Леминиум

      Всю жизнь Гарри считал себя самым обычным ребёнком. Да, у него быстро отрастали волосы, он мог случайно переместиться на крышу школы, а ещё говорил со змеями, но это так, ерунда. Он же волшебник, как выяснилось, а они все на такое способны.       Теперь же всё чаще Гарри стал ловить себя на мысли, что с ним что-то не так. Уж больно он… выделялся. Своей победой над Волан-де-мортом, тем, что пережил смертельное проклятие. Да даже Макаров выделял его — только его! — на своих уроках!       Скромному и стеснительному от природы Гарри это жутко не нравилось. Ещё в тот понедельник по школе расползлись слухи об известном мальчике-со-шрамом, и каждый, кто знал об этом, считал своим долгом либо издалека понаблюдать за ним, либо вовсе подойти и познакомиться. В тот день к Гарри подошло полкурса, не меньше.       Самым смущающим было то, что Алану, Дэймону, Амели и Адриану часто приходилось стоять в стороне и дожидаться его. Никто из них не выражал недовольства, им, кажется, даже весело было наблюдать за неловкостью мальчика, но сам он чувствовал дикий стыд за это.       Наверное, именно то смущение, которое мог бы испытывать Гарри, если бы пересказал подслушанный разговор ребятам, и повлияло на его решение промолчать. Тем более он пока сам не знал, во что ввязывается.       Сейчас, одиноко сидя в библиотеке, он отчетливо ощущал себя Аланом, когда тот активно искал информацию о родителях Адриана.       Это было даже смешно в какой-то степени.       Библиотека Леминиума располагалась на первом этаже замка. Это было большое двухуровневое помещение с обилием деревянных стеллажей, заставленных книгами. Благодаря овальной форме комнаты здесь создавалось особое ощущение уюта, усиленное наличием огромного камина с чугунной решеткой. На каминной полке стояли безделушки, заботливо подобранные заместителем директора Кобианной Рауд. В промежутках между стеллажами стены были увешаны разными картинами, гравюрами и картами, а над камином располагался большой герб школы — бордовое полотно, шитое золотыми нитями, с огромной буквой «Л» в центре и множеством завитушек вокруг неё.       Измотанный Гарри, сидящий в компании стопки увесистых фолиантов, снял очки и устало потёр глаза. Сквозь окно, которых в библиотеке было немало, на него падал оранжевый свет закатного солнца.       Узнать, кто такой этот загадочный Абрахам Поттер, не удавалось.       Сразу по окончании всех уроков напряжённый Гарри сообщил команде, что ему нужно найти в библиотеке одну книжку, и спешно ретировался, пока кто-нибудь из ребят не решил пойти с ним. Жгучий стыд накатывал на него каждый раз, когда он вспоминал их лица, на которых не было ни грамма недоверия.       Ни в одном справочнике, взятом Гарри, не упоминался человек с фамилией Поттер. В какой-то момент он не выдержал, вскочил из-за стола, захлопнул очередную книгу, сердито поставил её обратно на полку и с мрачным выражением лица пошёл на выход. Мадам Шизбон проводила его подозрительным взглядом из-за своей стойки. В голове Гарри мелькнула мысль спросить её, не знает ли она некого Абрахама Поттера, но он тут же отмёл её и выскочил в коридор.       В общежитие он влетел не в лучшем настроении. Директор Дэвидсон и профессор Макаров наводили на него и какого-то Абрахама справки, выяснили, что Гарри его родственник, и, судя по всему, никому об этом сообщать не собирались.       «Наверное, я ещё очень многого не понимаю в этом мире», — мысленно ворчал Гарри, отворяя дверь в родную сто сорок шестую комнату.       Он даже не удивился, застав там лишь Дэймона и Алана, развалившихся на полу за партией в шахматы. Первый, непривычно взъерошенный и со странным блеском в глазах, сидел по-турецки перед шахматной доской и обдумывал следущий ход. Напротив него, лежа на животе и подпирая левой рукой голову, довольно улыбался Картер. Большим и указательным пальцами правой руки он лениво перебирал собранные рядышком в кучку «съеденные» фигуры соперника.       На секунду Гарри застыл в нерешительности: лечь на свою кровать и с отрешенным видом глазеть в потолок или же отбросить прочь все ненужные мысли и присоедиться к парням. Ответ пришёл мгновенно.       — Какой счет? — приземлившись на ковер, поинтересовался Гарри. Наверное, он сделал это очень тихо, так как в то же мгновение оба игрока шарахнулись от него в сторону; голова Алана, которую он подпирал рукой, резко качнулась вниз, потеряв опору.       — Поттер! — не своим голосом прошипел Картер и несильно стукнул его по плечу, усаживаясь на ковре. Но его показное недовольство быстро сменилось гордостью за себя: — Семь — ноль. Угадай, в чью пользу.       Далее последовали его чересчур самодовольная улыбка и вздох отчаяния со стороны Дэймона, что проигрывал Алану по всем фронтам.       — Да он играет так, будто с рождения только этому и учился! — получив очередной «шах и мат», обиженно воскликнул мальчик. Картер весело фыркнул. — Кстати, нашёл свою книгу? — вспомнил вдруг Барнс, посмотрев на Гарри.       Тот в ответ, даже не покраснев, выдал:       — Нет, кто-то, видимо, уже взял. Или и вовсе такой нет, — уже тише добавил Гарри. — А давай я тебе помогу, — неожиданно даже для самого себя предложил он, пододвигаясь к Дэймону и начиная расставлять все фигуры по своим местам. — Вместе-то мы его точно сделаем.       Барнс с энтузиазмом согласился, а Алан лишь окатил их обоих скептическим взглядом, добровольно уступая им право первого хода. Впрочем, когда еще через час счет стал пятнадцать — ноль, Гарри и Дэймон все-таки признали тот факт, что Картеру в шахматах равных не было.       В этот понедельник посидеть всей компанией у них не вышло: Амели решила провести весь вечер со своей сестрой, имя которой Гарри забыл в первый же день, а Адриана опять запряг профессор Абсёдит, доверив, наконец, ему варку одного «невероятно легкого», как выразился сам Ранклин, зелья уровня четвёртого курса, и теперь они на пару плесневели в одной из лабораторий замка.       На следующий день в их расписании, к огромной радости Алана, появились полёты на метлах. Этот предмет будет преподаваться им остатки сентября и октябрь, в конце которого нужно будет сдать небольшой экзамен.       От кураторов Гарри узнал, что Артур Хилдинг, их преподаватель полётов, на деле являлся школьным тренером по кводпоту. Также Гарри выяснил, что в Леминиуме существуют две Лиги кводпота. Во Вторую Лигу на данный момент входят шесть команд, каждая из которых сама выбирает себе капитана и самостоятельно обновляет состав. Эти шесть команд считались почти любительскими и соревновались только между собой. А вот в Первой Лиге всегда была только одна команда — шестнадцать лучших игроков школы (одиннадцать основных и пять в запасе). Они избирались в команду уже не капитаном, а самим тренером Хилдингом и носили на груди почётные значки золотого цвета, как дополнение к школьной форме. Игрок Первой Лиги не мог оставаться одновременно и игроком Второй, так как на нем и без того лежала большая ответственность. Ведь именно эта команда принимала участие в соревнованиях между всеми школами США, которых, к удивлению Гарри, в стране оказалось ну очень много. Стоит ли говорить, что помешанный на кводпоте Алан загорелся мечтой стать игроком Первой Лиги?       Поэтому на первом же уроке полётов он старательно показывал свое мастерство тренеру Хилдингу, который, судя по его выражению лица, особо впечатлен не был. В отличие от Гарри, первый раз в жизни державшего метлу не с целью приборки дома. Для него то, как держался в полете Алан, казалось невозможным. Но, стоило ему самому сесть на метлу и оторваться от земли, его мнение резко изменилось. Летать было довольно легко и невероятно здорово. Ветер лохматил волосы и хлестал лицо; одежда трепыхалась, как корабельный парус. Гарри испытывал неподдельное счастье, кружа над стадионом наперегонки с Аланом; адреналин растекался по венам и бил прямо в голову. Гарри даже расстроился, когда урок подошёл к концу, и до последнего оттягивал момент расставания со своей метлой.       Остальная часть команды его и Алана восторга не разделяла. Дэймон и Адриан, менее склонные к неприкрытому риску, летали на высоте не выше полутора метров, а Амели и вовсе боялась сесть на метлу и сделала это только из-за сыпающихся с неба ехидных комментариев Картера. Правда, потом ему и Гарри пришлось помогать ей спуститься, так как страх высоты полностью парализовал Амели и не позволял ей пошевелиться самостоятельно.       Вечером этого же дня они впятером по негласной традиции собрались в их комнате. Дэймон не переставал шутить, что Амели у них бывает чаще, чем у себя. А Томпсон даже не спорила — ей самой казалось, что так оно и есть.       Пока Адриан и Амели, расположившись на одной из кроватей, играли в магические карты, где вместо королей, дам и вальтов были гиппогрифы, драконы и прочая живность, Алан с энтузиазмом разъяснял заинтересованным Гарри и Дэймону правила игры в кводпот.       — Вот так выглядит игровое поле. — Картер нарисовал на вырванном из тетради листке неправильный овал. — Это, — на одной стороне поля он вывел неровный кружок, — котёл или же пот, куда игрокам нужно забросить квод — мяч, который взрывается, если его вовремя не забросить в котёл. Игрок, в чьих руках взрывается квод, автоматически выбывает из игры. Матч в большом спорте обычно длится полтора часа, разделённый небольшими перерывами. У нас уроки длятся по часу, так что, скорее всего, игра будет идти около пятидесяти минут. Когда время кончится, побеждает команда, забившая за все время больше кводов и, соответственно, получившая больше баллов.       Гарри, задумчиво почесав затылок, откинул голову на свою кровать и спросил:       — А если к концу игры счёт равный?       — Побеждает та команда, в которой выбыло меньше игроков.       — А если их выбыло одинаковое количество?       — Игра продолжается до тех пор, пока у одной из команд не станет на одно преимущество больше.       — А если они всё равно сыграют в ничью?       — Значит, ничья! — взорвался Алан, резко вскочив с пола.       Гарри состроил невинную мордашку, переглянулся с посмеивающимся Дэймоном и незаметно ему подмигнул. Это вообще было их общекомандным развлечением — выводить из себя вспыльчивого Картера нравилось всем.       Внезапно раздался стук в дверь.       Доведенный за два дня до нервного состояния, Гарри едва не подпрыгнул от неожиданности и тут же попытался скрыть этот факт.       Вся седьмая команда была в сборе. Значит, кто бы к ним не пришёл, они его не звали.       Ребята обменялись растерянными взглядами, в конце одновременно сосредоточившись на мирно спящем под столом джарви. Кем бы ни был пришедший, увидеть здесь животное ему было нельзя.       Алан, питавший нежную любовь к своему питомцу, тут же при помощи силы и пары ругательств вытащил Джино из-под стола и судорожно соображал, куда бы его спрятать. На заднем плане Адриан быстро бросал под подушку игральные карты.       Всем коллективом они решили спрятать Джино в шкаф. Алан спешно затолкал упрямое животное на одну из полок и едва успел захлопнуть дверцу и прислониться к ней спиной, как дверь в их комнату отворилась.       На пороге показался высокий блондин спортивного телосложения со значком куратора на форменном жилете. Бедняга, подумал Гарри, столько дел, что даже переодеться не успел. Сам же он даже не потрудился подняться с пола и так и сидел, прислонившись спиной к своей кровати и вытянув ноги.       — Чего не отзываетесь? — спросил куратор чисто ради приличия, потому что по одному его виду было понятно, что больше всего он сейчас хочет оказаться в горизонтальном положении и, желательно, на своей кровати. — А ты здесь чего делаешь? — удивился он, заметив, наконец, Амели.       — Проводит время с любимыми мужчинами, — ответил за неё Алан, тут же почувствовав на себе недовольный взгляд Томпсон. Она терпеть не могла, когда кто-то не позволял ей ответить. — Чего хотел, Макс?       Макса мальчики знали больше не как куратора, а как одного из главных заводил пятого курса. Вообще удивительно, как его с такой склонностью к шуму и пакостям сделали куратором. А может, это его как раз таки наказали.       — У меня поручение от Рауд. — Он снял с плеча сумку, порылся в ней и, пересчитав присутствующих, извлёк на свет пять тонких брошюр. — Завтра после уроков весь ваш курс должен собраться в кабинете личностного воспитания, там Кобра отметит, на какие кружки, факультативы и прочее вы записались. Тут, — Макс потряс рукой с брошюрками, — перечень всех внеурочек с указанием преподавателя, количества баллов за одно занятие, которое потом идёт вам в командную копилку, и времени, когда будут идти эти занятия. Выбирать минимум два допа. — Макс всучил каждому из ребят по брошюрке и, уже собираясь уходить, нехотя спросил: — Есть вопросы?       Он явно надеялся на отрицательный ответ.       Обладающий пакостливым характером Алан поспешил его разочаровать:       — Есть один, — важно кивнул он. — Почему Рауд называют Коброй?       Лицо Гарри удивлённо вытянулось. Вопрос был не в тему, но, как оказалось, интересовал всю команду уже давно.       Макс ухмыльнулся и с видом знатока пояснил:       — КОБианна РАуд. Коб-ра, — и, пока удивлённые простотой ответа первокурсники переваривали информацию, Макс пулей выскочил за дверь, чтобы избежать возможных дальнейших вопросов.       Ближайший час каждый из ребят листал свою брошюру, раздумывая, куда податься, а выпущенный из шкафа Джино всё кружил около Алана и, верша великую месть, старался нарочно его оцарапать. Дошло до того, что Картеру пришлось залезть на стол, но и тут проворный джарви умудрился его достать.       — Я беру кводпот и квиддич, — решительно заявил Алан со своего насеста, отпёхивая ногой бухтящего Джино.       — Предсказуемо, — не сговариваясь, хором ответили Амели и Адриан. Тут же они переглянулись и с довольными минами отбили друг другу пять.       — Не, ну, а что? — начал защищаться Картер. — Тут максимум в 50 баллов за одну внеурочку можно получить только за индивидуальное занятие с преподом. Я свою нервную систему берегу, мы с ней одиннадцать лет связаны самой крепкой любовью. А за кводпот и квиддич дают по двадцать баллов. Нормально, как по мне.       — Я, наверное, тоже это возьму, — присоединился Гарри. — На допы по каким-то предметам желания идти нет, а в хор или в школьную газету — тем более. Да и метла меня прекрасно слушается.       — Бери боёвку, — с ухмылкой посоветовал Дэймон. — Вот Макаров обрадуется.       Гарри передернул плечами:       — Только его мне и не хватало.       Ребята весело засмеялись.       — Адриан, — указала на него карандашом Амели, которая полулежала на его кровати. — Позволь угадаю. — Она сделала до смешного сосредоточенное выражение лица, будто в данный момент постигала разом все тайны мироздания. — Ты выбрал… доп по зельеварению… основы алхимии… и, смею предположить, уже имеющиеся индивидуальные занятия с Абсёдитом.       — Десять из десяти, — немного изумленно ухмыльнулся Адриан, и Амели победно вскинула руку с карандашом над головой. Должно быть, он тоже слегка предсказуем.       — Дэй? — поинтересовался Гарри, переведя взгляд на Барнса, в данный момент увлечённо просматривающего таблицу с баллами.       — Доп по чарам и латынь, — отрешенно ответил тот. — Тридцать пять баллов за латынь, и тридцать за чары. Ну, допы все одинаково оцениваются.       — Дэй, если ты выбрал латынь только за количество баллов… — начала Амели, но Дэймон тут же её перебил.       — Нет-нет, баллы тут не причём. Просто со знанием латыни намного проще будет понимать, что я вообще колдую. Большинство заклинаний же как раз на латыни.       — Смотри Сатану не вызови, — заулыбался Гарри.       Барнс поднял на него глаза и, разведя руки в стороны, возмущённо воскликнул:       — И смысл мне тогда вообще латынь учить?!       Комната вновь наполнилась смехом.       — А, ну теперь-то я понял твои мотивы! — ухмыльнулся Гарри. — Я одобряю!       Дэймон с широкой улыбкой отсалютовал ему двумя пальцами от виска.       — А ты, Амели? — вернулся к начальной теме Адриан, которому действительно очень интересно было услышать ответ.       — Стой-стой-стой! — подскочил Алан. — Дай угадаю! — И, очень комично пародируя Амели, заговорил: — Та-ак, вижу доп по трансфигурации у любимого Скотта… и, должно быть… танцы? Ну, или театралка.       Честно говоря, Гарри делал ставку на эти же предметы.       Амели улыбнулась Алану самой ласковой своей улыбкой:       — Худая из тебя гадалка, Картер, — драматично вздохнула она.       — А если не эти внеурочки, тогда какие? — растерянным голосом спросил Адриан. Уж кто-кто, а он считал, что достаточно хорошо знает свою подругу, чтобы не ошибиться здесь.       Амели пожала плечиками и с невозмутимым лицом сообщила:       — Я беру доп по ритуалистике, латынь и руны.       Челюсть Гарри клацнула аки чемодан — крышкой.       Мальчики обменялись откровенно непонимающими взглядами. Вот так да. Вот кто в их команде мисс Непредсказуемость. Даже Адриан, кажется, был ошарашен подобным выбором.       — Тебе же вроде трансфигурация нравится, — осторожно заметил Гарри.       — Нравится, — подтвердила Томпсон.       — И какого фига? — озвучил общую мысль не сдержанный в выражениях Алан.       — Понимаете, — произнесла Амели, поёрзав на покрывале, — трансфигурация — это моё увлечение. Профессор Скотт очень здорово рассказывает, и его уроки довольно интересные. Алан, перестань закатывать глаза, пока я не швырнула в тебя подушкой. Свою жизнь я хочу связать с ритуалистикой. Давно хочу, — на всякий случай добавила она. — А латынь и руны непосредственные спутники данной дисциплины.       — Что-то я не замечал у тебя раньше тяги к ритуалистике, — как старая ворчливая бабка буркнул Ранклин, откидываясь затылком на стену и глядя на Амели сверху вниз.       — Как? — искренне изумилась Томпсон. — Ты что, не помнишь, как в девять лет мы на чердаке у меня дома пытались вызвать дух первого главы рода?       Гарри, Алан и Дэймон с улыбками переглянулись.       — А, да, что-то припоминаю, — отчего-то смущённо ответил Адриан, отведя взгляд.       — Ну и как? Дозвались? — полюбопытствовал Гарри, притянув к себе колени и положив на них голову. Только хитрые зелёные глаза виднелись из-под лохматой чёлки.       Амели махнула рукой:       — Не получилось. Данетт, сестра моя, вычислила, куда мы ушли, и посчитала своим долгом проверить, чем занимаемся. Мы уже почти закончили ритуал, когда она залезла в люк на чердак. Это было очень неожиданно. Настолько, что Адриан с перепугу швырнул в неё зажженной свечой и поджёг её платье.       Мальчики, представив эту ситуацию, громко расхохотались.       — С тех пор Данетт меня терпеть не может, — заключил немного смущенный Адриан, но вряд ли кто его услышал в безумном хохоте.       На следующий день, а это была среда, верно отсидев все шесть уроков, первокурсники дружной толпой ломанулись в класс профессора Дэвидсона.       Там их уже поджидала Кобианна Рауд, которую мысленно иначе как Коброй Гарри теперь не называл.       — Первым делом хочу выдать вам ваши бланки успеваемости, — сказала Рауд, стоило всем рассесться по местам. Лёгким движением кисти она взмахнула палочкой, и множество тонких книжечек, до этого лежащих на столе, поднялось в воздух и направилось к своим хозяевам. Гарри с интересом рассматривал нечто похожее на маггловский дневник, упавшее прямо в его ладони. В центре обложки каллиграфическим почерком было выведено его полное имя. — Там вы можете видеть, что на каждый день отведено две графы напротив изучаемого предмета. В первой графе вписываются баллы за личное достижение на уроке, а во второй — командное. Обратите внимание, что за кружки, факультативы и индивидуальные занятия с преподавателями баллы зачисляются отдельно.       Внимательно слушая мадам Рауд, Гарри разглядывал свой дневник. В отличие от маггловского, расписание и, судя по всему, баллы тут будут вписываться самостоятельно.       — Некоторые из родителей попросили отослать им копии ваших бланков успеваемости, — изогнув тонкие губы в улыбке, продолжала Кобра. — Чьи родители, сказать не могу, выясняйте сами. Просто знайте, что не все из вас могут врать родителям относительно своих успехов в учёбе.       Аудитория зашушукалась. Гарри даже бровью не повёл: ему бояться было некого.       — Бьюсь об заклад, отец потребовал выслать ему копию, — оттолкнув от себя дневник, тяжко вздохнул Алан.       Рауд тем временем прерываться не собиралась.       — Теперь перейдём к рейтинговым таблицам. — Она извлекла откуда-то несколько довольно больших, размером с два альбомных листа, плакатов. — Первая команда, поднимите руки. — Из всех поднявших ближе всех к Рауд сидел Джованни Лима, и именно ему она вручила эту таблицу. — Вторая команда!       Вскоре очередь дошла и до ребят, и в руки Гарри опустился белый плотный лист, полностью отведенный под одну таблицу. Глаза его жадно стали её изучать.       — Сверху, как вы видите, отмечены учебные месяцы, — снова пустилась в объяснения мадам Рауд. — А слева сверху вниз номера от одного до тринадцати. Несложно догадаться, что каждой команде нужно занять строку как можно выше. Обратите внимание, что верхние пять строк отчеркнуты красной линией. Как вы помните, команды, в течение всего учебного года державшиеся не ниже пятой строки, на экзаменах получают привилегии. Баллы каждой команды будут суммироваться и складываться с уже имеющимися сразу в момент их получения. В данный момент, как вы видите, все строки в таблице пусты. Отсчёт начинается с этого момента.       — А снять баллы за что-нибудь могут? — спросила девочка с первой парты.       Кобианна Рауд повернулась к ней.       — Если вы имеете в виду такой способ наказания, то нет. Для этого существуют отработки.       Гарри мысленно сделал пометку касательно этого пункта. Чутье подсказывало ему, что рано или поздно на наказание он нарвётся.       — А теперь, — важно объявила Рауд, — перейдём к нашим факультативам.       По очереди каждый из учеников подходил к преподавательскому столу и получал от Кобры свой бланк для заполнения. Гарри с ребятами, скомпоновавшись, кое-как достояли свою очередь и, наконец, оказались около мадам Рауд.       Первым бланк заполнил Адриан, за ним Амели и Дэймон. Никто из них не изменил своего выбора.       — Гарри Поттер, — произнёс Гарри и выжидающе взглянул на мадам Рауд. Та машинально потянулась рукой за бланком, но почему-то остановилась.       — Ваш бланк уже заполнен, — сказала она.       Что?       Гарри неуверенно переглянулся с командой и получил в ответ точно такие же непонимающие лица.       — Это какая-то ошибка, — возразил он.       Мадам Рауд вздохнула и всё-таки извлекла из стопки уже заполненных бумажек его бланк, который мальчик почти выдернул из её ладони.       — Вчера вечером профессор Макаров взял у меня ваш бланк и заполнил его на свое усмотрение, — ровным голосом произнесла Кобра, будто бы вторжение в чужую жизнь было для неё нормальным явлением.       Гарри, в это время с нечитаемым выражением в глазах смотревший на листок, где были отмечены дуэлинг, фехтование и доп по боевой магии, медленно поднял голову.       Какая-то часть его сознания просто отказывалась верить в происходящее. Это было до смешного абсурдно. Дико неправильно.       «И тут выделился».       Гарри тяжело вздохнул.       Боже, сколько ругательств он, оказывается, знает!       — Профессор не имел права решать это за меня, — оскорбленно отчеканил Гарри. — Я хотел взять кводпот и квиддич.       «Какого черта он вообще лезет в мою жизнь?!» — мысленно кричал мальчик. Если это не месть за первый урок, который Гарри умудрился сорвать, то он уже не знал, о чем и думать. Другого хоть малость правдоподобного объяснения он не видел.       — У профессора Макарова в данном случае есть такие привилегии, — осадила его Кобианна Рауд. — Если вы хотите сменить факультативы и выяснить, почему их отметили без вашего участия, вам нужно обратиться к самому профессору.       — Хорошо. Просто замечательно! — резко кивнул Гарри, в котором начинала закипать настоящая злость на преподавателя. — Вот прямо сейчас пойду и узнаю, — решительно заявил он. — Не подскажете, где я могу его найти?       — Гарри, может, не надо? — коснувшись его плеча, негромко сказала Амели.       Гарри раздраженно дёрнул плечом, скидывая её руку.       — Он без моего ведома решает, чем я буду заниматься в этой школе! — прошипел Гарри так, чтобы слышала его только команда. Со стороны он ужасно напоминал капризного ребёнка. Маленького, но бойкого. — Он и так ко мне цепляется без повода, но это, по-моему, уже перебор!       — Профессор Макаров, я думаю, находится сейчас в дуэльном зале, — оповестила ребят мадам Рауд.       — Спасибо! — кивнул Гарри и, развернувшись на пятках, быстрым шагом вылетел в коридор, спиной ощущая сочувствующие взгляды Адриана, Алана, Амели и Дэймона.       «Да что он вообще себе позволяет?! — ругался про себя Гарри, петляя по школе. — Раньше Дурсли во всем ограничивали и не давали делать то, что я хочу. Теперь этот решил контролировать! Я когда-нибудь смогу сам решать, что мне нужно?»       Честно говоря, Гарри сам не знал, откуда у него взялось столько решительности. Должно быть, сказывалось влияние хладнокровного ко всему Адриана и несдержанного, прямолинейного Алана. Впрочем, так даже лучше.       С такими мыслями Гарри сердито толкнул тяжелую дверь дуэльного зала, где у них проходили тренировки, и так и застыл в проходе.       На высоком подиуме, окутанные облегающими тела магическими щитами, на шпагах остервенело сражались Григорий Макаров и Ричард Дэвидсон, которого мальчик впервые видел в подобном состоянии. Оба мужчины были вспотевшими, слегка лохматыми; они кружили по подиуму как в диком танце, и лязг скрещивающихся шпаг разносился по всему залу. Если бы Гарри не знал, что у этих двоих довольно хорошие отношения, то решил бы, что они дерутся всерьёз.       В какой-то момент, уклоняясь от атаки, директор заметил Гарри и тут же схлопотал от Макарова тычок в живот.       — Победа! — торжествующе воскликнул тот, вскинув одну руку со шпагой над головой, а другой сняв с обоих магические щиты. Гарри прямо-таки ощущал всю радость профессора.       Дэвидсон же, ухмыльнувшись, убрал мокрые, потемневшие волосы со лба и взглядом указал на двери. Макаров, нахмурившись, быстро обернулся и напоролся на серьёзное выражение лица своего ученика.       А Гарри, стоит признать, выглядел внушительно. С момента распределения он, кажется, слегка вытянулся и окреп, хотя вряд ли такое могло произойти за столь короткий срок. Но вот то, что он стал вести себя гораздо храбрее и настойчивее, было заметно многим. Ричард, специализирующийся на детской психологии, утверждал, что тут сказывалось влияние сокомандников Гарри и школьного общества в целом.       Григорий каждый раз убеждался в этом, наблюдая за дуэлью Гарри и Джованни Лимы. Вообще, это было правильным решением — поставить их в пару. Каждый раз сражаясь с Джованни, Гарри на подсознательном уровне пытался его переиграть и, сам того не замечая, справлялся с заклинаниями всё лучше и лучше. Григория, как учителя, брала гордость за себя и своего — будущего — подмастерья.       — Профессор Макаров, можно с вами поговорить? — натянуто спросил Гарри, ненужным жестом поправив очки.       «Зачем ему вообще очки? — на секунду задумался Григорий. — Можно же зрение заклинаниями исправить. Надо будет потом сводить его в лазарет, когда время будет.»       — Я, пожалуй, пойду, — со смешком сказал Дэвидсон, уже предвкушая предстоящий разбор полётов. Давая Грише разрешение на заполнение поттеровского бланка, он так и знал, что Гарри придёт за себя постоять. Не в его характере было молча повиноваться. А ещё, возможно, Макаров сейчас вскроет карты и официально возьмёт мальчика в ученики. Если тот не откажется.       Ухмыльнувшись и хлопнув друга по плечу, Ричард спрыгнул с подиума, прошёл до стены, поставил шпагу к остальным и, весело присвистывая, покинул зал, закрыв за собой двери. Гарри даже почудилось, что директор ему подмигнул, но он тут же встряхнул головой, прогоняя эти мысли.       — Я слушаю тебя, — кивнул Макаров, присев на край подиума и свесив с него ноги.       В такой неформальной обстановке мальчик начал чувствовать себя неуютно. Помявшись на пороге, он всё же пересилил себя и подошёл к профессору, встав перед ним.       — Сэр, — начал Гарри, на секунду опустив взгляд, — как так получилось, что мой бланк с факультативами оказался заполнен вами?       Макаров ни капли не изменился в лице.       — Сядь сюда. — Он приглашающе похлопал место рядом с собой. Гарри смотрел на это в замешательстве. Он вроде сюда ругаться шёл, а не посиделки устраивать. Хмыкнув, мальчик сделал пару шагов вперёд, схватил руками край подиума, подпрыгнул, подтянулся и через мгновение уже оказался сидящим бок о бок с профессором. Тот глядел выжидающе.       — Я знаю, ты наверняка возмущён, — примирительным тоном сказал Макаров. Гарри негромко фыркнул, сцепив пальцы в замок. — Пойми, Гарри, я сделал это для тебя. У тебя явная предрасположенность к боевой магии, такое нельзя игнорировать. При должном старании и упорстве ты через пару лет сможешь добиться звания мастера боевой магии. И мастера дуэльного дела, если будешь заниматься и в этом направлении. Я лишь хочу, чтобы магический мир в скором будущем узнал о существовании Гарри Поттера не как победителя какого-то там тёмного мага, а как настоящего профессионала. Неужели тебе не нравятся такие перспективы?       Гарри замер, уткнувшись взглядом в колени. От злости и раздражения уже давно не осталось и следа, и теперь в его душе, как две волны, боролись недоверие к словам профессора и желание согласиться с ним.       Нет, ну серьёзно, какой из него боевой маг? Он палочку-то толком ещё держать не умеет и постоянно забывает извлечь её из рюкзака перед началом каждого урока.       — Скажите честно, сэр, — поднял взгляд Гарри. Макаров смотрел на него с явным интересом. — Как вы определили во мне будущего боевика? Взять хотя бы Джованни Лиму, он же сражается в разы лучше, чем я. Почему вы не обращаете на это внимание?       — Я ждал этот вопрос, — ухмыльнулся профессор. — Понимаешь, Гарри… Боевой маг — это в первую очередь характер, стойкость, отвага, хладнокровие. Навык сражения, сила заклинаний и физическая форма уходят на второй план. Ты можешь быть слабее Лимы физически, но морально ты больше устойчив. — Увидев непонимающий взгляд Гарри, Макаров пояснил: — Тебя сложнее сломать.       — Вы не можете знать это наверняка, — ответил мальчик, борясь со смущением. Человек, которого пару минут назад он проклинал, теперь так открыто нахваливал его, что становилось дурно.       — Если бы я не был в тебе уверен, ты бы не сидел сейчас здесь, — резонно заметил профессор. Гарри про себя усмехнулся. — Я надеюсь, мне удалось тебя убедить.       Гарри не ответил.       — Скажи, какие факультативы ты хотел взять? — вдруг спросил Макаров.       — Кводпот и квиддич, — спокойно сознался мальчик, не видя в этом ничего предосудительного.       Макаров пожевал губу и кивнул сам себе.       — Как думаешь, Гарри, стали бы твои родители гордиться тобой, если бы ты стал тратить свой талант впустую?       Мальчик тут же изменился в лице. Вот значит как. Козыри пошли.       — Я не знаю, — немного грубо ответил Гарри. — Вам не кажется, что это не та тема, на которую мне стоит говорить с вами?       Макаров, к удивлению Гарри, лишь улыбнулся.       — Просто представь, как через несколько лет тебя возведут в ранг мастера. Как ты будешь с лёгкостью побеждать всех соперников. Все будут тобой восхищаться. Лима задохнется от зависти.       На последней фразе профессор ему подмигнул, и Гарри не удержался от улыбки. Знает ведь, на что давить.       — Хорошо, я согласен, — пересилив себя, сказал Гарри. Это решение далось ему нелегко, так как он примерно представлял, сколько ему придётся трудиться для достижения цели.       Макаров тут же засиял, как новогодняя ёлка. Будь он моложе, обязательно бы станцевал победный танец. Да что там, он станцует его сразу, как Гарри покинет стены зала! Это сейчас нельзя, всё-таки статус, имидж.       Профессор соскочил с подиума и жестом приказал Гарри сделать то же самое.       — Гарри, — официальным тоном произнёс Макаров, положив руку на его плечо. — С этого дня ты официально приобретаешь статус моего ученика и кандидата в мастера боевой магии и дуэльного дела.       Гарри важно кивнул, пытаясь скрыть волнение. Тяжёлая рука соскользнула с плеча, но ощущение её присутствия никуда не делось.       — На уроках будешь заниматься как и все. Дополнительные по боёвке и дуэлингу веду я; там занимаются несколько человек с первого по третий курс, подберём тебе соперника. — Казалось, Макаров в голове уже составил план их занятий на месяц вперёд. — Фехтование ведёт тренер Грум, с ним ты познакомишься уже завтра. Не забывай про физкультуру. Успешный боевик должен быть быстрым, ловким и сильным. Надеюсь, ты готов к таким испытаниям? — спросил профессор.       Недолго думая, Гарри кивнул, даже не представляя, что только что собственноручно подписал себе путёвку в ад.