***
С тех пор, как родители Минхёка вернулись домой из командировки, прошла неделя. Жизнь быстро вернулась в прежнее русло. Мёнджун и Джину с каждым днём всё более и более погружаются в учёбу. Даже Мён, который постоянно не напрягаясь вытягивает на зачётах, с каждым днём всё чаще волнуется об оценках. А Джину, у которого всегда и для всего удивительным образом находится время, каждое утро появляется всё более не выспавшимся. Нарастающая загруженность очевидно даёт о себе знать. Глядя на Мёнджуна и Джину, Минхёку совсем не хочется оказываться на четвёртом и дальнейших курсах. Донмин всегда водится с ними, хотя Хёк замечает иногда, что ему неловко. Но, тем не менее, он активно участвует в разговорах. Человек, с которым больше всех разговаривает Донмин – это Санха. Правда, это скорее односторонее общение, так как младший его либо игнорирует, либо отталкивает. Но Донмина, кажется, всё устраивает. Это немного странно и непонятно, но они оба такие – странные и непонятные. Похоже на то, что Санха всегда выкидывает какие-нибудь сюрпризы (как, например, то, что он внезапно решил не ходить на занятия по гитаре), а Донмину это нравится, да и наблюдать интересно. В целом, решает Минхёк, это хоть какое-то разнообразие повседневности – Санха и Донмин. Что касается Гёуна, он не решается больше вообще что-либо говорить ни Хёку, ни Бину, ни даже Донмину. Вот только постоянно Минхёк ловит на себе его пристальный взгляд, будто при любом удобном случае Гёун ему ещё отомстит. Мунбин так и не вернулся домой, и никому, кроме Минхёка, об этом не сказал. Ему звонили родители и пытались извиниться, обещая, что больше не будут ссориться. Но потом звонила Суа, которая рассказывала, что на самом деле они до сих пор в ссоре и просто волнуются, что действия Бина зайдут так далеко, что придётся за это поплатиться им. И Суа, и Мунбин твёрдо уверены, что родителям на них плевать, а значит, они в одной лодке. Поэтому Суа выведала для брата места, где можно бесплатно и спокойно переночевать, и даже встретилась с ним, чтобы дать денег. Теперь уже как неделю Мунбин проводит ночь в круглосуточной библиотеке, подсобке кафе и даже у их какой-то общей подруги. На самом деле, Суа тоже хочет сбежать. Но тогда Мунбину придётся ещё тяжелее. Минхёк хотел бы помочь, но не знает, как. Ведь родители ни за что не пустят Мунбина даже на порог. По крайней мере, он так думает. Пока однажды не возвращается с учёбы в конце недели. Стоит только ему войти в дом и закрыть за собой дверь, как из кухни слышится голос матери: – Минхёк, дорогой, подойди сюда на минутку. Мама у Минхёка красивая и привлекательная. Она выглядит моложе своего возраста лет на десять, из-за чего все коллеги ошибочно принимают её за хубэ на первой встрече. Каждый раз, когда она говорит, это звучит так завораживающе и остроумно, но любой человек, который разбирается в людях, быстро поймёт, что она слишком не искренна. Вся её доброжелательность, отзывчивость и готовность в любой момент дать совет – просто лишь маска, за которой скрывается что-то неизведанное. Минхёк знает, что она не умная, а хитрая. Это совсем разные вещи. Она настолько хитра, что может убедить любого в чём угодно, каждому заговорить зубы, и Минхёку она время от времени напоминает лисицу или змею. Но, тем не менее, самое страшное в её характере – это когда она злится. – Присядь. Прийдя на кухню, Минхёк обнаруживает свою мать, спокойно и расслабленно сидящую в кресле. Она хитро улыбается и кивает в сторону стула напротив, куда, видимо, Хёк и должен сесть. И именно тогда он понимает, что это вовсе не на «одну минутку». – Минхёк-а, скажи, ты же честный мальчик? – спрашивает она, приподнимая брови. Мама смотрит прямо в глаза, и это прожигающее чувство заставляет Минхёка отвернуться в сторону. – Скажи честно, ты же мне не врёшь – не врёшь, правда? От этого её поддельно доброго тона становится не по себе. Но деться некуда. Минхёк лишь медленно кивает, стараясь не встречаться с мамой глазами. – Тогда скажи мне, Минхёк, – произносит она, слегка наклоняясь вперёд, – ты приводил в наш дом друга? Время останавливается. Минхёк в панике замирает. Он быстро пробегает мыслями по комнатам: всё ведь убрал, везде прибрался и скрыл улики. Узнать было невозможно. Разве что они не понаставляли камер по углам, или полослали какого-нибудь скрытого шпиона... Так или иначе, Минхёк не понаслышке знает, что врать своей маме не стоит даже пытаться. Лучше так не рисковать, если не хочешь понести наказание. Поэтому он лишь нервно сглатывает и отвечает так, будто за него это делает кто-то другой: – Да. Наступают несколько секунд молчания, пугающих до мурашек и невыносимо действующих на нервы. Минхёк не решается взглянуть маме в глаза, ведь всё, что он там увидит – это наверняка лишь леденящий душу суровый взгляд и железная маска безразличия. Но, вопреки всем безнадёжным ожиданиям, мать энергично всплескивает руки, заставляя Минхёка вздрогнуть, и смотрит с какой-то ненормальной, но, кажется, доброжелательной улыбкой. – Что ж ты сразу нам не сказал?! – громко станет она с ноткой радости в голосе. – У тебя наконец-то появился друг! И ты умолчал? Минхёк нервно бегает глазами по полу. Он ожидал что угодно, но не это. Всё, всё что угодно, кроме этого. Его мать ещё никогда так не реагировала. Поэтому мысли Минхёка сейчас метаются из запутанного клубка вариантов в бессмысленную пустоту. Он сбит с толку и не знает, что и думать. И эта растерянность продолжалась бы бесконечно долго, но мама вдруг бодро поднимается с кресла и вновь взмахивает руками. – У тебя теперь есть друг! – продолжает она. – Почему ты нам не сказал? Это же здорово! Минхёк собирается с силами и поднимает голову, чтобы взглянуть маме в глаза и наконец понять, к чему она клонит. Но ничего, компе безудержной радости, он там не находит. – Как его зовут, а? Не хочешь нас познакомить? – она кладёт руки на талию и широко улыбается. – Пригласишь его к нам? Познакомишь нас, Минхёк? Он усердно пытается понять, в чём же здесь подвох. Хёк не верит в происходящее, разве что это не какая-то ловушка. Но мама радостно кричит, улыбается и вся такая энергичная-оптимистичная. И на секунду Минхёку кажется, что она такая и есть. Вот она настоящая – позитивная, добрая, уважает своего сына и так сильно хочет встретится с его другом. И Минхёку кажется, что он на секунду перемещается в другую жизнь, в чужую, в которой всё счастливо. И Мунбин там уже давно знаком с его родителями, быстро нашёл с ними общий язык и теперь каждый день ходит в гости. Это было бы действительно классно, думает Минхёк. Интересно, подобное люди ощущают, когда родители их поддерживают?.. Но жестокая реальность ударяет по воображению, когда на кухню заходит отец Минхёка. Как всегда, в очках и деловом костюме, будто это превращает его из обычного работника гостиницы в невероятно уважаемого делового человека. И смотрит он, как всегда, унижающе, как на дурака ниже себя по рангу. Весь такой важный, умный и опасный; только попробуй при нём сказать что-нибудь не то. Напоминает как-нибудь невероятно строгого профессора истории, только профессор истории не ест людей. – Ты всё ясно слышал, Минхёк? – серьёзно, пытаясь сохранить ровный строгий тон своего голоса спрашивает он, делая ударение на последнем слове. – Мы ждём не дождёмся познакомиться с твоим другом. Ага, как же. Так уж он и горит желанием узнать Мунбина. Стоп. Это всё черезчур подозрительно. Они хотят познакомиться с Мунбином? Более того, они поддерживают круг общения своего сына? Это не ловушка и никакого подвоха нет? Или всё же родители Минхёка хотят зачем-то его задобрить и встретиться сильнее в доверие, чтобы потом в неожиданный момент сотворить что-то ужасное?.. – Ну, Минхёк-а, познакомишь же? – мама вдруг кладёт на его плечо свою ледяную руку. – Мы так рады, что у тебя наконец есть друзья. – Я.. Эм.. – происходящее начинает сильно давить и от мыслей даже голова болит, по поэтому Минхёк решает, что нужно поскорее уходить в единственное собственное во всём доме место – свою комнату. – Да.. А сейчас мне надо идти. Он ведёт плечом, сбрасывая мамину холодную руку, и, опуская главу ниже как только может, обходит отца. Больше ни секунды не задерживаясь, Минхёк поднимается в свою комнату.***
Очередные выходные заканчиваются, и начинается новая неделя. Понедельник выдаётся обычными и ничего не обещающим солнечным майским днём. Как и обычно, продержавшись четыре пары, Минхёк и Санха неспеша направляются в столовую, полную народу. Искать среди всей этой толпы столик друзей не приходится, потому что из одного конца доносится знакомый и громкий голос Мёнджуна: – Так ты сбежал из дома? Прибежав на его голос, Минхёк и Санха обнаруживают вставшего со стула Мёнджуна, с удивлением или даже шоком смотрящего на Мунбина. Тот, в свою очередь, спокойно попивает чаёк. – Чё разорался? – спрашивает Санха. Мёнджун тут же переводит на него с Минхёком ошарашенный взгляд, не желая ничего объяснять. А Джину, между тем, выглядывает из-за него и улыбается. – Приветули, – говорит он с заметной беззаботностью, в отличие от шокированого Мёнджуна. Мунбин с улыбкой смотрит на Минхёка и кивает в знак приветствия, не отрываясь от чая. Мёнджун наконец садится, хотя выходит это очень резко. Он в замешательстве чешет затылок и пробегается взглядом по всем присутствующим. – Не, ну вы слышали? – спрашивает он. – Он сбежал из дома! – А ты что, так никогда не делал? – неожиданно любопытствует Донмин. – Нет! – тут же слышится ответ старшего. – Я тоже, – Донмин пожимает плечами. – Мёнджун-хён, почему тебя это так удивляет? – наконец спрашивает Мунбин, невинно глядя хёну в глаза. – Меня? Удивляет? Это меня не удивляет! – Мён отрицательно качает головой и хлопает по столу. – Я просто продемонстрировал вам свои актёрские навыки. Он оглядывает всех вокруг с невозмутимым выражением лица и звучит так убедительно, что хочется ему верить. Санха крайне непонятливо смотрит на него и какой-то, видимо, саркастичный вопрос остаётся на его губах. Мунбин продолжает спокойно пить чай, а Донмин даже не реагирует. Тогда Джину иронично аплодирует старшему, после чего деликатно глядит на остальных. – Опять, походу, что просроченное съел, – тихо произносит он. Минхёк неловко смеётся, чтобы уже покончить с этой темой. Ведь он уже давно знает о ситуации с Мунбином. Последний вдруг бросает на него добрый взгляд и спрашивает: – Как дела? – О, эм, – Хёк теряется от внезапного вопроса, – хорошо. А у тебя? – Ты чё, реально сбежал? – Санха прерывает их разговор и с каким-то неподдельным любопытством наклоняется к Бину. – Ну ты опасный. А я думал, ты послушный. Санха наклоняется слишком близко, и Мунбин слегка кривится и отодвигает его. Отворачивается в сторону и говорит: – Вы не понимаете. Я не просто так сбежал, не ради развлечения. – Что-то случилось? – спокойно спрашивает Джину. – Родители случились. Кажется, никто, кроме Минхёка, не понимает, о чём речь, и поэтому все ожидающе замолкают. Мунбин вздыхает. – Неважно, забудьте. – Как это «неважно»? – Мёнджун снова хлопает руками и приподнимается со стула. – Мы тебе кто, простые знакомые, что ли? От друзей ничего нельзя скрывать! Мунбин молча поднимается со стула, пропуская слова старшего мимо ушей, и как бы мимоходом хватает ничего не понимающего Минхёка за плечо. – Пойдём, надо поговорить. Мёнджун продолжает что-то говорить, но Мунбин игнорирует его и уверенно уходит из столовой, ведя за собой Минхёка. Все голоса остаются позади. Они выходят на улицу, и в какой-то момент Мунбин останавливается. Минхёк тут же повторяет за ним. Ему кажется, что сейчас Бин скажет ему что-то плохое, может, он обиделся на него или типа того. Поэтому Минхёк решает начать первым. – Слушай, это... Как... – выходит слишком неуверенно. – ...Как ты себя чувствуешь? Мунбин поворачивается к нему и Хёк видит добрую улыбку на его лице. Бин заглядывает прямо в глаза. – Помнишь, я у тебя переночевал? – спрашивает. – Так вот, настало время отплатить тебе. – Отплатить? – переспрашивает Минхёк. – Да, отплатить. К сожалению, на ночёвку я тебя пригласить не могу, – он с улыбкой чешет затылок, – но сегодня ты можешь придти в гости. – Стой, ты приглашаешь меня в гости? – Да, – улыбается Бин. – А как же родители? – Суа сказала, что они вернутся только сегодня ночью, – говорит он. – Я подумал, что это отличный шанс. Я же у тебя был, почему бы тебе тогда не посмотреть на мой дом? К тому же, я живу недалеко. – Оу... Я... – Минхёк думает, что у него сегодня, в принципе, не было никаких планов. – Ну, я не против. – Отлично, – Мунбин ещё ярче улыбается. – За одно познакомлю тебя с Суа. Минхёк думает, что ему нравится видеть Мунбина таким радостным, и улыбка так ему идёт. Солнечные лучи падают прямо на розовые волосы и заставляют их блестеть. Минхёк думает, что ему нравится Мунбин. У него ещё никогда не было такого друга. Вдруг кто-то приобнимает их обоих за плечи сзади и чуть ли не наваливается всем телом. – А я тоже хочу к Мунбину в гости! – радостно восклицает Мёнджун. Мунбин тут же вырывается из-под его рук. – Ты что, нас подслушивал?! Мёнджун, всё ещё обнимая Минхёка, быстро моргает и без задней мысли выдаёт: – Нет. С чего ты взял? Мунбин вздыхает, а потом видит подошедшего к ним Джину. – Мёнджун сегодня через чур игривый, – говорит он. – Не обращай внимания. Потом от подходит поближе к Бину и с хитрой улыбкой задирает кверху голову. – Но я бы тоже не отказался повидать твой дом. – Что? – Мунбин слегка отстраняется назад. – Вы тоже хотите увидеть мой дом? – Хоти-и-и-и-им! – кричит Мёнджун и сильно-сильно обнимает Минхёка. Хочет Мёнджун, а страдает Минхёк. Но Мунбин приходит в замешательство от такого сильного желания хёнов посмотреть на его дом. – Почему вы так хотите ко мне? – спрашивает. – Разве не здорово, когда друзья собраются вместе где-то, кроме университета? – тут же улыбается Джину. А ведь правда. Раз уж они друзья, почему бы не провести время вместе? Не так часто выдаётся такой шанс. – Ну, если вы хотите, то пойдёмте вместе, – улыбаясь, говорит Мунбин. – Ура-а-а-а!!! – кричит Мёнджун, тряся Минхёка за плечи. – Сегодня веселимся!!! – А как же я?! – раздаётся голос Санхи. Он подходит к парням и возмущённо заглядывает каждому в глаза. – О самом младшем забыли? Мунбин с улыбкой вздыхает и говорит: – Хорошо, пойдём все вместе! У нас есть масса времени до ночи. Мёнджун опять взрывается радостным возгласом, только на этот раз его жертвой становится Джину: старший запрыгивает прямо на него. Минхёк пытается придти в себя и уже придумывает, какое сообщение напишет маме. Санха довольно кивает. Рядом с ним Мунбин видит Донмина, который просто молча смотрит на ребят. – Донмин, тебя я тоже приглашаю, – говорит Мунбин. – Ты ведь тоже мой друг. Теперь они оба считают друг друга друзьями, несмотря на прежнюю вражду между ними. Ведь Мунбин всегда думает, что прошлое – а прошлом, а главное – настоящее. Он видит, как тут же лицо Донмина освещается скромной улыбкой. Мёнджун резко накидывается на Бина и виснет на его шее. – Пошли-и-и, – тянет он, и его глаза блестят. – Хочу уже скорей увидеть твой дом!***
Дом у Мунбина оказывается с виду вполне обычным. Он белый, как и большинство домов по этой улице, ограждён металлической калиткой и в нём два этажа. Увидев его дом, Санха хмыкает, будто ожидал чего-то большего. Мёнджун тянет восхищённое «вау». «Я не был тут целую неделю», – как-то печально думает Мунбин, открывая калитку. «Я уже начал скачать». Когда все оказываются перед дверью в дом, Минхёк чувствует, как об его ногу что-то трётся. Он опускает голову и видит ту самую кошку, которую увидел в тот день, когда провожал Мунбина до дома. Кажется, что это было так давно, а на деле – около месяца назад. Но он никак не может вспомнить её имя. – О, Роа! – говорит Мунбин, заметив кошку. Потом поднимает глаза на Минхёка. – Похоже, ты ей понравился. Она обычно не такая дружелюбная. Точно. Роа. Минхёк наклоняется и поднимает её на руки, а та даже не сопротивленяется. Какая милая кошка, думает Минхёк. Мёнджун тут же подходит к ней, чтобы погладить. Но Роа вдруг яростно шипит и едва не царапает старшего, заставляя вскрикнуть. – Ладно-ладно, не трогаю! – кричит он, прячась за Санху и вцепляясь в его одежду руками. – И вообще, у меня аллергия на кошек. – А у меня аллергия на людей, – с отвращением произносит Санха, отталкивая Мёнджуна. Мунбин открывает дверь и они наконец проходят в дом. Перед парнями открывается вид на уютную гостиную, обустроенную дорогой мебелью и изысканными коврами. На первый взгляд возникает чувство, что здесь живёт какая-то очень богатая семья. В этот раз Санха ничего не комментирует, а Мёнджун снова издаёт своё удивлённое «вау». Вдруг раздаются какие-то шаги и в гостиную выбегает милая девушка с длинными розовыми волосами. – Уже пришли? – спрашивает она, и её глаза загораются. – Как вас много! Девушка подбегает к Мунбину, и только сейчас Минхёк замечает, как они похожи. Сразу видно, что они брат и сестра. У Суа, как и у Бина, красивые розовые волосы и белая футболка. Также у неё малиновые спортивные шорты и кеды, будто она только что собиралась на пробежку. Суа обнимает Мунбина и тот представляет её всем, как свою младшую сестру. Суа кланяется и её доброжелательный взгляд падает на Мёнджуна, стоящего рядом. – Ты, наверное, Мёнджун? – спрашивает она. – Мунбин много рассказывал о тебе. Ты здесь самый весёлый и с тобой никогда не скучно! Хотя всё это звучит, как льстивые комплименты, Мёнджун слегка смущается. – Ой, ну хватит, – он стеснительно взмахивает рукой, и это заставляет Суа мило засмеятся. Она переводит взгляд на Джину и тут же переключается на него: – А ты – Джину, да? Умный староста четвёртого курса? – А, да, – улыбается Джину, – приятно познакомиться. – Ты выглядишь, как лидер! – говорит она, и Джину, как и Мёнджун, смущается. Суа бросает взгляд на Донмина, и тот тут же кланяется. – А ты, должно быть, Донмин, – говорит она. – Глава театрального кружка. Правильно? – Да-да, – кивает Донмин. – Это я. – Красавчик, как я и думала, – улыбается девушка. Кажется, её совершенно не волнует, что этот Донмин раньше тусовался с парнями, которые украли её скейт. Она переходит дальше и смотрит на Санху. Тот, в свою очередь, смотрит в ответ с ожидающим выражением лица. Но Суа ничего не говорит и лишь несколько секунд внимательно взглядывается в его лицо. – А ты... – наконец произносит, щуря глаза, – ...кто? – Чего?! – взрывается Санха переводит непонимающий и вместе с тем недовольный взгляд с Суа на Мунбина и обратно. – Я Санха! Как можно меня не узнать? – Санха?.. – девушка снова щурит глаза. – Не припоминаю, чтобы Бин мне что про тебя рассказывал... – Чёт не понял, – шипит Санха, едва сдерживая себя. – Мунбин, что за фигня? Мунбин втихоря смеётся и невинно пожимает плечами. – Извиняй, – говорит с улыбкой. – В любом случае, теперь я тебя знаю, Санха, – по-доброму произносит Суа. Она двигается дальше и сталкивается глазами с Минхёком. Последний замечает, что глаза у неё совсем не как у Мунбина. Они не малиновые, а тёмно-карие. – А ты, наверное, Пак Минхёк. Верно? Минхёк кивает. Лицо Суа растягивается в улыбке. – О тебе Мунбин рассказывал больше всех, – говорит. – Ты его лучший друг, да? Что? Больше всех? Лучший друг? – Чего, блин?! – злится Санха. – Это что за дискриминация?! Мунбин смеётся себе под нос. Суа ещё что-то говорит, но Минхёк не слушает. Слова девушки заседают у него в голове. Значит, Мунбин считает его лучшим другом? Это правда? Эта мысль делает Минхёка счастливым. Громкий голос Суа возвращает его в реальность: – А пойдёмте на кухню, я кое-что приготовила? Она приводит парней на кухню. На столе лежат собственноручно сделанные онигири. – Я люблю готовить японские блюда, – улыбается она и пододвигает ближе тарелку. – Правда, я думала, вас будет только двое, и хотела сделать каждому по три... Но теперь выходит, что каждому по одному... – Да ничего страшного, – улыбается Мунбин и подбадривает сестру, кладя ей руку на плечо. – Правда?.. Тогда, налетай! Первыми к еде бросаются, конечно же, два самых разумных человека: Санха и Мёнджун. Когда Джину ещё только берёт онигири в руки, Мён уже жуёт всё, запиханное в рот. Санха, сделав маленький осторожный надкус, произносит что-то вроде: «это не так уж и плохо» и принимается есть дальше с довольным лицом. Донмин, конечно же, от лица всех благодарит Суа, прежде чем притронуться к еде. Девушка с огромной радостью смотрит на всех, ведь, всё-таки, это она сама приготовила, а им нравится. Минхёк нерешительно смотрит на еду и чувствует, как болит живот. Вдруг Мунбин берёт одно из онигири и притягивает Минхёку. – Ты сегодня даже не пообедал, – объясняет он, ловля на себе непонимающий взгляд Хёка. – Ну же, скажи: «а-а-а». Минхёк всё ещё недоумевает, и Мунбин настойчивей суёт онигири ему в лицо. Хёку ничего не остаётся, кроме как открытьт рот и откусить заветную еду. – И за меня доешь, – говорит Мунбин, пододвигая одну оставшуюся онигири. – Я есть не хочу, а тебе надо. – Я же говорю, – улыбается Суа. – Сразу видно, что вы лучшие друзья. Эти слова греют душу Минхёка. Ему просто нравится слышать, что люди считают его лучшим другом Мунбина. И главное, что Бин этого никак не отрицает. От всех этих мыслей Минхёк неосознанно улыбается. Быть лучшим другом Мунбина. Что может быть лучше? Минхёк думает, что Мунбин ему очень нравится. Суа со счастливым вздохом смотрит на парней. Потом переводит взгляд на наручные часы и вздрагивает. – Ой, мне уже пора бежать! У меня встреча с парнем! – говорит она и пробирается к выходу, попутно хватая какую-то сумку. – До встречи! Все прощаются с ней, и девушка уходит. Когда парни доедают онигири, Мунбин предлагает провести экскурсию по дому.***
Обойдя весь дом вдоль и поперёк, парни останавливаются в гостиной. Мёнджун до сих пор на каждую красивую вещь, которую только увидит, восклицает восхищённое «вау», а Санха продолжает искать поводы для насмешки. Минхёк смотрит не столько, сколько на дом Мунбина, сколько на самого Мунбина. То, как он выглядит, то, как он говорит... – У тебя такой красивый дом, – говорит Донмин, садясь на диван. – У меня лучше, – тут же возникает Санха, садясь на тот же диван, но на другой конец. – Спасибо, хён, – улыбается Мунбин и облокачивается на стену. Мёнджун не может оторвать глаз от окна. Минхёк, стоящий с ним рядом, снова ощущает трение об ногу, и, посмотрев вниз, конечно же видит Роа. Он берёт её на руки, и кошка тут же начинает ластиться. Джину садится на кресло и, дождавшись полной тишины, серьёзно произносит: – А теперь давайте вспомним, зачем мы действительно здесь собрались. Каждый сразу же понимает, о чём он говорит. – А зачем мы здесь собрались? – спрашивает Санха. Ну, или почти каждый. – Мы – фонд по борьбе со злом, – говорит Мёнджун и начинает показывать в воздухе какие-то боевые приёмы. Санха закатывает глаза. – Мы собрались, чтобы разгадать тайну, – спокойно говорит Джину. – И искоренить слухи о Минхёке. Минхёк думает, что Джину и вправду похож на лидера, как и сказала Суа. Он ответственный и готов взять всё в свои руки. Прямо как настоящий лидер. – Прежде всего, – продолжает он в тишине, – Минхёк, может, тебе есть, что рассказать? – Ну, вообще-то... да, – говорит он. – Мои родители странно себя вели на той неделе. – Странно вели? – переспрашивает Мёнджун. – Да. Они никогда не обращали внимания на мой круг общения, но теперь, когда узнали, что я обрёл друзей, так обрадовались... Это выглядело так поддельно, и я не знаю, чего от них ожидать. В этот момент Мёнджун зачем-то решает открыть окно. Роа на руках Минхёка моментально смотрит в сторону Мёна и прыгает на подоконник. – Нет, Мёнджун, закрой окно! – спохватывается Мунбин. Но уже слишком поздно, и Роа быстро выпрыгивает через окно на улицу и убегает в неизвестном направлении. – Упс... – произносит Мёнджун, замерев. – Нет! – Бин подбегает к окну и пытается рассмотреть, куда могла убежать кошка. – Ты чего, Мунбин? – спрашивает Джину, поднимаясь с кресла. – Никто, кроме меня, никогда не выпускает Роа на улицу, – говорит Бин, безнадёжно смотря в окно. – Если она не вернётся, родители поймут, что я приходил. – Прости, – тихо произносит Минхёк, виновато опуская голову в пол. – Надо было крепче её держать... – Неважно, – Бин наконец отворачивается от окна и уверенно подходит к двери. – Я должен её найти. – Мы с тобой! – оптимистично кричит Мёнджун. Они выходят на улицу, и Джину предлагает разделиться и пойти в разные стороны в поисках кошки. Тогда они с Мёнджуном решают осмотреть этот двор, Санха и Донмин – соседние двора, а Мунбин и Минхёк – пойти вниз по улице. Они расходятся. Джину быстро действует и обходит весь Мунбинов дом, пока Мёнджун бессмысленно болтается у кустов. К несчастью, первый ничего не обнаруживает, да и сомневается, что вообще стоило искать рядом с домом. Наверное, они не найдут Роа. Он на всякий случай ещё раз обходит дом, заглядывая в каждый уголок, но совсем отчаивается, когда это снова не приносит результатов. Также его огорчает, что хён совсем не помогает. Мёнджун останавливается напротив одного из кустов, от которых никак не может отлипнуть. Он всматривается во что-то сквозь листву. – Не хочешь помочь, Мёнджун? – устало спрашивает Джину, ни на что не надеясь. – Тихо ты, – шипит Мёнджун. – Я её вижу. Джину бросает на него неверящий взгляд, но всё же осторожно подкрадывается чуть ли не на цыпочках. – Вон там, – шепчет Мён и показывает вглубь куста. Джину как следует взглядывается и видит, что там в глубине листвы действительно сидит Роа. Правда, не понимает, как вообще можно было там её обнаружить. – Хорошо, – шепчет он. – Значит хватаем на счёт три. Раз... – Три!!! – кричит Мёнджун и бросается в кусты за несчастной кошкой. Джину лишь бьёт себя по лицу. Но Мёнджун не сдаётся, и, хотя кошку у него не получилось поймать и она удрала, он преследует её взглядом и не уступая бежит за ней. Они оббегают весь двор, по пути снося всё, что только можно: бедная напуганная Роа и бегущий за ней, как маньяк, Мёнджун. Кошачий маньяк, думает Джину. – Я её почти поймал! – радостно кричит Мёнджун, делая последний рывок: прыгает прямо за ней, но, к сожалению, кошка оказывается более ловкой. Мёнджун падает прямо на землю. Роа вскарабкивается на высокое дерево, стоящее впереди. Там она останавливается на одной из веток и капризно мяукает. – Слушай, Мёнджун, – говорит Джину, подходя к лежащему на траве хёну, – может просто Мунбина позовём? – Не-не-не, – Мёнджун не сдаётся и сам поднимается с земли, – мы его не позовём. Забыл, кто здесь самый старший? – Послушай... – Не-не-не, Джину-я, – выражение лица Мёнджуна становится деловым и самоуверенным. – Младшенькие пусть играют, а я, на правах старшего хёна, сам разберусь со взрослыми делами. Предоставь это мне. Он уверенно подходит к дереву и хватается за ствол. Без задней мысли начинает залезать. – Вот уж точно «взрослые дела»... – вздыхает Джину. Надо признать, залезать на дерево у Мёнджуна получается хорошо. Должно быть, за спиной богатый опыт. Он уверенно карабкается вверх, приговаривая что-то вроде: «подожди, кошечка; сейчас я тебя поймаю». Чем выше он поднимается, тем истеричнее мяукает Роа. Наконец Мёнджун добирается до необходимой ветки. Он осторожно перебирает руки, чтобы дотянуться до несчастной кошки. – Эй там, внизу, – обращается к Джину, – кошку не словишь? Джину тут же реагирует и, хотя и встаёт под веткой, удивляется: – Ты хочешь, чтобы я прямо так её поймал?! – А на что ты рассчитывал, дорогой ты мой? Джину снова вздыхает, но всё же готовится поймать кошку. Довольно велика вероятность того, что в полёте вниз Роа расцарапает ему лицо, но ничего не поделать. Мёнджун добирается руками до кошки, крепко держась ногами за ствол дерева, и начинает подталкивать её вниз. В какой-то момент он сам глядит вниз и ему вдруг кажется, что он слишком высоко. Примерно три с половиной метра над землёй. Голова начинает предательски кружится. Мёнджун делает усилие над собой и из последних сил (или последней клетки мозга) протягивает руку, спихивая Роа вниз. Но она, вопреки всем ожиданиям, прыгает мимо протягивающено вверх руки Джину прямо на землю. «Лови её!», – кричит Мёнджун, и Джину делает рывок – но кошка бесследно убегает в кусты и перелезает под забором. – Не-е-ет! – разочарованно тянет Мёнджун, и его ноги соскальзывают со ствола. Он вскрикивает и крепко вцепляется в ветку, но и руки соскальзывают тоже. Мёнджун падает на землю. – Хён! – кричит Джину, подбегая к Мёну. – Всё нормально, – Мёнджун привстаёт с земли и показывает вытянутой рукой знак “окей”. – Нормально? – злится Джину, помогая хёну встать. – Ты с высоты упал! – Да мне всё нипочём! – улыбается Мёнджун, поднявшись на ноги, и, пошатываясь, вырывает руку. – Т-ты... – сердито произносит Джину, но продолжения фразы не следует. Он молча разворачивается и уходит. Мёнджун понимает, что Джину злится, и догоняет его. – Ты обиделся, что ли? – Нужно найти Санху и Донмина, – равнодушно говорит Джину. – И вместе поискать Роа. – Так ты обиделся? – не отступает Мён. – Обиделся?! – Джину резко останавливается. Он смотрит Мёнджуну прямо в глаза, заставляя того вздрогнуть. – А если бы ты себе что-нибудь сломал? Ты вообще думаешь, что творишь?! Мёнджун на секунду замирает. От спокойного и расслабленно Джину не остаётся и следа. Он смотрит на хёна с гневом и обидой. В такой нависшей тишине проходит несколько секунд. – Оу... – выдаёт Мёнджун растерянно. Джину отворачивается и идёт дальше. Мён наконец приходит в себя, улыбается и догоняет его, при этом радостно скорее утверждает, чем спрашивает: – Так ты за меня волнуешься?***
Обходя соседний двор и внимательно рассматривая территорию, Донмин вдруг останавливается недалеко от дороги. Он видит по ту сторону их. Гёун, Сан Иль, ТэО и остальные. Они, как и всегда, идут домой. Той дорогой, по которой обычно ходили все вместе. Не то, чтобы Донмину в голову ударяют воспоминания, но да, ему в голову ударяют воспоминания. Он смотрит на своих бывших «друзей» с какой-то печальной ностальгией в глазах. Весь внешний шум прекращает на него действовать. Как вдруг он чувствует, как кто-то сзади толкает его в плечо. – На что смотришь? – спрашивает Санха, хотя по голосу не скажешь, что ему это действительно интересно. – На тех придурков? Донмин сразу отмирает. Он отворачивается от них, но и на Санху не смотрит. Лишь со вздохом глядит в землю. – Что, хочешь к ним? – язвит Санха. – Нет. Они идиоты, – говорит Донмин, всё ещё избегая взгляда. – Но, всё же, иногда с ними было весело. – Весело?! – удивляется Санха. – С ними?! – Да, временами, – продолжает Донмин. – И иногда, когда я вижу их, мне хочется вернуться в те времена... – Пф, – ухмыляется Санха и недовольно отворачивается от Мина, смотря вслед Гёуну и остальным. – Если ты вернёшься к ним, то ты лишь поймёшь, почему ушёл. Если ты вернёшься к ним, то ты лишь поймёшь, почему ушёл. Что-то в этом есть. Донмин встряхивает головой. – Ты прав, – говорит. Я изменился. Я больше не такой, как они, и никогда не был. – Ну докажи, с нами веселее? – никак не успокаивается Санха. Донмин игнорирует его последние слова и возвращается к поиску сбежавшей кошки. Он идёт вперёд и видит за углом высокий деревянный забор. В голову приходит мысль, что Роа, возможно, где-то там. Но как посмотреть, что за этим забором? Надо на что-то встать. – Мы-то гораздо интереснее, чем компашка Гёуна, – раздаётся рядом голос Санхи, который никак не может отойти от темы. – Есть что-то, на что можно встать? – спрашивает Донмин, прерывая чужой монолог. – Встать? – Санха переводит взгляд с Донмина на забор, с забор на Донмина, и, похоже, понимает, что к чему, потому что хитро улыбается. – Есть идея. Становись на колени. – И ты встанешь на меня? – к счастью, Донмин быстро соображает. – Ну... да? Донмин лишь отрицательно мотает головой, а потом видит рядом на земле большой камень. Не такой, конечно, огромный, но встать на него обеими ногами можно. Он наклоняется, чтобы перетащить камень к забору, но тот оказывается слишком тяжёлым. – Хочешь помочь? – он поднимает голову на Санху и умоляюще смотрит. – Ох, хотел бы, но не хочу, – тот отмахивается рукой. Донмин вздыхает, и через силу, через боль всё же оттаскивает камень к забору. Однако самое трудное ещё впереди. Он аккуратно встаёт на камень обеими ногами, хватаясь руками за край забора. Потом вытягивается, встав в полный рост, и наконец смотрит через забор. – Ну что там? – спрашивает Санха. Донмин видит перед собой лишь чей-то чужой двор. Вся трава идеально равно скошена, скамейки украшены каким-то бессмысленными узорами, а кусты идеальной квадратной формы. Всё прямо как у него. Противно изысканно и до тошноты идеально. Донмин ненавидит это. Поэтому двор за забором вызывает лишь отвращение. К тому же, здесь нет никакой Роа. Донмин резко отворачивается и смотрит вниз, чтобы аккуратно слезть с камня. – Ты хорошо посмотрел? – спрашивает Санха. – Достаточно, – отвечает Донмин, и его нога чуть не соскальзывает с камня. Он успевает ухватиться за забор и не упасть. С облегчением выдохнув, он наконец оказывается на земле. – Ну вот, – тянет Санха разочарованно. – И где нам теперь её искать? – Почему ты мне не помог? – спрашивает Донмин, разочарованный из-за того, что пришлось увидеть такой знакомый и противный двор. – А я и не должен! – Санха возмущается в своей манере. – Друзья должны друг другу помогать, – произносит Донмин негромко. – Я думал, мы друзья. В голове все смешивания: Гёун, Санха, тот двор, кошка Мунбина, сам Мунбин, все остальные... Знали бы они, чем он рискует. Знали бы они, какая у Донмина строгая семья, где всё по чёткому распорядку и графику. Знали бы они, что в тот раз на заброшку он пошёл только потому, что хотел отвлечься от всей этой рутины и весело провести время, что ему и удалось. Но за всё приходится платить, что за тот день, что за этот, ведь сейчас у Донмина по расписанию урок пианино. – Друзья должны...? – задумывается Санха. – Да не должны они. Никто никому ничего не должен. Донмин не отвечает. Потому что он знает, что Санхе что-либо доказывать бесполезно. Потому что Санха всегда на своём стоит до последнего, своё мнение отстаивает и ни капли его совесть не мучает. Донмин хочет быть таким же, как Санха. Донмину нравится Санха.***
Солнце начинает медленно клониться вниз. Пустые улицы заполняются пылью. Воздух становится прохладнее, и, хотя ещё не прошла и первая половина мая, в нём уже ощущаются лёгкие нотки летней свежести. Минхёк идёт вдоль дороги и думает, что он не так уж и сильно ждёт лета. Все ждут его, потому что летом тепло, можно ходить на пляж и есть мороженое тоннами. Многие люди считают, что лето – это особое время года. Летом меняется жизнь. Но Минхёк знает, что жизнь меняется не летом. Она меняется весной. Спящее сознание после холодной зимы расцветает новыми красками. Именно весной, весной всё меняется. Теперь Минхёк это знает. Он сам в этом убедился. В солнечном апреле, когда повстречал Мунбина. Всё меняется весной. А Мунбин похож на весну. Минхёк полностью уходит в свои мысли, и даже не смотрит, куда идёт. До тех пор, пока прямо рядом с ним не проносится машина. Она бибикает в самую последнюю секунду, и это заставляет Минхёка вздрогнуть и отшатнуться в сторону на несколько шагов. А потом он просто замирает, переосмысливая ситуацию. – Минхёк! – он приходит в себя, когда осознаёт, что Мунбин, только что подошедший, трясёт его за плечи. – Всё в порядке? – А, да, – отвечает, встряхивая головой. – Просто задумался и не смотрел, куда иду. – Не надо было нам разделяться, – говорит Бин. – Давай лучше вместе искать. – Не беспокойся обо мне, – Минхёк неспеша ступает дальше. – Роа убежала из-за меня, а значит, я обязательно должен найти её. Мунбин равняется с ним шагом. Они продолжают идти вдоль пустой дороги. Это та же улица, на которой ходит автобус, отвозящий Минхёка домой. Поэтому у Хёка возникает ощущение, будто он идёт домой пешком. – Спасибо тебе, – Мунбин вдруг нарушает тишину. – За что? – За то, что ты всегда заботишься обо мне, – улыбается Бин. Минхёк бросает на него непонимающий взгляд, но Мунбин даже не смотрит, а лишь мечтательно взглядывается вдаль. – Разве?.. – спрашивает Хёк. – Сам не замечаешь? – смеётся Бин. – Ты всегда спрашиваешь про моё самочувствие, и ты всегда тут как тут. Я не привык, чтобы обо мне так заботились, но из-за тебя начинаю привыкать. – Он наконец поворачивает голову и встречается с Минхёком глазами. – За это спасибо тебе. Минхёк любит малиновый цвет. С тех пор, как впервые посмотрел Мунбину в глаза. Малиновый затягивает, забирает полностью и не отпускает. Если однажды в нём утонуть, то уже никогда не выбраться. – Да ладно, – произносит Минхёк и смущённо отворачивается. – Мне не сложно. Тени на асфальте становятся всё длиннее. Солнечные лучи совсем не пекут, как прежде днём, и поддувает прохладный ветер. От очередного его порыва Минхёку становится холодно, и он обхватывает свои голые руки. Если надеваешь футболу, то нужно брать с собой хотя бы кофту, думает он. Мунбин же, как обычно, в своей белой кофте, поэтому ветер на него не влияет никак. Но он замечает, что Минхёку, идущему совсем рядом, стало холодно. Поэтому он, недолго думая, снимает с себя кофту и останавливает Хёка. – Вот, надень, – говорит Бин и протягивает кофту. – Надо и мне что-то для тебя сделать. Минхёк озадаченно смотрит на кофту и неуверенно берёт её. – Но тогда тебе будет холодно? – Не, я закалённый, – шутит Мунбин, но, как обычно, излагает факт. – С-спасибо, – Минхёк несколько секунд разглядывает белую кофту в своих руках. Потом всё же надевает. Неудивительно, что кофта оказывается для него на пару размеров больше. И тут он понимает. На нём кофта Мунбина. От неё, как и от её хозяина, пахнет цветами. И Минхёк думает, что это, господи, так мило и непередаваемо. И это так странно: радоваться тому, что всего лишь надел кофту лучшего друга. К слову, а действительно ли они лучшие друзья? Минхёк раздумывает об этом, и не придумывает ничего лучше, чем спросить напрямую. – Мунбин-хён, – зовёт он. – Чего? А я правда твой лучший друг? – Нет, ничего. Минхёк думает, что не надо о таком спрашивать. Зачем? Нужно довольствоваться тем, что есть. Даже если Бин не считает его лучшим другом, он – рядом, и это – главное. Они идут дальше, и Мунбин постоянно кричит имя своей кошки, чтобы она узнала его голос и прибежала. Но везде тишина: изредка проезжают машины, ещё реже встречаются люди. Но Минхёк не может сосредоточиться ни на улице, ни на поиске Роа: в его голове только Мунбин. Минхёку кажется, что это как-то ненормально – так часто хотеть увидеться с Мунбином, провести с ним время, заботиться о нём, будто это не он здесь хён, и, в конце-концов, безумно радоваться какой-то кофте. Но эмоции переполняют. Минхёк всегда думал, что общаться с людьми сложно, но с Мунбином общаться так легко. Рядом с ним можно просто быть собой и ни о чём не волноваться. Минхёк думает, что ему действительно очень сильно нравится Мунбин. Даже слишком нравится. – Может, передохнём? Минхёк возращается в реальность и видит, что Мунбин показывает на скамейку, стоящую на остановке. Первый согласно кивает, и они садятся на скамью. Перед ними – пустынная улица с пылью вдоль дороги. Солнце уже начало клониться за горизонт, отбрасывая свои последние вечерние лучи и окрашивая майское небо в багровый цвет. Из-за отблесков заката верхушки деревьев и домов покрываются ярко-красным, и кажется, будто небо горит. И горит всё вокруг. А ещё горит душа Минхёка. Он не понимает ничего вокруг, не понимает самого себя. Он ощущает себя искренне счастливым, но в то же время чувствует, будто окунается во что-то неизвестное. Нo, в общем-то, Минхёку всё равно. Ему хорошо рядом с Мунбином, ему хорошо сейчас, остальное – неважно. – Ты когда-нибудь слышал о «человеке номер один»? – Мунбин задаёт внезапный вопрос, как всегда, как снег на голову. – Нет, – честно отвечает Минхёк. – Впервые слышу. – У каждого есть так называемый человек номер один, – рассказывает Бин. – Это тот человек, которого ты лишь больше всех, ценишь его, дорожишь, всё прощаешь... – О, ясно, – произносит Хёк. – И... Кто твой человек номер один? – Ну, наверное, у меня его нет, – Мунбин вздыхает. – Раньше я думал, что это моя сестра, но теперь, когда думаю об этом, сомневаюсь. – Он смотрит на Минхёка. – А у тебя такой человек есть? «Да, это ты». – Тоже нет. Время продолжает медленно течь, перебирая невидимые минуты. В воздухе пахнет весенней свежестью и пылью. Ни Минхёк, ни Мунбин больше ни о чём не думают, лишь наслаждаясь майским вечером. Пока этот вечер не прерывает какой-то незнакомый мужской голос. – А это, случаем, не Бин? Напротив них останавливаются несколько парней, кажется, пять; они все выглядят, как обычные студенты. Похоже на то, что все ровесники Мунбина. – Да, это он, – заключает какой-то блондин, и презрительно смотрит на Бина. Прожигающе. – О, приветик, – улыбается Мунбин и встаёт со скамейки. Минхёк машинально поднимается следом. – Давно не виделись. – Да уж, давно, – блондин осуждающе пробегает взглядом с ног до головы. – Ты всё такой же уёбок. Мунбин ничего не говорит, и лишь продолжает доброжелательно улыбаться. Хотя, эта улыбка больше похожа на снисходительную. А вот Минхёка почему-то последняя фраза блондина очень задевает, хотя и адресована не ему. Но он держит себя в руках и ничего не говорит. – Это точно, – дико кивает головой какой-то парень иностранной внешности. – Полное ничтожество. – Неужели вы до сих пор злитесь? – спрашивает Мунбин. Минхёк распознаёт в его глазах настороженность, прикрытую улыбкой. – Мы никогда тебя не простим, – нервно заявляет какой-то самодовольный парень с чёрными волосами, доходящими до плеч. – Да, – раздаётся низкий голос самого высокого и внушительного парня. – Ты киданул нас. Это всё из-за тебя. – Я не кидал вас, – улыбка наконец сходит с лица Мунбина и превращается во взаимное осуждение. – И хватит уже жить прошлым. Пять лет прошло. – «Жить прошлым»? – одного из парней, с крашеными светлыми волосами, последние слова Бина явно бесят. – Если бы ты тогда пришёл, мы бы могли победить! Это ты виноват! Предатель! – Слушайте, я уже сто раз говорил вам, что родители заперли меня дома против моей воли, – честно говорит Мунбин. – Ради вас я сбежал из дома, но было слишком поздно. Я же тысячу раз объяснял. Но эти парни, видимо, не понимают. А Минхёк понимает. Он знает, что это такое – когда тебя запирают дома, хотя у тебя, вообще-то, были свои планы. Самое обидное, это когда вот такие вот люди, как эти «бывшие друзья Мунбина», не верят тебе или считают, что ты сам во всём виноват. – Прекратите, – вырывается у Хёка. Все парни тут же переводят взгляд на него, будто только что заметили. Блондин ухмыляется и презрительно заглядывает прямо в глаза. – Не лезь, мелкий, – говорит. – Не твоё это дело. – Ты вообще здоровый? – спрашивает тот, самый высокий, глядя на Хёка. – Бледен, как смерть. – Я думаю, на этом наш разговор закончен, – произносит Мунбин, не давая кому-либо сказать что-нибудь ещё. – Увидимся. Он разворачивается, кивая Минхёку в сторону дороги, мол, пора идти обратно к дому. Но блондин вцепляется в его футболку и разворачивает к себе. – Не закончен, – цедит он сквозь зубы. – С такими дебилами, как ты, надо по-серьёзному. – Эй, отпусти его, – вмешивается Минхёк, бросая на блондина злой взгляд. Сам не знает, откуда вдруг взялось столько смелости. Но эти парни начинают раздражать. – Не указывай мне, что делать, мелкий, – шипит блондин и ослабляет хватку. Мунбин вырывается и демонстративно отряхивает футболку. – Чё ты вообще лезешь, дружок Мунбина? – спрашивает самый высокий. – Тебе место в больнице у врача. Минхёка это нисколько не задевает. – Настало время разобраться с тобой, – великан переводит пронзительный взгляд на Мунбина. – Урод поганый. А вот это задевает. Никто не смеет так называть Мунбина. Никто не смеет так на него смотреть. Минхёк выходит из себя. – Разобраться? – саркастично спрашивает Бин. – Настолько сильно хотите заглушить обиду пятилетней давности? Высокий уже приближается к Мунбину, как вдруг его загораживает Минхёк. Он и сам на секунду думает, что не ведает даже, что творит. – Возьми свои слова обратно, – твёрдо произносит он. – Минхёк? – недоумевает Мунбин. – Про больницу, что ли? – смеётся высокий парень. – Но ты реально, как больной. Я же просто правду говор- – Не это, – прерывает Минхёк. – То, что ты сказал про Мунбина. Возьми назад. – Минхёк, ты чего? – спрашивает Мунбин и кладёт свою руку ему на плечо. Но тот отводит плечом и сбрасывает чужую руку. – Не понял, – блондин отталкивает высокого рукой назад и сам становится перед Минхёком. – Ты чё этого еблана защищаешь? Ты вообще кто? Минхёк не отвечает, потому что желание врезать этому блондину пожирает с головой. Он глубоко вздыхает, стараясь держать себя в руках. – Какая разница, кто я. Не смейте оскорблять Мунбина. – Хватит, – едва слышно произносит Мунбин. – Пошли отсюда. – А то что?! Что ты сделаешь? – блондин смеётся и на Минхёка смотрит, как на дурачка. – Этот твой Мунбин дебил полнейший и заслуживает оскорблений. Что-то внутри Минхёка переклинивает, взрывается и он безнадёжно срывается. Сам не понимает, каким образом его рука оказывается на лице блондина и почему тот падает на землю. Потом чувствует боль в животе и падает на колени. Сзади слышится голос Мунбина, который зовёт его и что-то говорит, потом слышится крик и голоса смешиваются. Кто-то бьёт Минхёка ногой в живот, и он сгибается пополам. Чувствует удары по спине. Мунбина тоже бьют. Это бесит, бесит и бесит. Минхёк встаёт и со всей силы, которая только чудесным образом в нём появляется, бьёт кого-то перед собой. Он даже не смотрит, кто это. Потом также толкает и бьёт каждого, кто только его касается. Перед глазами проносится полная неразбериха, Минхёк чувствует боль от ударов в области живота, спины, рук, ног и головы, и сам бьёт, куда попало. Кажется, он не расчитывает силу и ударяет кого-то через чур мощно, что этот некто даже вскрикивает. Кто-то валит его на землю. Сильный удар приходится на голову, и Минхёку даже кажется, что он вот-вот потеряет сознание. Где-то слышится знакомый голос, и Хёк с трудом понимает, что он принадлежит Джину. Через какое-то время парней становится меньше, и в итоге они все куда-то убегают. Перед глазами теперь мелькают знакомые силуэты. Джину, Мёнджун, Санха, Донмин... Минхёк чувствует, что кто-то приподнимает его. Он садится и принимает вертикальное положение. Голова кружится, но зато картина проясняется. Голоса над головой что-то говорят. – Пятеро на одного, совсем обезумили, – Минхёк разбирает слова Джину. – Вы видели, как они испугались, когда заметили меня? – горделиво восклицает Мёнджун. – Да тебя кто угодно испугается, – язвит Санха. – Их разве не шестеро было? – спрашивает Донмин у Джину. Минхёк поднимает голову, чтобы всех рассмотреть, как вдруг кто-то хватает его за плечи и крепко сжимает. Он сразу понимает, что это Мунбин. – Ты в порядке? Они ничего не сломали? – сыпятся его обеспокоенные вопросы. – Зачем ты вообще его ударил? Что на тебя нашло? Зрение Минхёка проясняется, и он видит, что футболка у Мунбина в пыли, а волосы растрёпаны. Ему досталось из-за Хёка. Но, всё же, он не мог себя контролировать. Эти парни оскорбили Мунбина, и они это заслужили. – Прости, – проговариваривает Минхёк и хватает Мунбина за руку, которой он касается плеча. – Из-за меня и ты пострадал... Минхёк! – Мунбин как следует встряхивает того за плечи. Джину садится на корточки рядом с ним. Отряхивает пыль с кофты. В этот момент Минхёк понимает, что на нём, чёрт возьми, белая кофта Мунбина. – Из-за чего подрались-то? – спрашивает Джину. Минхёк не слышит его вопрос и испуганно глядит Мунбину в глаза. – Ты чего? – спрашивает тот. – Прости, – Хёк виновато опускает голову. – Твоя кофта... – Да неважно, – прерывает Мунбин. – Давай, вставай. Он подхватывает его за плечо с одной стороны, Джину – с другой, и они помогают ему встать. Минхёк чувствует боль во всём теле, но на жалеет о том, что сделал. К счастью, остановка совсем рядом. Судя по тому, что красное солнце уже наполовину закотилось за горизонт, час поздний. Но автобус, во всяком случае, должен скоро прийти. – Мне жаль, что мы так и не нашли Роа, – произносит Минхёк, садясь на скамейку. – Ничего, я сам её поищу, – говорит Мунбин. Он протягивает руки к волосами Минхёка и слегка отряхивает с них пыль. Хёку, почему-то, нравится это. – Кстати, о Роа, – Мёнджун подходит к нему и как-то виновато улыбается. – Мы её почти поймали, но всё вышло из-под контроля... – Ничего, парни, – говорит Мунбин, наконец отрываясь от Минхёка. – Вы можете идти домой, а я подожду, пока автобус не придёт. – И куда ты пойдёшь? – неожиданно спрашивает Донмин. На несколько секунд нависает тишина. – Да не волнуйтесь, мне есть, куда идти, – Мунбин смеётся. Он планировал пойти сегодня ночью в библиотеку или какое-нибудь кафе. – Если бы я мог, я бы пустил тебя к себе домой, – говорит Джину. – Если хочешь, я поговорю с родителями. – Как ты вообще умудряешься ночевать где-то, кроме дома? – встревает Санха. – Я сам разберусь со своими проблемами, парни, – улыбается Мунбин. – Не волнуйтесь за меня. – В любом случае, если тебе нужна будет помощь – то скажи нам, – Джину не отступает. – Хорошо? Мунбин оглядывает их всех добрым взглядом. В глазах парней – серьёзные намерения. И когда только у Мунбина успело появиться столько друзей? – Хорошо. – Минхёк, тебя это тоже касается, – добавляет Джину. Минхёк кивает головой, хотя мысли его сейчас совсем о другом. Он думает о Мунбине. Он до сих пор злится на тех парней за то, что они оскорбили его. Но в то же время не понимает самого себя; с каких пор стал так бурно реагировать? Почему из ниоткуда появилось столько смелости, смешанной со злостью? Почему оскорбления в адрес Мунбина задели больше, чем в собственный? Минхёк думает, что ему действительно очень сильно нравится Мунбин. А может, это что-то большее, чем просто «нравится».