Ким пытался продолжать объяснять, но стоило Хёнджину легонько сжать орган, как из груди младшего вырвался первый тихий стон.
Хван расстегнул брюки Сынмина и приспустил боксеры, выпуская эрегированный член наружу. Он обвел выступающую тазобедренную косточку, спустился пальцами ниже и провел кончиками пальцев по внутренней стороне бедра. Перейдя чуть выше, он плавно двигал рукой по возбужденному члену, размазывая выступившую предсеменную жидкость по нему, нежно массируя, вслушиваясь в сдержанные выдохи и постанывая. Хёнджин окончательно снял штаны и бельё омеги и спустился вниз, закидывая хрупкие ножки себе на плечи и без церемоний наполовину заглотил орган. Джин делал то, чего никогда не позволял себе с партнёрами на одну ночь. Он почувствовал, что запах младшего усилился. Комната наполнилась ароматом лаванды. Возбуждение начинало брать верх и овладевать ими.
Сынмин подавился собственным стоном, почувствовав приятный жар и влажность вокруг своей плоти. Рука с этим и подавно не сравнится. Он опустил стыдливый взгляд туда, где старательно двигалась голова альфы, ощущая на пульсирующем от удовольствия члене мягкий язык. Хотелось плакать и молить о большем. Ким и сам не понимал, как ещё мог держать себя в руках.
Волна удовольствия прошибла Хвана, и он услышал, как впервые громко простонал младший. Альфа внутри него выбивался в этот момент, рвался наружу, жаждал сделать своим, но он из последних сил игнорировал это, желая поиграть.
Он взял глубже, обвел ствол языком, слыша, как едва не хнычет под его движениями Ким, который слегка вздрогнул, чуть подался бедрами вперёд и в очередной раз застонал от ощущения горячего языка на своем члене.
Осознание того, что ему делает минет Хван Хёнджин, его краш и самый крутой во всём мире альфа, скрашивало ситуацию. Честно говоря, ему хотелось попросить большего, но он боялся. Боялся, что это всего лишь какая то шутка, что Хёнджин сейчас встанет и посмеётся над его глупостью и надеждами.
Хван провел языком по уздечке, ещё раз обвел чувствительную головку и выпустил член изо рта. Он поднял взгляд. Сынмин увидел желание в этом взгляде, чувствовал, что он
тоже хочет его.
Старший встал и поднял омегу, придерживая руками пятую точку, а Ким обвил его ногами вокруг талии. Хван сел на свою кровать, усаживая младшего себе на колени и перемещая руку на его талию. Второй он мягко удерживал голову омеги за подбородок и поцеловал его, сплетая их языки.
Ким неумело ответил на поцелуй, одной рукой обнимая за шею, а второй проводя по упругому возбуждению в брюках партнера, немного пугаясь его размера, но поспешно взял себя в руки, забираясь под ткань и сжимая его уже без всяких преград, слыша скомканный гортанный рык в поцелуй, что с готовностью вскинул таз, несильно толкаясь в обхватывающий его кулачок.
Хёнджин разорвал поцелуй, окидывая младшего затуманенным взглядом, оставаясь довольным видом немного распухших губ.
Только сейчас Мин решил снять свои очки, без которых отлично видит. Он аккуратно откинул их в сторону. Перед тем, как снять галстук, за него же омега притянул Хёнджина ближе к себе и легко чмокнул в губы, по-детски улыбаясь, после же начал расстёгивать рубашку Хвана, который уже гладил ладонями его бёдра, постепенно поднимаясь под его рубашку и так же улыбаясь ему.
Сынмину открылся вид на накачанный торс и красиво выпирающие острые ключицы. Он, не удержавшись, мягкими, почти не ощутимыми укусами оставил на них несколько едва заметные отметины и снова двигая рукой по возбужденному члену Хвана, неосознанно больше его раззадоривая, ведь просто прикосновений тому было мало.
Конец этой нежности настал ровно в тот момент, когда младший поёрзал на ногах альфы, случайно задев его возбуждение своим. Хёнджину просто снесло крышу. Он впился в губы Кима, утягивая в страстный и мокрый поцелуй и попутно пытаясь снять последний элемент одежды на теле Мина – рубашку. Не справляясь с пуговицами, он просто разрывает её, откидывая нечто, некогда бывшее рубашкой в сторону. Отстранившись, он пересадил Мина на кровать и отправился в ванную за презервативом.
Вернувшись, он увидел то, чего не ожидал от тихони Сынмина. Этот, цензурных слов на него нет, омега бесстыдно завел руку за спину, растягивая себя уже несколькими пальцами.
– Ах ты ж мой маленький извращенец. Признавайся, готовился к этому? - он довольно ухмыльнулся.
– Я знал, куда иду. Поэтому и пришлось чуток опоздать на пару... - увидев блестящий квадратик, он решил спросить, - А можно без него? Говорят, не те ощущения...
– А сам? Не пробовал без него? - Хван окинул его хищным взглядом.
– Нет. Ты первый, - первое слово было произнесено более уверенно, нежели следующие слова. Ему было неловко признаваться в том, что он девственник.
Хёнджин, победно улыбнувшись, откинул презерватив в сторону и сел рядом, размазывая слюну по своему члену.
Посчитав растяжку достаточной, Сынмин кивком указал старшему лечь и, поднимаясь вверх, с тихим шипением насадился на стоящий колом орган, терпя боль и дискомфорт, с удовольствием смотря в шокированные зрачки альфы, который точно не ожидал таких действий.
– Ну что, все ещё не нравятся ботаники? - пошло протянул Мин, упираясь ладонями в ребра хёна и склоняясь как можно ниже, чтобы в подробностях рассмотреть эту смущенно-ошеломленную мордашку, чувствуя только возросшее возбуждение.
Хёнджин тихо рыкнул, хватая его за затылок, утягивая в очередной мокрый поцелуй и выходя из него, чтобы сменить позу. Прижимая к себе ближе, будто Ким куда то уйдет, он заставил обхватить его таз ногами, смыкая их на пояснице. Хван попытался медленно войти. Это было не так трудно, все же Сынмину удалось растянуть себя. Естественная смазка хлюпала, вытекала и позволяла свободно входить. Узкие стенки входа сдавливали и он притянул к себе стонущего, просящего и повторяющего его имя омегу. Он прижимал парня к себе, вбивался глубоко, рвано и стонал ему в шею.
– Мх, малыш, блять... Ты ахуенный.. - это "малыш" у него ассоциировалось только с Чонином, но сейчас он даже и не вспомнит кто это.
Изначально Ким не чувствовал практически ничего, лишь не сильную боль и тепло от соприкосновения и трения, но потом Хван задел что то внутри, что послало по его телу волну удовольствия и вырвало из груди пошлый стон, со словами:
– Х-Хёнджин~а, пожалуйста, мне нужно больше...
И это "больше" он получил. Альфа словно с цепи сорвался, начиная втрахивать его в матрас, попутно осыпая его плечи укусами и засосами. На некоторое время в комнате раздавались лишь пошлые хлюпы и шлепки, напополам со стонами и рычанием. Мин же со всем удовольствием царапал спину партнера, выгибаясь на каждый толчок, запрокидывая голову.
Сынмин заскулил от нового проникновения, одновременно с этим кончая даже не прикасаясь к собственному члену, чувствуя прошивающую шею острую боль, переходящую в острое удовольствие. Теперь у него тоже будет отметина принадлежности. И не кому либо, а самому лучшему парню в мире.
После он просто дрожал и постанывал под мощными толчками разошедшегося Хёнджина, которому всё еще было мало. В нем словно проснулось ненасытное животное, готовое трахать все, что движется, а что не движется – двигать и трахать. Он просто с утробным рычанием вбивал хрупкое тельце партнёра в кровать, а возбуждение все никак не хотело подходить к завершению, только накапливаясь, доводя до потери рассудка.
Наконец Хёнджин вышел из него и кончил, изливаясь на живот, вжимаясь в его тело, весь подрагивая и пытаясь пережить накрывшие его волны удовольствия. Это было намного лучше, чем он представлял. Он тяжело дышал, уткнувшись в шею партнера, с удовлетворением замечая один особенно глубокий укус – метку, которая останется на омеге навсегда, закрепляя в аромате лаванды мятные нотки, часть запаха, что имел сам Хван.
Теперь все сразу поймут, что он занят.
Альфа лёг рядом с младшим.
– Ну и зачем это все было? - спросил мелкий, пытаясь отдышаться.
– Просто. Я так захотел, - ответил Хван, улыбаясь и вспоминая, что это спор. Честно говоря, ему понравилось. Даже очень.
– Ясно... Я могу идти, раз я уже не нужен?..
– Не вздумай. Денешься куда то – на цепь посажу.
Ты теперь мой.
– Хорошо. Как скажешь... - выдохнул Ким, оставляя нежный поцелуй на щеке старшего, - Только твой, - не веря повторил он шёпотом. Он так давно хотел услышать эти слова...
Пытаясь выровнять дыхание, они просто лежали. Но тут Хёнджин приподнялся и подошёл к столу.
– Ты куда? - Ким сразу же приподнялся, следя за движениями старшего.
– За салфетками, - он рылся в полке, пытаясь их найти.
– Зачем они тебе? - омега был ещё где то "далеко", благодаря Хвану, поэтому сейчас до него туго доходило.
– А ты хочешь, чтобы моя и твоя сперма вперемешку была на тебе? - снова усевшись рядом, старший двумя пальцами провел по остаткам, стекающим по животу омеги, и поднёс к его рту. Мин сразу же с удовольствием слизал всё, - я так погляжу, ты хочешь повторить? Давай уже завтра? Можем пары прогулять, если, конечно, хочешь.
– Обойдёмся без прогулов, но на историю я бы с радостью задержался с тобой в подсобке, если ты, конечно, хочешь, - он чмокнул его в губы.
– Пф, я всегда "за", - согласился альфа, вытирая остатки спермы и уже предвкушая, как он будет делать тоже самое в следующий раз.
Спустя ещё пару минут молчания Сынмин переспросил.
– А если серьёзно, то зачем я тебе?
– Жжение на плече чувствуешь?
– Чувствую. И?
– Это зовётся меткой, если ты вдруг не знал. А чтоб ты понимал, эту самую метку просто так не ставят, - Хёнджин мило улыбнулся.
– Я знаю, - Мин продолжал тупить, но спустя мгновение до него дошла суть сказанного, - стой, стой, стой! То есть... Это получается... СТОЙ! Это то, о чем я думаю? То есть, стой... Это как так?.. Блять.
– Эй, мелкий, не матерись.
– Та стой, блять, я в шоке вообще то... То есть, ты это серьезно?
– А ты сомневаешься?
– Честно говоря, да, - омега был в замешательстве. Получается, что старший любит его? Или не получается? Он знал, что это за человек, знал скольких он бросил, знал скольким пообещал многого. Но
любил его до невозможности, да так, что было плевать на всё и хотелось верить, что с ним он честен.
– Хорошо, тогда будем действовать напрямую, чтобы ты не сомневался.
Хёнджин взял Мина за руку и потянул, заставляя принять сидячее положение.
– Сынмин~а, ты самый очаровательный малыш на свете с самыми очаровательными губами, которые я уже не дождусь увидеть на своём члене, кхм... Я люблю тебя, - чмок в те самые "очаровательные губы", - доволен?
– М-м, да. Думаю, слова с моей стороны о подтверждении любви будут лишними.
– Такие слова никогда не бывают лишними, малыш.
– Называй меня так почаще, мне нравится, - на это Хёнджин только одобрительно кивнул и в ту же секунду был зажат в объятиях младшего, который тихо шептал ему на ушко о том, как сильно любит его.
***
Хёнджин с того первого поцелуя думал, что Сынмин прекрасен. Но не думал, что настолько. Раньше он не замечал его. А зря. Он был уверен, что это ненадолго, что этот спор вообще ничего не значит, что взяв его, убедится, что Ким не тот, кто ему нужен. Но ошибся. Он любит его и теперь просто не представляет своей жизни без него.
Кто то, кажется, серьёзно вляпался.
***
Сынмин любил его очень давно, но думал, что это пройдет. Палясь на него на парах, думал о том, на сколько же он невероятен. Мин наблюдал за ним со стороны, поэтому знал какой он. Он не рассчитывал на то, что будет с ним встречаться, а если и будет, то только из выгоды для самого Хвана, который через время его бросит. Но, кажется, он ошибся. Хёнджин сделал его своим и это теперь навсегда. Он, конечно, может уйти, но метка всегда будет напоминать о нём. Сынмин не хотел об этом думать хотя бы сейчас. Сейчас он хотел наслаждаться прекрасными моментами, может даже самыми лучшими в его жизни, вместе с ним – человеком, которого он ценит и очень дорожит.
Он слишком сильно любит Хёнджина. Своего Хёнджина.
