Зверь

Тишина. Первые солнечные лучи нового дня, проходя сквозь густые ветви лесных деревьев, тихо ложатся на голый пещерный камень. Ранние птицы негромко чирикают где-то вдалеке, а прохладный воздух, что ещё не успел прогреться и упасть на плечи духотой, свежестью оседает в лёгких. Чимин не спит. Он всё никак не может перестать думать о вчерашнем разговоре с Тэхёном, о его скрытым сумраком прошлом. Что же такого могло произойти с семьёй Тэхёна, отчего он не желает вспоминать об этом вовсе? И почему Чимин чувствует себя так, словно должен исправить это? Он устало прикрывает глаза и поднимается. Бросает взгляд на спящего Тэхёна, который лежит к нему спиной на сшитом из шкурок лежаке, и ближе пододвигает к себе ноги, обнимая их руками. Мысли новым потоком окунают его в себя, и эльф раздраженно выдыхает, поднимаясь на ноги. Он решает заняться чем-то, лишь бы не думать об этом всём. Обычно Тэхён просыпается раньше него, порой разжигая костёр, чтобы Чимин мог приготовить себе завтрак, но и по вечерам костром тоже занимается Тэ. Он никогда не просит ему помочь, да и Чимину не особо хочется влезать в привычное занятие парня своими попытками развести огонь, но, несмотря на это, Чимин много раз наблюдал процесс рождения костра, а потому думает, что сможет справиться с этим делом самостоятельно. Небольшие сучья и сухая трава уже покоятся на месте будущего костра, когда Чимин из большой, аккуратно сложенной кучи различных записей достаёт несколько листов, чтобы разжечь пламя. Он с интересом цепляется глазами за текст, написанный на бумаге вручную, и даже не замечает, как нависает над чьим-то дневником, внимательно читая содержимое. От чтения его отвлекает Тэхён, который сонно потягивается и чмокает своими губами, пытаясь открыть глаза. Чимин смотрит в его сторону, замерев, и, когда встречается с его взглядом, мягко говорит: — О, Тэхён-а, ты уже проснулся. Доброе утро. Тэ замирает, удивленно глядя на него, и хриплым ото сна голосом произносит: — Доброе... — Он рассматривает эльфа, замечая его сидящим у будущего костра, и, немного погодя, все же интересуется: — Ты давно встал? — Нет, — коротко отвечает Чимин, сжимая пожелтевшие странички дневника, и наблюдает за тем, как Тэхён подводится на ноги, вскоре усаживаясь рядом с ним. — Мне не спалось, — добавляет Чимин, опуская глаза. Теперь он смотрит на рукопись в своих руках, и Тэ, проследив за его взглядом, спрашивает: — Что ты делаешь? — Это, — начинает эльф, — чей-то дневник. Я читаю его. — Читаю? — поднимает одну бровь Тэхён, придвигаясь ближе. — Читать — означает понимать смысл слов, которые закодированы в этих символах, — он мажет пальцем по страничке, где виднеются тёмные буквы. — Ты не умеешь читать, верно? — Зачем мне это уметь? — Тэ пожимает плечами. — И кому сдалось шифровать слова в символах? Чимин усмехается, глядя на непонимание на чужом лице. — Ну, — мягко говорит он, — это делается для того, чтобы передавать свои мысли и знания через время. Вот, например, как передал историю человек, написавший это. — И что там написано? — спрашивает Тэхён, всматриваясь в непонятные символы. Эльф снова тянет улыбку, умиляясь своему неграмотному зверю, и говорит: — Я зачту. «Четвертая эра, 13 число Утренней звезды. Ранним утром наше племя отправилось на рыбалку. Вождь велел наточить копья ещё со вчерашнего дня, что мы и делали весь вечер, сидя вокруг семейного костра. Рыбы на восточных берегах стало меньше, поэтому сегодня мы рыбачили на западной реке, где обнаружили популяцию серебряного лосося. Нужно будет дождаться весны, чтобы полакомиться его икрой. А пока вождь приказал женщинам разделать улов и повесить его сушиться. Четвертая эра, 21 число Утренней звезды. Сутра шёл небольшой дождь, отчего день начался немного позже обычного. Хуже всего то, что запах сушенной рыбы снова привлек зверя! Его не было видно уже около месяца, отчего племя начало поговаривать о том, что зверь покинул наши леса, но не тут то было. Он пришёл с юго-восточной части леса, шерсть была влажной, а глаза горели голодом. Он никогда не убивал членов нашего племени, а в ответ мы никогда не трогаем его — вождь верит, что зверь — это воплощение Зенитара* — бога хорошего урожая, а, если верить летописям и мифам, богу нужно сначала что-то взять у нас, чтобы дать потом больше. Мне же кажется, что зверь — это просто дикое животное, которому нужно вспороть брюхо, чтобы больше не воровал рыбу, которую ловим мы!» — Чимин замолкает, поднимая взгляд на Тэхёна, чье лицо выражает спокойствие, и тихо спрашивает: — Не о тебе ли случайно это написано? И где ты вообще взял эти рукописи? Тот выдыхает, смотрит на него и, отводя взгляд в сторону, говорит: — На северо-западе есть племя людей, которые зовут себя солдами. Я правда несколько раз наведывался к ним, брал некоторые вещи и… всегда думал, что они не против. — Он пожимает плечами. — Значит, ты ворюга, — тянет Чимин, сужая глаза и расплываясь в хитрой улыбке. Смотрит на хлам, что покоится под стенкой, и говорит: — И все эти вещи тоже у них взял? — Не все! Многие я сделал сам... Чимин усмехается, борясь с внутренним желанием запустить руку в копну черных волос, и опускает взгляд на дневник. — Это, — говорит он, — не трогать. Мне интересно, что там ещё о тебе писали. Тэ кивает и следит, как Чимин относит дневник к шкуре, на которой обычно спит. Он и знать не знал, что на самом деле о нём думали солды, а потому в мыслях горят идеи попросить Чимина чуть позже почитать ему что-нибудь ещё. А пока Тэхён усаживается где-то неподалёку, следя за тем, как эльф старательно пытается развести огонь, мысленно отмечая работу хорошей, когда сухие ветки загораются жарким пламенем. Чимин издаёт радостный звук и просит Тэхёна сполоснуть овощи и зелень в холодной воде. Когда парень возвращается с помытыми продуктами, Чимин хвалит его, принимаясь готовить завтрак. В небольшом казане бурлит вода. Чимин что-то старательно крошит и высыпает в воду, после мешая и прикрывая крышкой. Следом он откидывается на вытянутые назад руки и взглядом подсознательно ищет Тэхёна, который сейчас лежит неподалёку, накручивая на палец отросшие пряди волос. — Тэхённи, на счет вчерашнего... — Вдруг начинает Чимин. Голос звучит сожалеюще, порождая в сердце зверя тревогу, от чего он тут же отвлекается от своего занятия, следя за тем, как медленно Чимин подползает ближе. Он склоняется над чужим лицом и заглядывает в горящие беспокойством глаза. Протягивает руки к спутанным волосам и мягко к ним прикасается, продолжая смотреть на Тэхёна. — Что случилось? — вопрошает тот, не выдерживая повисшего в воздухе напряжения. Чимин вздыхает, переводя взгляд на свои руки, и, смелее запуская пальцы в тёмные волосы, решается продолжить свою мысль: — Я должен извиниться за вчерашнее, — тихо произносит он, невольно хмурясь. — За что? Почему? — так же негромко спрашивает Тэхён, не смея оторвать зачарованный взгляд от красивого лица эльфа. Чимин снова вздыхает, горячо обжигая чужой лоб, и ласковым движением руки зачесывает волосы парня назад. — Я должен извиниться за то, что затронул вчера не очень приятные для тебя темы. Твоя семья, Тэ... — Произнося это, Чимин снова смотрит на Тэхёна, замечая нотки недовольства в желтых глазах. В голове мелькает мысль прекратить всё это, что бы не тревожить зверя его горестным прошлым в лишний раз, но Чимин уже начал этот разговор, поэтому не может просто так уйти. — ... Что бы с ней не случилось, знай — ты всегда можешь положиться на меня. Они долго смотрят друг другу в глаза, Чимин слабо усмехается. Он видит, как от прежнего волнения в чужих глазах не остается и следа, замечает, как недовольство сменяется на искреннее удивление. — Я хочу быть твоей семьёй, Тэхённи. Только... доверься мне. От мягкого голоса эльфа и бушующих в сердце эмоций Тэхён прикрывает глаза. Его длинные черные ресницы дрожат, как и рука, сжимающая чужое колено. — Ты правда хочешь? — дрогнувшим голосом спрашивает он. — Да, — выдыхает Чимин, и его сердце пропускает удар, когда зверь открывает мокрые от слез глаза, доверяя ему свою слабость. Он тут же грустно улыбается, протягивая руки к мокрым щекам парня, успокаивает. А потом, когда Тэхён приходит в себя, нависает над ним и тянется к вспотевшему лбу, оставляя на коже невесомый поцелуй. Тепло чужих губ заставляет поджать собственные в порыве снова не расплакаться, напоминая о тех солнечных днях, когда Она так же ласково целовала на ночь. Отстраняясь, Чимин снова с заботой гладит по щеке и смотрит на закрытые глаза, а потом, слыша звук подскакивающей крышки и шипящего костра, мигом отстраняется, возвращаясь к готовке. Когда еда готова, Чимин снова с беспокойством оглядывается на Тэхёна, но, замечая того сидящим к нему спиной, решает не беспокоить, принимаясь за завтрак. В этой тишине каждый думает о своем. Чимин больше не чувствует вины и тревоги. Теперь он спокоен. И пускай решение стать семьей зверя равняется отказу от своей прошлой жизни, Чимин не чувствует, что ошибся. Он знает, что поступает правильно, знает, что это нужно Тэхёну, а потому сердце эльфа больше не болит. Тэхён же до сих пор медленно отходит от сказанных Чимином слов. Неужели он правда заслужил это? Быть любимым, снова завести семью? А поцелуй? Он до сих пор приятным теплом отдает в сердце, подкидывая еще больше вопросов. Но Тэ не собирается бессмысленно копаться в своей голове, пытаясь ответить на что-то из этого. Он просто продолжает сидеть и следить за ветром, полностью растворяясь в своих чувствах. Жёлтые глаза ненадолго прикрываются, отчего обостряется слух. Чимин негромко пережевывает свой завтрак, довольно выдыхая, и замирает с полными щеками, когда Тэхён оборачивается и смотрит на него. Во взгляде эльфа читается вопрос, и Тэ спешит ответить на него своим: — Чимин-а, не хочешь прогуляться? — Тот быстро проглатывает пищу, заинтересованно хлопая глазами. — Я подумал, что было бы не плохо познакомить тебя с жизнью солдов. Что скажешь? — Предлагаешь мне сходить с тобой к солдам и что-то у них украсть? — Тэ кивает, заметно дергая уголки губ вверх. — Чёрт побери, я согласен! Босые ноги путаются в зелени и шуршат, наступая в сухую траву. Чимин идёт позади Тэхёна, удерживая рукой тканевую сумку, которая то и дело всякий раз сползает с хрупкого плеча. Второй рукой он разгребает густые заросли, что порой острыми ветками цепляются за волосы или мажут по животу и бедрам. По венам разливается волнение, и Чимин, не выдерживая, подает голос: — Тэ, — тянет он, не сводя взгляда с чужой макушки, — мне так волнительно. — Чего ты? — Боюсь, что меня заметят или словят. — Он замолкает на секунду, закусывая губу. — Хуже всего будет встретиться с глазами солдов! Представляешь, что они подумают обо мне? Ворюга, ещё и эльф! Тэхён останавливается, закатывая глаза, отчего Чимин снова едва ли не врезается в него, вовремя выставляя руку вперёд. — Если ты забыл, я спешу напомнить, что ты идёшь туда не один. Плюс ко всему, в обиду я тебя точно никому не дам. По плану я воплощусь в звериную сущность и буду отвлекать солдов; ты же нырнешь в хижину и возьмешь всё, что тебе понравится. — Он мягко улыбается и тянется рукой к чужим волосам, цепляясь пальцами за ветку, в которой те запутались. — Не переживай, будет весело. Чимин усмехается в ответ, вновь поправляя сумку. Кажется, ему становится легче от слов Тэхёна. Время долго тянется, пейзажи порой разбавляются звонкими голосами горных рек и источников, усталость бьёт в ноги, а перед глазами до сих пор стоит мягкая улыбка Тэхёна. Чимин даже не замечает, как тот останавливается, выставляя руку в просьбе остановиться следом, а потому врезается в нее, тут же хватаясь за рукав чужой рубашки. Тэ поворачивает голову в сторону эльфа, заглядывая в глаза, и говорит: — Мы почти пришли. Здесь нужно быть начеку. Веди себя тихо. Чимин кивает и чувствует, как за руку тянут в сторону. Тэ заводит его в заросли, где виднеется широкое поваленное древо, и останавливается. — Там впереди, прямо за этими кустами их поселение. — говорит Тэхён, усаживаясь рядом с Чимином, что неотрывно всматривается в зелень. Дергает острыми ушками, слыша живые голоса и смех, а после замечает широкую нить дыма от костра, что тянется к небесам. — И когда ты собираешься воплоща… — не успевает договорить Чимин, разворачиваясь и замечая, как прежнее, хрупкое по сравнению со звериным тело обрастает темно-рыжей шерстью, а красивое лицо меняет свои черты на присущие зверю формы. Округлые, чуть острые уши стоят дыбом, нос становится широким, а зубы сменяются на настоящие длинные клыки, готовые рвать глотки своим недругам. Когда-то длинные искусные пальцы сокращаются, превращая кисть в большую лапу с мягкой подушечкой и острыми когтями. Спина выпрямляется, пряча одежду под длинной шерстью, а сзади появляется длинный хвост, что чуть ли не касается земли, нервно дергаясь. Чимин прижимается к стволу старого древа, с распахнутыми глазами глядя на Тэхёна, чьи неизменно-жёлтые глаза по прежнему смотрят на него разумным взглядом. Он сглатывает, когда зверь поддается вперёд, усаживаясь рядом, и приходит в себя, расплываясь в дрожащей улыбке. Он до последнего не верил в то, что Тэхён это зверь, но теперь у него точно нет причин сомневаться в этом. Еле расцепляет пальцы, что от ужаса вцепились в сумку, и протягивает дрожащую руку к зверю, дергая ею назад, когда тот вздыхает. Вскоре пальцы все же касаются шерсти, и Чимин увереннее проводит рукой по чужой груди, плавно скользя к морде. Он гладит пушистую скулу, не решаясь заглянуть в глаза, что неотрывно за ним следят. Тэхён дергается вперёд, заставляя сердце эльфа пропустить несколько ударов, и тянет его за рукав, намекая на то, что уже пора идти. Чимин быстро кивает головой, прикрывая от нахлынувших чувств глаза, и открывает их лишь тогда, когда зверь скрывается в шелесте кустов. Чимин тут же приходит в себя, перелезая древо, и торопится за Тэхёном, который уже успел навести панику в поселении. Прячется в кустах, следя за тем, как солды разбегаются по сторонам, бросая свои занятия, а Тэхён, не спеша переваливая всю массу тела с лапы на лапу, идёт к любимым местам, где всегда найдётся сушенная рыба или вяленое мясо. Солды громко разговаривают и топают ногами по пыльной земле, пытаясь спугнуть зверя, пока из хижины не выходит вождь, вмиг заставляющий замолчать своё племя. Растерянные женщины, чьи длинные русые и тёмные волосы заплетены в косы и украшены племенными украшениями, одетые в длинные тканевые платья поверх лёгких рубашек с вышитыми разноцветными символами, прижимают неряшливых детей к груди, пока мужчины сжимают в руках острое оружие, готовые в случае чего броситься на зверя, в попытке защитить от его ярости свои семьи. Что-то внутри Чимина больно ёкает, стоит только увидеть поблёскивающее на солнце оружие в сильных руках, но лишь приглушённый обессиленный звук, что доносится со стороны, отвлекает эльфа от плохих мыслей. Он быстро и незаметно дергается влево, чувствуя своим нутром эту адскую, пронзающую все тело боль. Она до того неприятно разливается по телу, заставляя сердце биться в страхе, что Чимин едва ли не валится с ног, но добирается к птице, привязанной к дереву и брошенной умирать в одиноком пугающем ужасе. Он тянется к ней, шепча нежным дрожащим голосом что-то на эльфийском, и птица замирает, пока Чимин стягивает эти тонкие веревки с её тела. Черные перья сверкают от капель крови и тускнеют от грязи; глаза полны печали и боли, но как только исчезает последняя веревка, птица широко расправляет свои большие крылья и взлетает, вмиг скрываясь в лесных зарослях. Чимин провожает её взглядом, подбирая волнистое черное перо с земли, и запихивает его в сумку, облегченно выдыхая, ведь сердце перестаёт биться в сумасшедшем темпе, а страх и боль покидают его тело. Он оборачивается, замечая, что Тэхён по-прежнему лениво пережевывает чье-то мясо, и на карачках ползет в небольшую круглую хижину, где сухо и темно. Пол устелен красной мягкой тканью, что ближе к стене накрыта теплыми шкурками. Сбоку виднеется большой деревянный сундук, напротив которого, с другой стороны хижины, стоит низкий столик с пергаментом и углём. Чимин сразу же хватает их, ловко сворачивая бумагу в трубочку, и пихает в сумку, что мгновенно пачкается от угля. Эльф мчит к сундуку, открывая его, и теряет дар речи, замечая там острые кинжалы и искусно сделанные луки. Достает один из них, проводя пальцами по основе, украшенной тяжёлыми сверкающими камнями, и натягивает тетиву, вспоминая занятия по боевому искусству. В сердце разливается печаль, и Чимин откладывает лук, вытаскивая всё оружие из сундука. На дне он находит небольшие баночки с нежными по цвету маслами и решает взять их с собой. Твердая кожа животного и мягкие на ощупь ткани цепляют его взор следом, и он быстро складывает их в сумку. Всякий раз он дергается, слыша с улицы громкие голоса, что кажутся так близко к хижине, и только громкий рык, символизирующий окончание тэхёновой трапезы, приводит эльфа в чувство, заставляя мигом метнуться в сторону выхода. Но он замирает, прикрывая глаза, и всё же решается взять небольшой металлический кинжал, ведь… Прячет его между складками одежды и привязывает к штанам веревкой, чтобы не потерять, сразу же выбегая из хижины и бросаясь в кусты. Он не прекращает бежать, пока его не догоняет Тэхён, на которого он ловко запрыгивает, больно хватаясь за длинную шерсть. Жмется ближе, поглаживая чужую шею, и, широко улыбаясь, говорит: — Мы сделали это! Раздается тихий рык, что отдаёт вибрацией по всему телу, и Чимин зарывается подбородком в шерсть, прячась от бьющего в лицо ветра. Тэхён быстро несётся по лесу, ловко перепрыгивая камни и кусты, оббегая горные реки, порой заставляя Чимина вскрикивать от неожиданности, пока заросли не рассеиваются, а на горизонте не виднеются очертания родной пещеры. Тэ плавно поднимается по каменным ступеням, заставляя Чимина смеяться и крепче держаться за шерсть, чтобы не сползать вниз. Он продолжает смеяться, даже когда слезает со спины зверя, сразу же валясь на пол. Наблюдает с широкой улыбкой, как зверь превращается обратно в парня, так же падающего от смеха на бок. Они лежат и смотрят друг на друга, пытаясь отдышаться, пока Тэ не начинает улыбаться, подпирая рукой голову. Чимин вытягивает одну руку в его сторону, всем видом показывая своё игривое настроение. Пухлые пальчики шлепают по голому камню, пытаясь дотянуться к Тэхёну, безуспешно сдаваясь на полпути. — Покажешь мне, что ты там насобирал? — приглушенно спрашивает Тэхён, переводя взгляд с ладошки на лицо эльфа. Тот лениво поднимается, усаживаясь в позу лотоса, и притягивает сумку ближе, после запуская в неё руку. Вытаскивает ткань и кожу, комментируя: — Я подумал, что было бы здорово сделать из этого что-нибудь. — Тэ кивает, щупая пальцами мягкую ткань, пока Чимин не достаёт пергамент и уголь, пачкая свои пальчики в чёрный. — И зачем ты это взял? — Буду вести свой дневник и писать о том, какой ты непослушный, — усмехается Чимин, глядя на недовольное лицо напротив. — Вообще-то, — тянет Тэ, — я хороший мальчик. Чимин расплывается в улыбке, следом доставая баночки с маслами. Он вертит их в руках, открывая маленькую деревянную пробку, и вдыхает сладкий аромат, закатывая от удовольствия глаза. — Ах, я так и думал, — произносит он, протягивая баночки Тэхёну. — Это масла и эфиры. Тот так же вытаскивает пробку, кривясь от неприятного на его взгляд аромата. — Слишком… Резкий запах. Зачем ты их взял? — Эльфы любят всё, что хорошо пахнет, — усмехается Чимин и продолжает, мечтательно закатывая глаза: — Я буду пользоваться ими, нежась в горячих источниках. — Зачем? Мне нравится твой природный аромат. Ты только всё испортишь. Чимин на это недовольно мычит и отвлекается, когда снова запускает руку в сумку, вытаскивая оттуда перо. — Там была птица, которую привязали к дереву. Я чувствовал её боль, поэтому помог освободиться. А на память забрал это, — он показывает черное перо Тэхёну, следом проговаривая: — Красивое, правда? Думаю сделать из него оберег и повесить на шею. — Это всё? — спрашивает Тэ, привлекая внимание рассматривающих пёрышко глаз. Чимин замирает на секунду, вспоминая о кинжале, и ложится на спину, подпирая голову рукой. — Да, — говорит он, — это всё. Тэхён усмехается, подползая ближе к нему, и говорит: — Неплохо для первого раза. — Угу. Повисает тишина, и Чимин решает, что стоит лечь поудобнее и отдохнуть от насыщенного событиями дня. Поднимается и ползет к своей шкуре, плюхаясь в её длинную шерсть. Тэ следит за ним и произносит: — А кто это всё будет убирать? — Ты, — улыбается Чимин. — Пожалуйста? Мы ведь семья. Тэхён поджимает улыбку, пряча её от чужих глаз, и тянется к новым вещам, в то время, как Чимин неотрывно за ним наблюдает, обещая себе рассказать Тэхёну о кинжале немного позже.