Леминиум

      Четверг не задался с самого утра.       Во-первых, спать вся честная компания легла не раньше трех ночи, потратив это время на негодование, обсуждение и порицание профессоров. Следственно, никто не выспался. А раз никто не выспался, все встали помятыми и злыми.       Во-вторых, Алану пришлось делить кровать с благодушно пустившим его к себе Гарри, так как в разгаре эмоциональной беседы Амели отрубилась на кровати Картера и они не стали её будить. Спали мальчики вальтом; Гарри, раздосадованный предательством директора и тренера, всю ночь ворочался и пинался, из-за чего Алан так и норовил вмазать ему коленкой промеж рёбер.       В-третьих, когда в восемь утра привычно громко заверещал будильник и Алан не менее привычно потянулся к столу его выключить, рука его нащупала лишь воздух. Вес тела, не нашедший для себя опоры, по инерции перевернул Картера, и с глухим «бум!» он свалился на пол, параллельно запутавшись в одеяле. Спросонья он даже не вскрикнул и так и лежал на синем ковре, погребенный под одеялом, пока до сознания медленно доходило, почему вдруг стол оказался в другой части спальни. По-прежнему продолжал капать на нервы будильник, заставляя подняться с постелей всех остальных. Когда мимо лежащего на полу Ала прошлепали две длинные худые ноги Барнса (он выключил будильник, святой человек!), до него наконец дошло, что не стол изменил своё местоположение, а сам Алан спал не на своей кровати, а на кровати Поттера. «Странно, он обычно сразу по будильнику встаёт», — подумал Картер, садясь на ковре и заглядывая туда, где спал Гарри.       Вот тут обнаружилась четвёртая, самая главная проблема проклятого четверга. Кровать оказалась пуста.       Ранним утром седьмого января Гарри Поттер безвестно пропал.       — Так, всем без паники! — предостерёг ребят Дэймон, для успокоения подняв в воздух руки и оглядев всю всклокоченную компанию добрым взглядом практикующего психиатра. — Не нервничаем раньше времени. Всё в порядке.       Алан, в волнении жующий уголок одеяла, поднял на Барнса испуганный взгляд:       — Ты сам-то веришь в это?       — Нет, — честно ответил Дэймон. Амели, мечущаяся по комнате с полным хаосом на голове, и Адриан, обыскивающий тумбочку и полки Гарри, обернулись посмотреть на него. Дэймон прочистил горло. — Просто я понимаю, что каждый из вас троих сейчас вполне способен перевернуть замок вверх тормашками. Как самый здравомыслящий в нашей компании, я должен хотя бы попытаться вас сдержать.       — Мы теряем время, — перебила его Амели. Её косы растрепались и спутались, рубашка смялась как после стирки, а глаза из-за недосыпа были красными и слезились, будто она собиралась разреветься. — Нам надо найти Гарри.       — Его рюкзака нет, — заметил Адриан, высовываясь из-за дверцы шкафа. — Но учебники все на месте. Как и школьная форма.       — Значит, предположение, что он раньше встал и собрался на занятия, мы смело отметаем? — спросил Дэймон. Нотки сожаления звучали в его голосе: он всё-таки надеялся, что Гарри просто-напросто словил бзик и ушёл на уроки раньше.       — Дэй, мы говорим о Поттере, — закатил глаза Картер. — Никто, а уж тем более он, не встал бы раньше положенного, чтобы пойти на уроки.       — Проверь, здесь ли мантия, — вспомнила Амели, щёлкнув пальцами, и Адриан послушно скрылся за дверцей шкафа, пошуршал там чем-то и вылез с хмурым выражением на лице.       — Мантии нет, — коротко сообщил он.       В дверь неожиданно постучали, и ребята подскочили на местах, переглядываясь.       — Войдите, — осторожно ответил Дэймон.       Дверь тут же распахнулась, и на пороге показалась незабвенная Кобианна Рауд, держащая в руках нечто чёрное. Она было открыла рот, чтобы что-то сказать, да так и замерла, окидывая комнату удивлённым взглядом. Да, ей определённо было чему удивляться. Каждый из мальчиков ещё не переодел пижаму; Дэймон сидел на стуле около стола, сжав на коленях руки, Адриан наполовину торчал из шкафа, а Алан, с ног до головы обернутый в одеяло, сидел на полу, и только его лицо выглядывало наружу. Вдобавок ко всему в их спальне обнаружилась Амели, изрядно помятая и лохматая.       — Мисс Томпсон? — недоверчиво спросила Кобра, осмотрев её внимательным взглядом, отчего Амели неуклюже перемялась с ноги на ногу и сцепила за спиной пальцы. — Что вы здесь делаете в такое время?       — Научный эксперимент, мэм, — ответил за неё Алан, высунув из одеяла аж целую голову. — Не требует отлагательства.       — Научный эксперимент, говорите? — хмыкнула Рауд. — Именно поэтому вы, молодые люди, всё ещё в пижамах?       — Это одно из обязательных условий. — Ал даже не моргнул, глядя на женщину честными голубыми глазами. Ну вылитый ангел, хоть картину пиши.       — Мисс Томпсон? — вновь спросила Кобра, видимо, желая услышать ответ уже от неё.       Амели перекатилась с пяток на носки и невинно улыбнулась.       — Так Алан же сказал: у нас тут эксперимент. — Убедившись, что Рауд всё ещё сверлит её недоверчивым взглядом, Амели вдруг вспыхнула: — Ну не ночевала же я здесь, ну честное слово!       Адриан, кажется, чихнул, скрывшись на секунду за дверцей шкафа.       Кобру, вроде как, аргумент Амели устроил. Или же ей просто не хотелось с утра пораньше разбираться с мутными проделками первокурсников. Тем не менее, уходить она не спешила.       — Полагаю, мистер Поттер тоже замешан в вашем эксперименте?       Ребята синхронно вытянулись и пристально на неё посмотрели.       — С чего вы взяли? — ляпнул Алан.       Дэймон тут же поспешил его исправить:       — Мы имеем в виду: как вы это поняли? — И метнул на Картера предупреждающий взгляд. Тот проникся.       — Сегодня около семи утра мне принесли заявление, — произнесла Кобианна Рауд. — Гарри Поттер отказался от дополнительных по боевой магии и дуэлингу, а также от индивидуальных занятий с профессором Макаровым. Даже форму сдал. — Кобра кивнула на стопку чёрной одежды в своих руках. — Оставил только фехтование, а взамен остальным выбрал кводпот и квиддич. Я рассчитывала поговорить с Гарри на этот счёт до начала уроков. Не подскажете, где я могу его найти?       Кобра закончила говорить и оглядела чем-то явно пришибленную компанию любопытным взглядом.       Каждого из ребят пробрала неприкрытая нервозность. Гарри, конечно, тот ещё кадр, но даже от него сложно было ожидать таких решительных мер сразу на следующий день после обнаружения предательства. Нет, он бы в любом случае отказался от прежних допов, они обсуждали это ночью, но чтобы так сразу… Что ж, Поттер умел удивлять.       Возникал ещё ряд вопросов: куда же он всё-таки запропастился? Если в семь утра он уже отдал заявление, то во сколько же он покинул комнату? И где теперь его искать?       Хоть бы записку оставил, скотина лохматая!       — Простите, мы не можем точно сказать, где сейчас Гарри, — аккуратно начал Дэймон. — Наверное, ушёл в душевую.       — А по-моему, он собирался зайти с утра в библиотеку, — подыграла ему Амели.       — Вообще-то в библиотеку он сходил ещё вчера, а сегодня хотел наведаться на стадион, — включился в игру и Адриан.       — Но, наверное, он сначала всё-таки пошёл в столовую, — заключил Алан.       — Так, ладно, я поняла. — Кобра прервала их поднятием ладони. — Выловлю его между занятиями. Всего доброго.       И, развернувшись, покинула комнату так же быстро, как и оказалась в ней. Ребята даже понять не успели, как перед их лицами хлопнула дверь.       Пару секунд стояла тишина, а затем четыре голоса хором произнесли:       — И что нам делать?       На завтраке Гарри не объявился. Не было его и на первом, и на втором уроке, и даже на третьем, которым являлась боевая магия. Хотя отсутствие именно на данной дисциплине было ещё понятно.       Алан, Амели, Адриан и Дэймон развели подпольную кампанию по поиску драгоценного Гарри Поттера. Опрошены были ученики, портреты, статуи; даже домовики, случайно попадавшиеся под руку, подвергались короткому допросу. Итог был печальным: никто Гарри Поттера не видел, не слышал, не замечал. Огромный плюс быть обладателем мантии-невидимки.       — А где Гарри Поттер? — первым делом поинтересовался Макаров, оглядев шеренгу первокурсников перед собой.       — Наверно, клад свой ищет, — прыснул Кант, и часть ребят рассмеялась вслед за ним. Седьмая команда скрипнула зубами: устав слушать насмешки в свой адрес, Конан за завтраком осветил причину, по которой Гарри на него напал. Вся школа теперь знала, что он с друзьями искал сокровище; одним это казалось смешным, вторым — нелепым, а третьих вообще не интересовало. Но факт остаётся фактом — их тайные поиски теперь вовсе не тайные. Впрочем, они поняли это ещё вчера.       — Я спрашивал осведомлённых, — холодно заметил Макаров, и хихиканье тут же оборвалось. В зале повисла тишина. — Картер?       — Не знаю, — едва слышно процедил тот. Не один Гарри злился на профессоров, ребятам тоже было обидно, что их использовали.       Макаров, кажется, удивлённо хмыкнул.       — Ранклин?       — Не видел.       — Барнс?       — Понятия не имею.       — Томпсон?       — Сами найти не можем.       — Хм-м… — Макаров хмуро оглядел их честные лица. Можно было бы попытаться применить легилименцию, но в зале присутствовало слишком много людей, кто-нибудь мог заметить. К тому же, Ранклин, Картер и Томпсон, как чистокровные в n-ном поколении, всегда имели при себе амулеты, защищающие от вторжения в голову. Придётся после урока сходить в кабинет Ричарда и поискать Гарри с помощью карты.       — Так, ладно, — Макаров хлопнул в ладоши, — встаём парами, отрабатываем Таранталлегру и Протего. Я буду наблюдать за вами с балкона. — И ушёл, задумчиво барабаня пальцами по перилам лестницы.       К концу урока Гарри так и не появился. Алан предлагал пропустить зельеварение, идущее четвёртым в расписании, и поискать Поттера в замке; согласились, на удивление, все, даже Адриан. Кажется, если бы не сдерживающий их Дэймон, ребята ломанулись бы на поиски друга ещё до завтрака.       У Григория Макарова, внешне хладнокровного и спокойного, так и чесались руки скорее завершить урок и сходить проверить карту. Интересно, по какой причине Гарри впервые за год прогулял его урок? Может, он поранился и сейчас находится в лазарете? Впрочем, в таком случае его команда об этом бы сообщила.       В это же самое время этажом выше, на занятии со вторым курсом, странному чувству поддался Ричард Дэвидсон. Вновь это ощущение чего-то грядущего, вновь догадки и волнения, вновь полное незнание того, что вскоре произойдёт. Он взволнованно заламывал пальцы и то и дело прерывал лекцию, делая глотки из бутылки с водой. Он чувствовал, что что-то должно произойти, и незадолго до звонка на перемену его опасения подтвердились.       Где-то в Замке раздался огромных масштабов грохот, замок тряхнуло, окна задребезжали, затрясся пол, мощная волна магии прошлась по стенам, задев каждого профессора, ученика. Все испуганно замолчали, и в тишине отчётливо прозвучал отчаянный крик, донесшийся из коридора.       За целую ночь Гарри практически не сомкнул глаз. Его друзья давно уже сопели, зарывшись в одеяла, а сам он не мог перестать ворочаться, стараясь поспать хотя бы пару часов.       В полседьмого утра стало понятно, что попытки эти были полностью безнадёжны. На грудь Гарри не прекращала давить тяжесть обиды и чувства несправедливости, над головой, мысленно конечно, нарисовалась густая чёрная тучка. Одна часть Гарри хотела горько заплакать, даже посещали мысли вроде: «И почему я не уехал в Хогвартс?» Вторая же часть, более трезвая и адекватная, твердила, что он парень сильный, должен выдержать всё, не сломаться и доказать всем, что для него предательство близких людей — сущий пустяк. Золотая середина отсутствовала.       Неслышно поднявшись и стараясь не задеть Алана, Гарри сполз с кровати, надел на себя первую попавшуюся одежду, схватил мантию, рюкзак, запихнув туда кое-какие вещи, и быстро вышел в коридор. Время было ещё слишком ранее, и за окнами стояла темнота. Припорошенные снегом деревья казались чёрными гигантами, которые случайным образом забрели на территорию школы.       Кабинет администрации Гарри нашёл довольно скоро. Там же, по образцу со стенда, он написал заявление на отказ от макаровских допов и всучил его удивлённой девушке, которую обнаружил в кабинете. Пожалуй, Гарри даже обрадовался, что на своём пути не столкнулся с Коброй, так как пришлось бы объяснять ей причину своего отказа. Не мог же он сказать ей, что Макаров и директор использовали его в своих целях. Гарри теперь вообще сомневался, было ли решение мастера начать его обучать добровольным. Может, это тоже было частью игры и никакого таланта к боевой магии у мальчика нет и в помине?       На уроки идти желания не было совершенно, как и возвращаться в спальню — друзьям явно не понравится его кислая мина. Подумав, Гарри направился в то место, которое абсолютно точно сейчас пустовало, — тренировочный зал. Именно здесь с самого сентября он отрабатывал заклинания, терпел недовольства Макарова, защищался от его заклятий и до изнеможения оттачивал технику. Каждая плитка на полу пропиталась его потом, где-то даже кровью из рассеченных коленок и ладоней; мальчик помнил, как в бессилии не мог подняться на ноги и в течение часа валялся на пыльном полу. Он помнил всё. Самое странное, что Гарри благодарен был профессору за это; из его характера пропали такие черты, как робость, мягкотелость, смущение, он стал сильнее и не боялся боли. Наверное, только за это он и мог быть ему благодарен.       Вдоль одной из стен зала привычно вытянулась цепочка манекенов. В далёком октябре Гарри дал каждому из них имя; его любимого звали Джованни, в честь очаровательного бразильца Лимы, с которым Гарри и по сей день сражался в паре. Привычным, уже механическим движением мальчик вытащил из кобуры свою палочку, покрутил её между пальцами, а затем в одну секунду резко сжал в ладони, сделал выпад и, нацелившись в Джованни, рявкнул:       — Эверте Статум!       Голубой луч ударил точно в грудь манекена, его подбросило в воздух, кувыркнуло, и он ударился о стену, почти тут же плашмя свалившись на пол. Рядом стоящие манекены в ужасе отпрянули, а Гарри лишь довольно улыбнулся. На секунду, на одно лишь мгновение, но это определённо была улыбка. На душе стало легче.       — А что, если?..       Гарри спрятал палочку обратно в кобуру, залез в рюкзак и, порывшись, извлёк из него ножик, купленный в Зачарованном квартале. Янтарного цвета рукоятка с интересной гравировкой лилии податливо легла в его ладонь. Гарри подбросил нож и тут же поймал, ощущая приятную тяжесть. На каникулах потренироваться с ножом ему не удалось, так что мешает заняться этим сейчас? Уроки он смело решил прогулять, поэтому времени у него предостаточно; Макаров всё равно не объявится здесь раньше первого урока.       — Всем встать, тренировка началась! — скомандовал Гарри манекенам, и они послушно выстроились перед ним в шеренгу; Джованни тоже поднялся и встал на своё место.       Как выяснилось, без мастера обучаться метанию было сложно. Нож то и дело не долетал до цели, промахивался или же ударялся о манекены не лезвием, а рукояткой. Гарри зло топал ногами и вновь бросал нож, метя в грудь Джованни. Манекены, переглядываясь, хихикали и ехидно сверкали глазами, чем выводили Гарри из себя ещё сильнее. Наконец, полностью вымотанный, мальчик зачехлил нож и убрал обратно в рюкзак. По его лбу были размазаны капли пота, под глазами чернели синяки, губы были изогнуты в непривычной, грустной усмешке.       Гарри слышал, как постепенно коридоры школы заполнялись голосами. Пришло время завтракать. Не желая нарваться на Макарова, Гарри накинул на себя мантию и незаметно выскочил за дверь, чуть не задев плечом прошедшую мимо девчонку. Ответ, куда податься дальше, появился сам собой, и мальчик, воодушевившись, бодро потопал в мастерскую. Там уж его точно никто не найдёт. Ну, кроме директора, у которого в кабинете висела волшебная карта.       Помещение, которое, убегая от Шизбон, обнаружили Гарри и Адриан, с той поры едва ли изменилось. Чуть меньше тьмы, чуть больше пыли. И тишина. В высокие стрельчатые окна падал неяркий свет; за стёклами лениво кружились белые хлопья снега, отбрасывающие на плитчатый пол мелкие тени. Стеллажи всё так же были завалены грудой инструментов и непонятного предназначения коробок. В потолок, изгибаясь под углом, уходила шаткая деревянная лестница.       «Почему бы и нет?» — подумал Гарри, направившись к ней. По пути он бросил рюкзак в одно из кресел, и от удара о ткань в воздух взметнулось белое облачко пыли. «Здесь не помешало бы прибраться», — отметил для себя мальчик.       Лестница, хоть и выглядела хлипкой, на деле таковой не являлась. Ноги держались на ступенях твёрдо, перила не шатались, ощущение опасности отсутствовало напрочь. Гарри осторожно шагал вверх, втягивая пыль и паутину в палочку заклятием Тергео. Наконец, головой он упёрся в такой же деревянный люк с оторванным некогда большим шпингалетом (на досках остались следы, свидетельствующие об этом). Жгучий интерес жалил Гарри точно под лопатки, и, не в силах терпеть, он поднял руки, упёрся ими в крышку люка и оттолкнул от себя. Заскрипели, застонали давно не мазанные петли, люк нехотя поддался и отворился, впуская Гарри внутрь.       В первую очередь он выставил перед собой палочку, а затем аккуратно высунул голову и оглядел новое помещение. Маленькая комнатка ужасно смахивала на чердак; из окон, тянувшихся по голой стене, на пыльный дощатый пол струился свет. Над головой вместо ровного потолка скрещивались и уходили вверх, как цирковой купол, деревянные балки; их подпирали обтесанные столбы, тут и там торчащие из пола. По другой стене располагались шкафы и тумбы с хлипкими отвалившимися дверцами; наружу выглядывали свитки пергамента, кипы бумаг, какие-то свёртки. Обмотанный на манер шарфа, на одном из столбов болтался американский флаг. Около тесного стола на стене была закреплена широкая пробковая доска, в неё были воткнуты старые булавки, придерживающие пожелтевшие, выцветшие от времени листы. В углу комнатки, возле съеденного докси кресла, высилась неровная стопка книг.       — Занятно, — вслух хмыкнул Гарри, почесав затылок кончиком палочки. Любопытство, неотъемлемая его часть, желало изучить все бумаги, разбросанные тут и там, и Гарри решил с ним не спорить. Времени у него было много, видеть кого-либо сейчас он не хотел. Разве можно придумать лучший способ провести время в такой ситуации?       — Что тут у нас? — спросил Гарри, падая в единственное кресло, которое предварительно очистил от грязи. Рукой он взял из стопки верхнюю книгу, оказавшуюся учебником по трансфигурации за шестой курс. Гарри лениво полистал её, с удивлением обнаружив, что на большинстве страниц, прямо на полях или между строк, чернилами были вписаны слова; это были советы, пометки, формулы, оставленные каким-то учеником. Гарри схватил следующую книгу — это был уже учебник по чарам — и обнаружил ту же ситуацию. Во всех учебниках из этой стопки значился один и тот же почерк.       — Интересно… — глухо произнёс Гарри, складывая книги обратно в стопку. — Очень интересно…       На почти пустом столе в хаосе лежали документы, датированные аж 1976-м годом. В выдвижном ящике стола обнаружился альбом в кожаной обложке; в нём угольным карандашом были нарисованы причудливые, фантастические существа: крылатые волки, двухголовые зайцы, курицы с рыбьими головами и прочая нечисть. На некоторых рисунках хотелось поморщиться, до того они были мерзкими.       Убрав альбом обратно в верхний ящик, Гарри выдвинул следующий. Пара обломанных перьев, баночка с высохшими чернилами и перевязанный бечёвкой свёрток — всё, что он обнаружил. Руки сами потянулись вглубь ящика и выложили на стол запечатанный свёрток. Боясь повредить содержимое заклинанием, Гарри разрезал верёвку ножом. Зашуршала плотная бумага, зашелестела, падая на пол. В свёртке с неким разочарованием Гарри нашёл очередную пачку документов. Полистал, с интересом подмечая, что на большинстве листов были рисунки. Вновь пробудилось любопытство, и Гарри осторожно разложил бумаги по столу, начав их просматривать. То, что прежде он принял за рисунки, на деле оказалось техническим планом замка; отдельно были прорисованы этажи, кабинеты, залы. Абсолютно всё, до мельчайших подробностей. Под каждым планом значилось название помещения. Гарри отыскал титульный лист и прочёл на нём, что данные документы отражали строение школы до реставрации её в 1966 году.       — Ого, — выдохнул Гарри. Прямо сейчас он мог узнать, как школа выглядела двадцать пять лет назад. С возросшим интересом он взял бумаги и сел с ними в кресло, куда падало больше света. На одной странице был напечатан план кухни: прямоугольное помещение где-то под первым этажом; Гарри взял на заметку как-нибудь её найти. Он безмятежно перебирал листы, запоминал отмеченные на них тайные проходы, особо интересные планы откладывал в сторону, чтобы изучить позже. На одном из листов стояла подпись: «Зал почёта». Гарри поднял глаза на план и глупо моргнул. Квадратное помещение, колонны, фонтан по центру — сейчас это был не Зал почёта, а Атриум на втором этаже! Тот самый, где на стенах висели портреты профессоров, учеников и иных важных личностей.       С несвойственной Гарри сообразительностью он тут же осознал, что сокровище они искали совсем не в том месте. Ну кто мог знать, что раньше Зал почёта располагался в другом помещении?!       Сердце Гарри забилось в разы быстрее, кровь забурлила, призывая к решительным действиям. Нужно было срочно собрать друзей и вместе с ними заявиться в Атриум. Только вот вся его команда сейчас смиренно сидела на уроках, и он не мог так просто забрать их с собой.       «Придётся идти одному», — принял решение мальчик. Наспех сложив все документы обратно в стол, он покинул чердак, закрыл за собой люк, быстро сбежал по лестнице и, накинув мантию, вышел из мастерской. В безлюдных, пустых коридорах царила тишина. Гарри тихо крался мимо кабинетов и статуй, в его планы совершенно не входило попасться профессорам.       Атриум, огромное хорошо освещенное помещение, встретил Гарри приятной тишиной. Он сбросил с себя мантию и вышел в центр, к фонтану, с любопытством начав осматриваться. Многочисленные люди на портретах принялись разглядывать его в ответ.       — Может кто-нибудь помочь мне? — неуверенно спросил Гарри, обращаясь ко всем портретам разом. — Я наследник Абрахама Поттера. Я ищу клад.       Портреты громко зашушукались, загалдели, начали перебегать в соседние рамы. Гарри откровенно занервничал.       — Пожалуйста, может, кто-то знает, с кем мне нужно поговорить? — уже жалобно произнёс мальчик. Он был совершенно потерян и не знал, что делать. Как-то именно этот момент он продумать не успел.       — Как, говоришь, тебя зовут? — раздался за спиной звучный, басистый голос, и Гарри резко обернулся. С портрета на него смотрел мужчина лет шестидесяти, кареглазый, с едва тронутым морщинами лицом. Его чёрные с проседью волосы кое-как держались причесанными, создавалось впечатление, что ещё немного и они будут торчать во все стороны. Величественное, мужественное лицо мужчины показалось мальчику смутно знакомым, он точно видел его когда-то.       — Гарри Поттер, сэр, — ответил Гарри, и голос его чуть дрогнул. Мужчина с портрета оказывал на него странное влияние; ноги подкашивались, начали дрожать руки.       Мужчина приподнял густые брови и оглядел его с головы до ног. Удовлетворённо хмыкнул и покосился куда-то в бок. Гарри сглотнул. В его голове всплывали воспоминания с первого появления в этом зале; он помнил, что на этой стене висели портреты преимущественно женщин, и этого мужчины здесь точно не было.       — А это чей портрет? — спросил знакомый голос, и Гарри обернулся. Август, тот самый мальчик, упавший в дверях, стоял перед пустой портретной рамой.       — Никто не знает, — вздохнул профессор. — С основания школы эта картина пустует. Я знаю лишь то, что на ней был изображён какой-то очень известный человек. Почему он не хочет никому показываться — настоящая загадка.       Точно! Пустой портрет! Это с него мужчина заговорил с Гарри!       — Кто вы? — задыхаясь, спросил мальчик. Его натурально трясло. — Тайну хранит тот, кто окружён почётом… — прошептал он. Перед глазами встала давно забытая колдография двух мужчин у колодца. — Вы Абрахам Поттер? — едва слышно произнёс Гарри. — Я ведь прав, да?       Мужчина с портрета широко ухмыльнулся.       — Вот мы и встретились, наследник. И триста лет не прошло, — добавил он.       Гарри взирал на него, некультурно распахнув рот.       — Нашёл, — неверяще, как в начале истерики, весело сказал он. — Круто-то как. Просто вау!       Мужчина раскатисто рассмеялся.       — Ты спросишь, наконец, где спрятано сокровище, или так и будем стоять?       — Ой, точно! — опомнился Гарри. Глаза неожиданно защипало. Мальчику очень хотелось бы, чтобы вся седьмая команда была сейчас в сборе. Хотелось разделить с ними этот волшебный момент, вместе ощутить, что они всё сделали правильно. — Где мне его искать?       — Оно аккурат под тобой, — ответил Абрахам. — Подойди к фонтану.       Мальчик, хмурясь в непонимании, послушно встал у бортика фонтана. Сбросил с плеч рюкзак, посмотрел на предка с вопрошающим выражением лица.       — Добавь в воду немного своей крови, — продолжил инструктировать тот.       — Так просто? — удивился Гарри и извлёк из рюкзака нож.       «Безликий даст ответ, когда кровь превратится в ключ». Ну конечно.       Гарри смелым движением разрезал ладонь, и из раны тут же заструились капли густой алой крови. Боли почти не было, что даже слегка изумило мальчика, но думать над этим он не стал. Не медля, он опустил руку в журчащий фонтан, вода в котором, смешавшись с его кровью, окрасилась в розовый.       — Молодец. — Абрахам смотрел на него одобрительно, и Гарри против воли улыбнулся. Он всё ещё не верил, что не спит. Такая лёгкость разлилась по его телу, казалось, что он может взлететь!       Внезапно боль исчезла совсем. Гарри опустил взгляд на свою ладонь и обнаружил, что порез затянулся, оставив после себя тонкую красную полосу на ладони, которая испарилась прямо на его глазах. Мальчик поднёс руку к лицу и удивлённо её осмотрел.       — Отойди от фонтана! — крикнул прадедушка, но было поздно. Стены зала затряслись, задребезжали окна, вода в фонтане забурлила, словно в кипящем котле. Портреты в панике заверещали, некоторые упали на пол. Гарри схватил с бортика фонтана нож и собрался отскочить в сторону, как замок неожиданно сильно тряхнуло, и пол в центре Атриума обвалился. Гарри громко вскрикнул, вынул палочку и что-то прошептал, а после вместе с обломками пола свалился вниз, оказавшись погребенным под слоем строительных материалов.       — Гарри! — испуганно крикнул с портрета Абрахам Поттер, вглядываясь в густое облако пыли, в котором пропал наследник.       Гарри не отзывался.