*****
— Ты опоздала, Анджелина, — строго проговорила Френсис, стоило мне только появится на пороге комнаты, где сегодня собрались все Аристократы зла. — Френсис, душа моя, я не опаздываю, я задерживаюсь, — хмыкнула я, пряча довольную улыбку за черным веером, на что маркиза недовольно поморщилась, но все равно выглядела так, будто знала, что выставить меня виноватой в данной ситуации не получится. Я могла видеть всех собравшихся в этой комнате, будто они были у меня на ладони. Вот Френсис сидит около своего брата на диване для трех персон. Вот Клаус, сидевший напротив Фантомхайва. Вот молчаливый Питт, играющий с Гробовщиком партию в бильярд, который вечно хихикал, стоило только мячу попасть в лунку. Вот вечно недовольный Дитрих, сидящий недалеко от Клауса и жующий очередное канапе. Все на месте. — Хи-хи, Вам бы не поздоровилось, мадам, если бы Вы все еще были моей ученицей, — хихикнул Гробовщик, не отрываясь от игры. — Именно поэтому я счастлива, что теперь мы на равных условиях, — усмехнулась я, немного поведя плечами, вспоминая как иногда его общество сложно было переносить и как мастерски Гробовщик умел выносить мозг и строить подлянки, если я опаздывала. Слова о том, что приличные леди просто обязаны опаздывать на встречу, были успешно проигнорированы. Стоило мне только сделать несколько шагов вперед, как Клаус тут же подскочил, останавливаясь напротив, и целуя мою протянутую руку. — О Боже, неужели это действительно Вы? — восхищенно проговорил Клаус, причем правдоподобно. Годы практики, видимо, — Немыслимо, я думал, что стать более обворожительным невозможно. — Я видела Вас всего раз, лорд Клаус, но мне кажется, что Вы совершенно не изменились, — с лукавой улыбкой проговорила я, чувствуя, что от его поцелуя в руку не чувствую никакого отвращения. Мужчина напротив меня обольстительно улыбнулся, будто только что я сделала ему наилучший комплимент, а на его щеках появились очаровательные ямочки. Думаю, я понимаю, что в нем находят остальные дамы и почему так томно вздыхают, стоит ему только обратить на них свое внимание. Кажется, Клаус какой-то там родственник Фантомхайва? Не первый раз замечаю, что каждый в этой семье, и каждый из окружения графа имеет какую-то свою собственную неповторимую красоту. Впрочем, ему было чем гордиться, он был действительно красив, волосы всегда были идеально уложены (думаю, ему единственному из всей этой компании можно не бояться Френсис и её гребешка), хорошо сложен, галантен, манерами не обделен — просто ядерная смесь для представительниц прекрасного пола. Думаю, если бы он был более серьезен и не кочевал бы с места на место, я тоже была бы им очарована и это совсем не шутка. Клаус услужливо предложил мне свой локоть, за который я с игривой улыбкой ухватилась, и посадил меня на диван между ним и Дитрихом. Мы перешли к делу только после нескольких дежурных вопросов и ответов, хотя Клаус действительно выглядел заинтересованным, когда расспрашивал Френсис о её первенце. Кажется, он действительно много пропустил, пропадая в разъездах. — Что же, начнем то, из-за чего мы сегодня здесь собрались, — проговорил Фантомхайв, подаваясь вперед, сцепляя пальцы в замок. Я тут же посерьезнела, припоминая статьи в газетах. В разных районах Лондона начали находить трупы и, возможно, никто бы на это не обратил внимания, если бы через неделю не нашли труп одного аристократа, на похоронах которого мне недавно удосужилось побывать. Вот что меня всегда поражало, так это то, что на похороны аристократа приходят и малознакомые люди, чтобы выразить свое соболезнование родственникам погибшего, хотя на самом деле они не испытывают никакой жалости, просто хотят выставить себя в лучшем свете. Забавно, что недавно я сама была той самой «безразличной» гостьей на похоронах незнакомого человека. — Я уже жалею, что приехал сюда, — буркнул Дитрих, раздраженно откидывая газету. Хмыкнула, мысленно согласившись с ним. — Гробовщик? — граф с намеком посмотрел на мужчину, который выпрямился, отрываясь от игры, но лишь для того, чтобы натереть кончик кия мелом. — Вы ведь знаете, что за все своя цена, граф, и знаете, что я требую за информацию, — ухмыльнулся он, что на его лице выглядело действительно пугающе, — Но я понимаю, что сейчас не время и не место… — Давайте перейдем сразу к делу, хорошо? У меня еще запланирована встреча с одной очаровательной леди, — прервал Клаус, поправляя галстук, вызывая понимающие усмешки со стороны мужчин и закатывания глаз у нас с Френсис. Серьезно, его не смущает, что здесь две женщины? — Мои клиенты уже готовы «выйти в свет», но, к сожалению, я не смог привезти их с собой. — Действительно, какая неприятность, — фыркнула со смешинками в голосе. Гробовщик принял самый несчастный вид и кивнул, будто говоря: «Я знал, что ты поймешь», но продолжил: — В общем, ничего необычного нет: перед тем, как вырезать им глаза, жертв оглушили, видимо для того, чтобы доставить их в нужное место. Но вот глаза у них отнимали, когда жертва была в сознании: поломанные ногти и содранная до мяса кожа на пальцах буквально кричат об этом! Вздохнула. Да уж, а я уже успела забыть о том, насколько этот мир испорчен и что в нем могут жить такие твари — Далее он, судя по всему, выбрасывал тела жертв как ненужный мусор, — проговорил Клаус, вздыхая. — Этот маньяк совсем еще юнец, судя по всему — тело можно было сдать на органы, за такое дают наверняка большие деньги на черном рынке, — грубо заметил Дитрих, разочаровано смотря на порцию бутербродов, которых стало значительно меньше за эти несколько минут. — Или же ему нужны только глаза, — продолжил Винсент, поглаживая свой подбородок, — Вот только почему именно они? — В нашем мире полно безумных людей. О да, и их главный представитель сейчас предо мной… Вообще меня поражало то, как спокойно они все говорят об этих серийных убийствах, особенно услышав более детальную информацию от Гробовщика. Гробовщику я не удивляюсь, его работа напрямую связана со смертью, он мог видеть и не такое. От Винсента я вообще не ожидала другой реакции, его всегда интересовала лишь собственная репутация в роли сторожевого Пса. Френсис всю жизнь воспитывали как графиню Фантомхайв, она не далеко отошла от своего брата и это даже не оскорбление в данном случае. Клауса и Пита (о котором я благополучно забыла) я вообще толком ничего не знаю, а Дитрих… Думаю, он достаточно зрелый, чтобы спокойно рассуждать о таком, все же на бесхребетного он мало был похож. Хм, а вот если в красках представить весь процесс «изъятия глаз», эти крики ужаса и боли, я чувствую… Безразличие. Прикрыла глаза, поражаясь своим собственным мыслям. Конечно, мне плевать на незнакомых людей, мне плевать на сирот и бездомных, мне плевать на убитых и на того мертвого графа, на похоронах которого я была. Думаю, на них всем плевать, потому что они никому не были нужны. Большую часть погибших даже не похоронили, потому что некому было позаботится об этом. — У погибшего графа при жизни были удивительного янтарного цвета глаза, — хмурясь, припомнила Френсис, стуча короткими ноготками по подлокотнике. — Ты намекаешь на то, что убийца выбирает своих жертв по необычному цвету глаз? — уточнила я, вертя в руках свой черный веер. Мне вторило красноречивое молчание. Да уж, до чего живая компания. Впрочем, мы сейчас убийство обсуждаем, будто говоря о погоде, может, уже достаточно? Но, все же, ситуация складывается интересная… Видимо, маньяк с самого начала находил тех, кого нужно среди простых людей, а уже потом, разочаровавшись в крестьянах, переключился на аристократа. Интересно, ему все равно, что этим он будто бросил вызов Цепному псу, запустив цепную реакцию своим поступком? Неужели он настолько самонадеян, что думал, будто его не найдут? Или же он настолько обезумел? Ну, обезумел он уже тогда, когда начал вырезать глаза, а вот на счет моего первого варианта… Или же ему действительно плевать, что маловероятно, или же он уверен в том, что он неприкосновенен. Он под защитой какого-то важного человека? Нет, тот бы так не подставлялся… Меня резко схватили за плечи, и я даже через ткань ощутила острые ногти, из-за чего ощутимо вздрогнула и подняла голову. Надо мной нависал Гробовщик и почему-то сейчас для меня он меньше походил на человека. Возможно это из-за положения, в котором я оказалась, потому что сейчас я ощущала себя трусливым маленьким кроликом перед хищником, который вот-вот может кинутся на меня и сожрать. Гробовщик положил одну ладонь мне на щеку, небрежным движением откидывая мою челку и большим пальцем проводя под моим левым глазом, из-за чего я нервно сглотнула. Думаю, при большом желании мужчина с легкостью мог бы вырвать мой глаз своими длинными ногтями, но меня тешило то, что по крайней мере он не сделает этого при всех, да и ему по душе мертвые люди, а не живые безглазые, так что… — Будьте осторожны, мадам, с такими глазами… — он сделал многозначительную паузу, наклоняясь ближе, будто хотел лучше увидеть мои глаза, — Вы можете стать моим клиентом. У меня было такое чувство, что он впервые увидел мои глаза, настолько странной была интонация, с которой он это сказал. Я с широко распахнутыми глазами смотрела на то, как его челка немного приоткрыла его глаза и… О реинкарнация… Пораженный вздох, сорвавшийся с моих губ, остановить не получилось, потому что я отчетливо увидела. Я заметила часть старого шрама, неаккуратного и наверняка длинного, будто он сам быстро обрабатывал тогда свежую рану. Я увидела этот необычный завораживающий цвет глаз, в которые всегда зачаровано смотрела, потому что на лице Грелля они выглядели невероятно ярко. Желто-зеленый,как у всех жнецов. Прищурившись, ощутив еще большее давление его черных ногтей на мою кожу, я потянулась рукой к его челке, особо ни на что не рассчитывая, ставя на то, что он увернется и отойдет. Гробовщик предсказуемо вскочил, но сделал так, чтобы это не выглядело как попытка бегства, и только после этого я обратила внимание на бешеный ритм своего сердца, подивившись, как такой гул никто не слышит. — Хм, а что если… — начал Винсент, таинственно улыбаясь, будто придумал кое-что невероятное. — Мы не будем рисковать одним из членов Аристократов зла, — тут же отрезала Френсис, с холодной яростью смотря на своего брата, и я тут же повернулась к графу, который поджал губы и наигранно-обиженно посмотрел на свою сестру. Ах ты ж гаденыш… Решил меня сделать живой наживкой?! В любой другой ситуации я бы действительно разозлилась, но сейчас я была рада тому, что за это короткое время могу взять себя в руки и привести сердцебиение в норму. Как хорошо, что мое наверняка побледневшее лицо скрывает макияж. — Это могло бы сработать, — заметил Винсент и я в который раз убедилась в том, что Фантомхайв пойдет на все, чтобы исполнить задание, данное ему королевой. — Нам не нужны проблемы, Фантомхайв. Анджелина слишком заметная фигура в Англии, — мрачно заметил Дитрих, смотря исподлобья на Фантомхайва. Я со скрытым удивлением посмотрела на немца, не понимая его мотивов. Вроде, мы никогда не были настолько близки, чтобы защищать друг друга, пусть и словами, которые для других могут звучать грубо. Дитрих в ответ искоса осмотрел на меня и тут же отвернулся, делая вид, что ему все равно на всех, на что я усмехнулась, тоже отворачиваясь от него с довольной улыбкой на губах. Пусть свое недовольство он будет показывать кому-нибудь другому, я уже на такое не куплюсь. — Значит нам нужно найти другого человека с необычным цветом глаз, который прекрасно бы подошел на роль приманки, — подытожила я, довольно хлопнув в ладоши. — И где нам найти такого, чтобы в случае неудачи на него всем было плевать? — тут же поинтересовался Дитрих и все прекрасно поняли, что под неудачным исходом он имел в виду его смерть. Человек с необычными глазами, в идеале сирота, или же просто тот, на которого всем плевать. Указательным пальцем постучала по нижней губе, тут же растягивая их в усмешки из-за того, что я, кажется, придумала выход из этой ситуации. — Кажется, у меня есть кое-кто на примете, — произнесла я, скрывая хитрую улыбку за веером, — Но мне нужна будет ма-а-аленькая помощь. И хитро стрельнуть глазами в Дитриха. Судя по его лицу, он уже пожалел о том, что защитил меня перед Фантомхайвом. Ну ничего, это его проблемы, я все равно добьюсь того, чего хочу. Отставив веер, я сделала самое невинное выражение лица, натянув скромную улыбку и пряча глаза за ресницами, чтобы скрыть хитрые огоньки, которые наверняка подпортили мою актерскую игру: — Герр Дитрих, Вы ведь поможете хрупкой девушке, правда ведь? — и руки сложить в молитвенном жесте. Немец тяжело вздохнул, потерев переносицу, наверняка понимая, что я играю, но разве такой милашке как я откажешь? — А от тебя, Гробовщик, — я перевела взгляд на мужчину, сглотнув, стараясь не думать о том, что на самом деле он не совсем человек, — мне понадобится только немного печенья. Моим словам вторил громогласный хохот.*****
Медленно сняла с себя пальто, тут же подавая его дворецкому, имя которого я не помнила. Все же эти встречи с остальными членами Аристократов зла морально выматывают. Я даже на работе, разгребая целые стопки документов, так не уставала! Все, сегодня отдыхать, а уже завтра все остальное! На лестнице успела врезаться в кого-то, на что я раздраженно что-то прорычала, поднимая голову, тут же столкнувшись взглядом с серыми глазами. — Доктор Брикман? — прошептала, чувствуя, как у меня немеют губы. Что за странная реакция? Муж удивленно приподнял брови, будто только что услышал о чем-то невероятном и положил руку на перила. — Мы перешли на «Вы»? — удивился доктор, и я пригляделась к нему внимательней, пытаясь понять не шутит ли он, но нет, Габриэль действительно смотрел на меня удивленно и одновременно серьезно, будто действительно не понимал, почему я так к нему заговорила. Поспешно отвела взгляд, не зная, что ему на это сказать, тем более, что где-то в глубине души я все еще была зла и обижена на него и было за что! Вдохнула, успокаиваясь, чтобы тут же максимально равнодушно ответить: — Я сегодня слишком устала для столь бессмысленного разговора, — и это действительно была правда, но, видимо, доктор принял мои слова слишком близко к сердцу, надумав себе что-то другое. Он нахмурился и посмотрел на меня так, будто пытался разглядеть во мне что-то, будто искал причину моего странного поведения. Поняв, что он и не думает пропускать меня, молча обошла его, продолжая подниматься вверх к своей комнате. Как ни странно, Габриэль Брикман последовал за мной, я слышала это по звуку легких шагов за спиной, но все равно не оборачивалась. Смысл, если он и так молчит? Уже когда я тянулась к ручке двери, меня молча остановили, перехватив за запястье. С тяжелым вздохом повернула голову в сторону мужа, пытаясь понять, что он от меня хочет. — Кажется, я понял причину, из-за которой ты так разозлилась. Разозлилась? Разве смотря на меня можно сказать, что я испытала злость? Может, поначалу это была холодная ярость, но сейчас я даже почти смирилась с тем, что случилось. Но раз он действительно понял причину, из-за которой я начала так холодно к нему относиться… — Ты действительно осознал свою ошибку? — медленно и с расстановкой спросила я, не отводя от него взгляда. — Да, — кивнул он, серьезно смотря мне в глаза, — И за это я прошу свои искренние извинения. О реинкарнация, неужели? Габриэль Брикман — гениальный врач и, естественно, как всем гениям, ему тяжело приходится признавать свои ошибки, но… — Я понимаю, что не должен был поступать так, та ночь действительно была ошибкой и за это… Что? Что он сказал? Он не обращал внимания на мой шокированный взгляд, продолжая что-то говорить и впервые на моей памяти выглядя настолько растерянным. Действительно — мальчишка… Он продолжал говорить, даже не думая о том, что с каждым словом забивает гвоздь в крышку своего гроба, потому что с каждой секундой меня переполняла дикая ярость. Мне казалось, что даже кровь в венах начала кипеть, и я медленно становилась самим воплощением ярости. Но все равно почему-то я чувствовала горький привкус разочарования. Хах, никогда не думала, что это чувство можно так легко испытать, особенно к человеку, которым невольно восхищалась. Доктор Брикман был идеальным, он был будто моей ожившей мечтой, идеальным мужем, которого я всегда хотела, но я забыла о том, что он человек и априори не может быть идеальным. Хах, это будет мне уроком, чтобы не переносить свои ожидания на другого человека, потому что в конце концов он отойдет от этого шаблона. Опустив голову, я грустно ухмыльнулась, сетуя на свою глупость. Злость медленно начала исчезать, но, думаю, стоит ему опять сказать что-то не то, как она вспыхнет с новой силой. Угораздило же меня… — Я понимаю тебя… — продолжал он, но его монолог прервал мой тихий судорожный смех. Я бы даже сказала, что он был больше истерическим. Габриэль замолчал и удивленно посмотрел на меня, пытаясь понять мою странную реакцию на его слова. Он понимает меня? Действительно ли это так? — Вы совершенно ничего не понимаете, доктор, — хмыкнула я, подняв на него глаза и не знаю, как я выглядела со стороны, но он нахмурился, обдумывая мои слова, — Я злюсь не из-за того, что мы провели ночь вместе… — Это касается Шарлотты, — пораженно произнес он и, увидев, что я дернулась, усмехнулся, как-то по-новому взглянув на меня, — Так вот в чем дело: ты просто приревновала. Как же низко ты пала, Анджелина. Шлепок. Кажется, никто из нас толком не понял, как это произошло, но вот моя рука со звонким шлепком впечатывается в щеку мужчины, его голова от неожиданности резко повернулась в сторону, а его шейные позвонки хрустнули. Старость берет свое, да? Мы так и замерли, смотря друг на друга и в обоих из нас в глазах было это чертово разочарование. Габриэль разочарован в своей супруге, которая ревнует его к почившей возлюбленной. Я разочарована в своем муже из-за того, что ему в голову пришли такие мысли. Резко развернулась, из-за чего волосы ощутимо хлестнули меня по щеке, а глаза заслезились от бессильной злости. Я молча покинула его общество, заходя в свою комнату, тут же прислонившись спиной к дверям. Никогда не думала, что у меня поднимется рука на Габриэля Брикмана, мужчину, который всегда мне импонировал наиболее всего. Мы двое низко пали в глазах друг друга.*****
Ист-Энд не то место, где я должна быть, но все равно ступаю уже по знакомой мне дороге, мокрой от недавнего дождя, стараясь сделать пару глубоких вдохов, чувствуя, что даже воздух здесь другой. Как хорошо, что в этих шикарных сапогах было не только удобно, но и достаточно тепло! Никогда не перестану радоваться этому подарку от Гробовщика! Я опять была в темно-красной юбке и блузке с жабо, вот только сверху еще накинула плащ коричневого цвета и с капюшоном, стараясь в этот раз не выделяться. — Мерзость, что мы вообще здесь забыли? — пробурчал Дитрих, остановившись около меня, с хорошо видимым мне отвращением оглядывая все вокруг. — Ты брезгуешь даже дышать здесь, что ли? — язвительно хмыкнула я, тут же ухватившись за услужливо подставленный мне локоть, держа в руке маленькую пачку печенья, которую мне торжественно вручил Гробовщик. — Мне противно даже находится здесь, — не стал отрицать он, на что я согласно хмыкнула. Это место действительно было не только не для людей с благородной кровью, но и для простых крестьян с благополучными семьями. Ист-Энд — сточная яма, в которой живет и размножается всякое отребье, о законах здесь не слышали, здесь действует только один — закон выживания. Но даже здесь кто-то умудряется видеть свет, защищая рожденных здесь детей, которые и не видели нормального мира. По привычке достала одно печенье, быстренько съев его, тут же потянувшись за другим под выжидательным взглядом Дитриха, который странно смотрел на то, как я ем печенье-косточки. Молча протянула одну ему, на что немец удивленно выгнул брови: — Ты серьезно предлагаешь мне есть из твоих рук печенье, испеченное гробовщиком? — а сколько сарказма в голосе! Интересно, его больше смущает то, что это лакомство, испеченное Гробовщиком, или же, что ему придется есть из моих рук? С улыбкой кивнула, немного подняв руку с печеньем. Побуравив меня взглядом несколько секунд, он все-таки немного наклонился вперед, губами подцепляя «косточку», при этом не сводя с меня внимательного взгляда. А вблизи он еще красивее — хищные черты лица, гипнотические черные глаза и так проникновенно смотрит, м-м-м! Взгляд действительно магнетический! Пораженная своей догадкой, приподняла брови, внимательнее посмотрев ему в глаза. — Ты флиртуешь со мной? — я улыбнулась, не в силе сдержаться или остаться равнодушной к этому. — Пытался смутить, — отстраняясь, ответил он и почему-то покраснел. От моего внимательного взгляда, что ли? — Неудачно, да? Кивнула, все еще улыбаясь, но на его странный взгляд лишь махнула головой в отрицательном жесте. У кого нет своих странностей? — Кстати, печенье неплохое, — удивленно протянул он, смотря на маленькую коробочку с печеньем в моих руках, — Удивительно, но я еще живой. — Ха-ха, думаю, Гробовщик просто не ожидал, что ты его тоже попробуешь, — рассмеялась, двигаясь вперед, все еще держа его за сгиб локтя. Вот так, перебрасываясь незначительными и легкими колкими фразами, мы медленно подходили к тому месту, где я в первый раз встретила мальчика с дивными фиолетовыми глазами. Мы шли медленно, внимательно смотря по сторонам, чтобы точно не упустить рыжеволосого мальчишку. Подняв голову, я увидела, что небо застелили тяжелые грозовые тучи. Около меня смешно фыркнул Дитрих, стоило холодной капле упасть ему на нос. Он забавно тряхнул головой, в этот момент действительно напоминая мне собаку, и я тихо хихикнула, на что немец посмотрел на меня строгим взглядом. Как стра-а-ашно. Но шли минуты, мы все блуждали, а мальчика так и не нашли. Мы заходили все дальше и дальше, несмотря на уговоры Дитриха, что мне небезопасно здесь находиться, но я все равно тащила его за собой, не отчаиваясь. — За нами слежка, — тихо заметил Дитрих, не показывая, что вообще что-то заметил и, судя по тому, как он сжал мою руку на своем локте, требовал от меня того же. Я аккуратно скосила глаза и мне всего лишь краем глаза получилось увидеть неясную тень, которая действительно шла за нами по пятам. Сглотнула, чувствуя, как сердце немного сбилось с ритма, и зашагала немного быстрее, слыша, что незнакомец не отстает от нас. Мы завернули в очередной поворот, тут же останавливаясь, потому что дорогу нам загородили двое мужчин в потрепанной одежде. Типичные отбросы из Ист-Энда, но все равно настораживает. Стоя около Дитриха, я почувствовала, как он напрягся, будто готовился к атаке или к обороне. — Вы посмотрите кто у нас здесь, — начал один из впереди стоящих, пока другой, который все это время следовал за нами, остановился позади, блокируя выход, — Что такие неженки забыли здесь? — А не все ли равно? — заметил другой, окидывая нас алчным взглядом, останавливаясь на мне, — О, так тут еще и дама есть! Какой приятный сюрприз! От пожирающего и даже похотливого взгляда меня чуть не передернуло, но я все равно едко улыбнулась и гордо подняла голову, смотря на них свысока. — Вам нужны деньги, — и это все равно было больше похоже на утверждение нежели вопрос. — А ты быстро схватываешь, дорогуша, — мерзко ухмыльнулся он, показывая свои желтые зубы, и я ясно поморщилась, чувствуя отвращение к нему и к тому, как он ко мне обратился. Вдруг Дитрих резко меня оттолкнул, из-за чего я немного ударилась плечом о стену, болезненно шикнув, но тут же замолчав, увидев, что немец сделал это, чтобы я не попала под удар. Видимо, пока один заговаривал нам зубы, другой решил на нас напасть. Три против одного (себя я в расчет даже не беру, потому что ясно понимаю, что ничего не смогу сделать в этой ситуации) — нечестно, но Дитрих, кажется, прекрасно справлялся и без помощи, уходя от неумелых ударов противников и методично выбивая из них дурь. Когда один из них, тот, что говорил со мной, достал нож, я испугалась, понимая, что теперь у него есть маленькое преимущество перед немцем, но тот даже не растерялся, увернулся и, достав пистолет, выстрелил тому в ногу, после чего послышался оглушительный крик пострадавшего. Облегченно вздохнула, видя, что другой насторожено замер, стараясь не делать резких движений. Честно говоря, во время этой драки я чувствовала себя главной героиней какого-то сопливого фильма или романа, где кто-то защищает главную героиню от опасности, а она и сделать ничего не может, только наблюдать. Максимально бесполезная, как еще не начала путаться под ногами? Коробочка с печеньем упала. Я вскрикнула, стоило кому-то резко дернуть меня и, прижав к себе, приставив к горлу нечто острое и холодное. Не нужно быть гением, чтобы понять — это нож. Что я там говорила? Что я не путалась под ногами? Отлично, теперь это можно вычеркнуть из моего списка, так как я только что подставила Дитриха. Браво, Анджелина, просто блеск… — Кинь пистолет или я перережу ей глотку! — испуганно крикнул мужчина позади меня, и Дитрих замер, медленно поворачиваясь к нам. От взгляда, которым он меня наградил, мне хотелось провалиться под землю, понимая, что в этом всем моя вина. — Я сказал: быстро кинь пистолет! — напомнил мужчина и лезвие ножа легко вспороло кожу на шее, тут же пачкая мое идеально-белое жабо. Вот скотина! Черт, вот бы он ослабил бдительность, я бы дотянулась до скальпеля в рукаве. Дитрих медленно опустил пистолет, стараясь не сводить с нас взгляда, и положил оружие на землю, так же медленно выпрямляясь. Позади меня подозрительно довольно затряслось тело, выдавая звуки, похожие на смех, но мне все равно это казалось какими-то конвульсиями. И мне совсем не понравилось, как тот повторно провел лезвием по моей шее, правда невесомо, не оставляя следов, носом уткнувшись в мои волосы, делая глубокий вздох. Напряженно выдохнула, чувствуя, как подскочил пульс, по срывающемуся дыханию своего захватчика понимая, что теперь он забыл о деньгах и переключился на меня, дерганными движениями поглаживая мой живот и поднимаясь выше. Горький комок подступил к горлу и, о реинкарнация, меня чуть не стошнило, понимая, что этот плебей хочет от меня, точнее, что он хочет меня. Я задержала дыхание и зажмурилась, набираясь решимости. Стоило его руки подняться еще выше в опасной близости к моей груди, резко ударила его головой по носу, из-за чего он захрипел и ослабил хватку, но все равно еще крепко держа. Дрожащей рукой я вынула скальпель из рукава платья и быстро воткнула его ему в ногу. Тот оглушительно заорал, падая на колени, и я тут же отбежала от него, тут же оказываясь в руках у Дитриха. Я хваталась за него как за спасительную соломинку, чувствуя, что еще чуть-чуть и меня захлестнет истерика. О реинкарнация, никогда не думала, что окажусь в такой ситуации! Меня чуть не изнасиловали, подумать только! — Скальпель? Серьезно? — со смешком в голосе спросил немец, на что я судорожно хохотнула, стараясь сморгнуть непрошенные слезы. Видимо, услышав что-то такое в моем голосе, он уже медленно и более неуверенно продолжил, невесомо проводя рукой по моим волосам, — Анджелина, успокойся, все уже прошло. И… У нас еще есть дело. — А ты умеешь успокаивать девушек, — нервно хмыкнула я, понимая, что он прав и сейчас нет времени для бессмысленных криков и слез. Прикрыв глаза, глубоко вздохнула, стараясь успокоить себя тем, что все обошлось и даже если бы я что-то не предприняла, меня бы спас Дитрих. Отстранившись от немца, я посмотрела ему в глаза. Он внимательно смотрел мне в глаза, будто действительно пытаясь понять все ли со мной хорошо. Он помрачнел, стоило ему увидеть порез на шее. Не успела я ничего сказать, как он уже достал платок, тут же обвязывая им мою шею. — Спасибо, — тихо прошептала, несмело улыбаясь. Это была благодарность не только за платок, но и за то, что он защищал меня, что он беспокоился. Дитрих на мои слова лишь кивнул, отходя на шаг от меня. Я окинула взглядом этот переулок, равнодушно смотря на стонущих от боли мужчин, которых побил Дитрих. В сознании, это хорошо. Стоило мне перевести взгляд на своего возможного насильника, как я почувствовала волну злости, накрывшую меня. Несмотря на это, я медленно шла к нему, неотрывно смотря ему в глаза. Не знаю, что он там увидел, но он попытался испуганно отползти от меня, не в силах стать на ногу, в которую все еще был воткнут скальпель. Сев перед ним на корточки я постаралась как можно более ласково ему улыбнуться, резким движением вынимая из его ноги скальпель. — Ох, ну что же ты так? — наигранно обеспокоено начала я, смотря на то, как он пытается зажать рану руками, из которой быстро стекала кровь. Посмотрела на окровавленный скальпель в своей руке, порадовавшись, что на моих руках были перчатки. Кровь этого отброса на своей руке было бы противно чувствовать. Я равнодушно посмотрела на этого мерзавца, который посмел посмотреть на меня похотливым взглядом. Какая мерзость. Хочу, чтобы он страдал. — Знаете, у меня сейчас удивительно паршивое настроение, — приглушенно начала я, но мой голос в этом переулке был слышен всем, — Мне так хочется сделать с вами вот так, — и резко воткнула скальпель в руку «насильника», на что он взвыл, — Или так, — оставила достаточно глубокий надрез на его шее, чувствуя власть над жизнью в своих руках. Он смотрел на меня так испуганно, будто перед ним сидела на корточках сама Смерть, держа в руках косу, которой заберет его жизнь. Но я не шинигами, я не Грелль и не заберу его пленку воспоминаний бензопилой, я всего лишь Анджелина, всего лишь Мадам Рэд, которая, по словам Гробовщика, просто мастерски снимает скальп. Наверное, я поступаю сейчас слишком жестоко и бесчеловечно, мне не следует этого делать и, возможно, это так и есть, но сейчас мне хотелось только одного — чтобы этот человек страдал, чтобы он пожалел о том, что вообще встретил меня! — Анджелина, у нас есть дела поважнее, чем упиваться криками этого сброда, — небрежно заметил Дитрих, но даже попытки не сделал, чтобы остановить меня, безмолвно отдавая узды правления в свои руки. — Ох, думаю эти джентльмены будут достаточно любезны, чтобы отвести нас к Тому, — по-доброму пропела я, опять улыбнувшись, хотя и дураку было понятно, что эти трое на джентльменов никак не тянули. — Мы не знаем никакого Тома, — испуганно прохрипел мой «подопытный». — Ох, дорогой, так я тебе напомню, — проворковала я, вонзая скальпель ему обратно в ногу, недалеко от раны под его сдавленное мычание, — Мелкий мальчик, рыжие волосы и необыча-а-айные лиловые глаза. — Это же сын шлюшки-Карен! — воскликнул тот, что заговаривал мне зубы, и я тут же перевела на него любопытный взгляд. — Карен? — Дитрих, кажется, обрадовался, что появилась хоть какая-то зацепка, хотя его лицо все так же оставалось равнодушно-суровым. — Карен Тейлор, шлюха, которая залетела непонятно от кого и узнала об этом слишком поздно, чтобы сделать аборт. У неё сын выглядит точно так же, как Вы его описали! Вот только, насколько я знаю, Карен не дала ему имени, — быстро говорил бандит, испуганно смотря на то, как я поднимаюсь. — Ты знаешь где она живет? — спросил Дитрих, нависая над ним. — К-кто же не знает, где живет шлюшка-Карен? — заикаясь, подтвердил тот, натягивая на лицо улыбку и медленно поднимаясь, — Я вас отведу. Мы с Дитрихом последовали за ним, оставляя позади себя двоих побитых и раненых бандитов. Немец молча подал мне коробочку с печеньем, которая выпала у меня из рук, стоило тому плебею напасть на меня. Как хорошо, что печенье не упало на грязную брусчатку. К дому, где живет Карен Тейлор, мы шли не так уж долго, буквально спустя пять минут мы уже стояли перед нужным домом, позволяя бандиту уйти. Этот дом был полуразрушен, с дырявой крышей и обшарпанными стенами. Но, возможно, для Ист-Энда это был целый особняк, так как большинство жителей этого района спали на улице. Около дома, прислонившись спиной к стене, сидел маленький мальчик со знакомыми мне рыжими волосами. Он прятал лицо на коленях, закрывая руками уши. — Это он? — спросил Дитрих, окидывая мальчишку пренебрежительным взглядом, будто нечто мерзкое. Молча подошла к мальчику, сев перед ним на корточки. Услышав мои шаги и шуршание ткани, мальчик резко поднял голову, смотря на меня заплаканными фиолетовыми глазами. Это определенно он, тот, кого мы искали. — Навевает воспоминания, не правда ли, Том? — с легкой улыбкой спросила я, припоминая, что первая наша встреча была почти такая же, — Или как мне тебя называть, мальчик-без-имени? Щеки у мальчишки пристыженно зарумянились, показывая мне, что в столь юном создании еще есть совесть, но взгляд от меня не отвел, смотря на меня так, будто не верил, что я сейчас стою напротив него, будто была его видением. Он даже ближе наклонился ко мне и… принюхался. Серьезно? Сейчас он еще больше стал похожим на маленького зверька в моих глазах. Видимо, поняв, что я реальна, он тут же отстранился, смущенно отводя от меня взгляд. Хмыкнула, услышав бурчание его живота. Кажется, время идет, а никто здесь не меняется. Опять голодный. Молча достала коробочку, протягивая ему. Он, как и в первую нашу встречу, посмотрел на меня с недоверием, будто ожидал удара, но я все так же продолжала стоять на корточках напротив него, ожидая его действий. Мальчик подался вперед, медленно забирая коробочку, тут же открыв её. От меня не ускользнуло, как его глаза загорелись при виде печенья, на которое он тут же накинулся. Пока он кушал, я обернулась к Дитриху, кивая ему на дом, намекая, чтобы он уладил все возможные проблемы. Поняв меня с полувзгляда, немец кивнул, тут же скрываясь за дверьми дома. — Скажи мне, тебе здесь нравится? — прямо спросила я, как только он более-менее утолил свой голод. — Как может кому-то здесь нравиться, госпожа Рэд? Но Вас же не это беспокоит. Зачем Вы здесь? — с тихим, полным отчаянья смешком спросил мальчик, но я больше внимания обратила на то, как он меня назвал. «Госпожа Рэд»? Он подумал, что это моя фамилия? — Ты мне нравишься, мальчик-без-имени, — полу-честно ответила я, прямо смотря ему в глаза, дожидаясь нужной реакции на свои слова, которая не заставила себя ждать. Бродяга удивленно посмотрел на меня, наверняка не уверен в том, что ему это не послышалось. В какой-то мере я действительно говорила правду: этот зверек мне нравился. Он был маленьким, слабым, даже в какой-то степени беспомощным, но он так отчаянно цеплялся за свою жизнь, что это заставляет восхищаться! Но этого было недостаточно, чтобы я опять пришла в это гнилое место. Он нужен нам, чтобы поймать маньяка. Даже если он умрет, никто не будет плакать, никаких сожалений. Он нужен нам всего лишь как приманка, но пусть все будет добровольно.Я не скажу ему, зачем он мне понадобился, ему не нужно этого знать. Я встала на ноги, смотря на него сверху-вниз: — Ист-Энд гнилое место, полное пороков и смертей. Ты мне нравишься, потому что в этом месте ты смог выжить. Я предоставлю тебе выбор: ты можешь остаться здесь и сгнить вместе со всеми, бороться за кусочек черствого хлеба в луже, стать таким же мусором, как твоя мать Карен, — услышав её имя, мальчик вздрогнул, круглыми глазами смотря на меня, — Или же ты можешь пойти со мной. Я научу тебя жить в другом мире, где ты ни в чем не будешь нуждаться. Мальчик был слишком мал, был в слишком отчаянном положении, чтобы выбирать. Он смотрел на меня с такой надеждой, что на миг мне даже стало стыдно, что я просто хочу его использовать, но я тут же откинула эту ненужную эмоцию, немного склоняясь и протягивая ему руку, которую он может оттолкнуть, или же принять её. Немного колеблясь, он все же протянул мне её, на что я тут же улыбнулась, притягивая его к себе и обнимая. Он может оттолкнуть, может понять, что что-то здесь не так и я действую не из самых чистых побуждений, но: — Теперь все в порядке. Я вытащу тебя из этого кошмара, — тихо прошептала я, обнимая его крепче и гладя его по голове. Я добилась нужного эффекта: он вцепился в меня, тихо шмыгая носом, но в скором времени заревел в голос. Я была в его глазах благодетелем и как хорошо, что он не видит, как я предвкушающее ухмыльнулась. Шах и мат, он теперь в моих руках.*****
— Он такой маленький, — задумчиво проговорила я, глядя на мальчика, который сжался в комочек на сидении кареты. Сняв перчатку, я задумчиво погладила того по волосам. Грязные и слипшиеся, сейчас они были цвета ржавчины, но никак не прекрасного рыжего цвета. Рука тут же немного испачкалась, и я совсем некрасиво вытерла её о юбку, которая и так была уже вся в грязи. Дитрих вздохнул и сел около меня, потянувшись к моей шее. Я резко подалась назад, недоуменно смотря на немца. — Ты меня что, задушить пытаешься? — Иногда ты просто невозможна, — закатил глаза Дитрих, — Дай мне посмотреть на свою рану. — Оу, — смутилась я, нервно улыбнувшись, обратно придвинувшись к немцу. Дитрих размотал повязку из своего платка и аккуратно убрал ткань от раны. От неприятных ощущений зашипела. Кажется, кровь уже начала высыхать, и это было не лучшей идеей смотреть на рану сейчас. Немного откинула голову, открывая лучший вид на рану, нанесенную тем озабоченным придурком. — Я буду жить, док? — со смехом спросила я, когда Дитрих перебинтовывал мне шею. — Ты подозрительно довольна жизнью как для жертвы, Анджелина, — заметил немец, отстраняясь, но все еще сидя около меня. — Никогда не считала себя жертвой, — честно признала я, закатив глаза, — Тем более я отомстила тому плебею, который посмел по-скотски вести себя со мной. Быть использованной этим мусором совсем не предел моих мечтаний. Я прикрыла глаза из-за воскресших в памяти воспоминаний. Вспомнилось то, как я обошлась с тем бандитом, несколько раз нанося ему рану скальпелем. Бесчеловечно. Хах, а Дитрих все это видел и все равно спокойно сидит со мной, даже не косясь на меня подозрительно как на психа. — Тебя трясет, — отстраненно заметил он, и я перевела взгляд на свои руки, которые действительно тряслись. — О, не обращай внимания, видимо, адреналин схлынул, — нервно улыбнулась я, растирая свои плечи, хитро посмотрев на него, — Наверное, я сейчас больше всего похожа на психопатку, да? И хоть я улыбалась, но на самом деле мне было страшно. Это было впервые, когда я позволила своему гневу выйти наружу, и к чему это все привело? Ладно тот плебей, он заслужил, но если бы я сорвалась на ком-то другом? Может, последствия были бы более ужасными. И, опять же, Дитрих все видел. Он видел, на что я способна во время гнева. Он видел, но даже ничего осуждающего не сказал. Хах, а какой, должно быть, вид ему занимательный открывался, как я кровожадно склоняюсь над живым человеком, с удовольствием вонзая в него скальпель. Меня неожиданно приобняли за плечи, и я макушкой оперлась ему о плечо. Дитрих хмыкнул, и я почувствовала, как мои волосы от этого колыхнулись. — Ты была великолепна. Пораженно расширила глаза и посмотрела на него, хотя в моем положении это было немного сложно. Дитрих смотрел мне в глаза, улыбаясь краешком губ, и не было похоже на то, что он испытывает ко мне отвращение. — Ты шутишь? — не веря проговорила я, растерянно улыбнувшись. Он только покачал головой, не отводя взгляд, действительно подтверждая, что не врет. Растерянно отвела взгляд, немного повернув голову, носом утыкаясь ему в шею. — Никогда бы не подумала, что тебе нравятся кровожадные девушки, — хихикнула я, из-за чего у него по коже пошли мурашки. Он хмыкнул, успокаивающе проводя рукой по моей голове. Кто бы мог подумать, что в такой момент меня будет утешать Дитрих? К Рейчел я бы побоялась идти, она бы боялась за меня, а ей сейчас это не нужно, нечего ей забивать голову столь незначительными проблемами. Френсис бы опять дала мне пощечину, чтобы успокоить, как и тогда, в женском колледже, когда я узнала, что Эмилия принимает наркотики и яд. Гробовщик бы выслушал, но рассказывать ему об этом было бы странно. Мне не хотелось, чтобы он знал об этом. А Лау Тао не понял бы причины моего смятения. Как так случилось, что Дитрих стал оптимальным вариантом? — Спасибо, — во второй раз за этот день поблагодарила его я, опять поднимая голову, смотря на него, — Правда, спасибо. За все. — Пожалуйста. И да, есть что-то в кровожадных девушках, — со смешком заметил Дитрих, на что я фыркнула, растягивая губы в улыбке. Радует, что я могу столь спокойно шутить с кем-то, зная, что никто эти слова не воспримет всерьез. Радует, что не я одна ненормальная.*****
— Не могу поверить, что я пустил его в свой дом, — с натянутой улыбкой проговорил граф, смотря на то, как с мальчишкой играет моя сестра. — Замолчи, Фантомхайв. Нам с Анджелиной пришлось быть в Ист-Энде, — скривился Дитрих, видимо, вспоминая, что мы сегодня пережили. — На какие жертвы только не пойдешь, чтобы выполнить задание, правда, Фантомхайв? — стрельнула в него глазами, хохоча, стоило Винсенту скривиться. Мы сидели в саду и пили чай, пока Рейчел разговаривала с мальчиком, который, кажется, млел от столь хорошего обращения к себе. После того, как мы с Дитрихом забрали мальчика-без-имени, мы тут же поехали в особняк Фантомхайва, где ждал нас сам граф, милая Рейчел, чашка прекрасного чая от Танаки и Грелль, которому я приказала подождать меня здесь. Могу с уверенностью сказать, что день сегодня у Фантомхайва был сложным. Уже то, что в его особняке Грелль, заставляло его напрячься и не зря, так как Сатклифф прекрасно играл роль криворукого дворецкого, правда рушил все вокруг себя в уже меньших масштабах. Но когда за порог его дома ступил грязный рыжеволосый мальчишка… О реинкарнация, благодарю тебя, что позволила мне увидеть такое сконфуженное лицо этого напыщенного графа! Несмотря на это, он с улыбкой поприветствовал нас и даже нашел в себе силы на то, чтобы поздороваться с мальчиком, и то он сделал это скорее для того, чтобы посмотреть на его глаза, довольно кивая своим мыслям. Рейчел, стоило ей увидеть побитого жизнью мальчика, который доверчиво цеплялся маленькими ручками за подол моей юбки, чувствуя здесь себя как минимум неуютно, тут же охнула, прижав руки ко рту, смотря на него с такой вселенской жалостью и скорбью, что мне даже неловко стало от того, что к нему я ничего такого не испытываю. Фантомхайв приказал слугам умыть и одеть «юного гостя» и несколько минут я с милой улыбкой уговаривала его пойти вслед за слугами, которые точно ничего плохого с ним не сделают. Когда его переодели, мальчик-без-имени был будто другим человеком. Он был очаровательным ребенком с чистыми рыжими волосами и фиолетовыми глазами, которые на его бледной коже сильно выделялись и для меня выглядели действительно волшебно. Рейчел тут же утащила его играть и если ребенок в начале сомневался, то стоило ему посмотреть на её улыбку, как тут же покраснел и сдался. — Меня поражает твоя двуличность, Анджелина, — вдруг признался Фантомхайв, посмотрев на меня, — Ты говоришь мальчику, что спасешь его, хотя знаешь, что мы сделаем из него наживку. Ты говоришь Рейчел, что, возможно, он будет жить у неё в приюте, как она и хотела, но на самом деле лжешь даже ей. — О-о-о, поверьте мне, граф, мне до Вашего уровня еще далеко, вот это действительно поражает, — тут же парировала я, посмотрев на сестру, стоило ей весело рассмеяться. Фантомхайв хмыкнул, ничего не говоря, и вовремя — Рейчел уже шла к нам, держа за руку мальчика. — Он такой очаровательный, просто лапочка, — хлопнула в ладоши сестра, искренне улыбаясь, — Я буду рада, если такой мальчик как он будет жить у меня в приюте! — Рейчел, — укоризненно посмотрела на неё я, на что та невинно пожала плечами. Я всегда знала, что доброта Рейчел когда-нибудь её погубит, и я ни за что не позволю случиться этому прямо у меня на глазах. Сестра всегда была добра к живым существам, она была чувствительной и постоянно плакала, когда с героями понравившейся ей книги что-то случалось, не обращая внимания на то, что это всего лишь выдумка. Моя дорогая, милая Рейчел открыла детский приют, потому что сочувствует этим маленьким и убогим существам, живущим на улице, хотя, кажется, прекрасно понимала, что всем помочь невозможно, но она все равно всеми силами старалась улучшить чью-то жизнь, мечтала превратить Англию в маленький рай, где все будут счастливо жить в достатке. «Утопия, самая настоящая утопия», — как говорит Гробовщик. Но кто бы мог подумать, что Рейчел когда-либо придет настолько абсурдная идея: собрать сирот из Ист-Энда в один из своих приютов?! Отчасти я понимаю её: дети не несут ответственность за то, где они родились и как их воспитали, но в то же время в голове набатом звучит эгоистичная мысль: эти дети уже потеряны, у них нет светлого будущего и всю свою жизнь они проведут в той канаве. Их родители и они — отбросы общества и это не оскорбление, это общеизвестный факт, но если я скажу такое своей доброй сестре, то она не поймет меня, мои слова прозвучат слишком жестоко. Даже этот мальчик, если бы я вовремя не забрала его, был бы таким же отбросом. — Ох, малыш, я совсем забыла спросить: как тебя зовут? — спохватилась Рейчел, посмотрев на мальчика, который пытался держать чашку чая так же, как и мы. На секунду ребенок замялся, чтобы потом испуганно спрятать лицо в ладонях. Фантомхайв удивленно приподнял брови, смотря на это все, Дитрих усмехнулся, понимая, что здесь не так, а Рейчел выглядела обескураженной и немного виноватой, хотя на самом-то деле и чувствовать вину здесь не за что. Эх, добрая душа. — Ему не дали имени, — медленно произнесла я, на что ребенок кивнул, все еще не поднимая взгляда. Рейчел пристыженно охнула, виновато отводя взгляд и нервно кусая губы. Я недовольно прищурилась, когда Фантомхайв утешительно накрыл её руку своей, но сестра даже внимания не обратила, все еще виня себя, что задала столь бестактный вопрос. — Пацан, тебе нравится то, что тебя называют Томом? — грубо спросил Дитрих, заставляя мальчика вздрогнуть от неожиданного грубого голоса, но он отрицательно покачал головой, заставляя меня еще раз убедиться в том, что это имя первым пришло ему в голову и поэтому им он мне и представился. — Хочешь я дам тебе другое имя? — спросила я, немного наклонившись вперед, заглядывая ему в глаза. — Д-да, пожалуйста! — тут же закивал он с надеждой смотря на меня. Наигранно задумалась, приложив палец к подбородку, смотря на небо, будто ища там ответ, хотя одно имя уже крутилось у меня в голове: — Джек. — Как Джек из сказки? — спросила Рейчел, которой, судя по всему, понравился мой вариант. Не говорить же ей, что это просто первое имя, которое пришло мне в голову, и оно было достаточно простым для мальчика и для того, чтобы запомнить его. Вариант Рейчел другим понравился бы больше, тем более, что я понимаю, что она говорит о Джеке из сказки о волшебных бобах. — Да, как Джек из сказки, — кивнула я, тут же переведя взгляд на мальчика, — Тебе не нравится? Я могу подобрать другое. — Нет-нет, все прекрасно, — замотал головой тот, прижимая руки к груди, будто действительно боясь, что это имя у него сейчас отберут. Он посмотрел на меня заплаканными глазами, будто только что я подарила ему целый мир, а не просто имя из четырех букв, — Это имя замечательное. Я затолкала чувство вины куда-то подальше. Сейчас оно мне ни к чему.*****
Я осторожно обнимала плачущего мальчика, гладя его по волосам, слушая его надрывный плач. Сейчас, сидя перед ним в холодном помещении около пародии на операционный стол, который был запачкан засохшей кровью, я выглядела крайне не к месту в дорогом алом платье в рубиновых украшениях на шее и ушах. Маньяк попался нам не особо умный, он посмел украсть мальчика прямо из сада около поместья графа Фантомхайва, тем самым подписав себе смертный приговор. Дитрих всю дорогу следовал за ними, пока я и Винсент вызывали Скотланд-Ярд, который пришел как раз вовремя: маньяк уже собирался вынимать из мальчика глаза. Задание выполнено, мальчик цел, лишь слегка потрепан. Винсент сразу же удалился, стоило членам полиции забрать маньяка, около меня остался только Дитрих, который помог мне снять цепи из рук и ног мальчика, который тут же кинулся мне на шею рыдая взахлеб. Дитрих тихо шепнул, что будет ждать нас на улице и ушел, оставляя меня наедине с мальчиком. Удивительно, но, кажется, он доверяет только мне. Может, это потому, что я забрала его и подарила надежду? В любом случае… — Не плачь, все хорошо, ты теперь в безопасности, Джек, — шептала я, стараясь его успокоить, специально для этого называя его по имени, которое я ему дала, — Эй, посмотри на меня. Джек отстранился, с готовностью поднимая голову. Сейчас его глаза сияли от слез и освещения, из-за чего их цвет стал еще более привлекательным. Этот безымянный мальчик доверил мне свою жизнь, свою судьбу, даже лестно стало! На секунду почувствовала себя Фантомхайвом, который решает кому умереть, а кто может еще пригодиться. Я смотрю ему в глаза и понимаю, что теперь не знаю, что с ним делать. Да, мне было его жаль, но я взяла его с собой лишь для дела. Если брать с собой всех, кого жалеешь, то для себя не останется места в своем собственном доме. Он выжил, и я не знаю, что с ним теперь делать, что мне предпринять, как о нем заботится… Как можно заботиться о человеке, который тебе никто, на которого тебе почти что плевать? Тем не менее я продолжала участливо смотреть ему в глаза, будто действительно понимала, через что ему довелось пройти. Я была настолько близко к нему, что видела собственное отражение в его глазах. Обеспокоенное, даже сожалеющее выражение лица и такой участливый взгляд… Как у меня так получается? — Теперь я с тобой и тебе ничего не грозит. Я пообещала, что защищу тебя, ты веришь мне? Какой провокационный вопрос. Что же ты ответишь на это, Джек? Он обнял меня и это значило больше сотни слов.