бы они сделали? О, подожди, дай мне угадать... они были бы такими же, как ты. Они бы побежали и взывали к принцессе Селестии о помощи. В конце концов, разве не это ты сделал много лет назад в том письме, которое написал? Я замер. Как он это делает... — Я начал просматривать твою почту в поисках чего-нибудь, что я мог бы использовать против тебя. Поэтому, когда однажды я увидел, что ты направляешься к почтовому отделению, я последовал за тобой. И угадай, что я левитировал из почтового ящика? Письмо самой принцессе! — Мангус прочищает горло и производит насмешливое впечатление на мой голос. —Дорогая принцесса Селестия: Меня зовут Сильверспик, и я бесполезный маленький пони, который хорош только в том, чтобы все время ныть. Я такой жалкий, а все остальные особенные, так что, пожалуйста, сделай меня лучше всех остальных! Если есть только одна вещь, которую я ненавижу в Мангусе Блюхорне больше всего на свете, так это когда он поет своим певучим голосом, каким я слышал его бесчисленное количество раз в детстве. Мои глаза краснеют, и я выпрыгнул из кабинки, магией швырнув стол в спину Мангуса, превратив счастливый голос в испуганный визг. Я прыгнул ему на спину и хватился за его рог, пытаясь оторвать его. Если бы мое письмо дошло до Селестии, тогда все могло бы быть по-другому! Она могла бы помочь мне, и все было бы по-другому! Все бы изменилось! Но Мангус... глупый, идиотский Мангус все испортил! С ревом я набросился Мангуса со всей силой, на которую были способны мои ноги. Он вылетел в окно и исчез из виду. Я прыгнул за ним, когда он устремился к многолюдной улице далеко внизу, но я вынужден прерваться, когда он выпустил шквал взрывов. К тому времени, как я увернулся от них, он вышел из своего падения и перешел в контролируемое погружение, остановившись над улицей. — Хорошая попытка! — крикнул он, стреляя очередью. Я вынужден отклониться в сторону, подойдя так близко к Мангусу, что наши крылья соприкоснулись. Он повернулся и бросился в погоню, пока я лечу на вершину ближайших башен и дальше, пролетая над небоскребами Мэйнхэттена. Мангус следует за мной, как ястреб в погоне за обедом, время от времени стреляя, но он не пытается попасть в меня... Он играет со мной. — Давай поиграем в игру, Сильверспик! За каждую минуту, пока ты отказываешься сдаться, я разнесу здание на куски! Как тебе звучит?! Я переворачиваюсь и делаю выстрел. Он уклоняется, затем выпускает свой самый мощный заряд, швыряя его в Публичную библиотеку Мэйнхэттена. Взрыв обрушивается на западное крыло, которое взрывается оглушительным взрывом, жар обжигает кончики моих крыльев, пока я пытаюсь подняться над ним. Где-то внутри этого взрыва находятся останки тысяч книг и бесценных рукописей, разнесенных на куски одним неосторожным взрывом. — Это раз! — кричит Мангус. — Что дальше? Я развернулся и направился в сторону парка. Может быть, я смогу потерять его там, и... Несколько взрывов проносятся впереди, уничтожая бейсбольное поле. Изысканные сады парка вспыхивают пламенем, когда вспыхивают пожары. — Это два! Селестия, я должен остановить этого маньяка! Я переворачиваюсь на спину и стреляю так быстро, как только могу, пытаясь сокрушить Мангуса огромным количеством. Но этот его щит блокирует их всех, и он просто продолжает приближаться. — О, смотри! Третий раз будет просто очарователен! Я смотрю вперед, и мое сердце подскакивает к горлу. Больница лежит перед нами, и я вижу, как внутри движутся фигуры; место было заполнено с тех пор, как я высадил Бикбрейкер, почти наверняка ранеными от буйства Мангуса. Если он попадет в здание одним из своих взрывов... — Я просто вижу завтрашний заголовок! — крикнул Мангус. — Сильверспик отказывается сдаваться, из-за чего больница взрывается. — его рог светится, когда он заряжает еще один заряд. — Какая из этого получится история! Нет! О, святые небеса, нет! Я бросаюсь к нему, и мы вдвоем сталкиваемся, падая на ближайшую крышу. Мангус вскакивает, но я быстрее, яростно бью его кулаком в лицо. Но он поднимает этот щит и бьет меня им, опрокидывая на спину. Он прыгает на меня, его рог направлен прямо мне в глаз. — Ты ужасно хочешь защитить это место, — говорит он со смешком. — Почему? В конце концов, ты там никого не знаешь. Если не... Если только внутри нет кого-то очень особенного для тебя... Нет. — Кто-то, кого ты хочешь спасти. Нет, нет, нет! Мангус ухмыляется. — Я думаю, Бикбрейкер не помешал бы гость, чтобы подбодрить ее, тебе так не кажется? Я кричу и стреляю, но Мангус готов и бьет копытами мне в лицо. Мое зрение становится белым, и невероятная боль пронзает мой череп, пока мне не кажется, что он вот-вот лопнет. Медленно, слишком медленно боль утихает. Мое зрение проясняется и, наконец, возвращается в фокус. Я держу копыта поднятыми, готовый на случай, если Мангус ждет, чтобы снова ударить меня. Он пропал. Вскочив, я несусь к больнице так быстро, как только позволяют мои крылья. О, пожалуйста, Селестия, не дай мне опоздать!

***

      Приземлившись, я нашел вход в больницу, окруженный разрушенными машинами скорой помощи и дымящимися воронками. Никого не видно, и когда я подкрадываюсь к дверям, медленно открываю их и проскальзываю внутрь. К моему удивлению, вестибюль больницы цел и невредим. Здесь нет никаких следов насилия, ни крови на стенах, ни пони без рогов. Как будто все просто встали и ушли. Я хочу крикнуть, чтобы посмотреть, есть ли здесь кто-нибудь, но решаю промолчать. Без сомнения, я иду в ловушку, но если я смогу задержать Мангуса, зная, что я здесь, тем больше у меня шансов. Я направился к лестнице, но обнаружил, что ручка заварена; металл все еще теплый, и было бы невозможно пройти, не подняв шума. Я иду по коридору, надеясь найти еще одну лестницу. Как только я переступил порог, свет гаснет, погрузив зал в темноту. — Иди в мою паутину, — сказал паук мухе... Я подпрыгнул. Он... нет. Нет, голос Мангуса раздался через систему внутренней связи больницы. — Кобылы и Джентлькольты, пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Будете ли вы жить или умрете, зависит от того, какие действия предпримет наш гость, мистер Сильверспик, в ближайшие несколько минут. О нет, больше никаких интеллектуальных игр. Я не собираюсь проходить через это снова, особенно если на карту поставлена чья-то жизнь. Я несусь по темному коридору, полагаясь на вспышки молний, которые будут направлять меня. — Кобылы и жеребята, вот ваш вопрос на сегодня: в чем ценность жизни? Чего стоит одна жизнь против нескольких сотен? Без сомнения, вы все цените свои жизни и жизни своих близких, которые больны и ранены. Скажите мне, что бы вы сделали, чтобы спасти их? Вы бы отказались от своей собственной жизни? Готовы ли вы лишить жизни больного и раненого незнакомца, находящегося в комнате, кроме вас? Я добравшись до следующей лестницы, я нашел ее незапертой. Но она поднимается всего на один этаж, прежде чем я обнаружил, что лестница разрушена. Мангус куда-то меня гонит: моя единственная надежда – это то, что я двигаюсь быстрее, чем он ожидал. Я вырываюсь на второй этаж, когда из динамиков снова доносится голос Мангуса. — Все обдумал? Хорошо... Не то чтобы твой выбор имел для меня значение, потому что сейчас я обращаюсь к тебе, Сильверспик. Я знаю, что ты готов обманывать, бороться и делать все необходимое, чтобы спасти того, кто тебе дорог...но что произойдет, когда твои решения повлияют на сотни жизней? Я останавливаюсь, боясь, к чему это приведет. — Я сейчас в комнате охраны и вижу каждое твое движение. Я на пятом этаже, на том же, где находится Бикбрейкер. Когда я так говорю... Пятый этаж! Я целюсь вверх и выпускаю мощный заряд в потолок. Когда дым рассеивается, видны дыры, тянущиеся вверх, на верхние этажи. — Эй, ты не можешь этого делать! Возмущенный вопль Мангуса резко обрывается, когда я взлетаю через дыры, приземляясь на пятом этаже. Без сомнения, он бежит в комнату Бикбрейкер. Я тоже бегу, отбрасывая оборудование в сторону. Я должен добраться до нее раньше, чем это сделает он, но где она?! — Сильверспик! — Бикбрейкер?! — я поворачиваюсь к ближайшей двери и открываю ее пинком. — Бикбрейкер! Ты... Мангус уже внутри, рядом с ней парит Бикбрейкер. — Слишком медленно, — усмехается Мангус. Блять! Прежде чем я успел выстрелить, Мангус магией помещает Бикбрейкер между ним и мной, заставив ее действовать как живой щит. Я не могу добраться до него, не разорвав ее на части. — Ты умен, Сильверспик, и я отдаю тебе должное. Но все кончено. Я выигрываю. Итак, вот как все будет происходить. Ты отступаешь, вводишь себе транквилизатор и ложишься на землю. После этого я буду... — Пошел нахуй! — я стреляю в потолок. Он взрывается, и массивный операционный стол проваливается внутрь. Застигнутый врасплох, Мангус роняет Бикбрейкер, чтобы отодвинуть стол в сторону. И когда он это делает, я легко сосредоточился и выстрелил убийственным выстрелом. Мангус видит мой взрыв, но может лишь частично поднять свой щит. Он блокирует большую часть заклинания, но оно все равно задевает его бок. Он кричит в агонии, теперь у него отсутствует большой кусок кожи, под которым видны обожженные мышцы. Его крики и слезы боли – самые сладкие вещи, которые я когда-либо слышал. Мангус в шоке смотрит на рану, не в силах поверить, что я действительно причинил ему боль, его детской боксерской груше. Затем он поворачивается ко мне, разъяренный больше, чем я когда-либо видел. — Ты хочешь подраться?! Я дам тебе бой! Я хватаю Бикбрейкер и бегу, спасая свою жизнь, когда Мангус стреляет. Мощный луч кроваво-красной энергии разрушает дверь, когда я захлопываю ее, разрезав здание, как будто стены были сделаны из бумаги. Жар настолько сильный, что все, что находится рядом с ним, вспыхивает пламенем, и через несколько секунд весь этаж охвачен огнем. Я бегу к лестнице, Бикбрейкер цепляется за мою спину, когда балки Мангуса врезаются в стены, потолок и пол. Он сошел с ума, стреляет наугад, врывается в здание, не заботясь о том, куда и в кого он попадает, и огромный кусок больницы отваливается. Испуганные крики эхом отдаются из соседних комнат; если пони в них похожи на Бикбрейкер, то они будут беспомощны, чтобы двигаться. Они будут сожжены заживо. Я хватаю ближайшую спринклерную систему и дергаю за ручку. Разбрызгиватели на потолке взрываются, но ущерб, нанесенный Мангусом, ограничивает их эффективность. Мне нужно сделать больше! Я закрыл глаза, представляя огромный поток холодной, влажной воды, вырывающийся из моего рога, как из пожарного шланга. Я делаю все, что в моих силах, чтобы увидеть, как это проявится, и отпустить. Вода вырывается из моего рога, и я направляю ее в стены, во все, что горит. Дым и пар заполняют комнату, но я слышу, как гаснет огонь. Пол дрожит, и я слышу, как рев Мангуса становится все громче. Пинком распахнув дверь лестничной клетки, я вбежал внутрь, но тут же резко остановился; балка оторвала лестницу от стен. Взрыв сотряс здание. Бикбрейкер кричит. Прижимая к себе Бикбрейкер, я прыгнул на лестничную клетку и полетел вверх. Но когда мы приблизились к вершине, вся верхняя часть лестничной клетки взорвалась и обрушилась вниз. Бикбрейкер кричит так громко, что у меня болят уши. Я протаранил ближайшую дверь и вышел на один из верхних этажей. Пони выбежали из своих комнат, опасаясь худшего из-за взрывов внизу. — Вон! — кричу я. — Все вон! Мы все падаем с ног, когда пол взрывается. Мангус прорывается сквозь толпу и пинает меня в стену. Я отпускаю Бикбрейкер, и она падает на пол. — Сильверспик! — кричит она, пытаясь добраться до меня. — Сильверспик, вставай! Я стараюсь. Но Мангус хватает Бикбрейкер, затем выбивает ближайшее окно и убегает под открытое небо. — Нет! Я бегу и прыгаю в окно, бросаясь в погоню, когда Мангус взлетает на крышу больницы. Но он готов ко мне и стреляет. От взрыва легко увернуться; Мангус, должно быть, настолько обезумел от боли, что теряет контроль над собой. Подождите. Что это за звук? Я поворачиваюсь, и мое сердце замирает. Мангус целился не в меня: он целился в небоскреб рядом с больницей. Верхняя половина была оторвана, и она начинает падать. Мангус взлетает в небо, увлекая Бикбрейкер за собой. Если я попытаюсь остановить строительство, Мангус убьет Бикбрейкер. Но если я пойду за ним, то все в больнице будут раздавлены. Я уже слышу, как они кричат, когда те, кто стоит у окон, понимают, что происходит. Каждый инстинкт подсказывает мне идти за Мангусом... Но я не могу оставить этих пони умирать. Я стреляю в сторону больницы, когда здание начинает наклоняться, заряжая свою магию, визуализируя возникающее огромное силовое поле. И когда небоскреб падает, я стреляю. Зеленая энергия вылетает из моего рога и окутывает здание. Но это продолжается... О Селестия, оно такое тяжелое! Здание давит на меня. Меня отбрасывает на спину, и у меня есть место в первом ряду, где целый небоскреб обрушивается, чтобы раздавить меня. Я кричу, моя голова, кажется, вот-вот разорвется на части, но я заставляю себя вложить все свои силы. Что-то мокрое стекает по моим щекам. Кровь. У меня кровь из глаз и носа. Я не могу этого сделать... Я недостаточно силен, чтобы удержать целое здание... Но, может быть, мне и не нужно этого делать! Я не могу остановить разрушение здания, но я могу повернуть его в сторону. Вскрикнув от боли, я пытаюсь сдвинуть конструкцию в сторону. Нет времени проверять, есть ли кто-нибудь на улицах внизу, и я могу только молиться, чтобы их там не было, потому что я больше не могу удерживать здание. Я отпустил его. Здание падает на улицу и взрывается само на себя, пепел и пыль взлетают вверх, как сажа из вулкана. Я падаю, хватая ртом воздух, моя голова пульсирует от боли. Кровь продолжает капать на крышу. Я вытираю ее, подхожу к краю и смотрю вниз. О, слава Селестии, похоже, никто не пострадал; полицейские пытаются держать пони подальше от руин. Вероятно, они увидели, как он рушится, и попытались увести всех подальше, чтобы больше никто не погиб при обрушении больницы. Больница спасена. Но где Магнус? Глядя в небо, я замечаю, как он летит к куполу, прихватив с собой Бейбрейкер, без сомнения, надеясь сбежать. Черта с два он это сделает! Мои крылья бьются, и я взлетел вслед за ним.

***

      Мангус имеет огромное преимущество передо мной, когда он стреляет все выше и выше, достигая самой вершины купола. Он запустил поток магии, и появилась дыра. Я ускоряюсь, но как только Мангус и Бикбрейкер проходят, он запускает свою магию и начинает запечатывать ее. Я делаю несколько выстрелов. Вынужденный прерваться, Мангус не может заделать дыру, и я стреляю сквозь купол в бурю за его пределами. Я мгновенно промокаю насквозь от проливного дождя, а завывающие ветры угрожают сдуть меня, как лист во время урагана. Мангус взлетел в массивные облака. Я последовал за ним. Все погружается во тьму. Я ничего не вижу впереди, пока вспышка молнии на мгновение не освещает мой путь. Мангус и Бикбрейкер идут прямо вперед, но все снова погружается во тьму. Слепой, я продолжаю идти вперед, пока шквал вспышек не освещает путь. Мангус и Бикбрейкер пропали. Нет! Я набираю скорость, врываясь в промежуток между облаками. Но нет никаких признаков Мангуса. Он мог быть надо мной, подо мной или стрелять обратно в сторону Мэйнхэттена, где у меня не было бы никаких шансов найти его... или Бикбрейкер... снова. Я пытаюсь смахнуть дождь с глаз. Мне пришлось... Что-то ударяет меня, и моя спина чувствует себя так, словно ее облили кислотой. Я кричу и чуть не падаю, едва успевая восстановить контроль. Ближайшее облако на мгновение загорается, и под собой я заметил Мангуса. Бикбрейкер парит рядом с ним, заключенная в магическую сферу, которую она не может разрушить. Но она не воспринимает свой плен легкомысленно, борется, пинается и бьется о стены сферы изо всех сил. Мангус стреляет, и я делаю то же самое, когда заряжаю его. Наши взрывы ударяют и взрываются вспышкой цвета, когда я врезаюсь ему в живот, отправляя нас кувырком сквозь шторм. Я бью его, а он бьет меня, мы вдвоем кружимся и кружимся, пока я не могу сказать, в какую сторону идти – вверх или вниз. Я бил Мангуса снова и снова, так же, как он бил меня раньше. Память о каждой насмешке на школьном дворе, каждой шалости и каждом избиении подпитывает мои удары. Я хочу увидеть его разбитую морду и разбитое лицо. Селестия, помоги мне, и он больше никогда не причинит вреда Бикбрейкер! Мангус наклоняет голову вперед, его рог врезается мне в грудь. Я кричу, хватаясь за рану, когда он снова наносит удар, на этот раз едва не задев мой левый глаз, когда он разрезает мою щеку. Затем он впивается зубами в мою шею, пытаясь разорвать мою яремную вену. Я кричу, чувствуя, как горячая кровь стекает по моей шерсти. А потом Мангуса вышвыривают прочь, забирая с собой кусок моей кожи. Бикбрейкер сумела подойти достаточно близко, чтобы оттолкнуть его, выиграв мне несколько драгоценных секунд... но они обрываются, когда Мангус ориентируется и обрушивает свой самый мощный шквал, пытаясь испарить меня с подавляющей силой. Я взлетаю сквозь облака, пытаясь обогнать Мангуса и получить хоть какую-то передышку. Но он прямо на мне, взрывы становятся все ближе по мере того, как Мангус сужает прицел. А потом появляется боль, ужасная боль. Я кричу и чуть не теряю сознание от боли, когда падаю. Вспышка молнии обнажает ребра, выставленные на открытый воздух. Крича, я распахиваю крылья, умудряясь остановить свой прыжок. Я стреляю вверх, пытаясь убежать от этих взрывов, стараясь не упасть в обморок от боли. Но Мангус не сдается. Он все еще на мне, сокращая разрыв, и я не могу вечно убегать от него или уворачиваться. Подожди. Есть один последний трюк, который я могу попробовать. Это рискованно, но это мой единственный шанс! Кусаясь, я лечу прямо вверх так быстро, как только могу. Облака становятся темнее, и мои глаза щиплет, когда вода и ветер одинаково набрасываются на них, когда я выхожу в массивный вихрь, напоминающий центр торнадо. Мы находимся в самом центре шторма, а в нескольких милях над нами чистое ночное небо. Я взлетел все выше и выше. Взрывы прекращаются, и я рискую оглянуться назад. Мангус преследует меня, щеголяя ухмылкой, которая выглядит почти демонической. — Я иду за тобой! — кричит он. Я заставляю свои ноющие крылья лететь быстрее. — Я до тебя доберусь! Давай, давай! Я делаю самый глубокий вдох, какой только могу, когда воздух становится все тоньше. Как только я закрываю рот, мне кажется, что моя кожа начинает замерзать. Рывок за хвост останавливает мое восхождение. Я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как рог Мангуса вонзается мне в ногу, но воздух такой холодный, что боли почти нет. Я бью здоровой ногой, но Мангус уклоняется и отступает для нового удара... А потом останавливается в замешательстве, как будто забыл, почему мы сражаемся. Затем глаза Мангуса закатываются, и он обмякает, падая с неба, теряя сознание от недостатка кислорода. Да! Я останавливаю свои крылья и падаю. Мои легкие горят, но я не смею дышать, пока воздух не согреется. Только тогда я делаю глубокий вдох обжигающе холодного воздуха. Мне больно дышать, но я изо всех сил стараюсь не обращать на это внимания, устремляясь вслед за Бикбрейкер. В отличие от Мангуса, она поняла, что я делаю, и сумела задержать дыхание, как и я. Стремительно снижаясь, я магией хватился за сферу, в которую она заключена, и остановил ее. — Бикбрейкер! — кричу я, перекрывая вой бури. — Бикбрейкер, ты в порядке?! Судя по всему, она меня слышит, но не может понять, что я говорю. — Не волнуйся! Я собираюсь спустить тебя вниз! Мы вернемся к... Сфера внезапно вырывается у меня из рук. — Бикбрейкер! Мангусу каким-то образом удалось оправиться от падения, и теперь он парит передо мной, дергая Бикбрейкер, как рыбу на крючке. Он разрушает сферу, затем магией хватает Бикбрейкер, поднимая ее в воздух. Он измучен, тяжело дышит и изо всех сил пытается удержаться в воздухе. Но его гнев пылает ярче, чем когда-либо, ненависть и ярость запечатлелись в каждой поре, в каждой морщинке на его разъяренном лице. Бикбрейкер сопротивляется, пытаясь пнуть Мангуса. — Ты думал, что сможешь победить меня, Сильверспик?! — кричит Мангус. — Я Мангус Блюхорн! Я величайший единорог, который когда-либо жил! А ты?! Ты никто! Я сосредотачиваюсь. Один выстрел в голову Мангуса – это все, что нужно... — Ты должен был знать свое место! У тебя могла бы быть хорошая жизнь! Но нет! Ты все испортил! Это все твоя вина! Я дергаюсь, готовый выстрелить. — Не вини меня за это, Сильверспик! Вини себя! Мангус отступает назад... а затем ударяет своим рогом в грудь Бикбрейкер. Магический взрыв пронзает ее спину. На мгновение лицо Бикбрейкер искажается страхом и болью... А затем она обмякает, изо рта у нее течет кровь. НЕТ! Я стреляю. Мангус пытается дожать, но мой взрыв отрывает ему правую ногу. Он кричит, хватаясь за свою окровавленную культю, когда Бикбрейкер бросается к Мэйнхэттену. Я стреляю ей вслед. — Бикбрейкер! Я прижал ноги к бокам и сложил крылья, чтобы выровняться, борясь за то, чтобы дотянуться до нее, когда кровь брызжет мне в лицо. Давай же! Ее копыто почти в пределах досягаемости. Я пытаюсь схватить его, но промахиваюсь. Давай же! Я запускаю свою магию и притягиваю Бикбрейкер к себе. Но мы едем слишком быстро; купол над Мэйнхэттеном стремительно приближается к нам. Я стреляю взрывами по поверхности, один за другим, в конце концов вызвав появление трещины. Еще один выстрел разбивает его вдребезги, и мы ныряем сквозь него, падая к мосту Мэйнхэттена. Я бью крыльями, пытаясь улететь, но мы летим слишком быстро! Я не могу остановить нас! — Нет! — кричу я. — НЕТ, НЕТ, НЕТ! Остался только один шанс! Я стреляю энергией в сторону моста, пытаясь создать энергетический пузырь, на который мы могли бы упасть. Он обретает форму, но я не могу сказать, достаточно ли он силен, чтобы поддержать нас! Я сжимаю Бикбрейкер так крепко, как только могу. Мы врезаемся в пузырь. ОН изгибается, затем лопается, и мы падаем на мостовую...