Страннее девушки, чем Эмилия, я в обеих жизнях не видела. Нет, может, это еще потому, что память из прошлой жизни становится какой-то тусклой и ненужной, а в этой я толком из поместья не выходила. Но Эмилия определенно была странной. Она была неактивной и действительно мало разговаривала. Так по крайней мере говорит Сьюзи. Но вот я вижу совсем другого человека. Да, после отказа от успокоительного с опиумом Эмилия не проявляла толком активности, но со мной она вполне нормально разговаривала. Даже смеялась с моих шуток, пусть хрипло и натужно от яда, от которого также резко отказалась. Девушка предпочитала говорить тихо, утверждая, что ей так проще. Так что мы со Сьюзи знаем совершенно разных людей. Кстати, оказалось, что Эмилия не только странная, но еще и очень интересная и развита, так сказать, не по годам. Ну и что, что она старше меня на три года? Подумаешь, такие мелочи. После того происшествия прошло три дня, и я много чего узнала от неё. Девушка была отличным слушателем, а еще она любит играть на пианино. По её словам, её это успокаивает. Я все еще не знаю её фамилии, впрочем, как и она моей, но это не мешало мне узнать её просто так. Эмилия играет на пианино, любит читать не только любовные романы, прекрасно танцует и обожает вышивку. В общем, идеальный портрет леди. Когда же она спросила меня, чем я увлекаюсь, я прямо ответила –медициной. Такого удивленного лица я у неё еще не видела. От лауданума, точнее от того, с каким количеством она его принимала, Эмилия еще не до конца развила свою мимику. Её лицо все так же осталось беспристрастным, но за столько короткое время я более-менее научилась распознавать её настоящие чувства. Так странно. Впервые оказавшись в этой комнате я и не могла подумать, что у меня появится еще не подруга, пока что хорошая знакомая, и это уже прогресс. Тем более, я никогда не могла подумать, что это будет именно Амелия, как я ошибочно называла её в начале. Нет, Сьюзи тоже не подходила на эту роль… Блин, так сложно сформулировать это даже в мыслях!
Что я еще хочу сказать… Меня все еще беспокоит её состояние. Успокоительное же было на основе наркотика, и пусть оно и действительно снимало её переживания и боль, но она пила его слишком часто, чтобы это никак не отразилось на ней. Любое лекарство, если его часто принимать, рано или поздно вызывает привыкание. Полтора года –это слишком много для человеческого тела. Полтора года принимать лауданум почти что каждый день само по себе самоубийство. Интересно, Эмилия знала, какие последствия это несёт за собой? Хотя, думаю, что она знала, но ей на это было глубоко плевать. Она рассказала мне о том, как она относится к нему. В принципе, как я и думала, это был брак по расчету, и узнавать мнение самой невесты никто не собирался. 19-тый век на дворе, да-а. Эмилия говорила, что её муж очень знатен и богат, поэтому убегать от него –чистой воды самоубийство, потому что от него она не сможет спрятаться. У меня такой вопрос: этот человек действительно настолько опасен? Просто мне сложно представить такое. Я пыталась вспомнить некоторые знатные фамилии, чтобы понять, кто именно угрожает моей знакомой. Хотя нет, есть у меня один вариант.
Если подумать логично, найти кого-то почти невозможно, если ты не имеешь достаточно связей. Значит, муж Эмилии имеет достаточно источников информации, чтобы найти свою потерянную жену. Чтобы получить информацию нужны деньги. Много денег, потому что информатор должен послать своих людей, чтобы найти потеряшку, ну, или попытаться найти самому, а это, должна заметить, немалый труд. Здесь и упорство, и терпение нужно. Значит, муж моей соседки еще и очень-очень богатый. Так, что мы тогда имеем: связь с преступным миром (потому что легально найти кого-то очень сложно), большие деньги и, что самое главное, уверенность, что ему за это ничего не будет. Насколько я разбираюсь в политике Англии (а это не совсем моя специальность, так как меня больше интересует медицина, а не политика и интриги) богачи опасаются королевы, точнее того, что она узнает об их грешках. Но если уж королева и узнает, то не приедет же она лично наказывать «преступников»? Она пришлет своих людей, или одного человека, который имеет все полномочия на проведение ареста и задержание преступника. Единственная знатная фамилия, о которой я вспомнила, связанная с королевой, это Фантомхайв. Помнится, отец говорил о том, что род Фантомхайв достаточно древний и уже много поколений служат королевской семье. Их прозвали «Сторожевыми псами королевы». Лично я даже не знаю, как относиться к такому прозвищу. Вроде и похвалили, а вроде и оскорбили, назвав собакой. Тяжело-о.
Насколько я знаю, семья Фантомхайв обязана контролировать весь преступный мир. Представив это, меня передернуло. Наверное, многие хотели бы оказаться в этой семье, чтобы стать более богатыми и знатными. Да, сейчас очень и очень мало здравомыслящих людей. Как по мне, то лучше просто оставаться в тени, где тебя никто не трогает, но иметь достаточно устойчивую землю под ногами, чтобы тебя не свергли. Если логично подумать, то семья Фантомхайв всегда находится в опасности из-за своего положения в обществе, ведь у них есть не только знакомые корыстные люди, которые доброжелательно им улыбаются, а за спиной обдумывают, как лучше перерезать им глотки, так еще и темная, преступная сторона Англии. Эта злобная тень ведь будет висеть не только над главой рода, который и исполняет свои обязанности «цепного пса», но и его семьи: жены, детей, родителей, лучших друзей, даже знакомых! Это страшно… У меня мурашки по коже идут от одного только представления от того, что из-за моих знакомых на меня могут напасть, чтобы потом шантажировать близких. И не столько за меня (хотя и это тоже играет очень даже большую роль), а за Рейчел. Она же действительно ангел! А вот когда я представляю, что мою сестренку возьмут в заложники, меня переполняет безграничная ярость, что хочется убить её обидчиков. М-да. Кстати, забавно получается и не знаю, задумывался ли об этом кто-то еще, но сама фамилия у них более чем говорящая и подходит их статусу. Ведь сама фамилия состоит из двух частей: «Phantom», что означает «призрак» и «hive», то есть улей. Получается «улей призраков». От перевода немного мурашки по коже, но сам смысл действительно соответствует реальности. Меня, когда я впервые задумалась об этом, пробрало на нервный смех, что две соседки одновременно подозрительно на меня покосились.
Вернемся к самому началу. Значит, если взять во внимание все то, что я говорила ранее, муж Эмилии и есть граф Фантомхайв. Это, конечно, лишь мои предположения, но пока что все сходится. Не удивлюсь, если это окажется правдой. Неужели нынешний глава этой семьи настолько ужасный, что Эмилия так сильно себя терзала разными препаратами? Я лично не видела этого графа и после россказней соседки не уверенна, что хочу когда-нибудь с ним встретится, но посмотреть на него, хоть краем глаза, все равно любопытно.
— Эх-х, как проблемно, — вздохнула я, идя по коридору на занятия вместе с Эмилией и Сьюзи. Ну, с первой у нас есть общая тайна –лауданум. Соседка чуть ли не со слезами на глазах попросила меня не рассказывать никому об этом. Немного странная просьба, учитывая то, что у меня толком и знакомых здесь нет. Кому мне рассказывать? Мадам М
орис? Другим профессорам? Одноклассницам? Или же Сьюзи?.. А вот почему «золотая середина» увязалась за нами –мне не понятно. Насколько мне известно, предыдущий год она просто не обращала внимания на Эмилию, а тут такое продвижение. Хотя, она больше общается со мной. Хех, общается, конечно…
Девушки если и услышали мой комментарий моим мыслям –ничего не сказали. Кстати, почему мы идем в класс все вместе? Дело в том, что сейчас у нас будет урок верховой езды, соединённый со всеми. То есть, леди, которые учатся в этом колледже, разных возрастов будут учиться ездить верхом вместе. Это прекрасно, если бы опять не «но». Я не умею кататься на лошадях. Вообще. Сейчас поясню: сегодняшний урок подразумевает не столько учение ездить верхом, сколько покрасоваться, показав, чего стоишь. Вот тут-то и проблемка. Как я уже говорила, я не умею. Родители слишком оберегали нас сестрой, а так как у Рейчел был слабый иммунитет, а я была просто моложе неё, маленькой совсем, то ни о каких лошадях и речи быть не могло. И если сестренка и расстраивалась этому, я подбадривала её, но в душе была просто счастлива решению родителей. В прошлой жизни уж чего я только не насмотрелась, но в фильмах часто была сцена, где какого-то героя пытаются убить, сбросив с лошади, или, что животное было слишком строптивым для наездника. А далее дело за малым –упасть и хорошо, если обойдется все просто ушибом, а не переломом шеи. И пусть проживаю уже вторую жизнь, но непонятно, повезет ли мне так в следующий раз. А проверять это ой как не хочется. Тем более здесь у меня слишком много «якорей», которые удерживают меня в этом мире. Не хочу оставлять моих родных.
Вот впереди показалась площадка, предназначена специально для езды на лошадях. Сжала руки в кулаки, пытаясь унять нервную дрожь. Ну, вот, только увидела их и у меня почти что паника началась. А как я должна тогда сесть на них? Может, сказать преподавателю, что у меня ужасная аллергия на этих тварей?
Я покосилась на Эмилию. Её лицо опять ничего не выражало, а глаза смотрели на всех с безразличием. Эх, даже как-то завидно. Видимо, я источала какую-то ауру отчаяния, потому что Эмилия сразу же повернула голову ко мне, немного приподняв брови, выражая беспокойство. На это я лишь устало вздохнула и махнула рукой, намекая, чтобы она не брала это в голову. Что мне нравится в Эмилии, так это то, что она не лезет в душу и не пытается меня понять. Мне это не нужно. Лишь спокойная жизнь моя цель. Ну, конечно, еще сделать успешную карьеру благодаря медицине, но это уже мелочи. Так вот, соседка лишь пожала плечами, будто ей это тоже не слишком то и интересно. Тем временем Сьюзи уже подбежала к своим одноклассницам, весело о чем-то щебеча.
Учитель говорил, чтобы мы подошли к любой понравившейся лошади и попытались оседлать её. Девушки сразу же разбежались в разные стороны, пытаясь найти самую-самую красивую. А вот я так и осталась стоять на месте, тупо смотря на морду животного, что стояло напротив меня. Мы несколько секунд поиграли в гляделки и я поняла, что ничего из этого не выйдет.
О реинкарнация, как же страшно! Я сделала несколько шагов вперед, примирительно подняв руки и проговорив в лучших традициях кота Леопольда:
— Эй, как там тебя? Давай жить дружно?
Ага, так меня и послушали. Мне даже показалось, что животное презрительно посмотрело на меня. Дожили, меня уже лошади презирают. Короче, с первой секунды как наши взгляды пересеклись я поняла, что ничего у меня с ним не получится. Но выполнить задание надо! Вот, оглядевшись по сторонам, заметила, что не только я боюсь подойти. Но я ведь не они! Я же старше их всех, если считать мою прежнюю жизнь!
— И чего ты замерла столбом? — послышался знакомый голос. Я даже не шарахнулась от него, прогресс.
Лениво повернув голову, увидела Френсис, которая вполне уверенно держалась на лошади. Мне бы так… Френсис определенно Мэри Сью, точно вам говорю! Не может же обычный человек быть настолько идеальным!
— Я тут подумала и пришла к выводу, что земля мне ближе всего, — уверенно произнесла я, все еще косясь на лошадь подозрительно. Да и она не отставала от меня…
— Ты серьезно? — закатила глаза Френсис, спрыгивая со своего живого транспорта.
— Вполне, — к сожалению.
Девушка недоверчиво посмотрела на меня, будто мои слова были какой-то чепухой и она пытается понять — серьезно ли я говорю. После этого она молча посмотрела на меня и указала пальцем на «мою» лошадь. Я так же молча покачала головой, делая опасливые шаги назад, потому что уж очень Френсис сейчас выглядела пугающе.
— Залезай, — приказала она мне. Стоп. Приказала?
— Нет.
— Я не буду ждать вечность, — раздраженно прошипела она, взглядом посылая молнии. Ой, мамочки…
— Так притворись, что меня не видела, — умоляла её я. Даже руки сложила в молитвенном жесте.
Френсис молча посмотрела на меня и начала подходить ко мне. Ой-ой. Мамочка, забери меня от сюда-а-а, потому что взгляд моей знакомой не предвещал ничего хорошего. А я ведь почти её не знаю. То есть, она может что угодно сделать со мной? Наверное, да.
— Ладно-ладно, — протараторила я в испуге. Слава всем высшим силам, она остановилась.
— Ну? Я жду, — строго проинформировала меня девушка, складывая руки на груди.
— Иду я. Ох, какая ты иногда страшная бываешь. А ведь несколько дней назад ты была такой миленькой, — бурчала я, подходя к лошади.
Так, первый этап пройден: я смогла подойти к животному. Ура! Второй: ухватится за седло. Ну-с, поехали…
Час спустя
— Френсис, я тебя ненавижу, — убито прошептала я, устало садясь за стол на улице. Девушка села напротив меня и хмыкнула.
Дело в том, что этот урок был один из худших в моей жизни. Серьезно, я не могу понять, что хуже: уроки мадам М.М, или езда верхом. Френсис меня буквально силком посадила на лошадь, все это время презрительно смотря на меня. Как я в то время жалела, что не могу провалиться под землю! И жалела о том, что я успела «прославиться» в этом колледже, потому что теперь обо мне не знают только те люди, которым вообще безразлично на окружающих людей. И то, хочешь, или нет, но услышать какую-то гадость о «простолюдинке Анджелине» услышат все. Короче, за этот урок я поняла, что лошади — это не мое, совсем не мое, и что Френсис очень строгий учитель. Даже моя матушка по сравнению с ней — всепрощающая женщина. Поэтому, когда этот урок подошел к концу, это показалось мне даром небес. По сравнению с Френсис, которая грациозно держалась в седле, я выглядела жалко и, как говорит миссис Потс, как недоразвитый лебедь. Какой кошмар. Мне казалось, что все смотрят именно на меня. Хотя, очень даже возможно, все смотрели на Френсис, вокруг которой, если представить, а фантазия у меня всегда была хорошая, можно было увидеть ослепляющий свет.
Сейчас я устало сидела за столом на трех персон. Напротив меня расположилась моя мучительница, спокойно попивая чай. Мрачно покосилась на неё. Идеальная выдержка, беспристрастное лицо, прекрасная осанка и уверенность во взгляде.
— Френсис, — лениво протянула я, склоняя на бок голову, — А чем ты еще занимаешься? Я поняла, что катаешься на лошади, а что еще?
Девушка подозрительно на меня посмотрела. Я что-то не то спросила? Вздохнув, та спокойно ответила:
— Фехтование.
— А? — изумилась я, — Ты серьезно? Так, забудь этот вопрос, я поняла, что ты не умеешь и не любишь шутить. Просто поверить не могу.
Усталость как рукой сняло и теперь я посмотрела на неё совсем по новому. Она же леди, как говорит моя матушка, а им противопоказано владеть оружием. Ох, мои родители бы ни за что не позволили бы мне взять в руки пистолет, или рапиру. Уже прекрасно то, что отец позволил мне заниматься медициной и держать скальпель в руках. Конечно, я еще даже не проводила операций, по крайней мере в этой жизни, но я хорошо помню, что нужно делать. Да и если бы он позволил мне провести операцию, матушку бы инфаркт хватил. А Френсис… Да она же совсем идеальная получается! Нет, честно: одежда, прическа, взгляд, поведение, ум, да еще и фехтование. Реально Мэри Сью! На миг мне даже показалось, что я видела ослепляющую ауру вокруг неё. Даже глаза протерла. М-да, как говорила ранее, фантазия у меня хорошая.
— Что-то не так? — заметила мое странное поведение Френсис, приподнимая бровь.
— Ты мой кумир, — честно призналась я, восхищенно смотря на неё. Девушка, на мое удивление, чуть не захлебнулась чаем и даже прокашлялась.
— С чего это ты вдруг?
— Да ты посмотри на себя! Ты же просто идеальная! — всплеснула руками, — Я не знаю, как ты уговорила родителей научить тебя фехтованию…
— Я их не заставляла, — резко перебила меня девушка, — У нас в семье принято быть сильными. Идеальными во всем. Это в моей крови.
Я все это слушала с придыханием. Видя это, Френсис устало вздохнула:
— Ну, что опять не так?
— Да ты еще и оратор, — пораженно прошептала я.
Девушка устало провела рукой по лицу. Ох, я видела, как она сдерживалась, чтобы не ударить себя по лбу. Ну, что я могу с собой поделать?!
— Так, давай переведем тему, —
приказала попросила она. М-дя, видимо, ей не очень приятна эта тема. Ну, ладно, у каждого свои тараканы в голове и скелеты в шкафу…
А о чем тогда поговорить? Нет, она прекрасный человек и с ней интересно, но мы еще не на столько знакомы, чтобы я знала, на какие темы с ней можно разговаривать и что именно ей нравится. Перевести тему — легко сказать, ой, как тяжело сделать!
— Эмилия немного изменилась, — сама начала разговор Френсис и я сразу же встрепенулась. Ой, как это по-женски — обсуждать кого-то за его спиной. Но это же неплохо, да? Ну, я же буду говорить о своей соседке и просто хорошей знакомой, а Френсис — об однокласснице… Тем более, мы же не гадости будем говорит о ней…
— Изменилась? — переспросила я, делая заинтересованное лицо. Типа я вообще не при делах, ага, — Ты о её глазах?
— И не только, — закатила глаза моя собеседница, — Я о её поведении. Конечно, она все еще не разговаривает с остальными и вообще не обращает на них внимания, но во взгляде появилась какая-то осмысленность и уверенность.
Ого. Просто ого. Я впервые слышу от серьезной Френсис такую длинную речь. Блин, она еще и в психологии разбирается? Сколько нового я узнаю за один день…
— Это же хорошо, — веско сказала я, пожав беспечно плечами. И тут мне в голову пришла гениальная идея, — Фре-е-енсис, — хитро протянула я, сощурив глаза. Девушка странно на меня посмотрела, — Я, кажется, поняла, кто именно из знати её муж.
Хех, а я вошла во вкус сплетницы. Теперь немного понимаю, что чувствуют остальные дамочки, когда кого-то обсуждают. Я понимаю, что это низко и на меня не совсем похоже, но настроение у меня сейчас такое, что ли?
— Et qui? (И кто же?) — заинтересовано спросила девушка у меня на французском. Ох, точно, это же гениальная идея — сказать о своем предположении на французском. Ведь не все здесь идеально знают его. Хотя, по некоторым словам можно догадаться о чем и о ком мы говорим. Поэтому я придвинулась ближе к своей знакомой, начиная рассуждать:
— Regardez, il doit être riche et avoir des liens, comme je l’ai compris dans les paroles d’Emilia. Donc, il est connecté avec le monde souterrain. (Смотри, он должен быть богат и иметь связи, как я поняла по словам Эмилии. Значит, он связан с преступным миром).
— Continuez (Продолжай), — поторопила меня Френсис. Я видела интерес в её взгляде и даже какое-то странное предвкушение. Странно даже: никогда бы не подумала, что Френсис сплетница, ведь она сама несколько дней назад говорила, что не верит сплетням, особенно когда их распускают девушки.
— Pensez-vous que son mari est en quelque sorte lié à la reine d'Angleterre? (Как думаешь, её муж каким-то образом связан с королевой Англии?) — поинтересовалась у неё я, поднимая указательный пальчик к подбородку, в знак своего интереса.
А еще у неё была странная реакция на мои слова. Френсис подперла кулаком щеку и с усмешкой слушала мои слова. Я её заинтересовала? Похоже на то, но все равно как-то странно. Ну, по крайней мере, она ответила на мой вопрос, придавая этим мне немного больше уверенности:
— Très probablement (Очень даже может быть).
— Bien Je suis donc parvenue à la conclusion que son mari était le comte Phantomhive (Прекрасно. Я пришла к выводу, что её муж — граф Фантомхайв), — победно закончила я, подняв руку вверх.
Френсис поперхнулась воздухом и возмущенно посмотрела на меня. Вот, не понимаю я её реакции, вообще не понимаю: сначала заинтересованность, а потом разочарование.
— Какие глупости. Граф Фантомхайв ни за что не сделал бы её своей женой, — как-то зло и даже высокомерно возразила девушка, морщась каким-то своим фантазиям.
— Почему? — заинтересовалась я.
— Она… Он бы даже не обратил на неё свое внимание, — фыркнула Френсис.
— Ты говоришь так, будто знаешь его лично, — так же фыркнула я, повторяя её позу, складывая руки на груди и откидываясь на спинку стула.
Френсис ничего на это не сказала, лишь недовольно поджала губы, начиная игнорировать меня. Я подозрительно прищурила глаза, смотря на то, как она спокойно ест торт к чаю. Видимо, она действительно что-то знает. Хотя с первого взгляда было понятно, что она совсем не простая штучка. Устало вздохнув, я произнесла:
— В любом случае, это были лишь мои догадки. Но вот ты заставила меня насторожиться. Ты знакома с графом Фантомхайвом?
— А что, если так? — приподняла бровь Френсис, ядовито усмехаясь, — Хочешь попытать счастье и стать его женой?
И почему в её глазах я вижу странное разочарование во мне? Будто только что я стала такой же, как и остальные девушки. которые её окружают. Стало очень обидно…
— Да не дай Боже, — искренне воскликнула я, взмахнув руками.
Девушка удивленно моргнула, мигом утратив свое презрение ко мне. На её лице читалось искреннее непонимание ситуации, будто только что я сказала то, чего не говорила ни одна девушка. А, хотя, да, я только что это сделала, сказав, что не хочу быть его женой. Как же та-а-ак, он ведь богат и наверняка краси-и-ив?
— Что? — переспросила девушка, откладывая свой десерт в сторону. Кстати, есть действительно хочется.
Взяв свой кусочек торта и чашку почти остывшего чая, я повторила:
— Я не хочу даже представлять о том, что вдруг стану его женой.
— Ты серьезно? — не верила Френсис, — Он же очень богат и красив. О таком мужчине мечтают все.
— И ты тоже?
Френсис отвернулась, сжав губы в тонкую линию. Ну, вот. Я её довела. Поздравляю, Анна, ты сделала то, что не удавалось никому. Бра-во. Вздохнув, я пояснила:
— Если я стану его женой, то обрету не только статус и популярность в обществе, — и кому оно надо? — но еще буду в опасности. Граф Фантомхайв наверняка постоянно рискует жизнью. Да и не только он, а и его семья. Если бы я стала его женой, то постоянно была бы под прицелом не только недоброжелательных взглядов, но и дула винтовки. Не хочу однажды найти яд в своем кубке с вином. Не хочу, чтобы однажды моя семья умерла.
Последнюю фразу я сказала почти что шепотом, представляя себе во всех красках все то, что только что сказала. Между нами повисла напряженная тишина.
Вот и перевела тему…
*****
Прошло еще две недели. С того момента мы с Френсис больше не разговаривали, потому что каждый вдруг вспоминал, что у него есть неотложные дела.
В нашей комнате всегда была странная идиллия. Сьюзи постоянно смотрелась в зеркало, что-то говорила, делала самые разнообразные прически не только себе, но и нам с Эмилией. Может, она и была болтушкой, но делала прически просто превосходно. А еще она красиво пела. Должна признать, делала это легче, чем я. Нет, голос у меня был вполне нормальный, и Рейчел говорила, что меня приятно слушать, когда я пою. Но душа у меня не лежала к этому. Так что я скорее соглашалась сыграть сестре как-нибудь на скрипке, нежели спеть. Кстати, о скрипке. Поистине прекрасная вещь. В начале моего обучения игры на нем он казался мне каким-то дьявольским инструментом. Сами посудите: совсем неудобно его держать, нужно придерживать его подбородком, держать осанку (хотя это было не самое сложное), плавно водить смычком по струнам, чтобы звук был как можно более мягким, а не режущим слух, а еще очень тяжело для меня было делать вибрато. Нет, это реально сложно — двигать только кистью, чтобы звук получился вибрирующим. Но потом я как-то приноровилась. Так что теперь я не профан, пусть еще и не профи, но играю вполне себе сносно. Подумывала даже сыграть какую-то мелодию из прошлой жизни. Ну, например, мелодии Линдси Стирлинг. О-о-о, до её уровня владения инструментом мне как до Луны пешком. А ведь она не только играет, но еще и умудряется танцевать в процессе. Но теперь у меня есть цель не только стать первоклассным медиком, но еще и прекрасной скрипачкой. Хех, а я, оказывается, целеустремленная.
Но вернемся к идиллии в нашей комнате. Я читаю отцовский справочник по медицине, каждый день перечитывая записи из своего блокнота, чтобы все запомнить, и записывая новую информацию в него же. И играю на скрипке. Сью как только узнала, что я учусь на ней играть, так сразу же притащила мне инструмент. Откуда, я понять не могу? Но она лишь таинственно молчала, хихикая. Вао, она умеет не просто молчать, а делать это таинственно.
Эмилия оказалась просто фанаткой детективов. Кажется, Эдгар По её кумир. Согласна с ней. «Шерлока Холмса» еще не написали, так что я не могла обсудить с ней это прекрасное произведение. Ну, ничего, еще настанет этот прекрасный день. Эмилия предпочитала слушать, а не говорить, но её редкие комментарии были всегда кстати и по теме. Так что Сью уже не удивлялась тому, что она перестала походить на овощ. Какое удачное сравнение, все-таки.
Но меня все равно беспокоит её состояние. Последнее время она стала дерганной. Она дергалась почти от каждого шороха и у неё тряслись руки. Эмилия часто косилась на свою тумбочку, где у неё лежали лекарства, и я сразу поняла почему она так странно себя ведет. Точнее из-за чего. У неё началась ломка. Окончательно я в этом убедилась, когда у Эмилии начались резкие перепады настроения, она жаловалась на плохое самочувствие, и я видела, что у неё озноб. И понимание этого делало мне хуже.
Идиллия рушилась.
Я не могла позволить ей принимать лауданум в таких количествах опять, но понимала, что она стала наркозависимой. Ночью я не могла спать, думая, как могу ей помочь. Ночью Эмилия металась на кровати, заламывая руки, а мне только и оставалось, что гладить её по голове и сдерживать слезы. Ночью, когда спала Сьюзи, я помогала Эмилии дойти к ванной, где её буквально выворачивало на изнанку. Придерживая её волосы, когда её тошнило, чувствовала вину за её состояние. Но все равно не могла отдать лекарство с наркотиками ей.
Эмилии с каждым днем становилось только хуже. Она уже не могла идти на уроки. Ей страшно было оставаться одной и поэтому не отпускала меня. Преподаватели хотели отправить её домой, но она резко дергалась и слезно просила их не отправлять её, клятвенно заверяя, что скоро станет здоровой, говорила, что я ей обязательно помогу. Учителя не верили, точнее не доверяли моим способностям. Ария Смит, учитель истории, обеспокоенно поджимала губы. Миссис Потс лишь посмотрела на меня и сказала, что надеется на мои скромные познания. Мисс Серерра, учитель флористики, сказала, что я могу обращаться к ней за помощью в любое время. Но главной была мадам Мария М
орис. Было видно, что она разрывалась между двумя решениями, но, все же, кивнула на просьбу Эмилии и приказала мне сообщить ей, когда «юной леди» станет хуже. Все понимали, что я мало что смогу сделать, но и проигнорировать просьбу Эмилии не могли. Уж слишком умоляюще и испуганно на них она смотрела. Даже Мадам М.М прониклась.
Теперь Эмилия и я не ходили на уроки. Нам двоим выдали отдельную комнату, чтобы не заразить Сьюзи. Учителя не знали, почему Эмилию так ломит, а я не могла сказать им, что это из-за наркотиков.
Мне было больно смотреть на свою… подругу. Да, именно, подругу. Даже раздирали противоречия: хотелось помочь ей и одновременно наорать за то, что она с собой сделала, а также хотелось увидеть её мужа и, не смотря на его высокий статус (хотя я все еще не знаю, кто он) ударить его за то, что посмел проигнорировать состояние своей жены. Эмилия жаловалась на боли в мышцах и костях. Она металась на постели, не в силах найти позу, где ей не будет больно. Её сердце билось как сумасшедшее. Температура скакала, её то знобило, то было жарко. Я написала письмо отцу и, ничего толком в нем не объясняя, попросила отправить мне все лекарства, что я ему написала. В тот же день пришла посылка, где были все лекарства, которые мне были нужны: общеукрепляющие — витамины, сульфат магния, унитол; поддерживающие сердечную деятельность — кофеин и кордиамин…
Я не знаю, сколько прошло времени. Для меня все слилось в одну черно-серую полосу, а белая все никак не хотела показываться. Понимание того, что в домашних условиях вылечить наркозависимого практически невозможно, только ухудшало ситуацию. Эмилия умоляла помочь ей, но мне только и оставалось, что давать ей таблетки и гладить её по голове, говоря, что все будет хорошо.
Какая же я лгунья.
Не знаю, когда именно это произошло, какой тогда был день, месяц, но я ненадолго отлучилась в ванную, чтобы ополоснуть мокрое от пота и слез лицо. Когда я вернулась, то увидела ножницы, которым я разрезала бинт в руках Эмилии. Не помню, чтобы когда-нибудь настолько сильно испугалась за кого-то. Я прекрасно знала, что во время ломки человек готов на все, чтобы унять боль. Даже на самоубийство.
— Эмилия, стой! — крикнула, со всех ног бросаясь к ней.
Не знаю как, но каким-то чудом мне удалось вовремя подбежать к ней, чтобы обхватить ножницы, которыми Эмилия хотела перерезать себе вены. Лезвие полоснуло по ладони, из раны сразу же начала течь кровь, но сейчас мне было не до этого. Аккуратно забрала её оружие, кинув его на пол и нежно обхватила её лицо руками. Моя кровь немного запачкала её щеку и потекла в них к подбородку.
— Эмилия, приди в себя, прошу тебя, — судорожно шептала я, отчаянно заглядывая в её глаза.
Та безразлично смотрела на меня, одним взглядом раня сердце. Несколько раз моргнув, она оттолкнула меня, из-за чего я упала, больно ударившись головой об пол. В глазах потемнело и я застонала от боли, ощущая, как Эмилия садится мне на живот.
— Он у тебя? Отвечай! Я знаю, что он у тебя. Отдай мне его. Отдай! — путаясь в словах кричала девушка, схватив меня за шею. Она сейчас говорит о лаудануме?..
— У меня его нет, — прохрипела я, рефлекторно схватившись за её руки, — Мы выбросили его в тот же день, как я узнала…
— Врешь! — зло выплюнула девушка, усилив хватку. Воздух с трудом поступал в легкие. Одной рукой она еще и за волосы мои ухватилась.
— Не вру…
Глаза слезились, из-за чего мир стал мутным, не четким. Неужели сегодня закончится моя вторая жизнь? Страшно, как же страшно… В голове звенело, но почему-то именно сейчас я вспомнила знакомые глубокие голубые глаза и светлые-светлые волосы.
Мой ангел…
— Рей…чел.
Внезапно что-то откинуло Эмилию. Я тут же глубоко вдохнула, сразу же закашлявшись. Воздух… Горло болело, и наверняка завтра будут синяки. Но это будет завтра. У меня будет следующий день.
Я дышала и не могла надышатся. В глазах было мутно, наверное, из-за слез, не могла ничего разглядеть, только размытые силуэты. Меня кто-то ухватил за плечи, и я чуть не закричала. Не хочу, не хочу, чтобы меня опять душили.
Не хочу, чтобы меня опять пытались убить…
— Пусти, пусти меня, — хрипела я, пытаясь скинуть с себя руки и одновременно отползти подальше.
— Успокойся, Анджелина. Это я.
Тело замерло. Медленно подняв голову я увидела размытое что-то серо-зеленого цвета. Моргнув пару раз, из-за чего несколько слезинок скатились по щекам, я увидела знакомое лицо.
— Френсис? — не веря, прошептала онемевшими губами. Она хмурилась и внимательно осматривала меня, поджимая губы в знакомом жесте, — Френсис, — облегченно, буквально на выдохе произнесла я.
А где Эмилия? Скосила глаза немного в бок. Девушка без сознания лежала на полу. Живая? Наверняка… Какое облегчение.
— Что только что здесь было? — прошипела, как разъяренная змея, Френсис, поднимаясь на ноги и резко поднимая меня. Но вот мои ноги меня не держали, из-за чего я повалилась на девушку. Та схватила меня за плечи и талию, придерживая меня. Руки как-то сами вцепились в её блузку.
И я позорно разрыдалась, благодаря всех богов, все высшие силы, вспоминала проклятую реинкарнацию, любимых родителей и Рейчел. Хочу домой. Хочу обнять маму, чтобы она погладила меня по голове. Хочу к папе, который испортит мне прическу, погладив по голове. Хочу к своей Рейчел, чтобы она не отходила от меня целый день и чтобы она нежно называла меня Анной…
Мне было так страшно…
Я не слышала, что мне говорит Френсис, но вдруг мою щеку обожгло огненной болью, а голова повернулась в бок. От шока даже перестала рыдать. Замерла и аккуратно дотронулась до щеки, которая, я просто уверенна, уже становилась красной. Кончиками пальцев дотронулась до ушиба и тут же отдернула руку. Ш-ш-ш, больно. А еще я вдруг поняла, что это меня ударила Френсис. Удивленно посмотрела на неё, немного опасливо ожидая её дальнейших действий.
— Успокоилась? — спокойно спросила меня девушка, поправляя выбившеюся серую прядь волос.
— А-ага, — заторможено кивнула я. Это она меня так только что успокоила?! Ударила и все?! Но это действительно помогло, а то непонятно, сколько бы я еще сырость разводила.
Поднявшись с холодного пола я приподняла Эмилию, пытаясь дотащить её до кровати. На удивление, Френсис тоже встала и помогла мне. У меня такое ощущение, что мы пытаемся труп спрятать, честное слово!
Меня все еще немного потряхивало, но это не сравнится с моей недавней истерикой, так что все в порядке. Забинтовав свою раненную руку под внимательным взглядом девушки, я вдруг подумала: а что она здесь делает? Впрочем, зачем же гадать, если можно спросить?
— А что ты тут делаешь? — блин, а это прозвучало грубее, чем я ожидала.
— Проведать пришла, — с сарказмом ответили мне, — Слухи по колледже разные ходят…
— Так ты же не веришь им, — удивилась я, найдя в себе силы слабо улыбнутся.
— Не верю. Именно поэтому и пришла, — отрезала Френсис, сверкнув молнией во взгляде, — И хорошо, что так вовремя.
— Да, хорошо. Спасибо, — тихо поблагодарила её, пряча взгляд. А ведь если бы она опоздала, не знаю, чем бы это закончилось. Хотя нет, знаю и даже вполне себе это представляю. Передернулась только от одной мысли о той перспективе, — Нет, правда, спасибо.
Девушка ничего не ответила, внимательно смотря на меня. Обреченно вздохнула. Как сложно-о.
— Как понимаю, это не совсем болезнь, — уточнила Френсис.
— Да. У неё ломка.
— Ломка, — нахмурилась, — Ты имеешь в виду…
— Наркотики, — мрачно кивнула головой, — Точнее начиналось все из простого успокоительного, потом лауданума.
— В нем же немного опиума.
— Но он есть. И, если взять во внимание то, сколько раз на день и в каких количествах она его принимала, она стала наркозависимой.
— Из-за успокоительного на основе опиума… — пробормотала Френсис, думая о чем-то. Решительно кивнув своим мыслям, она посмотрела на меня, — Я помогу тебе.
— Чем? — мрачно усмехнулась я, — Это моя обязанность.
— Насколько я знаю, ты хочешь руководить лечебницами и быть доктором-хирургом. Заниматься такими людьми, — кивок в сторону Эмилии, — не твоя забота.
В чем-то она права. Я действительно не знаю, как именно должна помочь Эмилии. Но кому я могу это доверить? В специальную лечебницу она не пойдет — не хочет, чтобы муж об этом узнал. Настолько бояться своего супруга, что даже страшно сказать о своей проблеме… Страшный он человек. Узнать бы еще кто он…
— Ты позволишь помочь тебе? — уточнила Френсис.
— Не мне нужна помощь, а Эмилии.
— Я помогаю тебе и точка, — недовольно ответили мне, — Я помогу тебе вылечить её.
— И как же?
— У меня есть связи. Как понимаю, в лечебницу ты её не сдашь, — помотала головой в знак протеста, — Тогда сделаем так: напиши своим родителям, что твоя подруга больна, а домой вернуться не может, придумаешь почему. Отправим её в ваш загородный дом, или где там еще у Вас поместье?
— В Лондоне, — пораженно прошептала я, смотря идеально круглыми глазами на девушку.
— Так вот, отправишь её в Лондон в ваш особняк. Я пришлю своего знакомого доктора, который, я обещаю, никому не скажет, кто такая Эмилия и где она.
Хах, мне бы еще самой знать кто она такая. Покосилась на бессознательную девушку. А ведь я действительно не могу её бросить… Посмотрела на Френсис и молча кивнула, показывая, что я принимаю её план. Девушка напротив меня облегченно вздохнула. Видимо, она думала, меня нужно будет дольше уговаривать.
Уже потом, когда нужно было идти собираться ко сну, я спросила её:
— Френсис, а почему ты мне помогаешь?
Та посмотрела на меня, переваривая мой вопрос, а потом странно улыбнулась:
— Да так. Мысли у тебя интересные.
