Зверь

Босые ноги путаются во влажной траве, что так и липнет к коже. С каждым дуновением лёгкого ветра с деревьев слетают капли, мокро приземляясь на лицо и плечи, заставляя тело вздрагивать. Подкатанные штанины то и дело всякий раз скатываются по ногам вниз, и Чимин не выдерживает, раздраженно выдыхая и останавливаясь. — Тэ, подожди, — просит он, нагибаясь и подкатывая штанины вновь, пока темноволосый, не теряя времени, срывает какой-то странный продолговатый овощ с ветки и кладет его на устеленное зеленым листом дно корзины. Они уже полчаса как гуляют по лесу в поисках продуктов для Чимина. Тэхён ещё с утра в одиночку хотел пойти в лес и удивить эльфа свежими овощами и фруктами, но, только взглянув в сторону спящего Чимина, который, к слову, уже несколько дней не выходил из пещеры, упрямо сшивая между собой шкурки до последнего, Тэ решил, что обрадует его по-другому. Пришлось долго ждать пробуждение Чимина, который, делая утренние потягушки, довольно простонал от услышанных звуков дождя. Он перевернулся на живот, подпирая руками подбородок, и прикрыл глаза, вдыхая запах свежести. Совсем скоро Тэхён предложил ему прогуляться по лесу вдвоём, и Чимин вдруг понял, что дождь ему не так уж и нравится. Он нетерпеливо наматывал круги по пещере под пристальным взглядом желтых глаз и уже не мог устоять на месте, когда последняя капля со звоном разбилась о голый камень. Прежде, чем покинуть пещеру, Тэхён напомнил о возможных опасностях в лесу и попросил держаться рядом. Чимин на это лишь быстро закивал головой, уже не в состоянии находиться в пещере. Только ступив босой ногой в мокрую траву, Чимин поёжился от мурашек, что табуном пробежались по всей коже, и расплылся в счастливой улыбке, весело попрыгав в сторону бесконечной зелени. Сейчас же, когда штанины надёжно зафиксированы у колена, Чимин свободно выдыхает, вновь расплываясь в лёгкой улыбке. Он мотает головой, проходя мимо Тэхёна, и его розовые отросшие пряди небрежно падают на лицо, отчего эльф запускает в волосы руку, приводя их в порядок. — Идёшь? — зовёт он, на что Тэхён лишь молча кивает, продолжая медленно следовать за Чимином. Лес пахнет недавним дождём, что напоминает о себе мокрой зеленью и звоном прозрачных капель, которые изредка падают на плотный листок или в илистую воду очередного пруда. А дальше перед глазами предстают неглубокие, заросшие острыми сухими травами болота и поваленные старые деревья, чьи стволы утопают в воде и обвиваются тонкими стеблями цветущих лиан. Вдалеке слышатся громкие ссоры лесных птиц, что рвут листья с тонких веток. Лёгкий ветерок, что путается в кустах, заставляет напрячься. Цветущие растения привлекают разноцветных бабочек, вовлекая их своим сладким запахом в кружащий голову танец. Со всех сторон чудятся скрипы деревьев и шелест травы, всплески воды и звуки насекомых, звонкое пение птиц и тонкие лучи света, которые, куда бы ты не посмотрел, светят прямо в глаза. Чимин что-то недовольно бурчит себе под нос и прячется за спиной Тэхёна, заставляя того остановиться, отчего эльф тут же врезается в его широкую спину. — Тэ, — тянет Чимин, потирая свой ушибленный нос кончиками пальцев. — Я потерял тебя, — произносит Тэхён, хватая его за запястье. — Иди впереди. — Мне солнце светит в глаза, — жалуется Чимин, опуская взгляд. — Прям везде-везде? — усмехается Тэхён. — За тобой, вот, не светит… — бурчит Чимин, после нагло заглядывая в глаза. — И вообще!.. Я хочу немного отдохнуть. Давай остановимся здесь? Смотри, тут и присесть есть куда. Он дергается в сторону, крепко хватая Тэхёна за руку, и тащит его за собой. Плюхается на обросшие мхом камни, свободно выдыхает и похлопывает ладонью рядом, намекая Тэхёну присесть возле себя. Тот вздыхает и садится, устраивая корзину с продуктами у своих ног. Смотрит на Чимина, что довольно расплывается в улыбке, и откидывается на упирающиеся в камни руки, проговаривая: — Чтобы я тебя ещё когда-нибудь взял с собой в лес… — Ну, ты чего? — хмурится Чимин, игриво толкая его в плечо. — Хорошо ведь сидим. Он мягко улыбается, подтягивая ноги ближе к себе, и устраивает подбородок на коленях, не прекращая смотреть на Тэхёна, чья голова опущена, а тёмные волосы падают на глаза, скрывая их от чужих. — Тэ, — начинает Чимин, внимательно за ним наблюдая. — Скажи, ты давно живёшь один? — Я не один, — мотает головой тот. — У меня есть ты. — Нет, — усмехается Чимин, — а до меня? Ты долго жил в одиночестве? Тэхён поднимает голову, бросая недовольный взгляд на эльфа. — Почему ты спрашиваешь? — Просто… — осторожно тянет Чимин. — У каждого есть семья или друзья, а ты совсем один. Где твоя семья? Тэхён замирает с хмурым лицом, и зрачки его глаз превращаются в тонкие щелочки. Был тёплый солнечный день. Ветер всё так же колыхал деревья, что казались в разы выше привычного, недалеко журчал горный ручей. Вода была холодная. Быстрой прозрачной толщей она бежала по плоским камням, устеленных на дне. Большая зеленая стрекоза со стеклянными глазами, переливающимися разными цветами леса, стрекотала над ручьем, после дергаясь в сторону высоких густых камышей, что росли из-под огромных каменных глыб. Они в свое время сложились в небольшую, но уютную пещеру, откуда сейчас доносилось звонкое высокое рычание. Всего мгновение, и из тени пещеры выбежали два рыжих зверя, чьи глаза опасно блестели, а молочные зубы скалились в злобной полуулыбке. Один второго повалил на землю, поднимая стоптанную пыль, и звонко зарычал прямо на ухо, когда острые когти впились в живот. Его нагло сбили с ног, но этот малыш не из тех, кто будет так скоро сдаваться. Он длинными острыми клыками схватил за шерсть, опираясь на сильные лапы, и вырвался из чужой хватки, отбегая назад. Затих, прячась за небольшим камнем, обросшим травой и лёгкими цветами, пока его жертва лежала на боку, недовольно виляя своим хвостом. Глаза, залитые солнцем, вмиг распахнулись шире, тело напряглось, и он рывком бросился на второго, валясь на него и кусая за шею и уши. Тот лениво попытался отбиться лапой, пока первый не перестарался, больно цапая, от чего тут же получил по носу и был откинут на спину. Они лежали, тяжело дыша и виляя хвостами, и смотрели друг другу в глаза. Одни — жёлтые — походили на сладкий мёд, бережно собранный пчелами и согретый на солнце, а вторые были тёмными, словно смола дерева, и порой горели красным, подобно самым сказочным драгоценным камням. Вдруг над головами обоих промелькнула стрекоза, и звери мигом подорвались на лапы, начиная играть в настоящую охоту. Один второго опередил, поспешно подкрадываясь к добыче, и тут же зарылся в высокую траву, что колыхалась от дуновения лёгкого ветра. Стрекоза глупо уселась на камень, пригреваясь на солнышке, и краем глаза заметила одного из малышей, что резко выпрыгнул, хлопая лапами. Сердце громко стучало в груди, глаза залились интересом. Он поднял одну лапу и разочарованно проскулил, но это чувство быстро прошло, когда над ухом вновь пролетела зелёная красавица. Они снова сорвались на бег, не смотря под ноги, и нырнули в колючие кусты, быстро оттуда выбегая. Сильные лапы намокли в воде, царапая плоские камни, и тут же выбежали на землю, пачкая темно-рыжую шерсть. Длинные когти врезались в ствол дерева, когда стрекоза уселась передохнуть, но ей снова удалось спастись, отчего зверям ещё долго пришлось гоняться за ней по поляне, пока она не села на землю, немного пошатываясь от ветра, а желтоглазый не затаил дыхание, резко выпрыгивая и хлопая лапами. Тогда второй малыш подбежал к нему, усаживаясь рядом, и с интересом наклонился к лапам, откуда доносилось тихое жужжание. В глазах тут же промелькнула гордость, пока рыжие лапы не стали осторожно раздвигаться, выпуская острые когти, а над ними не нависла большая человеческая тень. В звериных глазах промелькнул страх, а стрекоза ловко вырвалась наружу, оставляя их один на один с обладателем тени. — У меня нет семьи, — быстро отворачивается Тэхён. — Нет ничего. И прошлого тоже нет. — Он вновь склоняет голову, незаметно сжимая руки в кулаки. Поджимает губы, на миг поворачиваясь обратно, и бросает напоследок грубое: — Не лезь туда лучше. Повисает угнетающая тишина, и Чимин скользит руками по ногам вниз, щупая влажную землю кончиками пальцев. Он смотрит в одну точку, обдумывая ответ парня, и вздрагивает, прикрывая глаза, когда дуновение ветра срывает с деревьев лёгкие капли, что оседают на нежной коже. Чимин ещё долго будет думать об этом, лёжа в пещере, подпирая ладонью пухлую щеку и глядя на мелькающее неподалёку пламя, пока не осознает, что прошлое Тэхёна сделало ему очень больно и теперь Чимин это всё, что у него есть. Теперь Чимин его семья, и это как раз то, что не входило в его планы.

***

Чонгук лежит на кровати и ни о чем не думает. В голове лёгкость и непривычная пустота, и он никак не может понять почему так происходит. Думать о том, что это продолжается уже около пяти дней — как раз с тех пор, как Юнги-хён любезно подкинул Чонгуку лечебных трав — вовсе не хочется. Лишь только тёплый солнечный свет, что чересчур долго кусает эльфа за ногу, заставляет его перевернуться на другой бок, подтягивая ноги ближе к себе и свешивая тонкую кисть с кровати. Чонгук снова тяжело вздыхает. Веки вновь прикрываются, и звонкая тишина подобно вакууму засасывает в свой мир. Он не сразу замечает, как дверь в комнату открывается, а пара ног осторожно входит, сразу же останавливаясь у кровати. Только когда за кисть больно дёргают, Чонгук открывает глаза, недовольно шипя и вырывая руку из чужой хватки. Он пятится к стене и, упираясь в неё, останавливается. Долго смотрит в чужие глаза, пока перед собственными не щелкают два пальца. — Ты в порядке? — тихо спрашивает Юнги, беспокойно глядя на младшего. — Хён? — Чонгук что-то невнятно произносит, потирая от усталости глаза, и придвигается ближе к гостю. — Ты почему здесь? Как ты вообще вошёл? Разве Намджун-хён не запретил посторонним входить сюда? — Я по-твоему посторонний? — хмыкает Юнги, дергая бровью вверх. — Нет, хён, что ты! Я очень тебе рад. Гукки усаживается на край кровати, медленно сползая на пол. — Почему ты здесь? — спрашивает он, поднимая взгляд на Юнги. Тот долго молчит, медленно обхаживая чужую комнату, и замирает возле зелёного плюща, касаясь его листвы кончиком пальца, произносит: — Чонгук, я так долго обдумывал одну вещь. — Он делает паузу, окидывая взглядом плющ, после разворачивается лицом к младшему, заглядывая в его глаза. — Пока ты не пришёл ко мне тогда, такой уставший и беспомощный, я об этом даже и не думал. Меня не волновало ничего, кроме моих трав и книг. Но ты словно задел мою совесть в тот день. Ты помнишь, почему так плохо чувствовал себя тогда? — Конечно помню, хён, — произносит Чонгук. — Как я могу забыть о… Чимине. — Да, — тянет Юнги, подходя ближе. — Чимин. Я хочу помочь тебе перестать винить себя в его отсутствии, но для этого ты должен помочь мне первым. — Что ты имеешь в виду? — растерянно спрашивает Чонгук, опираясь рукой о кровать, чтобы встать. — Ты должен помочь найти мне одну книгу в королевской библиотеке. И тогда я помогу тебе. — Но как? Меня никогда не выпустят из этой комнаты, пока Намджун-хён не позволит этого! — Не волнуйся, я уже решил эту проблему. Он подходит, хватая Гукки за локоть, и поднимает его на ноги. — Ты в деле? — спрашивает он, получая неуверенный кивок в ответ. — Тогда пойдём. Юнги ползет рукой ниже, хватаясь за чужое запястье, тихо подходя к двери. Медленно открывает её и выглядывает в коридор, резко дергая на себя младшего, ведь на горизонте чисто. Только перешагнув порог собственной комнаты, Чонгук видит двоих спящих стражей по обе стороны от двери и переводит удивленный взгляд на хёна. — Это крепкая сон-трава, — поясняет Юнги. — Мы должны успеть найти книгу до тех пор, пока они не начнут приходить в себя. Он мотает головой в сторону, зашагав быстрым шагом по коридору. Чонгук расплывается в радостной улыбке, стараясь за ним поспевать. — Но, хён, как ты умудрился им подсунуть траву? — шепотом спрашивает Гукки, когда они останавливаются, прячась за каким-то поворотом. Юнги мельком выглядывает, пока стражи не пропадают из поля его зрения, и тянет за собой эльфа, ныряя в тёмный узкий коридор, на стенах которого от горящих в руках шаров с жидкостью, что дарят тусклый свет, отблескивают позолоченные фрески забытого прошлого. — Как-как? — произносит Юнги. — Просто узнал, когда стражи уходят на обед, и подмешал им в напитки заваренный раствор сон-травы. — Как же ты здорово придумал, хён! — Чонгук даже не старается сдерживать своей радости, чувствуя, как растворяется усталость и чаще начинает стучать от предвкушения сердце. Они быстро проходят по коридору, сворачивая вправо, где по деревянным ступеням поднимаются наверх, через покрытую пылью и липкой паутиной комнатку выходят к освещенному пустому коридору. Юнги просит быть здесь как можно тише, чтобы не потревожить эльфийские казармы, на что Чонгук понимающие кивает, закусывая губы от любопытства. В голове крутятся мысли побывать здесь однажды ещё раз, пока горящие интересом глаза рассматривают тяжелые дубовые двери, в небольшой щели которой мелькает спокойствие дневного сна ночных стражей. Чонгук до того засматривается, что не замечает, как останавливается Юнги, врезаясь в него, пока тот быстро метается глазами по дверям. Он хватает руку младшего, рывком утягивая его за собой в какую-то комнату. Облегченно выдыхает, через маленькую дверную щелочку следя за тихим разговором двух стражей, и разворачивается лицом к Чонгуку, который замер от страха посреди тусклоосвещённой комнатки, где похрапывали военные эльфы. Чья-то рука с грохотом вываливается из постели, громко ударяя по деревянному полу, от чего Гукки крупно вздрагивает, едва ли не вскрикнув, когда за его собственную руку хватается чужая. — Чшш, — шипит в палец Юнги, вытягивая эльфа за собой в коридор. Они быстро пересекают его, стараясь не шуметь на лестнице, и спускаются на два этажа вниз, выходя к большой двери, старинная каменная плита над которой гласит о том, что это королевская библиотека. Юнги дергает дверь и пропускает внутрь тёмной комнаты Чонгука, входя следом. Только дверь закрывается, как разжигаются огни, освещая величие старинной библиотеки. Тёплый свет падает на высокие полки, что тянутся к потолку, и заставляет Чонгука охнуть от количества увиденных книг. Высокие каменные колонны придерживают тяжёлый потолок, одновременно разделяя широкие полки друг от друга. Когда-то книги были сложены в идеальном порядке, но после нескольких набегов предателей эльфийского рода, здесь воцарил хаос, который уже никто не в силах побороть. Здесь хранятся книги ещё с самого рождения нации, здесь были записаны первые мысли старинных философов, чей прах давно хранится в гробнице. Здесь толстые тома древнеэльфийских книг в переплете молча отражают свет от огня, словно отбивая от себя чужие руки. Здесь пахнет мудростью и вечной тишиной, которую смеют нарушить Юнги с Чонгуком. — Что ж, за работу, — произносит старший, подходя к первой полке. Чонгук остаётся стоять позади, не в силах оторвать взгляд от этих книг. — Хён, — тихо зовёт он. — Что ты хочешь здесь найти? — Мне нужна лишь одна книга, Чонгукки. — Он разворачивается, глядя младшему в глаза, да так устрашающе, что мурашки пробегаются по спине. — «Сказания о звере». Чонгук вздрагивает вновь. Эти пляшущие языки пламени в чужих глазах и тени от огня на лице хёна… Пугают. Но Гукки не может сдаться перед своей слабостью, тем более это же просто хён. Любимый Юнги-хён. Чонгук ему доверяет, а значит, нечего бояться. Он подходит к полке, начиная вытаскивать книгу за книгой, попутно тревожа давно осевшую пыль. Глаза заинтересованно горят первые два ряда, пока Чонгук не опирается головой о руку, мельком оценивая масштабы работы. Его сердце даже не вздрагивает при виде тонкой книги в зелёной обложке, чье название гордо гласит «Оружие своими руками: когда под рукой ничего нет». Он не ведёт бровями, когда в руках оказывается книга «Навыки боевого искусства». Ему уже всё равно на красивый переплет, от которого полчаса назад горели глаза и дрожали руки. Ему все равно на древность этих книг и запечатанную в них мудрость. Он вытаскивает по одной книге, читая название, и запихивает её обратно. Боковым зрением он следит за хёном, что так же молча ищет нужную им книгу, пока столетняя пыль не заставляет Чонгука чихнуть, приводя его в чувство. Отходит на пару шагов назад, вытирая сопливый нос рукавом ночной рубашки, и смотрит на Юнги. — Хён, — зовёт он. — Ты хоть знаешь, как выглядит эта твоя книга? Тот отрывается от поисков, глядя на Чонгука. — Я видел её дважды в жизни и всего один раз держал её в руках. Эту тяжесть чужих воспоминаний… Её невозможно забыть. Большая чёрная книга, чей красный переплет подобно крови ранит твой взор. Я бы узнал её на ощупь, с закрытыми глазами. — Тогда… — тянет Чонгук. — Давай заберемся на лестницу и осмотрим всё с высоты? В глазах Юнги блещет улыбка, и он кивает, направляясь к лестнице и проговаривая: — Предлагаю, чтобы ты осматривал всё снизу, а я буду искать её сверху. — Ладно, — тянет Гукки. Старый механизм лестницы всё ещё работает, отчего Юнги, быстро взобравшись наверх, внимательно щурит глаза в поисках нужной книги. Через несколько минут поисков он громко вскрикивает, попросив Чонгука подтолкнуть лестницу к дальней полке, на что тот быстро соглашается, отбиваясь ногами от каменного пола и с ветром прокатываясь до нужного места. Юнги быстро поднимается на необходимый уровень, хватая книгу, чье название гласит скромное «Анатомия эльфов», и злится, в гневе швыряя книгу в сторону. Она с грохотом падает на пол, и Чонгук быстро подбегает к ней, поднимая её и бережно открывая. Несколько пожелтевших страниц выпало, от чего эльф решает взять её с собой, чтобы вылечить, а потом, возможно, вернуть обратно. Время идёт. Чонгук вприпрыжку бродит внизу, разглядывая книжные корешки, и уже не надеется найти то, за чем они сюда пришли. Юнги зло оглядывает библиотеку, до последнего надеясь увидеть «Сказания». Он не может просто сдаться, когда они уже так много потеряли сил. Тишина глушит, огонь начинает вызывать холодную дрожь, а отчаяние полностью овладевает эльфом. Юнги бросает поиски, слезает с лестницы и усаживается на её ступеньку, опуская расстроенный взгляд вниз. — Бросай, Гукки, пойдём уже, — устало произносит эльф, пока младший бегает по библиотеке, крепко удерживая свою книгу под подмышкой. Ему словно юность в голову стукнула, хочется шалить и бегать, чем он и занимается. Забегает на небольшой каменный пьедестал, гордо поднимая голову. — Смотри, хён, я похож на Намджун-хёна? — Он корчит деловую рожицу, поправляя свои волосы, и кланяется в приветственном жесте великих королей эльфийской расы. — Ты похож на идиота, — шипит старший, подрываясь со своего места, чтобы схватить Гука за шиворот и выпереть из библиотеки прочь. — Пойдём уже. Становится рядом, с силой хватая младшего за руку, отчего тот начинает возмущаться и размахивать руками, задевая несколько книг с задней полки. Юнги бросает его руку, недовольно глядя в карие глаза, и садится поднимать книги, замирая в руках с той самой, на поиски которой потратил так много времени. — Хён, это она? — Слышится голос Чонгука, склонившегося рядом. — Да, — тихо выдыхает Юнги, поспешно вставая и отряхивая книгу от пыли. Он подходит к пьедесталу, раскрывая её, и неверяще выдыхает, замирая с победной улыбкой на губах. Момент портит Чонгук, вставая рядом и заглядывая через плечо хёна. — И что там такого важного для тебя, хён? — Это, — начинает Юнги, — ответ на все твои вопросы.