Леминиум

      Последние дни сентября выдались солнечными. В это воскресенье многие ученики высыпали на улицу, пытаясь насладиться такой редкой для осени тёплой погодой. Всюду слышались разговоры, радостный гул, смех. Веселье царило в замке.       Гарри хотел убивать.       — Руку! Руку выше, я говорю! — орал Макаров, наотмашь пуская в него целый град заклинаний.       Гарри тут же вскинул локоть и сделал сложное движение кистью, создавая вокруг себя полупрозрачный щит. Заклинания профессора с треском обрушились на него и, как теннисные мячики, цветными брызгами разлетелись в стороны.       — Уже лучше, — нехотя похвалил его Макаров, убирая палочку в кобуру на бедре. Гарри, осознав, что атака прекратилась, тяжёлым мешком рухнул на пол, припадая лицом к холодному камню. Последние силы ушли на создание щита. — Осталось только научиться руку вовремя поднимать, но это мелочи.       Гарри с громким мычанием перевернулся на спину и раскинул руки в стороны. Палочка его выпала из дрожащих пальцев и со стуком ударилась о пол.       Макаров фыркнул, бросив на него позабавленный взгляд, вскинул руку и посмотрел на наручные часы.       — Через час обед будет, можешь быть свободен, — объявил он, уже направляясь к выходу из тренировочного зала. На ходу он стягивал с себя промокшую от пота футболку, обнажая загорелую подкаченную спину. — Завтра на допе попробуй защищаться этим заклинанием.       — Хорошо, — вяло ответил Гарри и услышал, как хлопнула дверь. И вот так каждый раз. Вздохнув, он медленно поднялся на ноги и подошёл к зеркалу, висящему около входа в зал.       — Н-да, Поттер, и как ты до такого дожил? — вслух спросил Гарри, убирая со лба влажную отросшую чёлку. В зеркале отражался мальчишка — окрепший и слегка вытянувшийся. Лицо было чумазым от пыли и пота, на скулах розовели свежие царапины, полученные в результате мощного падения на пол.       Зато одежда впечатляла. На первом дополнительном всем новичкам (шести первокурсникам, включая Гарри и Джованни Лиму) выдали специальную форму, которую носили все боевики в школе. Форму эту обязательно было надевать на все тренировки, а также соревнования. Гарри окинул себя внимательным взглядом: чёрные удобные штаны, чёрные берцы и чёрная майка, оголяющая покрытые синяками и ссадинами загорелые руки. Чёрный форменный джемпер висел на крючке, и Гарри привычным движением схватил его, покидая тренировочный зал.       Прошло всего три недели тренировок, а мальчик уже проклинал тот день, когда согласился стать учеником Макарова. Тот был истинно беспощаден. Все худшие опасения, которые воображал Гарри, казались ему детским лепетом в сравнении с тем, что на самом деле творил с ним профессор. Два урока боевой магии, урок дуэлинга, по два допа по этим предметам, две тренировки по фехтованию и навесом ещё три индивидуальных занятия с Макаровым на выходных — и это всё за неделю. После тренировок Гарри мог находиться только в двух состояниях: он либо хотел умереть, либо убивать.       На первом индивидуальном занятии Макаров привёл Гарри не в зал, а в какое-то небольшое пустое помещение с высоким потолком. Он под недоумевающим взглядом мальчика выдал ему метлу, зная, что тот хорошо летает, выпустил из сундучка сразу двенадцать снитчей (Гарри знал, что это) и дал задание — поймать их все в течение двадцати минут. Сказать, что мальчик был в ступоре — ничего не сказать. Каким-то чудом он умудрился выполнить задание, кинув последний снитч в сундук на девятнадцатой минуте. Вся сложность состояла не в ограниченности времени, а в том, что в этом помещении очень легко было не совладать с управлением и впечататься в стену. Позже, как узнал Гарри, таким образом Макаров проверял его ловкость, внимательность и сосредоточенность. Судя по всему, тест мальчик прошёл успешно.       Первоначально индивидуальных занятий на неделе должно было быть всего два — утром в субботу и воскресенье. Но в первую же неделю Гарри не выдержал и предложил сделать эти две тренировки в один день, чтобы у мальчика был хоть один полноценный выходной. Профессор же в ответ ясно дал понять, что добавить ещё одну тренировку в субботу может, но перенести — ни в коем случае. Гарри принял это за шутку и в воскресенье за завтраком уже предвкушал, как весело проведёт этот выходной, так как в субботу отработал за оба дня. Но тут ему прямо в руки упала записка в виде журавлика, на которой было написано: «Тренировка сегодня в 11 часов. Не опаздывай». В общем, по своей глупости и наивности Гарри вместо двух раз на выходных занимался три. После того случая обращаться к Макарову с какой-либо просьбой он опасался.       Новость о том, что Гарри стал учеником мастера, разлетелась по замку за пару дней. В конце концов приобрести звание подмастерья, тем более в таком юном возрасте, было большим достижением. Команда Гарри приняла новость на ура. Адриан, к слову, тоже стал кандидатом в будущие мастера зельеварения, и теперь вокруг их пяти постоянно крутились слухи. Многим была интересна команда, насчитывающая сразу двух талантливых — других в ученики не берут — первокурсников. Даже отношение профессоров к ним изменилось — все понимали, что ребята и без того устают, и особо их не мучали.       Но были и те, кто счёл «повышение» Гарри незаслуженным. Например, на первом же допе по боевой магии (Макаров, кстати, заставил новичков дать клятву бороться до последнего и никогда не сдаваться), узнав, что учеником Григория Макарова стал Гарри Поттер, Джованни Лима с деланным безразличием бросил ему во время дуэли:       — Не думай, что он взял тебя из-за каких-то твоих особых талантов. Всё дело в твоей известности, не более того. Можешь не обольщаться.       Тогда эти слова сильно задели Гарри, и он думал над ними целый вечер. Он даже решил уже отказаться от всех этих тренировок, пока Алан не взбесился и не накинулся на него с кулаками, выбивая, как он сам сказал, «все дурные мысли из лохматой башки».       Вообще, с Аланом за этот месяц у Гарри сложились прекрасные отношения. В тот же момент, когда он выскочил из кабинета личностного воспитания на поиски профессора, Картер изменил свое решение относительно факультативов и вместо квиддича взял фехтование. Всё ради того, чтобы Гарри, которого и так завалили всем, чем только можно, было не так одиноко. Мальчик, как узнал обо всём, кинулся на Ала с объятиями, и с тех пор их часто можно было застать вместе. Картер был из тех людей, кто очень любил тактильный контакт: он не стеснялся обниматься, садиться бок о бок, класть голову на плечо или на чьи-то колени. Естественно, делал он это только в отношении самых близких людей — Гарри, Дэймона, Адриана и Амели. От последних, к слову, нередко получая подзатыльники за излишнюю раскрепощенность.       До комнаты в общежитии Гарри плелся со скоростью самой медленной в мире улитки. На него, избитого, взъерошенного, бросали взгляды все, кому не лень. Но мальчику было абсолютно наплевать на них; всё, что он хотел, это добраться до душа и переодеться в чистое.       В их комнате было пусто. За месяц помещение приобрело весьма жилой вид, и теперь находиться здесь было большим удовольствием. На длинном рабочем столе в творческом беспорядке были разбросаны ручки, карандаши и маркеры, под кроватями валялись стопки учебников и толстых тетрадок, тумбочки были завалены фантиками из-под шоколада и смятыми черновиками. На стене у кровати Гарри ребята на волшебный скотч приклеили выданную Коброй рейтинговую таблицу, чтобы всегда знать, на каком они месте, а также недельное расписание их курса, сделанное в один из выходных Дэймоном и Амели, которые очень даже неплохо рисовали. На одном из шкафов теперь крепилась мишень для дартса, переданная по почте Барнсу вместе с пакетом дротиков его родителями, а на двери был приклеен плакат с изображением «Хищных клыков» — вампирской музыкальной группы, которую любил слушать Адриан.       Взяв из шкафа полотенце и сменную одежду, Гарри направился в душ, мимоходом потрепав по голове спящего в лежанке Джино. Лежанку эту для него из ненужного пледа смастерила Амели, всем сердцем полюбившая джарви.       Пока Гарри нежился под горячими струями воды, в его голове вновь всплывали воспоминания трёхнедельной давности. Тогда-то всё и началось.       На первом уроке личностного воспитания Ричард Дэвидсон решил показать первокурсникам Атриум школы, больше похожий на картинную галерею, и Зал почёта. Целью его было, конечно же, мотивировать детей на учёбу и общее развитие.       — Когда-то здесь могут оказаться и ваши награды, — говорил он с улыбкой, указывая на длинные стеллажи, заставленные кубками и медалями. — В Зале почёта свыше восьмисот наград, заработанных нашими учениками. Надеюсь, большинство из вас окончат школу, имея за собой особые заслуги.       Гарри посмотрел на ближайший к нему стеллаж. На одном из кубков было написано: «Льюис Новик, 5 курс. Вывел новую породу гиппогрифов».       — Сэр, а здесь есть ваши награды? — полюбопытствовала Амели, разглядывая стенд с медалями.       — Нет, моих наград вы здесь не найдёте, — по-доброму усмехнулся профессор. — Я учился в Ильверморни.       Гарри изумленно поднял брови, оторвав взор от очередного кубка. Судя по всему, удивился не он один.       — А разве предыдущий директор, Харвард Дэвидсон, не ваш дедушка? — спросил кто-то из толпы.       Дэвидсон, казалось, чуть погрустнел.       — Мой, — с легкой улыбкой подтвердил он. — Просто обстоятельства сложились так, что из двух школ мне пришлось выбрать Ильверморни.       — Ну и зря, — громко высказал свое мнение Алан. — Леминиум сто процентов лучше любой другой школы!       Первокурсники одобрительно засмеялись. Профессор Дэвидсон широко улыбнулся и со смехом признал:       — Вот такой настрой мне нравится!       Продолжая слушать лекцию директора, они двинулись в Атриум школы. Гарри, как волчок, крутил головой во все стороны. В этой части замка он ещё не был. Атриум представлял собой огромное помещение в центре второго этажа, из которого можно было попасть в любую часть замка за самый короткий срок (Гарри пообещал себе выучить все волшебные ходы в ближайшее время). Помещение было сплошь уставлено зелёными растениями, отчего воздух здесь всегда был свежий. Каким-то чудом в Атриуме смогли разместить фонтан, на бортиках которого так и хотелось посидеть, а по стенам протянули ряды портретов в дорогих, качественных рамах.       — На этих портретах, — Дэвидсон широким жестом указал на стены, — вы можете видеть прежних директоров Леминиума, профессоров, некоторых учеников, добившихся огромных успехов. Не забывайте, что все они когда-то были, как и вы, одиннадцатилетними детьми и даже предположить не могли, что через некоторое время их лица будут известны многим.       — А это чей портрет? — спросил знакомый голос, и Гарри обернулся. Август, тот самый мальчик, упавший в дверях, стоял перед пустой портретной рамой.       — Никто не знает, — вздохнул профессор. — С основания школы эта картина пустует. Я знаю лишь то, что на ней был изображён какой-то очень известный человек. Почему он не хочет никому показываться — настоящая загадка. Вообще, Леминиум хранит много тайн, — изменившимся тоном добавил Дэвидсон.       — Это каких же? — заинтересованно спросила какая-то девочка с тёмными волосами.       Директор сделал задумчивое лицо, и Гарри почему-то напрягся. Непонятное предчувствие зашевелилось где-то глубоко внутри и отказывалось отпускать.       — Например, есть легенда, — заговорил профессор, хитро блеснув глазами, — что первый директор Леминиума был близким другом одного из первых мракоборцев США — Абрахама Поттера. — Гарри округлил глаза, чуть не закашляв, и перевёл взгляд прямо на директора. Тот смотрел точно в стену. — По легенде Абрахам Поттер попросил своего друга спрятать некое сокровище на территории школы, так как опасался за его сохранность. Всё-таки мракоборцы тогда подвергались огромной опасности.       — То есть сейчас в Леминиуме где-то зарыт клад самого Абрахама Поттера? — потрясённо воскликнул Алан. Гарри тут же осознал, что зря коротал вечера в библиотеке. Почему-то поинтересоваться у друзей насчёт его предка ему даже в голову не пришло. А ведь он мог сделать это так, чтобы они ничего не заподозрили.       — Есть такая легенда, — склонив голову, ответил директор. — Точных данных нет. Многие пытались найти это сокровище, но есть одно но.       — И какое же? — нетерпеливо подпрыгнул Картер.       Дэвидсон усмехнулся.       — Пряча сокровище, Абрахам Поттер заявил, что только его наследник сможет его отыскать.       — Не, ну так неинтересно, — тут же сдулся Алан, скрестив руки на груди. — Этот наследник, может, никогда не объявится.       — Всё может быть, — загадочно улыбнулся директор, быстрым взглядом мазнув по толпе и задержавшись на лице Гарри.       Мальчик это, естественно, заметил, но виду не подал. Интересно, знал ли директор, что только что выдал ему информацию, которую он сам искал уже пару дней? А может, он сделал это специально, зная, что Гарри тогда подслушал его разговор с Макаровым? От неозвученных вопросов у мальчика начала болеть голова, и он стал пальцами массировать виски, дабы облегчить боль. Ему определённо нельзя много думать.       — Ладно, пойдёмте дальше, нам надо ещё много чего посмотреть, — позвал всех профессор, и первокурсники нестройными рядами потянулись за ним.       — Эй, Поттер! — негромко окликнул Гарри Конан Кант.       Мальчик обернулся.       — Тебе чего? — спросил он немного уставшим голосом. С каждой секундой голова раскалывалась всё сильнее.       — Да так, — пожал плечами Кант, оглянувшись по сторонам. — Посмотреть на тебя захотел, вдруг ты и есть этот загадочный потомок Поттера. Хотя вряд ли, — ухмыльнулся он, оглядев его с головы до ног. — Ты даже не из Америки, какое уж там родство!       — Конан, отстань, пожалуйста, — вздохнул Гарри. — И без тебя тошно.       Развернувшись на пятках, мальчик поспешил к своей команде, которая уже посматривала на него и Канта с нездоровым любопытством.       Тем же вечером Гарри не выдержал напора собственных мыслей и совести и вывалил ребятам всю информацию, какую только знал из подслушанного разговора. Хранить такой секрет он был не в состоянии. Команда, к его удивлению, приняла новость с искренним задором и энтузиазмом.       — Это же круто! — подскочил на кровати Картер, чуть не свалившись на пол. — Ты — наследник Абрахама Поттера, одного из первых мракоборцев! И только ты можешь найти спрятанное где-то здесь сокровище! Блин, круто!       — Не факт, что это сокровище не выдумка, — разумно заметил Адриан, слушавший весь монолог Гарри с каменным лицом. По мимике этого человека невозможно было определить его эмоции.       — Мы должны попытаться его найти! — всё ещё взбудораженно заявил Картер, хлопнув ладонями по коленям.       — А тебе не кажется, что Гарри сам должен это решить? — спросил Дэймон.       — Я решил, — тут же подал голос Гарри, сидящий на полу в позе лотоса. Четыре пары глаз сосредоточились на нем. — Я хочу попытаться найти это сокровище. Хотя бы попытаться. Ведь не зря же Дэвидсон проводил какую-то экспертизу. Он явно верит, что легенда правдива.       — Решено, — хлопнула в ладоши Амели. Гарри поднял на неё удивлённый взгляд. — С завтрашнего дня начинаем поиски.       Прошло уже три недели, как ребята почти прописались в библиотеке, но толку не было. Информации об Абрахаме Поттере они нашли катастрофически мало, и вся она не имела никакого отношения к Леминиуму. Даже сейчас Адриан, Алан, Амели и Дэймон сидели в библиотеке, пока Гарри не мог присоединиться к ним из-за тренировки. Порой мальчику вообще казалось, что они заинтересованы в сокровище в разы больше, чем он сам.       В столовую Гарри пришёл уже переодетым в чистую рубашку и джинсы. Его волосы всё ещё были слегка влажными после душа, но он старался не обращать на это внимания. Густая отросшая чёлка полностью скрывала уродливый шрам на лбу, но новые ссадины на лице всё равно привлекали внимание.       — Гарри, опять?! — тут же воскликнула Амели, когда он сел за стол и механически постучал по столу. Вся команда была в сборе.       — Упал на пол, — коротко ответил мальчик, беря в руки появившийся стакан с соком и разом осушая его наполовину. — Это боёвка, Амели, что ты хотела, — пожал он плечами, видя осуждающий взгляд девочки на своём лице.       Почему-то при Томпсон Гарри всегда ощущал себя неловко из-за своих синяков и царапин. Должно быть потому, что она всегда ругала его за них.       — Ну что? — решил сменить тему Гарри, придвигая к себе тарелку с обедом. — На этот раз нашли что-нибудь?       Честно говоря, он ждал отрицательный ответ.       Команда переглянулась. Быстро посмотрев по сторонам, Амели вытащила из кармана джинс сложенный в несколько раз листок бумаги и придвинула его к Гарри. Тот непонимающе свёл брови на переносице и развернул лист. Это оказалась пожелтевшая от времени страница, с корнем вырванная из какой-то книги. Вверху страницы был рисунок, на котором в лесу около колодца важно стояли два мужчины. Под рисунком Гарри прочёл надпись: «Арнольд Тодисмен и Абрахам Поттер, 1720 год».       Мальчик медленно поднял голову и неверяще улыбнулся. Нашли. Они нашли! Спустя три недели они, наконец, нашли!       — Тодисмен — это первый директор школы, — счёл должным пояснить Дэймон. — В том году, кстати, Леминиум и начал работать.       — Откуда это? — тихо спросил Гарри.       — Из «Истории Леминиума». Мы случайно увидели, как Шизбон переносила стопку с этими книгами, и стащили одну прямо у неё из-под носа.       Гарри громко сглотнул и поднёс страницу к лицу, пытаясь узнать в одном из мужчин своего предка. Конечно, явных внешних признаков не наблюдалось, разве что чёрные волосы, но мальчик всё равно сделал вывод, что они похожи.       Ребята с довольными улыбками переглянулись.       — Знаешь, что самое интересное? — с широкой улыбкой спросил Алан, наклоняясь к Гарри через весь стол.       — Что? — поднял взгляд мальчик. В горле резко пересохло, и он вновь припал губами к стакану.       — Помнишь, недавно на травологии, когда мы собирали златоцветник, вы потеряли меня из виду минут на десять?       — Помню, конечно, — фыркнул Гарри. — Профессор Стунфорд убить тебя была готова.       — Так вот, — всё ещё улыбаясь, продолжил Картер. — Не так далеко от места, где мы срывали цветочки, в лесу, я наткнулся на один колодец, подозрительно напоминающий тот, который ты сейчас видишь на этом рисунке. — Алан ткнул пальцем в лист бумаги, который Гарри так и не выпустил из рук.       — Любопытное совпадение, не правда ли? — игриво подняв брови, сказал Дэймон.       — Вы считаете, это один и тот же колодец? — спросил Гарри. Потихоньку все вернулись к своей еде, так как самые ошеломляющие новости были уже озвучены.       — Мы не узнаем, пока не убедимся наверняка, — негромко произнёс Адриан, напряжённым взглядом провожая спины Конана Канта и Джованни Лимы, что до этого сидели за соседним с их столиком.       — Предлагаю вечером сходить туда и проверить, — подала голос Амели. — Ал, ты же помнишь, где видел этот колодец?       Только Картер открыл рот, чтобы ответить, как чья-то бледная рука, возникшая из-за спины Гарри, опустилась на их стол и прибила к нему вырванную страницу. Мальчик вздрогнул и обернулся. Над ним, скалясь, возвышался Кант.       — Что это вы тут делаете? — поинтересовался он, взглядом изучая книжный лист.       — Не твоё дело! — огрызнулся Алан, а Гарри тем временем скинул руку Канта со стола, схватил листок и, наспех свернув, спрятал в карман джинсов.       — Конан, иди, куда шёл, — вздохнула Амели, явно не желая раздувать скандал.       — Какие мы злые, — сгримасничал Кант, но под пятью парами недовольных глаз всё же соизволил уйти, бросив последний оценивающий взгляд на Гарри, когда тот уже не видел.       — Вот ведь придурок, — покачал головой Адриан, отодвигая от себя полупустую тарелку. — Даже аппетит пропал из-за него.       — Мы так и не договорили, — вернул всех к прежней теме Дэймон. — Алан, ты помнишь дорогу?       — Помню, — тут же кивнул тот. — Главное, чтобы нас вечером ничем не запрягли, а то придётся ждать следующего воскресенья, чтобы вновь всем собраться.       — Вот и решено, — поставила точку в обсуждении Амели. — После ужина встречаемся на выходе из школы.       Все согласно закивали. Гарри с улыбкой доедал свой обед, то и дело нащупывая в кармане сложенный лист бумаги.       Быть может, они не зря всё это затеяли.