Леминиум

      За четыре месяца тренировок с профессором Макаровым Гарри научился многому. Он стал умело выставлять щиты, колдовать сложные заклинания, уходить от атак, нападать с удивительной скоростью. А ещё он научился реагировать на внезапный шум, тут же готовясь защищаться. Это жило в нём на уровне рефлексов. И потому, услышав за спиной звон разбившегося о пол стекла, вместо того, чтобы испуганно закричать, Гарри машинально пригнулся, сделал разворот и выставил вперёд руку с палочкой, вспоминая все изученные им заклинания защиты. Позади тут же раздалось растерянное «чёрт!», и на пол неуклюже грохнулось тело Адриана: заклинание левитации потеряло силу.       — Поттер, я убью тебя! — взвыл Ранклин, перекатываясь на спину и прижимая к груди левую руку. Его вой в тишине библиотеки отдался эхом.       — Прости-прости, я не специально! — испуганно затараторил Гарри, взглядом шаря по библиотеке в поисках источника звука. В помещении, по крайней мере на нижнем ярусе, никого не было. Кроме Брук Шизбон, которая просто обязана прибежать на такой шум из-за своей стойки.       — Что… Что это было? — сев на полу, спросил Адриан. Он всё ещё потирал ушибленную руку через ткань свитера, и Гарри поклялся себе, что сегодня же отведёт его в лазарет.       — Не знаю, — мотнул головой он, быстро перемещаясь к другу и помогая ему подняться. — Давай, поднимайся, нам надо уходить отсюда.       — Этот звук… Нам надо найти, что разбилось!       — Некогда, Адриан, нам пора! — зашипел Гарри, уже силой волоча его на выход. В тёплом жёлтом свете ламп на полу вдруг сверкнули острыми краями осколки. Гарри затормозил и поднял взгляд выше. Рядом с осколками валялась деревянная рама с вставленным в неё зимним пейзажем. Стена, с которой упала картина, была чиста. Никакого секретного хода, надписи, иной подсказки. Лишь осколки на полу и стук каблуков мадам Шизбон за дальними стеллажами. — Адриан, я нашёл! — шепнул Гарри.       — Надо починить, пока не поймали, — озвучил мысли обоих Ранклин. Не сговариваясь, они подскочили к стене, у которой были рассыпаны осколки, и одновременно выставили палочки. Гарри вытянул руку и приподнял раму с пейзажем, чтобы Адриан выгреб из-под неё стекло. Они старались делать всё тихо и максимально быстро. Внимание Гарри привлёк холст, как-то интересно выпирающий в правом нижнем углу; наверное, раньше из-за стекла это не так сильно бросалось в глаза. Мальчик озадаченно нахмурился, осторожно перенёс раму к себе на колени и провел пальцем по полотну. Под ним точно что-то было!       — Тут что-то есть, — выдохнул Гарри и посмотрел на растерянного Адриана. Стук каблуков приближался. В то мгновение в Гарри сражались две его неотъемлемые части: разум хладнокровного воина и душа безбашенного авантюриста. Возможно, под полотном скрывалась новая подсказка, которую просто-напросто нельзя упустить; в голове Гарри вихрем пронеслись воспоминания о долгих днях, проведённых в поисках информации о гербе, и о всех разговорах, в которых команда размышляла, каким именно окажется сокровище. И тут разум дрогнул. Душа авантюриста уверенно столкнула его за борт и сама встала за штурвал. Гарри бесшабашно улыбнулся. Плюнув на то, что они с Адрианом могут не успеть убежать, он развернул раму и принялся откручивать картонную стенку, скрывающую от него возможный ключ. Когда последняя закрепка поддалась и картонка оказалась снята, мальчики увидели под ней свернутый вдвое плотный листок пергамента. Гарри поднял обескураженный взгляд на Адриана и увидел в его глазах отражение собственных. Эта радость, этот восторг от новой находки длились всего мгновение, а дальше в голову ударил адреналин. Гарри схватил бумажку и спрятал её в задний карман брюк, пока Адриан лихорадочно возвращал картонку на место.       — Репаро! — шепнул Гарри, как только всё было готово, и десятки осколков будто в обратной съёмке начали собираться воедино. Как кусочки пазлов, они вставали на свои места, и трещины между частями исчезали; глядя на починенное стекло, невозможно было догадаться, что оно когда-либо было разбито.       — Обожаю магию, — широко ухмыльнулся Гарри. Адриан метнул на него странный взгляд.       — Кто шумел? — звонко спросила стоявшая за соседним стеллажом мадам Шизбон. Гарри вздрогнул от неожиданности. Для своих неполных пятидесяти эта женщина имела не только тучную фигуру, но и слишком уж громкий голос. — Быстро выходите!       — Вот мы и попались, — зажмурился Адриан. Они всё ещё сидели на полу, и из-за стола их пока что не было видно.       Гарри с закушенной губой огляделся по сторонам и с радостью обнаружил в паре шагов от них лестницу на второй ярус, откуда они легко смогут выбежать в коридор второго этажа.       — Рано сдаёшься, — фыркнул Гарри. Поудобнее взяв обеими руками картину, он прищурился, разглядывая то место, где она висела. Кивнув самому себе, он резко вскочил, криво повесил картину на стену, схватил охнувшего от неожиданности Адриана за здоровую руку и вместе с ним рванул к лестнице, усиленно пряча лицо ладонью.       — Бежим-бежим-бежим! — крикнул он, отпустил запястье Адриана, и уже через секунду они поднимались по лестнице, хватаясь за перила и перескакивая сразу по две ступеньки.       — Стоять, хулиганьё! — взвизгнула Шизбон и, Гарри мог поклясться, полезла в карман за палочкой.       — Пригнись! — бросил он Адриану, стоило им подняться на площадку, и они тут же сложились пополам, прячась за перилами и продолжая семенить к выходу. Перед самыми дверями, вновь не сговариваясь, они выпрямились и перешли на бег, как ненормальные вылетая из библиотеки. В проходе Гарри едва не врезался в покидающего библиотеку Александра Гранта, их однокурсника из команды Лимы и Канта, и извинился на бегу, утаскиваемый за рукав паникующим Адрианом.       — Куда теперь? — едва не закричал он, теряясь на распутье трёх коридоров. Гарри с непонятным для себя весельем наблюдал, как истерит всегда спокойный и хладнокровный друг.       — Давай направо, — решил за обоих Гарри и, вырвав руку из судорожной хватки Адриана, вместе с ним побежал по узкому полутёмному коридору. Найденный лист пергамента обжигал кожу даже через плотную ткань брюк, так и призывая себя прочесть.       Коридор показался Гарри каким-то странным и уж точно не знакомым. Ни одного прохода по обе стены, никаких картин и статуй, только тусклые лампы да мигающий фонарь в самом конце, свет которого неровно рассеивался на единственную дверь. Гарри заторможенно подумал, что данный коридор для посещения наверняка закрыт. Но в те минуты мальчиками правил исключительно адреналин, и потому затормозили они лишь тогда, когда буквально вписались в ту самую дверь, деревянную, с тяжёлой железной ручкой и огромными петлями.       Они понятия не имели, последовала ли за ними Шизбон, но попасться обоим одинаково не хотелось. Переглянувшись с Адрианом и получив его молчаливое согласие, Гарри взялся за дверную ручку и с силой дёрнул её на себя. По пустому коридору эхом прокатился жалобный скрип петель.       — Прекрасно, — тихо прокомментировал Ранклин, прикрыв глаза.       — Странно, что здесь незаперто, — удивился Гарри, когда они быстро зашли внутрь и плотно прикрыли за собой дверь.       Наконец, можно было вдохнуть спокойно. Никогда, даже в самом странном сне Гарри не мог представить, что когда-нибудь будет прятаться от разъярённой мадам Шизбон. Усмехнувшись самому себе, Гарри принялся оглядываться по сторонам. Всё-таки интересно, куда они попали.       Помещение даже во тьме выглядело очень просторным. Время было за семь вечера, и сквозь высокие стрельчатые окна на плитчатый пол почти не попадал свет. Одновременно Гарри и Адриан извлекли палочки и прошептали:       — Люмос!       Гарри выставил палочку перед собой и повернулся к Адриану спиной, освещая сначала чуть потрескавшийся пол, затем деревянный стол, заваленный какими-то шнурами и шлангами, и табурет с покосившейся ножкой. Рядом по стене тянулись длинные стеллажи с кучей картонных коробок и инструментов. На криво вколоченных над столом гвоздях болтались ржавые ножницы, почти целый волшебный скотч и непонятного назначения железка с закруглёнными краями. Всё это покрывал толстый слой пыли; вряд ли кто посещал эту комнату последние лет десять. Гарри медленно двинулся вперёд, левой рукой держась за одну из полок. Темнота против воли нагоняла жуть, и он старался как можно лучше осмотреть комнату в свете Люмоса. Внезапно ладонь, скользившая по пыльной полке, потеряла опору. Гарри резко навёл палочку на стену и тут же испуганно шарахнулся в сторону: напротив него маячило белое лицо с тёмными кругами вместо глаз. Прошло секунды две или три, когда он осознал, что стоял напротив зеркала, а страшное лицо, привидевшееся ему, — его собственное отражение. «Вот тебе и бесстрашный воин», — с сарказмом подумал Гарри, стерев со лба каплю холодного пота.       За спиной послышалось шуршание ткани, а сразу за ним — громкий чих Адриана. Гарри обернулся. В паре метров от него в клубах пыли стоял Ранклин с зажатым в кулаке покрывалом; оно давно облиняло и выгорело на солнце. Гарри любопытно приподнял брови и подошёл к другу. Под покрывалом скрывался самый обычный, чуть продавленный диван. Слева от него под точно такими же покрывалами стояли два кресла.       — Ну и где это мы? — спросил Гарри, поворачиваясь к другу. Почему-то ему всегда казалось, что Ранклин знает всё на свете.       — Похоже на мастерскую, — нахмурился Адриан. — Очень старую, заброшенную мастерскую.       — Смотри, там лестница! — воскликнул Гарри, указав в один из углов у окна. В белом свете действительно виднелись неясные очертания деревянной лестницы, которая сворачивала на девяносто градусов и уходила в потолок. Гарри заискивающе посмотрел на Адриана.       — Не-ет, ты как хочешь, а я туда ни ногой, — с нервной улыбкой покачал головой Ранклин.       — Трусишь?       — Здесь темно так, что сам чёрт ногу сломит. Может, эта лестница сломается. Или выведет нас непонятно куда.       — А если бы было светло, ты бы пошёл? — сощурился Гарри. Авантюрист внутри него ликовал от восторга, выпущенный на волю впервые за долгое время.       — Если бы было светло, то возможно.       — Тогда придём сюда завтра! — обрадованно заявил Гарри и полез в карман за листом пергамента, давая понять, что тема закрыта. Он выглядел таким довольным, что при взгляде на него сводило скулы.       — Ты хуже Картера, — тихо пробурчал Ранклин.       Гарри улыбнулся ещё шире, шурша бумажкой.       — Пошли к столу, там посмотрим записку, — предложил он. Адриан со вздохом повиновался. Небрежно сдвинув всё ненужное на край стола, Гарри положил на него пергамент и аккуратно развернул. Ровным почерком там было выведено две строки.       — «Тайну хранит тот, что окружён почётом. Безликий даст ответ, когда кровь превратится в ключ», — прочитал Гарри. Он и Адриан переглянулись. — И что это значит?       За окнами особняка Кантов в Ирвингтоне завывал ветер. Не так давно часы пробили одиннадцать вечера, и гости, населявшие дом уже пару дней, разошлись по своим спальням. Лишь в гостиной между знатными чистокровными магами продолжалась жаркая игра в покер, да домовики гремели посудой, прибирая в банкетном зале.       В коридорах был погашен почти весь свет, и потому мальчишеская фигура, сидящая наверху лестницы, никому не бросалась в глаза. Лишь один домовик, протирая на подоконниках пыль, обратил на неё внимание, но благоразумно промолчал и продолжил непринуждённо делать свою работу.       Конан Кант устало прислонился спиной к балясинам и вытянул ноги вдоль ступеньки. Никакого сожаления о том, что его новенький костюм, сшитый на заказ, испачкается и сомнётся, он не испытывал. Родители купят ему ещё сто таких, если он пожелает.       Из ближайшей к лестнице комнаты раздался негромкий смех; там ночевали Амели и Данетт Томпсон, Роза Хельст и Аврора Рид, наследницы одних из самых влиятельных семей Америки. Наверное, подумал Конан, сплетничают или обсуждают наряды других гостей; это же девчонки, чем они ещё могут заниматься. В соседней же комнате спали Эрни Хельст, Томас Мидл и Алан Картер. При мысли о последнем Конан пренебрежительно фыркнул. Он вообще не понимал, что Картеры делали у него дома. Они открыто не разделяли идей чистокровности, распространённых в Европе и некоторых штатах США, лояльно относились к магглорождённым и всяким недолюдям по типу вампиров и оборотней. Будь воля Конана, он бы не пустил этих неудачников на порог, но отцу нужны были связи в МАКУСА, а Эйден Картер как раз занимал там важную должность.       Удивительно, что за два дня, прожитых под одной крышей, Конан и Алан ни разу не оставались наедине и, как следствие, не ругались. Картер будто намеренно избегал его, всё время проводя в компании Амели, из-за чего старшие девочки, шутя, называли их парочкой.       Конан широко зевнул: мысли об однокурсниках его утомляли. За окнами уже давно стемнело, и сон потихоньку ложился на его плечи, но уходить он не спешил. Пару часов назад ему пришло письмо от Александра Гранта, в котором говорилось, что Поттер и Ранклин нашли новую подсказку касательно клада, и Конан был уверен, они обязательно напишут об этом Томпсон и Картеру. Домовикам был отдан приказ перехватывать любую почту.       Подумав о кладе, Конан широко ухмыльнулся. Его однокурсники даже не догадывались, что он наблюдал за их поисками с самого начала: садился рядом в столовой и на уроках на случай, если они захотят что-нибудь обсудить, следил за ними в библиотеке, куда они зачастили после первого урока личностного воспитания (собственно, тогда Кант и предположил, что Гарри является наследником). Он слышал их разговор про колодец и, отыскав его на карте окрестностей школы, наведался в лес. Камни на колодце к тому времени были уже очищены, и это свидетельствовало о том, что Поттер побывал у колодца раньше. Позже стало понятно, что их поиски зашли в тупик; сам же Конан около недели потратил на изучение книг о геральдике, но ничего про герб Леминиума не нашёл. На время рождественских каникул он попросил Гранта присмотреть за Поттером и Ранклином и сообщить, если тот заметит что-то странное в их поведении. В письме Алекс говорил, что Гарри с Адрианом что-то сделали с гербом в библиотеке, упала и разбилась какая-то картина, а сами виновники убежали из библиотеки сломя голову. Конан не сомневался — они что-то нашли.       Сама мысль о том, что два сиротки-неудачника могут найти клад, вызывала у Конана смех. Скорее Земля вывернется наизнанку, чем они догадаются о местонахождении сокровища, которое до них искали десятки, а то и сотни других людей.       Внизу лестницы раздался негромкий хлопок. Конан лениво повернул голову и увидел спешащего к нему по ступенькам домовика с белым конвертом в руке.       — Так и знал! — усмехнулся Кант. Вскочив, он сошёл вниз по ступенькам и буквально вырвал письмо из рук стушевавшегося эльфа. — Иди, на сегодня свободен, — пренебрежительно бросил он и принялся распечатывать конверт, больше не удостоив домовика ни единым взглядом. Эльф уже привычно ссутулил плечи, тоскливо вздохнул и прошаркал на кухню, путаясь худыми ногами в подоле старого оборванного полотенца, обмотанного вокруг его тела на манер платья.       Конан торжествовал. В очередной раз он оказался умнее Поттера и его приспешников, и это доказывал конверт в его руках, на котором была надпись: «Алану Картеру и Амели Томпсон». Конан надменно хмыкнул и принялся читать само послание. Почерк точно принадлежал Поттеру, мальчик видел некоторые его конспекты, да и подобные загогулины сложно спутать с чьим-то чужими.       «Ал, Амели, привет! Слава Маниту, что каникулы кончатся уже послезавтра, я так по вам соскучился! Адриан сейчас пишет письмо Дэю и тоже передаёт вам привет. Вы не представляете, что мы нашли!       Мы были в библиотеке, и Адриан заметил, что рисунок герба, который мы обнаружили на колодце, немного отличается от того, который на полотне. Я поднял его в воздух, он задел какую-то деталь на гербе, и со стены упала картина. Я открутил её заднюю стенку и нашёл там записку. Правда, нас чуть не поймала Шизбон, но оно того стоило.       Мы не совсем поняли, что имелось в виду в записке. Там сказано про человека, окружённого почётом, якобы он знает ответ. Я думаю, следующую подсказку надо искать в Зале Почёта. Мы с Адрианом сходим туда завтра.       С нами всё хорошо, развлекаемся как можем. Адриан пишет доклад по зельеварению, а я учу его боёвке. За это мы в учебное время пару дней не будем ходить на допы. Надеюсь, ваши каникулы прошли веселее. С нетерпением жду, когда вы приедете!       Ваш Гарри.»       — Какая сентиментальность, — закатил глаза Конан и смял листок. Вся эта псевдо-дружба, командный дух, про который заливал Дэвидсон, — всё это выглядело таким жалким. В мире, где можно полагаться только на себя и свою семью, Конан презирал подобные отношения. Понятие «дружба» скрывает за собой лишь тягу к взаимной выгоде, утверждал мистер Кант. А отцу Конан доверял как никому другому.       Придя в свою комнату, где уже догорал камин, Конан бросил в него смятое письмо, и оранжевое пламя в то же мгновение вспыхнуло, пожирая исписанный лист бумаги — бумаги, которая так и не дошла до адресатов. Конан рухнул в кресло и уставился на огонь. Ему никоим образом нельзя было допустить, чтобы Поттер нашёл сокровище раньше него. «Надеюсь, за завтрашний день ничего не изменится», — вздохнул Кант и устало закрыл глаза.       Амели радовалась как пятилетний ребёнок, выходя из телепортационного зала в лесу Леминиума. Желание увидеть ставшие родными школьные стены, а также лица своих друзей было в ней настолько велико, что она чуть ли не вприпрыжку шла вперёд, совершенно не ощущая тяжести своего чемодана. Рядом, бурча что-то про ненормальность и неженственное поведение, шла Данетт, еле-еле волоча за собой свою сумку. В иное время Амели закатила бы глаза, поражаясь нудности своей сестры, но сегодня она была слишком счастлива, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Даже то, что сейчас она была в любимых джинсах, радовало её. За все дни каникул, когда её заставляли носить одни только платья и юбки, они настолько надоели ей, что она не могла их видеть. В общем, ничто не могло испортить её отличное настроение.       Как и в первый день приезда в Леминиум, у Амели захватило дух. Волшебство в Леминиуме, казалось, можно было пощупать руками, таким густым оно витало в морозном воздухе. Сотни огромных елей, припорошенных снегом, раскачивались на ветру. Солнце, редкий гость в последнее время, робко выглядывало из-за серых облаков. С неба валил несильный снег, кружа и приземляясь на очищенную дорожку и нетронутые сугробы. Толпа учеников остановилась, ожидая появления домовиков, которые заберут их вещи. Совсем как в далёком сентябре. Не хватало только наставлений кураторов и зудящего страха неизвестности под кожей.       — Амели! — обрадованно крикнул знакомый голос, и девочка обернулась. К ней, расталкивая всех на пути, с чемоданом в руке и метлой наперевес пробирался Алан. На нём была знакомая ей синяя куртка и странного вида ярко-красная шапка, из-под которой торчала чёлка.       Амели широко улыбнулась и помахала ему рукой. За три дня, проведённые вместе в особняке Кантов, ребята очень сдружились. В конце концов, компания друг друга была самым лучшим вариантом в доме прогнивших аристократов.       — Привет, никого из наших не видела? — с ходу спросил Алан, нахлобучив шапку почти до самых бровей. Амели этот жест изрядно позабавил.       — Что за ужасная шапка? — с улыбкой поинтересовалась она.       — Нормальная, — дёрнул плечами Ал. — Ты так и не ответила.       — Я пыталась высмотреть Дэя, но его нигде нет.       Наконец, появились домовики; все, как один, в бордовых полотенцах с нашивкой Леминиума. Амели улыбнулась, отдавая одному из них свои вещи. Эльф, заметив её улыбку, явно засмущался и робко улыбнулся в ответ.       — Поздравляю, ты закадрила домовика, — прыснул Ал, за что тут же схлопотал тычок в бок.       Распрощавшись с вещами, ребята тут же поспешили в замок, потирая замерзшие носы и щёки. Оба невероятно соскучились по друзьям и как можно скорее хотели их увидеть.       — Наконец-то второй семестр, — улыбнулся Алан и высунул язык, пытаясь поймать снежинку.       — Вот только не говори, что соскучился по учёбе, — скептично хмыкнула Томпсон.       — Какая учёба, Амели? — рассмеялся он. — Я говорю про кводпот. Сейчас у нас начнутся соревнования между командами. Жаль, что Первая Лига играет в этом году на территории Ильвермони, я бы хотел посмотреть их матч.       — Кто о чём, а Картер только о кводпоте, — закатила глаза Амели. — Слава Маниту, в начале года Гарри пошёл на боёвку, а не на кводпот и квиддич. Вас двоих я бы не выдержала.       — Кто о чём, а Томпсон только о Гарри, — передразнил её Алан.       Амели в ту же секунду вспыхнула и остановилась, прожигая Картера взглядом. Он же ещё шире улыбнулся, медленно шагая спиной вперёд.       — Я давно заметил, что между вами есть искра, — важно закивал он, глотая смешки. — Все эти взгляды, полёты на мётлах… А как вы тогда вечерами в библиотеке вдвоём сидели… Пожалуй, мне стоило догадаться раньше, — признал Ал и закусил губу, уже готовый засмеяться в голос.       Красная, как помидор, Амели отчеканила:       — Я помогала ему с трансфигурацией.       — Так ведь это лишь капля в море! Я могу припомнить десятки случаев вашей близости!       — Ну всё, Ал, — качнула головой Амели, — беги. И молись, чтобы я тебя не догнала! — И она действительно сорвалась с места, глазами метая молнии. Алан не выдержал и всё-таки захохотал в голос, заставив некоторых учеников шарахнуться в сторону.       В итоге она его догнала, да. Треснула по макушке так, что дурацкая красная шапка улетела на метр, и толкнула со всей силы в ближайший сугроб, тут же начав закапывать задыхающегося от смеха Алана снегом. Он вяло отбивался, но хохот был сильнее, и потому противостоять Амели он не мог чисто физически.       — А я ведь предупреждала, — мстительно произнесла Амели, сгребая снег на грудь Картера. — За длинный язык всегда приходится платить.       Внезапно сзади раздалось вежливое покашливание, и Амели обернулась.       — Простите, что помешал вашей идиллии, — со смешком сказал Дэймон, ярко улыбнувшись. Он стоял, держа руки в карманах куртки и безмятежно переводя взгляд с неё на закопанного в сугробе Ала. Амели радостно взвизгнула и тут же бросилась его обнимать. Оказывается, она уже и забыла, какой он на самом деле высокий. На шее Дэймона был намотан чёрно-жёлтый шарф в полоску, а из-под шапки выглядывала чёлка, которая стала заметно короче с тех пор, как они виделись в последний раз.       — Ты подстригся? — в лоб спросила Амели, и вопрос её был настолько неожиданным, что Дэймон удивлённо вскинул брови.       — Да, — фыркнул он. — Но я хочу поговорить о другом. Ты чем думала?       — Ты о чём? — опешила Амели.       Дэймон взглядом указал на Картера, беспомощно барахтавшегося под слоем снега.       — Если уж и решила убить, то зачем делать это в таком людном месте? Не проще ли было завести его в лес? Там гораздо меньше шансов напороться на свидетелей и гораздо легче спрятать тело.       Алан, ошеломлённый словами Дэя, перестал барахтаться и уставился на него поражённым взглядом.       — Предатель, — обескураженно сказал он.       Амели и Дэймон расхохотались.       — Маниту, как мне этого не хватало! — признался Барнс, не способный сдержать широкой улыбки.       Подойдя к сугробу, он взял Алана за руку и дёрнул на себя, помогая подняться. Стоит признать, Амели постаралась на славу: Картер был весь мокрый, как после купания.       Шуточное «предатель» было забыто в ту же секунду, и Алан с Дэймоном коротко обнялись.       Уже по пути в замок Барнс поинтересовался:       — А за что ты его так, Амели?       Девочка вспыхнула. Алан весело захихикал, за что вновь схлопотал от неё тычок.       — Я всем расскажу, что ты поклонница насилия, — поддразнил её он и тут же спрятался за спину Дэя, предвкушая новую порцию тумаков.       — За длинный язык, — в сердцах ответила Амели, и Дэймон понимающе закивал. В конце концов, он четыре месяца был знаком с Аланом, ему ли не знать про его болтливость.       Так они и шли, весело переговариваясь, до самого замка.       Во дворе школы ребят уже ждали окоченевшие от холода Гарри и Адриан. Один Маниту знает, сколько времени они их прождали. Оба мальчика полулежали на перилах между колоннами крыльца, свесив ноги. Гарри, прежде растиравший лицо ладонями, заметил друзей первым и тут же, радостно улыбнувшись, спрыгнул на снег. Адриан не пошевелился. Гарри зыркнул на него удивлённо, затем закатил глаза и ткнул пальцем в бок; Адриан резко сел и принялся тереть глаза кулаками. «Неужели уснул?» — хихикнула Амели. Видимо, их действительно ждали уже давно. Переглянувшись между собой, она, Алан и Дэймон бегом устремились к школе. Гарри и Адриан рванули им навстречу.       — Ал! — воскликнул Гарри, с разбегу налетая на него и обнимая за шею одной рукой, а другую протягивая к Дэю.       — Скучал по нам? — широко ухмыльнулся Алан, намеренно лохматя его волосы.       — Не представляешь, насколько! — ответил Гарри, вспоминая, что писал об этом в своём письме. Неужели Картеру мало письменного признания и нужно ещё и устное? — Я смотрю, подарок тебе понравился, — улыбнулся мальчик, взглядом изучая Дэймона.       — Шарф классный, спасибо, — кивнул он, погладив его свисающий с плеча жёлто-чёрный край.       — Га-арри, иди сюда! — позвала Амели, выпустив из объятий довольного Адриана и распахнув их для Гарри. Мальчик радостно улыбнулся и буквально влетел в объятия, обхватив руками девичью спину. В нос, красный от холода, лезли распущенные рыжие волосы, и он со смехом отфыркивался от них, елозя лицом по плечу Амели.       — Прости, мои волосы везде! — улыбнулась она. Из-за плеча Гарри на неё поглядывал ехидно улыбающийся Алан, и она показала ему кулак, прежде чем отстраниться от Гарри. — Когда-нибудь я уже научусь убирать их в косу или хвост.       — Мне больше нравятся распущенные, — пожал плечами Гарри, чем вызвал смешок со стороны Картера.       Амели отвела взгляд, мысленно обещая отомстить ему за его глумливость.       — А я ведь всё-таки устроил дебош у Кантов, — вдруг заявил Алан. Томпсон понимающие фыркнула.       — Мне уже страшно, — весело признал Адриан. Медленно они двинулись к мужскому общежитию, в родную 146-ю комнату.       — И что ты натворил? — полюбопытствовал Дэй.       — Короче, — начал рассказывать Алан, — это было вчера на заключительном обеде. Раньше делать я не стал, мало ли что. В общем, я уломал одного домовика подсыпать в закуски чихательный порошок. Сказал, что это порошок счастья, якобы все присутствующие какие-то грустные и я хочу их развеселить. Он купился.       — Я до сих пор в шоке, — вставила Амели. Гарри прыснул.       — А я говорил, что ты недооцениваешь мои ораторские способности, — ухмыльнулся Ал. — В общем, обед. Все сели есть, принесли закуски. Мы с Амели сидим, еду не трогаем, трескаем яблоки. И тут началось! Все чихают, сопли, слюни! Стулья падают, все вскакивают, мы под стол. Кант, дедушка Конана, весь в соплях, ка-ак чихнёт! Он поджёг занавески, вы прикиньте!       Гарри, Адриан и Дэймон рассмеялись, представив эту картину.       — А Эрни Хельст с пятого курса так чихнул, что врезался в Розу, свою сестру, и порвал ей платье, — добавила Амели, загадочно улыбнувшись.       — И все увидели её голый зад, ага, — захохотал Алан.       В общежитие компания ввалилась, задыхаясь от смеха.       — Хотел бы я это видеть, — вытирая выступившие на глазах слёзы, усмехнулся Гарри.       — Поверь, ты бы умер там со скуки в первый же день, — со знанием дела ответил Алан.       Кое-как они дошли до своей комнаты. Только Адриан взялся за дверную ручку, как из соседней спальни выскочил странно возбуждённый Конан. Он притормозил, заметив перед собой компанию, кивком поздоровался с Амели, презрительно оскалился при взгляде на Гарри и, ехидно улыбнувшись им всем, направился к лестнице, а затем на нижние этажи.       Команда проводила его крайне удивлёнными взглядами.       — Кто-нибудь что-то понял? — спросил Гарри.       Ответом ему послужило гробовое молчание.       — Как же я скучал по этой комнате! — протянул Алан, в прыжке заваливаясь на свою кровать. Гарри зашёл последним и закрыл за собой дверь. — По этой кроватке. По этой подушке.       — У меня создаётся впечатление, что дома ты спал на раскладном диване, — фыркнул Дэймон. Неторопливо он перетаскивал чемодан, принесенный домовиками, к своей кровати.       Переговариваясь о всяких пустяках, ребята расселись по кроватям. К огромному удивлению Гарри, Амели, раньше всегда сидевшая с Адрианом, сегодня села с ним. Он посмотрел на не менее удивлённого Ранклина, пожал плечами и вежливо сдвинулся по покрывалу чуть вбок, уступая место. Амели благодарно кивнула и откинулась спиной на стену. В какой-то мере Гарри ощутил грубое проникновение в личное пространство. Ему будто бы стало тесно, но размышления об этом он отбросил на потом. Сейчас у них была более важная тема для обсуждения.       — Итак, — начал он, хлопнув в ладоши, чем привлёк к себе внимание всех присутствующих. Дэймон и Адриан тут же навострили уши. — Сейчас нам надо решить, что делать с кладом.       — Мы же забросили поиски, — нахмурилась Амели. В её взгляде было столько замешательства, что Гарри даже не усомнился в её искренности.       — Нет! — выпучил глаза он. — Я же писал в письме тебе и Алу, что мы нашли новую подсказку.       — В каком письме? — удивился Алан, соскочив с кровати.       — И какую подсказку? — окончательно запуталась Амели.       Гарри беспомощно переглянулся с Адрианом и Дэймоном. Ранклин выглядел таким же растерянным: он ведь своими глазами видел, как Гарри отправлял письмо.       — Дэй, ты же в курсе, о чём он? — спросил Адриан. Вдруг и его послание не дошло?       — Естественно, — кивнул тот. — Про записку за картиной и Зал Почёта.       — Гарри, объясни всё нормально! — взмолилась Томпсон.       — Подождите, тише! — прикрикнул он. Шестерёнки в его голове резко стали вращаться в обратную сторону. — Почему до вас не дошло письмо?       — Его могли перехватить, — предположил Адриан. От безмятежности, пару минут назад витавшей в воздухе, не осталось и следа.       — Но кто? — серьёзно задумался Ал. — Когда ты писал письмо?       — Вы были у Кантов.       — Чёрт, там столько народа гостило, что перехватить письмо мог кто угодно! — воскликнул Картер.       — Амели? — обеспокоенно спросил Адриан. Гарри повернул голову и увидел, как Амели растерянно смотрит прямо перед собой, редко-редко моргая.       — Амели, ты чего? — Гарри неловко коснулся её плеча. Адриан, Алан и Дэймон тут же оказались около них.       — Клад нужно искать в Зале Почёта? — глухо поинтересовалась Амели.       — Вероятно, что так, — ответил Адриан.       — Но вчера мы там ничего не нашли, — добавил Гарри.       — Если кто-то перехватил письмо и узнал, где спрятан клад, то первым делом по прибытии в школу он направится в это место, так? Чтобы опередить нас.       — Вероятно, — повторил Адриан. Ни ему, ни кому-либо другому из команды не нравилось по-прежнему отсутствующее выражение лица Амели.       Наконец, она подняла глаза.       — В таком случае, куда только что побежал Кант?