~~~
Алиса шагала легко и навеселе в тот день. Конечно! А какой же ещё ей быть после успешного релиза и высокой оценки эпизода, главную роль в котором играла она сама, озвученная превосходным голосом Сьюзи? «Ангел Алиса в Ангельских хорах». Долгожданный день славы, который даже получил некоторую славную поддержку со стороны. Иииии… хоть она и станет отрицать это, но утирать нос Бенди было довольно забавно. Ну а он, что ж… ей казалось, правильное определение было бы «чувствовал себя лучше», хотя он никогда не признается, что что-то его беспокоило. Да, конечно, сроки, спешка и прочее, только вот с того времени, как эта… «задумка» Джоуи неожиданно отрикошетила на него, мультяшный демон вёл себя слегка… странно. И пока Бенди тешил себя мыслью, что он на столько же утончён, на сколько и учтив — а это было совершенно не так — остальные всё подметили. Но он определённо восполнил недостаток утончённости откровенной упрямостью, потому что он ни с кем об этом не говорил. Даже с Генри. Это её и беспокоило, и, к сожалению, она знала, что, заяви это она в открытую, на неё лишь махнут рукой. Какие бы там сны он не видел под этим заклятием, они, должно быть… что ж, давайте просто скажем, что те крики рассказали достаточно. Она бы устроила Джоуи разнос по этому поводу, окажись с ним наедине, и не важно, создатель он или нет. Но если то, как он выглядел тогда на протяжении всего испытания, хоть что-то да значит, она бы заключила, что мужчина выучил свой урок вдесятеро. Фактически же, уже некоторое время не было никаких оккультных проделок с его стороны. На благо всеобщему спокойному здравомыслию, особенно для Генри и Сэмми. Именно поэтому ей становилось спокойнее, когда она видела, что Бенди лучше, и он приходит в по-настоящему нормальное состояние. Эта последняя серия, хоть и принесла много стресса, была, видимо, тем, что сейчас дьяволёнку нужно. И пусть под успехом нового эпизода будет сиять она сама, она с нетерпением ожидала того, когда всё опять встанет на свои места, как и должно быть, и когда уже забудется это расстройство, на время раскачавшее студию. Приближающиеся голоса привлекли внимание Алисы обратно к вестибюлю, где как раз обогнули угол Сьюзи и Сэмми. Женщина весь день широчайше улыбалась, и пусть сейчас её волосы начинали седеть, и линии на лице проявлялись немного ярче, этот успех омолодил её лет на десять. — …и пойдём за выпивкой, и будем с тобой отмечать, хочешь ты этого или нет. А тебе понравится, я ж тебя знаю! — задорно сказала Сьюзи, вцепившись в локоть муздиректора и таща его за собой. Сэмми оказывал лишь символическое сопротивление, несмотря на неизменную недовольную гримасу. Иногда Алисе становилось любопытно: может где-то даже есть такой закон, в котором указано, что Сэмми запрещено улыбаться под угрозой ужасных последствий? — С каких пор у меня вообще есть выбор? До того, как двое успели исчезнуть за дверью, направляясь, вероятнее всего, на запланированный банкет, Алиса подняла руку и крикнула: — Повеселитесь там! Сьюзи прокрутилась на каблуках, лицо засветилось ещё большей улыбкой: — Алиса! А мы как раз уходим! Не хочешь накинуть одну из тех милых маскировок и пойти с нами? Бенди и Борису тоже можно! Сэмми покосился на женщину, возможно даже немного умоляюще, но Алиса лишь посмеялась: — Спасибо за предложение, но я подумываю налить себе стаканчик хорошей жёлтой туши здесь, в студии. Сьюзи немного огорчилась, но всё поняла. — Хорошо. Конец ведь был не так уж давно. Ну надеюсь, вы втроём будете справлять мысленно с нами! — Обязательно! — Алиса улыбнулась. Она проморгалась, внезапно почувствовав ладонь Сьюзи на своём лице, а потом улыбнулась с любящим согласием, подняла свою ладонь и так же приложила к лицу женщины. Они так завели делать с самого первого их совместного релиза, где они играли, и так каждый раз. Правда, Ангел Алиса теперь была известным столпом актёрского состава, раз и навсегда, но каждый новый релиз был не менее волшебен чем предыдущий. Сьюзи подмигнула: — Ещё увидимся, Алис! И как-нибудь скоро мы отметим вместе. Только мы, девчонки! — немного более дразнящая улыбка появилась на её лице. — И, может, Сэмми, если будет хорошо себя вести. Сэмми, который не вникал сейчас в разговор, внезапно обратил внимание: — А? Что? Но Сьюзи повторять не стала. Взамен, довольно хихикнув, она помахала Алисе и снова потянула его к двери. — Спокойной ночи, Алиса! — Спокойной, Сьюзи! Спокойной ночи, Сэмми! — повторила в ответ Алиса, махая рукой им вслед, пока двое не вышли за дверь и не скрылись из вида. Короткий момент тишины, и другой голос позвал её где-то сзади: — А, Алиса, вот ты где! Как раз тебя искал! Ангел, улыбнувшись, повернулась в ту сторону. — Борис! — Это Сэмми и Сьюзи вышли? — спросил вечно дружелюбный волк, держа лапы в карманах и направив взгляд на дверь. В ответ она кивнула. — Угу. Пошли в тот бар, куда все любят ходить после релизов. Кстати говоря, я обещала Сьюзи с ними мысленно открыть бутылочку! Присоединишься? — Конечно! — сказал Борис, подняв ушки. — Давай тогда позову Бенди! Без него гулянка — не гулянка! Алиса задумчиво промычала, отслеживая волка, руку подняв к подбородку. — Кстати о нашем демоне — а где он? Весь вечер его не видела. — Разговаривал о чём-то с Джоуи и Генри в своём кабинете, — ответил Борис с невозмутимым видом. Алиса, однако, почувствовала беспокойное покалывание. — И… о чём же? Не знаешь? Борис уставился на неё, проблеск неуверенности в его глазах сказал достаточно, но он всё равно пожал плечами: — Э, нет. Они не хотели бы, чтобы кто-то другой совал нос, знаешь ли. Что ж, только что минул один срок сдачи и свежий показ… скорее всего, они просто делали предварительное планирование на следующий. Трудоголики, и всё такое. К сожалению, подслушать не удалось бы, потому что к тому времени, как они добрались до офиса Бенди, и демон, и двое мультипликаторов уже вышли из офиса и желали друг другу спокойной ночи. Но всё выглядело нормально, так что, может, у неё просто паранойя. Бенди заметил их первым. — О, привет, ребят. Борис и Алиса помахали в ответ, и Борис радостно сказал: — Привет, Бенди! — О, привет обоим! Приятно встретить вас по пути отсюда! — сказал весёлый Джоуи. Но он же такой всегда. — Вы тоже на ту вечеринку, куда пошла Сьюзи с остальными? — спросила Алиса, любопытствуя. Генри улыбнулся (вышло это у него немного натянуто) и поднял руку, качая ею из стороны в сторону. — Нуу, если только совсем ненадолго. Я уже далеко не так молод, как раньше. — Да это только если позволишь себе так думать, Генри! — вставил Джоуи, хлопнув Генри по плечу. Второй секунду не двигался, а потом медленно поднёс туда руку и потёр место, которое Джоуи ударил. — Ай… — Хех, что ж, поразвлекайтесь там, — прокомментировал, улыбаясь, Бенди. — А тем временем я бы и сам пару бутылочек открыл. — В честь моей победы, — нахально добавила Алиса. Бенди лишь махнул на неё рукой, и она была довольна получить ничуть не меньшее, чем то, на что она рассчитывала после такого комментария. — Ага-Ага. Ты целый дель всем это твердишь. Поздравляю. Но я пока что первый! Алиса ухмыльнулась: — Зато я тебя догоняю. Генри с Джоуи на это хохотнули, к большому огорчению для Бенди, и Генри сказал: — Ну, вы только не сожгите здание до нашего возвращения. — Это было бы проблематично даже для меня! — заметил Джоуи. Алиса хлопнула в ладоши и улыбнулась, и её нимб загорелся чуточку ярче для эффекта. — О, да вы не беспокойтесь про старую-добрую меня! Я буду вести себя прилежно. — Слышу от девицы с нимбом и парой рогов, — прокомментировал Бенди, скрестив руки. Короткая тишина — и лёгкий звяк: нимб Алисы влетел Бенди прямо в лоб и отскочил обратно с мелодичным звоном. — Эй! Остальные посмеялись. Спустя не очень долгое время двое людей пожелали им спокойной ночи и пошли на вечеринку, где без сомнений уже творился сущий хаос во время их отсутствия. Ну а со своей стороны, Алиса прилежно выполнила обещание налить стаканчик и мысленно с ними отпраздновать. Ну или два стаканчика. Или три. Достаточно, чтобы к тому времени, как она повесила в сторонке свой нимб на ночь и забралась под мягкие, тёплые одеяла, она уже была на полпути к счастливым снам. По крайней мере до тех пор, пока что-то замечательным образом громко не бахнуло у неё за дверью. Она подскочила у себя в постели. Алиса сидела, не шелохнувшись, несколько секунд с комично взъерошенными волосами и натянутыми до подбородка одеялами и выслушивала любое новое движение. Потом, раздражённо фыркнув, взяла свой нимб и резко встряхнула, чтобы вернуть ему свечение. Закончив, она расположила его на голове и отбросила одеяла в сторону, недовольно сощурившись. — Бен, ты серьёзно? Я уж думала, что после той первой засады ты выучил, что я на такие шутки больше не ведусь! Ну вот правда. Ещё и новатором себя называет. Вздохнув ещё раз, она распахнула дверь и ступила в коридор, сильно желая дать подзатыльника дьяволёнку лично… Её нога приземлилась… в никуда. Там оказался лишь воздух, и она полетела вниз, в бассейн чего-то тёмного, мокрого и очень-очень холодного. В испуге она била руками, пока вновь не вынырнула на поверхность, выплёвывая жидкость, в которую приземлилась. Пока эта штука была во рту, Алиса распознала знакомый вкус туши, но… он был какой-то неправильный. Не тот. Старый такой и… испорченный. Она разыскала пол этого бассейна и наконец поднялась на ноги, так что теперь погружена была лишь по пояс. Жидкость стекла с нимба, возвращая свет, в котором она увидела, что действительно приземлилась в тушь, только её тут было намного большее количество, чем она себе сначала представляла. Весь коридор настолько, насколько она могла увидеть, был затоплен ею. — Это ещё…? — пробубнила Алиса, осматриваясь. — Снова труба лопнула? Видимо, да. Потопы и раньше случались, однажды даже до такой степени, что Сэмми и ещё несколько человек оказались отрезаны в их отделе на приличное время. Музыкальный директор долго был не в духе после этого. «Что ж, по крайней мере, это не при нём случилось…» — подумала она. Хотя, посмотрев на свою испорченную пижаму, она почувствовала не меньшее раздражение, ведь теперь удар последней поломки пришелся по ней. А это ведь был подарок Сьюзи… Вздохнув, она отжала волосы и начала пробираться сквозь этот ужас, выкрикивая: — Бенди! Борис! Чернильная тревога! Нас опять затопило! Ответа нет. Ну конечно же. Борис спал чуть ли не крепче всех, кого она знала, да и Бенди, если решит, наконец, развлечь самого Морфея, мог спать тоже достаточно глубоко. Но он хотя бы спал. — Ну же, ребята! Давайте хоть кого-то позовём, пока совсем из-под контроля не вышло! — прокричала она. Наконец, добравшись до конца самой настоящей чернильной реки, она с благодарностью выкарабкалась на безопасный и удивительным образом сухой деревянный пол. Только вот… дерево выглядело странно. В некоторых местах его будто покорёжило, оно покрыто трещинами, и вокруг некоторых трещин можно было заметить гниль, показавшуюся промеж досок. И теперь она осмотрелась снова и поняла, что свет на самом деле включён, просто светильники тусклые и грязные, некоторые вообще не работают. И стены завешаны плакатами. Вообще это вполне нормальное дело, но… эти все были очень старыми, и пока она шла по коридору и изучала их, оказалось, что некоторые относились к их первым эпизодам. Почти все были с Бенди. На некоторых Борис, и… и один с ней. В самом конце. «Посланница небес». Её премьера, её и Сьюзи. Она до сих пор хранила такой в своей комнате. Пока остальные проходили стороной, самый первый она оставила себе, чтобы сохранить нежное воспоминание, которое он нёс. Она прикоснулась к изображению рукой, ощущая, как старый жёлтый пергамент трескался под её перчаткой. Он такой… старый. Будто его никогда не снимали отсюда. И всё же, его тут вообще быть не должно. Дерево вокруг неё кряхтело, потрясая тишину, тяжело висевшую в воздухе, и иголочки сомнения прошлись по её спине: где же все новые плакаты? Почему лампы поломаны и стены разваливаются? И где Бенди с Борисом? Поёжившись, ангел пошла обратно, откуда пришла. Её комната находилась там в конце прохода, её друзья-мультяшки должны быть где-то рядом! Только вот, повернув за угол в тот коридор, она встала столбом. Река исчезла. Будто её никогда и не было. И там, где должен был быть коридор, находился лишь небольшой тупичок в стене с кованой железной дверью, обозначавшей существование старого подъёмника. Она уставилась на неё. И посмотрела подольше. И потом: — Нет. Нет нет нет нет, т-тут был проход, я же знаю, что тут был проход, куда он делся?! Она ходила кругами перед подъёмником, будто бы так можно развеять иллюзию и вернуть коридор. Но всё оставалось как есть, такое же настоящее и неизменное, отчего Алиса усомнилась: неужто она себе это выдумала. Но нет, это же невозможно. Просто так не представишь себе падение в бассейн туши! Чёрт побери, да её одежда до сих пор испачканная же! Она взялась руками за голову и заставила себя продышаться, успокоиться. Может… может она где-то не туда свернула? Тут темно, и она была резко разбужена после недолгого сна. Возможно она была немного… дезориентирована этим. Но… целый коридор… и её комната никогда и рядом не стояла с единственным лифтом в студии… Что тут происходит? Пусть по общему признанию студия и была склонна к странностям, но не настолько же. Кроме чернил, большинство вещей оставалось там, где им положено было быть. И никакие дым и зеркала не могли устроить такое, если только… к этому не причастен Джоуи? Но он же ушёл на ночь домой! Если только он не сделал что-то перед уходом… Внезапный стук за спиной оторвал Алису от её медитации, и она машинально обернулась. За ней была одинокая дверь, она её заметила лишь мигом, когда проходила мимо, но стук безошибочно шёл оттуда. Она оставалась на месте, недвижима, с опаской наблюдая, и снова замерла, когда за окном в двери прошла тень. Высокая, примерно с человека, но только какой человек был здесь в этот час? Все же ушли. Тень однако ничего не делала, и через минуту молчаливого разглядывания, Алиса очень-очень мягко, предварительно насухо медленно сглотнув, прошептала: — Б-Борис? Это ты? На звук её голоса что-то очень тяжёлое и очень сильное начало внезапно колотить в дверь, ударяя настолько сильно, что весь проём сотрясался от ударов. Алиса метнулась назад и ударилась о решётку позади себя, сердце колотилось от каждой тяжёлой, разъярённой вибрации двери. Страх подначивал её к действию, и она пальцами нашла кнопку, впечатанную в стену, и начала её яростно нажимать, слыша, как старые ржавые цепи закрутились, со скрипом возвращаясь к жизни, когда подъёмник ответил на вызов. БАМ! БАМ! ТРЕСК! Руки Алисы зажали рот чтобы заглушить вопль в тот момент, когда стекло из рамы в двери разбилось и разлетелось градом осколков по полу перед её ногами. Тяжёлые удары прекратились, а комната за дверью стала тёмной: не было видно ни проблеска света. Темнота, казалось, почти что пульсировала, как гротескное сердцебиение, а потом мееедленно начала проскальзывать в разбитый проём, распространяясь вдоль двери, по стенам, по потолку, по полу, пузырясь и закручиваясь вихрями, разнося смрад туши. Она услышала, как позади подъёмник встал на своё место. И что-то поднималось из темноты, что-то высокое и тёмное, и очень-преочень нечеловеческое. Но оно знакомое… такое знакомое… и она едва поверила своим глазам, когда наконец поняла почему. Всё ещё прижимая руки ко рту, дрожа теперь от неподдельного страха, Алиса выдавила: — Б… Бенди? Решётка позади неё звучно открылась. Безглазый силуэт перед ней наклонил вниз капающую, искаженную голову, и пусть он определённо улыбался… выглядел он никак не дружелюбно. Какой-то момент, казалось, он разглядывал её, изучал, будто не знал, что или кто она такая. Его когти дёрнулись. И он ринулся на неё. Алиса, крикнув, чисто инстинктивно отскочила назад, слыша, как дерево растрескалось и порвалось под когтями этой штуки, когда они содрали длинную стружку с пола как раз в том месте, где она стояла. Тёмная тушь вокруг его тела напирала вперёд, затапливая всё мглой и разложением, преследуя её, как злонравный призрак. Её рука незамедлительно ударила по кнопкам подъёмника, и решётка стала закрываться. Но существо уже поднялось и снова замахнулось, устремив внутрь длинную веретенообразную руку до того, как решётка закрылась окончательно. Оно махало на неё своей рукой, и Алиса снова закричала и, дрожа, прижалась плашмя к задней стенке, как можно дальше от разъярённых когтей. Пол дёрнулся, и коробка, в которой она находилась, снова ожила, подъёмник благословенно пошёл вниз. Доступное место для чудовища снаружи понемногу уменьшалось, для чудовища, похожего на её друга. Но никак не возможно, чтобы это был он. Его неизменная улыбка обрамлена злобой, и она готова поклясться, что в ней видно разочарование и гнев, потому что его цель ускользала. И оно настолько разъярено, что отказывалось упускать свой шанс, даже когда подъёмник опускался всё ниже и ниже, и ниже, пока… Кабинка один раз покачнулась, и раздался громкий тошнотворный хруст. Рука существа оказалась между двумя непобедимыми силами и была отрезана от тела. Она упала перед ней с мокрым шлепком. Алиса пригнулась и уставилась на неё, руками прикрывая рот и стараясь сдержать себя, в тот момент как рука растворилась, превратившись в чёрную, блестящую лужу туши. Наверху она услышала жуткий звук, и среди животного воя — она могла в этом поклясться — прозвучало её собственное имя, произнесённое так, словно это было отвратительное проклятие. И только когда всё совсем стихло, и сама опасность миновала, Алиса упала на пол и зарыдала. Где это она?! Что происходит?! Это не может быть Бенди, не может! Конечно, они разыгрывали друг друга и иногда действовали друг другу на нервы, но он никогда бы не поднял на неё руку! Никогда! Никогда! Но тогда кто это был? Что произошло? Это же сон? Это ведь кошмар, да? Это не могла быть её студия, её дом! Ничего такого не могло быть вообще! Но ответов она не получила. Никаких. Подъёмник продолжал опускаться, свет проезжаемых этажей волнами омывал её, тишина тяжело висела в воздухе, оберегая звуки её всхлипов и глубокое ржавое щёлканье самого подъёмника. После, наверное, вечности, которую она провела тут — времени, позволившего ей собраться — он медленно, постукивая, остановился, двери не спеша открылись, озаряя внутреннее пространство светом. Посопев, Алиса взяла себя в руки и вытерла лицо. Даже будучи напуганной, она знала, что нужно двигаться. И если… то ещё там наверху… Она потрясла головой. Нет, просто… просто иди. Просто двигайся. Ещё раз сделав глубокий вдох, она шагнула наружу. Такого места она в студии никогда не видела. Это, наверное, в первую очередь, потому, что в её студии не было «уровня номер 9». Да ей же нужно наверх, ко входу! Сомнительно что тут внизу где-то найдется выход! Но потом, чтобы вернуться к вестибюлю, ей пришлось бы пройти этаж, где была та… то. Что если оно ещё там? У неё не было большого выбора. Она медленно, осторожно прошла дальше и облокотилась о перила перед собой, изучая остальной этаж там внизу и высматривая, нет ли тут чего-то примечательного. Ничто не двигалось. Похоже, она тут одна. Должно ей от этого стать спокойнее, или нет — Алиса уже не знала. Она стала тихо возвращаться к подъёмнику. Объяснить невозможно, но что-то в этом месте тревожило её чернила совсем неправильным образом. Что-то требовало, чтобы она ушла и не оглядывалась. Возможно, ей повезет на другом этаже. — И куда это ты собралась, малышка? Алиса замерла. Это же… прозвучало как…! — По-твоему, можно просто… прискакать сюда, в мои владения… и потом вот так взять и уйти? О нет, сладенькая, я так не думаю. Тогда подъёмник снова затарахтел, решётка захлопнулась, Алиса в ужасе закричала и подбежала к нему. Руками колотя по железной двери, она пыталась насильно открыть её, ногами зарываясь в землю — но тщетно. Медленно, беспомощно, Алиса лишь наблюдала, как её единственный путь к отступлению не спеша поднялся вверх и исчез из виду. Дрожа, Алиса отошла назад, вертя головой налево-направо в поисках какого-либо оружия, которое можно было бы схватить, потому что она чувствовала всем, что составляет её нутро, что она в ужасной-преужасной опасности. И этот голос… это же невозможно… просто невозможно! — Ну вот. Возвращайся. У тебя особое приглашение, как-никак, и я всегда найду время для поклонников. Раздался громкий, тяжёлый лязг, и свет у неё над головой внезапно потух, погружая её в глубокую тень, такую, что ничего не было видно. Тело её резко окаменело под новой волной ужаса, в тот момент, когда тьма полностью поглотила её. Её опять трясло. Алиса выдавила против своего страха: — Т-ты… ты кто? — Ой… да ты не знаешь? Тогда — вот. Может освежит тебе память. В звоне спрятанных динамиков произошел стык — звук, возникавший, когда сменяли аудиозапись на новую. И потом заиграла песня. Хорошо знакомая ей песня. «Я — милейший ангелочек, я с небес сошла, и смотри, как сейчас спляшу…» — Нет… — она сказала шёпотом. «Нимб-крошка у меня, и к вам любви полна… Я — Алиса Ангел!» — Нет, нет…! «Я — звезда вечеринки, королева на балу, обо мне везде молва…» — Перестань! «Стоит только станцевать — и, знаю, вы в раю… Алиса Ангел!» — Т-ты не можешь… это невозможно! «Я не болтушка, а девчушка очень классная, и послушай только как пою…» — Перестань! «Желанье любое смело загадай…» Запись резко оборвалась шипящим скрежетом, комната погрузилась в тишину, свет снова зажёгся. Но теперь перед ней стоял человек — лицо бледное, как пергамент, одежда чернее ночи — и Алиса лишь смотрела в глубочайшем ужасе на женщину с разодранным лицом, стоявшую перед ней — на её собственное искажённое отражение. Из обезображенных губ, голосом самой Алисы, пропело единственное жуткое предложение: — Я — Алиса Ангел! Алиса проглотила язык. Замерла, в ужасе, шокирована, испугана, растеряна, и всё это вместе безнадёжно парализовало её. — Ну что же? — промурлыкала «Алиса», и мультяшке пришлось сглотнуть тошноту, в тот момент, когда разорванная кожа и мышцы вокруг челюсти женщины сократились и заметно запульсировали. — Неужели моя красота лишила тебя дара речи, малышка? Женщина подкрадывалась к ней, как кошка к мышке, и Алиса отскочила в сторону. Она ногой угодила в тушь, поскользнулась и шлёпнулась на спину. Запаниковав, она попыталась вскарабкаться на ноги, пятясь назад, подальше от ужасного создания перед собой. — Ты должна быть счастлива. Как-никак, у тебя есть шанс увидеть вживую своего кумира, — сказала женщина, наступая. — Но остаётся один важный вопрос: что же мне с тобой делать, раз ты тут? В горле было очень сухо, но Алиса заставила себя заговорить, стараясь сдерживаться, чтобы не стучать зубами: — К-кто ты такая? На лице той «Алисы» проступила недовольная ухмылка. Она старалась не струсить при её виде. — Ты не слушала что ли? Я Ангел Алиса! Дар самого дьявола, посланница свыше! С языка сорвалось, прежде, чем она смогла остановиться: — Нет, ты не можешь ей быть! Я…! Сильный, болезненный шлепок пришёлся по её щеке, ошеломив Алису. Оно кололо, сильно. И она приложила к месту ладонь, смея смотреть в лицо разъярённому «ангелу», нависшему над её головой. — Как ты смеешь. Залезла ко мне во владения, нарядилась под меня, и ты думаешь, что имеешь право считать себя ангелом?! Ты, какая-то безобразная простушка, которая даже к модели не приблизилась?! — злость лилась с каждого слова, и Алиса поняла, что переступила черту, о которой даже не подозревала. Но в ярости липкая сладость ложного ангела смылась, и теперь она услышала ещё один голос, тоже знакомый, но недосягаемый, он там, как далекое эхо, будто соперничает за контроль. Внезапно та вцепилась Алисе в воротник ночной рубашки и дёрнула её с земли, подняв лицом на один уровень со своим призрачным, наводящем ужас лицом, на котором единственный нормальный глаз сверкал от ярости. — Ты поначалу заинтересовала меня. Я думала, может ты поможешь мне достичь совершенства. Но ты лишь очередная ошибка, мошенница, притворяющаяся ангелом! Единственный ангел здесь — я! Однако говорят, что подражание, это беднейшая форма лести, — женщина надсмехалась в лицо Алисе. — Так как насчёт такого, милочка: раз уж ты так стараешься стать мной… я разорву тебя на части, кусочек за кусочком, и решу насколько ты совершенна на самом деле! Каждое слово, каждая угроза ужасающе серьёзны, и от этого дрожь пронимала её до глубины души… но будучи так близко к ней, Алиса увидела что-то, чего сначала не заметила: под рогами и искривлённым нимбом, лицо этой ненормальной тоже было знакомо, но по-иному. Волосы чёрные, золотая радужка, половина лица растаяла и превратилась чёрт знает во что… но вот оно, вот изгиб её подбородка, форма глаза. И без лоска поддельной нежности, этот второй голос так близок… оно сошлось, и на неё взошло ужасающее понимание. И она хотела верить, что это неправда. Очень отчаянно хотела! Но теперь, когда увидела, забыть уже не могла. Потому что невозможно забыть лицо с давних пор дорогого тебе человека. Снова посмотрев в переполненный яростью глаз, Алиса смогла лишь только сказать слабым, омертвелым шёпотом: — Сьюзи? Единственный глаз, на который ещё можно было сносно смотреть, приоткрылся, и внезапно пальцы вокруг её горла ослабли. Алиса упала на пол и, не теряя времени, вскочила на ноги, отшатнувшись от безумного существа — да как она может быть Сьюзи? — не смотря на то, что женщина наблюдала за ней. — Сьюзи, — пробормотала другая «Алиса», выглядело так, будто её это удивило. — Сьюзи, Сьюзи, Сьюзи, милая, дорогая Сьюзи. Она хихикала, постепенно всё более грубо и глубоко, и теперь почти рыдала. Плечи женщины подрагивали, её руки поднялись и сжались в длинных чёрных волосах. Что-то в сердце Алисы, не взирая на её страх, билось с состраданием: если… если это действительно Сьюзи… боже правый, что же с ней произошло? Но потом вдруг рыдания переросли в визжащий безумный хохот, который означал что угодно, но никак не радость или удовольствие. У неё опять побежали мурашки, и она опять себе напомнила: что бы такое ужасное здесь ни произошло, Сьюзи это или нет, она всё ещё была в самой настоящей опасности. — Мечты сбывааааются, Сьюзи… — промычала женщина, качая головой. Она звучала всё более и более ненормальной с каждой секундой. Алиса начала медленно пятиться к лестнице… с другой стороны, она хотела ей помочь, предоставить заботу, в которой женщина точно нуждалась… но понимала, что она ничего не сможет сделать. Не здесь, не сейчас. Голова Алисы-Сьюзи внезапно повернулась обратно к ней, золотым глазом вцепившись в мультяшку, и та замерла, ноги чуть не подкосились от жути. Женщина снова засмеялась: — Я — ангел… Я — совершенство! И я прикончу любого, кто станет перечить! Слышишь, малявка? Я тебя прикончу! Я ТЕБЯ ПРИКОНЧУ! Чистый инстинкт выживания взял верх, и Алиса развернулась и дала дёру. Она слышала топот другой позади себя, что ещё больше подначивало её бежать быстрее. Вон там открыто несколько прекрасных дверей. Там, за гигантской развёрстой пастью по ту сторону просторного помещения, железные двери которой, как жадные челюсти огромного зверя, манили добычу себе в зоб. Однако, сравнив с тем, что сейчас было позади, Алиса решила рискнуть. Её пальцы вцепились в ряды полок, стоявших прямо за дверью, и она дёрнула их так сильно, как только могла, сдвинув с места и опрокинув поперёк прохода. Она так делала с каждым не прибитым к полу предметом, создавая полосу препятствий между ней и разъярённым «ангелом», следовавшим за ней по пятам, в надежде создать хоть какие-то баррикады между ними и выиграть время, чтобы спрятаться. Запах туши здесь стал невыносимо сильным, настолько, что ей казалось, она языком его чувствовала. Надоедливый, жгучий, он абсолютно везде. И сможет ли она после этого вообще смотреть на эту субстанцию снова? Алиса обогнула угол и мчалась вперёд, пока не попала в другую огромную комнату. Эта была заполнена тушью: пройти можно только по доскам, разложенным поперёк тёмных набухших кочек. Но вместо того, чтобы бежать на ту сторону, к обещанному спасению, она остановилась, как вкопанная. Перед ней стол. Теперь она видит только его, только на него может смотреть. Руками закрыв рот она издала крик смешанный с всхлипом, потому что того, кто лежал на столе, разорванного, мёртвого, она тоже узнала. — Борис! О боже, Борис! Она пошатнулась назад, ещё крича, ещё всхлипывая, и лишь врезалась во что-то крепкое и холодное. В то же мгновение руки впились ей в плечи, как холодные ножи, достаточно сильно, чтобы оставить царапины. И она услышала у себя в ушах кошмар, от которого дыхание перехватило: — Нравится? Они подарили мне красоту. Жаль, тебе они такого не сделают… Потом, рукой обвив волосы Алисы, "ангел" дёрнула её в сторону, к колодцам туши, которая бурлила и пенилась под деревянными настилами. Мультяшку отбросило так близко к водоёму, что ноги царапались о край, пока она пыталась сохранить бесценное равновесие. Алиса изгибалась и вертелась как могла, но женщина держала крепко. — Иди-ка теперь обратно в тушь. Мне пора возвращаться за работу. С посыльным мальчиком встретиться. И… передай привет голосам от меня. Никакого драматичного аккорда или поющего хора, или каких-либо фанфар. Только булькающая тушь, злобный смешок, и крохотный толчок ей в спину. И её голова уже под волнами, её тянет вниз что-то, чего нельзя увидеть, но можно почувствовать, и как бы она ни старалась, Алиса лишь могла наблюдать, как поверхность уходила всё дальше и дальше.***
Она всем телом дернулась влево, мотая руками в попытке освободиться от того, что её поймало, на мгновение почувствовала невесомость, а потом ударилась о твёрдую, но сухую поверхность. Столкновение разбудило её окончательно, она сделала глубокий, полный ужаса вдох, заметив, что она одна в своей комнате, и что её ноги замотаны в одеяла. Она жива. Она в безопасности. Она дома. Как только она осознала эти три критические вещи, она зарыдала. Свернувшись, руками обняв себя, лбом прислонившись к холодному, деревянному полу. Слёзы испещряли полироль под ней. Вряд ли ей удастся припомнить, чтобы у неё были такие же кошмары раньше. Она не хочет, чтобы был и ещё один такой. В этот момент она услышала, как дверь распахнулась от мощного удара. Алиса подскочила, запаниковав в ответ. Включился свет. Ей пришлось проморгать возникшие перед глазами звёздочки, а когда они ушли, она не могла удержаться и лишь обмякла от облегчения, когда увидела и узнала две летящие к ней со свистом фигуры. — Алиса! Алиса, ты в порядке? Борис достиг её первый. Её сердце ожило от его вида, и настолько ей полегчало, что она не смогла остановиться и обняла его руками как только он подошёл. — Так-так, и где тот подонок?! Алиса, приостановившись на мгновение, чтобы вытереть слёзы, взглянула на Бенди, который встал рядом. В руках у него была бита, размером почти с него самого. Но это несомненно её Бенди. Спешащий к ней на помощь, как бравый герой. Будь она сейчас в настроении, она бы его за это подразнила. Но она лишь чувствовала успокоение и тяжелую усталость. — Да… — её голос был горловой и грубый, и она попробовала поправиться, прежде чем продолжить. — Всё нормально, Бенди. Я просто… увидела страшный сон. — Страшный сон? — он посмотрел на неё. Она кивнула, но чувствовала, что не стоит об этом разглагольствовать. Одного раза достаточно. Борис снова похлопал её по спине. — Ну, он закончился. Всё хорошо. Она снова кивнула, позволив тишине разлиться кругом. Эта была другая. Эта успокаивала. И тут: — Какого плана сон? Алиса покосилась на Бенди, нахмурив брови. Она чуть ли не отчитывала его, что не стоит спрашивать о том, о чём она откровенно говорить не хочет, пока не пригляделась. В его глазах вообще не было любопытства, больше беспокойство и… может даже немного страха. И мельчайшие капли туши собирались капать с его брови. Тут она одновременно вспомнила и поняла, почему он спросил, и немедленно потрясла головой, утверждая: — А, нет, Бенди, это… не такой, я уверена. Это просто… просто… Она не знала, что это было. Не уверена, что она знала. Но чем больше она думала об этом… может ли это быть такой же эпизод, какой был у Бенди? Но как? Она была уверена, что Джоуи выучил свой урок. — Не… какой? — спросил озадаченный Борис. Бенди же только больше расстроился, озлобленно запустив руки между рогов: — Ар, поверить не могу! Я заставил Джоуи поклясться, чтобы он с этим больше не играл! О чём он вообще думает?! — Джоуи? — начал Борис и раскрыл в озарении глаза. — А… — Клянусь, как только он завтра покажется, я ему такое устрою! — обещал Бенди, и Алиса не сомневалась в его серьёзности. Она подумывала даже присоединиться. — Эй, Алис… — начал Борис, и она увидела, с каким беспокойством он смотрел ей в лицо. — А у тебя не болит? Она моргнула. — Что не болит? — У тебя на щеке жуткий синяк, — указывая, сказал Борис. — Может мне принести льда? — У меня… синяк? Алиса подняла руку туда, куда указал Борис, робко прикрыв то место, и зажмурилась от боли, возникшей при касании. Когда это…? И пусть вокруг не было ни звука, она услышала, почти эхом, будто шлепок зазвенел у неё в голове. Рука немедленно опустилась, и она сглотнула, чувствуя мурашки по спине. Нет, нет, она просто стукнулась во сне. Вот и всё. — Алиса? Ты… чего? — внимательно спросил Бенди. Быстро вздохнув, она кивнула: — Да… ещё не проснулась. Мне просто… — поначалу она и не знала, что ей нужно. Но чем больше она думала, тем более очевидным становился ответ. — Просто нужно позвонить. После чего она оказалась у публичного телефона, которым пользовался весь персонал. Кусочек бумаги зажат в руке, хоть она и знает телефон наизусть. Позвонила один раз, другой, и даже третий, ожидая, ожидая, ожидая, пока наконец не услышала тихий щелчок, который ни с чем не спутаешь. — Алло? — промурлыкал усталый голос на другом конце линии. — Сьюзи? — мягко начала Алиса, и мучительно знакомый и тёплый голос чуть вновь не пустил по её лицу слёзы. — Алиса? — спросила женщина, и, может быть, ангел говорила не так ровно, как ей это хотелось, потому что голос Сьюзи внезапно стал намного более собранный и настороженный. — Алиса, что-то случилось? Мультяшка помотала головой, хотя женщина и не была физически рядом с ней. — Нет, нет, я лишь… мне на… хочу поговорить с тобой. Секунда тишины. Потом: — Ангел Алиса, я работаю с тобой уже больше тридцати лет, и я знаю, когда наша местная певунья не в своем обычном озорном расположении духа! Что с тобой? Что-то случилось? — Эм, не совсем, — собиралась Алиса, и почувствовала себя на мгновение неловко, — просто у меня был… страшный сон. — Страшный сон? — сейчас будь это кто-нибудь другой, Сьюзи отнеслась бы к такому скептически. Но с ней, в данный момент, была крайне серьёзной, и голос женщины стал глубже. — Мы сейчас говорим о снах, вызванных чрезмерным употреблением чернил, или о снах, появившихся в результате новых демонических ритуалов Джоуи? — Мы… пока обсуждаем это, — честно ответила Алиса. Сьюзи вздохнула. Потом, с более озорной искрой сказала: — Что ж, похоже сегодня я выхожу на работу рано! Ты случаем не знаешь какой-нибудь кофейни, которая работает в эти часы? — Сьюзи… — Ага, ты права, возможно таких и нет. Тогда, видимо, мне придётся довольствоваться той прекрасной гадостью, которую все пьют на работе! — на другом конце провода прозвучала какая-то возня и тихое, определённо чтобы не услышали, «Ну и куда делись эти туфли?» — Сьюзи, это не обязательно, — сказала Алиса, но она уже знала, что женщина приняла решение. — А-а, поздно! Я уже одной ногой за дверью! И когда я приеду, мы сможем поговорить! — Алиса слышала улыбку в голосе женщины. — Только мы, девчонки! Ангел улыбнулась, чувствуя тепло, которого была лишена в прежние минуты. — Точно. Только мы, девчонки. — Буду через двадцать минут! Щелк. На линии стало тихо, и с неисчезающей с лица улыбкой Алиса прижала телефон к груди. Это была её Сьюзи. Это её студия. И хотя она не сможет выкинуть всё из головы полностью и немедленно, ей просто стоило посмотреть кругом, и понять, что её кошмар был лишь кошмаром, и ничем больше.