«Уже ничего не будет как раньше…»
Повторяет она шепотом мантру, скатываясь спиной по двери. Сердце разбивается в один миг. Губы всё ещё горят от настойчивых страстных поцелуев, что ранит ножом прямо в сердце. От этого становится ещё больнее. Это не она, это происходит не с ней. Такое себе состояние отрицания. Дюпен-Чен перестала дышать, открыв рот. Кончики пальцев онемели и начали слегка покалывать, внутри все начинало разгораться, будто в неё запихнули подожженную спичку. Глаза бегают из стороны в сторону. По спине проходят лёгкие мурашки. Девушку настигает то самое «плохое предчувствие». Она нервно заправляет локон за ухо, бледнея с каждой секундой. В горле появляется странный комок. — Что происходит? — задаёт она вопрос в пустоту. Окидывает взглядом тело в зеркале и понимает, что она вся трясется, но почему тогда нет слёз? Кажется, от неизвестности и шока она сойдёт с ума.***
Тем временем на город опускается закат. Вся природа начинает играть красками уходящего солнца. Все живое, которое вело активную деятельность днем, готовится к отдыху. На краткий миг создается атмосфера уюта и покоя, в которую хочется любить и быть любимым. Руки сцепляются в замок, а глаза, не отрываясь, смотрят на свое опухшее от слёз отражение. Сколько она уже тут сидит? Маринетт потеряла счет времени, но закатные лучи исчезли, оставляя девушку в темноте и едва различимом свете луны. Ручка двери дергается, а после в узком коридоре появляется свет лампы из общего подъезда. Сердце снова сжалось, в эту секунду в голове проноситься: «Только не он!» Но это всего лишь Сезар. Она скидывает сумку на пол и замечает темный ком на полу. Нащупывает на стене выключатель и вспышка ослепляет их обоих. — Маринетт… Было видно, как девушка хотела расспросить подругу о случившемся, что вообще произошло, где Агрест и почему она в таком состоянии. Но увидев положение Дюпен-Чен, села на колени и пододвинулась ближе к ней. В ярком свете лампы лицо приняло багровый оттенок. Алья не знала, что делать в таких ситуациях, но знала, что нужно вернуть человека в состояние холодной водой. Девушка постаралось поднять подругу, и, на удивление, это она сделала с легкостью. Маринетт и так была как пушинка, а сейчас она была просто ватной. Алья дотащила подругу до умывальника в ванной комнате, поставила рядом с собой, придерживая тело одной рукой. Второй же открыла кран и набрала в ладонь, а после подняла к лицу подруги и окатила ледяной водой. Эмоций не последовало. И это не на шутку напугало шатенку. Тогда Сезар потянула Маринетт к кровати, посадила и стянула пальто. Она боялась оставлять её одну, но нужно было принести воды. Шатенка достала свою сумочку, в которой можно было унести половину квартиры, а после поискав несколько секунд, выудила оттуда маленькую бутылку с водой. Маринетт вяло приняла презент и сделала несколько глотков. В её глазах словно мелькнула осознанность. Ее ладонь сжалась, а бутылка прохрустела по швам. — Маринетт? — подруга хотела забрать емкость, но пальцы Дюпен-Чен сжались как когти хищной птицы — пробовать достать что-то из них — самоубийство. — Ты… — тихо шепчет брюнетка, — ты в этом виновата! — Маринетт целится пластиком в Сезер, а та даже не может пошевелиться от шока. Тишина, что настигла их совсем внезапно, а этот душераздирающий взгляд направленный прямиком на Алью. Она смотрит на неё, как хищник, готовый напасть в любой момент. Внутри что-то разбивается, словно ваза с уже завявшими цветами. Гнев внутри неё разрастался пылающим костром. Опасно было оставаться рядом с Маринетт. — Ты виновна в том, что он поцеловал меня! Ты! Ты дала ему мой адрес! Ненавижу! Маленькое тело подлетает с кровати, подбегая к подруге, замахиваясь рукой. Легкий, но ощутимый жест. Боль разливает по лицу, словно буйный ручей. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — твердит Дюпен-Чен сквозь сомкнуты зубы, а после скатывается спиной по стене и заливается слезами. Сезар обхватывает горящую щеку холодной ладонью. Она смотрит на Маринетт. Но не понимает, что с ней случилось? Поцелуй? Да что случилось за эти несколько часов? Брюнетка прерывисто всхлипывает. В глубине души просыпалась совесть. Словно кошка, она царапала душу. Маринетт поднимает заплаканное лицо. Обеспокоенный взгляд подруги встречается с её. — Прости… — тихо вырывается из уст хозяйки квартиры. — Я не должна была вымещать злость и агрессию на тебе. Алья улыбается и подходит к зареванному комку, протягивает руку: — Ты мне расскажешь, что случилось? — неловкий кивок, а после Дюпен-Чен вкладывает ладонь в руку её спасительницы.***
Как беспомощный котенок Маринетт уткнулась в объятья подруги. Сезер переваривала сказанное. Агрест пришел с букетом, а закончилось это тем, что он… — Он забрал твой первый поцелуй? — возмущенно воскликнула шатенка, на что получила робкий кивок подруги. — Я не знаю, мне понравилось, вроде… Я первая поцеловала его. Как я от ненависти к нему, к его напыщенности, почувствовала любовь к нему? — она перешла на шепот, боясь, что их кто-то услышит, — он так на меня смотрел. Я почувствовала себя любимой… — Ох, Маринетт… Ты — девочка-сказка. Слишком мечтательна. И не предсказуема. — Алья! Я знаю, что мне нужно, чтобы он снова обратил на меня внимание! Стать Риной! — Мари, ты чокнулась! — Самая красивая! Я покорю его! Поменяю стиль общения! — синеглазая надула губы, — Мне идёт? — Маринетт Дюпен-Чен! Ты на торгах что ли? Какой к черту стиль общения? Какой Риной! — Лучше вены резать? — Сезар вылупилась на подругу с испугом. — Дюпен-Чен, если ты сейчас же не перестанешь говорить ерунду, я вызову тебе сюда машину скорой помощи! — А что мне тогда делать, Алья? Сезер встала тяжело вздыхая. Как найти подход к этой по-детски глупой девчонке? Она приложила ладони ко лбу, задумываясь. Что она сейчас ей может сказать? — Для начала просто успокоиться. Поцелуй — не девственность. Ничего противозаконного он тоже не сделал. Если хочешь понять, почему он так сделал, то просто поговори с ним. Без истерик, без глупостей. — Нет! Я не могу его встретить и просто подойти поговорить! — замахала руками Дюпен-Чен. — Можешь. И сделаешь. Маринетт побледнела. Прикрыла рот ладошками, в панике пытаясь не закричать. До неё начало доходить осознание того, что натворили не они, а она. — Алья… Это я его поцеловала… — Сезер повернулась на тихий голосок, — А потом всё закрутилось. Получается, это я виновата? — Да почему сразу виновата? — подружка вскинула руки, возмущаясь, — Маринетт, ты же не принуждала его. Не держала насильно! Шатенка присела к Дюпен-Чен, а после аккуратно взяла её за руку. Она поглаживала большим пальцем её ладошку, успокаивая. Словно говоря: «Всё хорошо, я рядом». Казалось, её слезы причиняли больше боли Алье, чем собственные переживания. За столько лет их дружбы Маринетт стала ей сестрой. — Маринетт, послушай меня, пожалуйста… Сейчас тебе нужно успокоиться, а потом на холодную голову поговорить с Адрианом. И не отнекивайся. Тебе это не поможет. Ты себя истерзаешь сомнениями. — Алья, я, пожалуй, не буду несколько дней ходить в колледж. Не хочу его видеть. — Глупости! Сейчас ты забросишь из-за него учебу, потом свой красный диплом. А дальше что? Может удалишь все социальные сети и уедешь жить в лес? Девушка замолчала, обдумывая всю ситуацию. Слова подруги отрезвляли её безголовые поступки. А что если она поговорит с ним? Зачем эти бессмысленные истерики, если они ничего не решили, только подпортили её состояние. — Я поговорю с Адрианом… Завтра.