Леминиум

      Гарри плохо запомнил путь, который привел его и Кевина на верхний этаж Вулворт Билдинг. Высота здесь была неимоверная, короткий взгляд в окна пускал крупную дрожь по всему телу. Вопреки всякой логике гараж МАКУСА располагался на пятьдесят седьмом этаже, выше которого находилась только площадка для обозрения.       — Не подходи к краю крыши, — сразу предупредил Кевин, направляясь в сторону запертых железных ворот.       Гарри за ним не последовал, предпочитая оглядываться по сторонам: в конце концов, когда он ещё постоит на крыше, откуда до земли расстояние свыше двухсот метров? К тому же вид на город открывался просто фантастический, и мальчик, не сочтя слова Кевина слишком серьёзными, приблизился к низкому бортику крыши.       Внезапно резкий порыв ветра едва не сбил Гарри с ног, беспощадно растрепав и без того лохматые волосы. От неожиданности мальчик оступился, но не упал, сумев устоять в странной позе. Испуганно озираясь, он выпрямился и отскочил к стене.       — Не бойся, здесь такое бывает, — сказал ему появившийся из гаража Кевин. Вид его был интригующим и каким-то завлекательным. — Смотри. — Он с ухмылкой нажал на брелок ключей, которые держал в правой руке. Свет в гараже стал ярко-белым, раздались рев заводимого мотора и сдавленное кряхтение. Спустя пару секунд, праздно освещая бетонную крышу фарами, оттуда выехал небольшой черный автомобиль, начищенный и намытый до блеска. — Нравится?       Гарри восхищённо кивнул, делая несколько шагов вперёд и останавливаясь у машины. Пальцами он аккуратно провел по капоту, фаре, двери. Задержал взгляд на зеркале. Глаза его, как глаза любого мальчишки, горели. Кевин довольно улыбнулся.       — Ну что, погнали?       Хоть Гарри и был проинформирован о том, что на машине они полетят, его всё равно сковал несильный страх, когда колеса оторвались от бетона и чёрная машина поднялась в небо. Расслабив напряженные мышцы, мальчик осторожно выглянул в окно. Кевин, сидящий слева, усиленно сдерживал весёлую усмешку.       С огромной, как казалось Гарри, высоты была видна не менее огромная часть Нью-Йорка. Не привыкшие к многоэтажным зданиям глаза цеплялись за каждый небоскрёб, но и постройки поскромнее удосуживались внимания. Вдруг Гарри обернулся к Кевину и спросил:       — А разве у не-магов не возникнет вопрос по поводу летающей машины?       — Конечно нет, — фыркнул Хорт, — они же её не видят. — На немой вопрос мальчика он пояснил: — На машину наложены чары невидимости, и ни один не-маг не заметит её, даже если она остановится прямо перед его носом.       Гарри задумчиво пожевал губу.       — Это… удобно, — наконец, сказал он.       Кевин кивнул, после чего включил в машине музыку. Дальше дорога продолжилась в молчании. Первое время Гарри развлекался, слушая незнакомые песни, но совсем скоро это уже надоело, и он предался мыслям: очень важным и совершенно бредовым. Милли покинула Вулворт Билдинг ещё тогда, когда мальчик только зашел в кабинет близнецов, и сейчас он переживал, как же вернётся обратно в Англию. Удивительно, но мысль, что Дурсли заметят его отсутствие, абсолютно не тревожила Гарри. Гораздо больше его интересовала магическая улица.       К которой, к слову, они уже прилетели.       — Снижаемся, — произнёс Кевин, дергая какой-то рычаг. Вслед за этим машину дважды тряхнуло, и она стала спускаться к дороге. Колёса коснулись асфальта в оживленной части Нью-Йорка; за окнами проносились разномастные автобусы, автомобили, троллейбусы.       Кевин свернул на первом же повороте и въехал на парковку, где занял свободное место с края. Быстро щёлкнул по круглой зелёной кнопке и заглушил мотор.       — А в неё никто не врежется? — спросил Гарри, вылезая из машины и следуя за Кевином в сторону пешеходного перехода.       — Я отменил чары, — ответил тот, остановившись у светофора.       — Понятно. А куда мы идём?       Кевин с загадочным видом указал на парк, что располагался через дорогу.       — Видишь парк? Там есть несколько аллей, одна из которых и открывает волшебную улицу. — Заметив, что Гарри хочет спросить что-то ещё, Кевин с улыбкой покачал головой. — Не всё сразу. Так будет неинтересно.       Дождавшись нужного сигнала, они пересекли «зебру» и уже через пару минут очутились в зелёном парке. Тот сильного впечатления на Гарри не произвёл: те же деревья и кустарники он мог видеть и в Литтл Уингинге. От входа в парк вели несколько аллей, Кевин не мешкая направился ко второй слева.       Каждую аллею открывала каменная арка, настолько высокая, что в неё без проблем мог войти взрослый человек. Кевин дождался, когда Гарри остановится рядом с ним, и произнес негромко, но различимо:       — Улица Птицы-гром!       Гарри показалось, что воздух в арке обдало рябью; сердце его трепетно сжалось и заколотилось с невероятной скоростью. Кевин с улыбкой обернулся на него, а затем резко сделал шаг вперёд, и тело его буквально растворилось в воздухе. Гарри испуганно замер. Руками он попытался нащупать ставшее невидимым тело, но пальцы лишь беспомощно цеплялись за воздух. Сглотнув, мальчик закрыл глаза и приказал себе успокоиться. Возможно, так и должно быть. Наверное, Кевин сейчас стоит по другую сторону арки и ждёт его. Решительно сжав кулаки, Гарри глубоко вздохнул и сделал широкий шаг вперёд.       На мгновение мальчику почудилось, будто он падает, а в следующую секунду он ощутил под ногами твёрдую землю и одобрительное похлапывание по плечу. Кевин гордо улыбнулся: Гарри не побоялся войти в арку, тогда как многие дети трусили в первый раз.       Мальчик распахнул глаза. Ярко светило солнце, отражаясь в больших витринах. Первым, что он заметил, была мощенная булыжниками улица, ведущая далеко вперёд и с обеих сторон окруженная двухэтажными постройками из кирпича и дерева.       — Да вы шарлатанка! — раздался возмущенный голос справа. Гарри обернулся и увидел, как тучная женщина бальзаковского возраста вышагивает перед небольшим ларьком и трясёт кошельком. — Это просто возмутительно! Такая цена за оловянный котёл, будто он из золота сделан!       Действительно, рядом с ларьком в три ряда были выставлены котлы: оловянные, медные и серебряные.       — Если вас не устраивает цена, — прозвучал старческий голос из ларька, — то идите покупайте котёл в другом месте!       — А вот пойду и куплю! — самодовольно отозвалась нахальная покупательница, после чего эффектно развернулась и направилась вверх по улице.       Гарри проводил её взглядом.       — Ну что, сначала в банк? — поинтересовался Кевин, следуя туда, куда ушла та женщина — прямо вверх.       — У волшебников есть свои банки? — удивился Гарри, подстраиваясь под его шаг.       — Конечно. Где же иначе нам хранить свои деньги?       Гарри задумался:       — Но у меня ведь нет денег. Зачем мы туда идём?       — Как это нет? — Кевин уставился на мальчика, как на последнего дурака. — Гарри, твои родители были волшебниками. Твой отец чистокровный (то есть, в его роду все были волшебниками). Наверняка он оставил тебе нехилое наследство.       Гарри неуверенно пожал плечами.       — То есть, моя мама была нечистокровной? — спросил он, бросив на Кевина взволнованный взгляд.       — В книгах пишут, что она была магглорожденной, — отозвался Хорт. — К ним, кстати, у нас относятся намного лояльнее, чем в Англии. Зато к не-магам отношение хуже.       — А почему?       — Долгая история, — отмахнулся Кевин. — Да и причин немало. Взять хотя бы случай в Салеме (1). Слышал про него?       Гарри неопределённо взмахнул рукой. Наверное, впервые в жизни он жалел, что у него всего одна голова и два глаза, ведь рассмотреть всё на улице он не мог, как ни старался.       Казалось, здесь было всё, что только возможно. Книжный магазин, витрина которого сплошь была заставлена книгами, лавка волшебных приколов, где столпились ребята немногим старше Гарри. Аптека, на вывеске которой был изображён котёл с зелёной жижей и исходящим от него двигающимся паром. Зоомагазин, откуда слышалось мяуканье, кваканье, шорох перьев и другие признаки живности. Даже волшебная парикмахерская имелась, где на витрине были выставлены манекены с причудливыми прическами, а на вывеске задорно щелкали нарисованные ножницы.       Величественный банк, которым управляли гоблины, и содержимое собственного сейфа добавили в копилку Гарри ещё больше отличного настроения. Он даже не подумал спросить, как же его деньги оказались в американском банке, хотя там, скорее всего, была какая-то своя система, чтобы сейф можно было открыть в любой точке мира.       — Один золотой галлеон равен десяти серебряным сиклям, — между делом пояснил Кевин. — А один сикль равняется двадцати кнатам. Запомнишь ведь? (2)       — Запомню, — ответил Гарри, набивая карманы брюк золотыми монетами. Поданный Хортом небольшой мешочек также оказался заполнен волшебными деньгами. Мальчик ощущал себя сказочно счастливым, не столько от количества золота, а от знания, что он не беден. Что теперь он не будет зависим от Дурслей, и они не смогут попрекать его тем, как дорого он им обходится. Подогреваемый этим чувством, он как на крыльях вылетел из банка, и Кевин добродушно улыбался, наблюдая за ним.       Хорт предложил разделиться для экономии времени: пока Гарри будет в ателье покупать школьную форму, он сходит в аптеку за набором для зельеварения и защитной формой, а затем они вместе купят мальчику волшебную палочку. План обоих устроил, и довольный Кевин повёл ещё более довольного Гарри в ателье, где его тут же окружили две молоденькие консультантки, одетые в модные футболки и джинсы.       — Я так понимаю, вы пришли за школьной формой? — поинтересовалась одна из них, блондинка.       — Да, для Леминиума, — подтвердил Гарри, неловко стоя у прилавка.       — На вашем месте я бы сменила и гардероб, — критично заметила вторая девушка, брюнетка, разглядывая строгий костюм мальчика.       Кевин, почти вышедший за дверь, недоуменно обернулся.       — Прошу прощения, — едва ли не оскорбленно сказал он, — но что именно вам не нравится в его одежде?       Гарри отвернулся от него лицом и спрятал улыбку. Он уже как-то даже позабыл, что ходит в одежде Кевина.       — Ну, мне кажется, данный костюм не подходит для одиннадцатилетнего ребёнка. Такие носят в тридцать и сорок лет, но никак не в одиннадцать.       Гарри беззвучно засмеялся.       — Я вас услышал, — сухо ответил Кевин. — Гарри. — Мальчик стёр с лица улыбку и обернулся. — Отсюда никуда не уходи, чтобы я тебя потом не искал.       — Хорошо, — ответил Гарри, и после его слов дверь за Кевином хлопнула.       В ателье мальчику подобрали форму: белую рубашку, чёрные брюки и туфли и бордовый жилет без пуговиц с вышитым золотыми нитями гербом школы на левой стороне. Герб представлял из себя множество завитушек вокруг красивой буквы «Л». Также, с подачи консультанток, Гарри приобрёл ещё пару рубашек, джинсы, спортивный костюм, обувь и иную повседневную одежду. Ему было очень непривычно иметь собственные деньги, и какое-то неизвестное чувство подзадоривало его покупать как можно больше вещей.       Пока Гарри сидел в ожидании, когда упакуют его одежду, в ателье пришла женщина с двумя шумными девочками, ровесницами Гарри. Наблюдать за ними он посчитал неприличным, но в удовольствии подслушать их разговор он себе отказывать не стал. Девчонки бойко спорили, какой факультет Ильверморни лучше; одна настаивала на Рогатом змее, вторая горой стояла за Вампус.       Заслушавшись, Гарри пропустил момент, когда вернулся Кевин, и так и не обратил бы на него внимание, если бы тот не взъерошил ему волосы в попытке привести в чувство. Смущенный Гарри заплатил за покупки и, забрав все пакеты, под присвистывание Хорта вышел из ателье.       — А там вообще что-то ещё осталось, или ты всё скупил?       — Мне нужно было обновить гардероб, ты же сам слышал, — парировал Гарри, и на это высказывание Кевин не нашёл, что ответить. — Слушай, — замялся мальчик, — а в Леминиуме есть факультеты?       — Факультетов нет, — ответил Хорт, заворачивая за угол здания. Гарри поспешил за ним. — Есть группы. Каждый год в школу поступают примерно шестьдесят детей. Все они выбираются заколдованным артефактом, и неважно, из какой страны будет ученик. Этот же артефакт разделяет первого сентября всех первокурсников на группы от трех до семи человек. Ученики каждой группы будут связаны друг с другом вплоть до восьмого курса.       — Их же шесть, — удивился Гарри.       — Шесть курсов нужно учиться обязательно, а затем два года по желанию. Там программа углубленная, это нужно для дальнейшего поступления в институты, — пояснил Кевин. Гарри промычал что-то невнятное, дав понять, что услышал его. — Насчёт групп. Обычно все ученики там с разными характерами и талантами. По всем предметам оценки всех учеников складываются и делятся на их количество. Так, заключительная оценка ставится группе из оценок каждого ученика. И за год дети получают не свои баллы, а баллы группы.       — Но это же нечестно! — возмутился Гарри. — Может, я буду какой-нибудь предмет знать на отлично, а те, с кем я буду в группе, плохо. И оценка у меня будет плохая из-за них, хотя я буду стараться.       Кевин фыркнул:       — В этом и смысл создания групп. Рассчитано так, что все ученики группы будут помогать друг другу в освоении предметов, которые им хорошо даются. Это намного эффективнее, ведь так с тобой будет заниматься не только преподаватель, но и друзья.       — Возможно, это правильно, — подумав, неуверенно произнёс Гарри.       — Ещё бы, — весело хмыкнул Кевин. — Но открою тебе небольшой секрет, только никому! — Глаза Гарри загорелись. — После шестого или восьмого курса, когда ученик уходит из школы, ему выдаётся аттестат с итоговыми оценками по всем предметам за все года учёбы. И оценки там ставятся индивидуальные.       Гарри глупо хлопнул глазами.       — Тогда в чем смысл? — потерянно спросил он.       — А смысл в том, что по идее это секрет. Для хорошего качества учёбы даже родители своим детям об этом не рассказывают. Это такое общепринятое правило, — улыбнулся Кевин. — О, мы пришли!       Гарри поднял голову и взглядом нашёл вывеску небольшого магазина, перед которым они остановились; на новенькой свежеокрашенной вывеске была изображена волшебная палочка, высекающая искры. Ниже была надпись: «Магазин волшебных палочек Дональда Флинта».       Парень толкнул нетяжелую дверь и переступил порог, и тут же внутри магазина раздался мелодичный звон колокольчиков. В нос Гарри ударил терпкий запах дерева, табака и чернил. Они вошли в просторное светлое помещение с большими витражными окнами, от которых в такой солнечный день по полу, стенам и мебели плясали красные, синие и желтые лучики; в углу вокруг камина на круглом зеленом коврике стояли три глубоких кресла и журнальный столик. По одной стене находился прилавок, в данный момент пустующий.       — Ни-ко-го, — по слогам произнес Кевин. Осмотревшись, он подошел к прилавку и, выглянув куда-то за него, постучал по столешнице костяшками пальцев. — Эй, есть кто живой? Мистер Флинт, это Кевин Хорт, мне нужно одному первокурснику палочку подобрать.       Пару секунд ничего не происходило, и Гарри уже начал переживать, что останется без палочки, но вот дверь за прилавком со скрипом отворилась, и оттуда вышел невысокий седой старик в старомодном камзоле, курящий трубку. Его сухое, морщинистое лицо покрывала еле заметная щетина, в глаза бросались высокие скулы, густые изогнутые брови, тонкий орлиный нос. Гарри с любопытством на него уставился. Старик, в свою очередь даже не взглянув на него, не спеша прошествовал к одному из кресел и сел в него с таким достоинством, будто это был трон.       — Добрый день, молодые люди, — низким бархатным голосом поприветствовал их старик. Его речь, тягучая, как патока, завораживала. — Да вы не стойте, присаживайтесь. — Он трубкой указал на два соседних кресла. Кевин потянул Гарри за собой, и они уселись в соседние кресла. Мальчику отчего-то всё стало казаться чересчур неловким.       — Добрый день, — начал Хорт. Гарри, очнувшись, тоже поздоровался, но странноватый старик резко прервал их поднятием ладони. Прикурив и выпустив в лицо мальчика несколько мутно-белых колец дыма (тот поморщился и едва не разразился кашлем), он, растягивая слова, произнес:       — Вам нет потребности изъясняться. Цель вашего визита столь же ясна, как то, что без кусочка льда огневиски пить не имеет смысла. Стало быть, этому юноше, — последовал многозначительный взгляд в сторону Гарри, — необходима одна из моих чудесных палочек?       Мальчик кивнул. Мистер Флинт откинулся на спинку кресла и отрешенно уставился на огонь в камине. Гарри и Кевин переглянулись. Последний сделал незаметный пасс рукой, говорящий «всё в порядке, не волнуйся». У Гарри на этот счет стали возникать некоторые сомнения. Неожиданно мистер Флинт, так и не выпустив трубку, поднялся на ноги и, обращаясь к мальчику, выдал:       — Давай, юнец, вставай. Сейчас у нас есть более важное дело, чем просто сидеть и бездельничать. Вы сделали правильный выбор, обратившись ко мне. Палочки, изготавливаемые Флинтами, во все времена были лучшими на континенте.       Гарри, на этот раз не дожидаясь подталкиваний со стороны Кевина, вскочил и несколько нерешительно подошел к стоящему возле прилавка мистеру Флинту. На место смятению и непониманию пришёл живой интерес. Старик отчего-то кивнул, взглянул на Гарри своими необычно живыми глазами, извлёк из ниоткуда длинную линейку и стал измерять ею длину руки мальчика: от кончиков пальцев и до запястья, от запястья до локтя, от локтя до плечевого пояса.       Гарри поднял голову, чтобы бросить взгляд на сопровождающего. Кевин, развалившись на кресле, листал первый попавшийся журнал из стопки на журнальном столике. До процедуры, происходящей у него перед глазами, ему не было дела.       — Ну что ж, — протянул Флинт, отложив линейку и обратив всё внимание на Гарри, — кажется, я знаю, что вам подойдёт.       Следующие полчаса мальчик потратил на выбор подходящей палочки, попробовав несколько десятков, пока одна из них не нагрелась в его руке и не выпустила в воздух фейерверк разноцветных искр. Преисполненный восторгом, Гарри заявил, что берёт именно её. Волокнистая, белого цвета, она напоминала слоновую кость и была очень приятна на ощупь.       — Прекрасный выбор, мистер…       — Гарри Поттер, сэр.       — Прекрасный выбор, — сухо улыбнулся старик, забирая у мальчика палочку и начиная упаковывать её в футляр. — Вы очень интересный человек, мистер Поттер. Сердцевина вашей палочки — перо феникса, а оно располагает к высшей магии. А древесиной служит осина. Вы наверняка станете искусным дуэлянтом. — Флинт посмотрел на него оценивающе. Гарри смущённо приподнял уголки губ в ответ. — Осиновая палочка особенно хороша для боевой магии. Согласно моему опыту, владельцы палочек из осины обычно сильны духом и решительны. Считается, что владельцами этих палочек становятся революционеры.       Гарри неловко кашлянул и запустил руку в волосы. Революционером он себя никогда не считал, да и насчёт магических сил в себе сомневался. Но говорить он об этом, конечно, не стал.       — Палочка никогда не ошибается, — словно прочитав его мысли, таинственно произнёс старик. От него сильно несло табачным дымом.       — Я верю, — ответил Гарри, благоговейно забирая футляр с палочкой. В конце концов, кто он такой, чтобы спорить с мастером?       Расплатившись, Гарри в компании Кевина покинул магазин.       — Ну, вроде всё купили, — сказал Хорт, направляясь к выходу с улицы. Гарри поспешил за ним.       — Да, всё, — отозвался он. Беспокойно закусив губу, он спросил: — А как я попаду домой? Меня сюда Милли доставила.       — Я тебя довезу, — спокойно ответил Кевин.       — Через океан?       — Через океан.       Сев в машину, Гарри закинул пакеты с покупками на заднее сидение и пристегнулся. Кевин вновь щёлкнул кнопку, возобновив чары невидимости, выехал с парковки на дорогу и поднялся в небо. Мальчик мысленно готовился к перелету через океан, но его опасения не подтвердились. Хорошо разогнавшись, Кевин нажал на небольшой рычаг, и перед ними в небе появилась круглая дыра, внутри которой закручивалась спираль голубоватого дыма.       Гарри вжался в сидение, но глаза не закрыл, а спустя несколько секунд автомобиль влетел прямо в центр дыры и очутился в паре десятков метров над Литтл Уингингом. Гарри с неверием посмотрел в окно, зелёные глаза тотчас нашли знакомый дом.       — Телепортация, Гарри, — засмеялся Кевин. — Что здесь удивительного?       Гарри промолчал.       — Показывай, где твой дом.       Уже когда мальчик вытаскивал из машины пакеты, Хорт сказал, что в восемь утра первого сентября он должен взять вещи и письмо; последнее является телепортом в школу. Убедившись, что Гарри внимательно выслушал указания, Кевин попрощался с ним и завёл машину, чтобы совсем скоро вернуться в Нью-Йорк.       Гарри проводил его тоскливым взглядом и, вздохнув, поплелся к дому Дурслей. На удивление, на первом этаже стояла тишина, и мальчик даже подумал, что никого нет дома, но незапертая дверь говорила об обратном. Тихо прошмыгнув в чулан, Гарри спрятал покупки, переоделся и осторожно направился на кухню. Догадки подтвердились частично: старшие Дурсли оказались там, Дадли же, видимо, где-то гулял. Странно, но его прихода они не заметили.       Вернон и Петунья сидели за столом и что-то обсуждали. В руках тёти Гарри увидел пергаментный конверт из Хогвартса; оцепенение и страх неожиданно сменились непониманием, когда он осознал, что сургучая печать на нем целая и конверт не открыт.       — Что это? — спросил Гарри.       Дурсли вздрогнули.