forgotten

      Яичный рулет, острые маринованные овощи и белый клейкий рис, как казалось Чану, привлекли внимание Минкён больше, чем его слова. Девушка обедала обстоятельно, помогала есть Рэону и никаким образом не возвращалась к его словам. Винить её парень не мог — в любом случае, есть такая рутина, которую она проходит каждый день, и он со своими неожиданными воспоминаниями сейчас занимает даже не десятую позицию по важности. Когда они закончили с чаем, кудрявый без лишних вопросов занялся мытьём посуды и мелкой уборкой на кухне. Ким попыталась уложить Рэона спать — детям полезен дневной отдых. В последнее время мальчик спал днём плохо, мало, будто бы что-то мешало ему заснуть. Девушка старалась не вдаваться в эту мистификацию, понимая, что если озадачится ещё и ею, точно сойдёт с ума.       — Рассказывай, что ты вспомнил, — она появилась в дверях гостиной, держа в руках блокнот, неожиданно, и произнесла это так уверенно и твёрдо, что Чан едва ли не подскочил, оборачиваясь. Он отложил «Приключения Тома Сойера», которые читал уже неделю в послеобеденное время, и уселся удобнее, смотря на то, как Минкён проходит в полосе света, пересекающей комнату поперек, и присаживается в кресло напротив него. «Прямо-таки допрос. Если она возомнила себя копом, мне будет трудно сдерживать смех».       — Всё, до мельчайших деталей. И, желательно, в хронологическом порядке, — эти слова девушка сказала уже заметно мягче, смущённая своим же первым порывом. Она раскрыла блокнот, пролистала его, найдя чистую страницу, и приготовила ручку, — я решила систематизировать твои воспоминания, чтобы легче было восстановить полную картину памяти. Читала в интернете, — на этом моменте её щеки сделались бледно-розовыми, — что такое помогает, и подумала, что стоит попробовать.       Парень шумно вдохнул, прикрывая глаза. На то, чтобы успокоиться и сосредоточиться, у него ушла пара минут, как и на подбор нужных слов.       — Когда я очнулся, то обнаружил себя валяющимся за мусорным баками. Это было в каком-то грязном переулке в районе Канбукку, как я потом узнал из уличных указателей. Умывшись возле колонки, я просто побрёл, куда глаза глядят, не зная конечной цели. Меня неосознанно тянуло в людные места, но там я, почему-то, не привлекал внимания.       — Да, это странно, учитывая расцветку твоих вещей и образ в целом, — подтвердила Ким, аккуратно записывая всё, что говорил собеседник. Пока ясно не было совершенно ничего, кроме одной вещи — возможно, это было ограбление с непредвиденными последствиями. Иначе зачем кому-то выкидывать человека за мусорные баки, да ещё и в месте, где его никто не найдёт?       — Когда я переходил дорогу в одном месте, меня едва ли не сбил вылетевший из поворота мотоциклист. И тут оно случилось, — он заговорил тише, наклоняясь. Наклонилась и девушка, признаться, увлечённая происходящим, — словно трансляция в моей голове. Вот этот дом с фасада, только весь в цветах, и табличка с адресом, которая над окном висит, прямо так ясно и отчётливо, что я не мог не подумать ничего лишнего. Это точно был знак. И ему стоило повиноваться, что я и сделал, ускорившись и наблюдая за указателями. Момент, как мы встретились, ты, думаю, помнишь.       Со слабой улыбкой Чан выпрямился, снова садясь на диване так, как ему было удобно. Минкён же с удивлением для себя осознала, что оцепенела от рассказа и уже долго сидит в неудобной позе. Потянувшись, она немного размяла затекшие плечи и села более удобно, не закрывая блокнот. По факту, воспоминаний сегодняшнего дня они ещё даже не коснулись.       — После завтрака, как и договорились, мы пошли на детскую площадку. Рэон очень взбудоражился моим предложением построить замок, а потому вёл меня туда, как собачку на поводке. Мы расположились со всеми лопатками и вёдрами, и где-то в процессе строительства меня… накрыло, что ли, — настала очередь кудрявого чувствовать неловкость и смущение. Он закрыл лицо ладонью, собираясь с мыслями, под неотрывным взглядом заинтересованной собеседницы. После пары шумных вдохов и выдохов парень продолжил, — это снова случилось. Что-то типа трансляции, я не могу подобрать другого слова. Эта площадка, эта песочница, и два мальчика, других, не Рэона или ещё кого-то. Они тоже строят замок, увлечённо обсуждая, каких солдатиков в какие бойницы поставят. Я не сразу понял, что один из них — я, потому что это было странно.       — Странно? — переспросила Минкён, не улавливая связи. — Почему странно?       — Я смотрел на себя со стороны. Будто бы меня искусственно поместили не в мои, а в чьи-то чужие воспоминания, — пояснил Чан, — но продлилось это недолго. Следующий момент был уже от моего лица, ну, то есть, лица меня маленького. Та же площадка, только мы постарше, мне, может, лет шесть, а моему другу, как Рэону. И этот самый друг, — Хёнджин, кстати говоря, подчеркни это в блокноте, мне кажется, это важно, — говорит, что насовсем уезжает жить в Пусан. И всё. Меня выкинуло обратно, к озадаченному моей неожиданной тишиной ребёнку.       — Подожди, — просмотрев все записи и не найдя одного важного момента, девушка решила заострить на этом внимание, не желая, чтобы они пропустили что-то важное, — а имя своё ты откуда узнал?       — А, меня так позвала женщина, в первой части воспоминания. Но как она выглядела, я не видел, а по голосу ничего сказать не могу.       Ким озадаченно сделала последнюю пометку и снова осмотрела текст. История из всего изложенного вытекала вполне связанная, хоть и не совсем понятная. Логично, что дом, как первое воспоминание, играет какую-то особую роль для потеряшки. Так как его звала неустановленная женщина, и он смело пошёл, можно предположить, что её он хорошо знает. Так как дети обычно плохо знакомы с соседями или просто чужими людьми (Минкён судила по Рэону, который знал только её друзей, а с остальными предпочитал не контактировать, всякий раз прячась за материнскими ногами), можно предположить, что женщина — мама, тётя или бабушка Чана. «Чан, — повторила мысленно она, — необычно. Но вполне ему подходит.»       Обдумав свою мысль до конца, Ким поделилась ею с собеседником. Тот посчитал умозаключение здравым и попросил тоже внести в блокнот, но отметить, что это — догадка.       — Теперь нужно раскручивать этого Хёнджина, — воодушевлённый первым успехом, Чан не сдерживал довольной улыбки. Минкён же предпочитала оставаться спокойной, оценивая всё то, что они имели.       — Он в Пусане. Это не Тобонгу и даже не Сеул в целом. Это займёт время.       Но, кажется, на парня её слова никак не подействовали, он уже рассуждал вслух, что и как спросит у друга детства, когда найдёт его. Странно, но варианта «если найдёт» он даже не учитывал. Такой несгибаемый оптимизм одновременно веселил и устрашал девушку. Она так не умела никогда.       — В любом случае, в ближайшую неделю мы не сможем туда поехать, — использовала Ким свой последний аргумент. Сработало. Собеседник посмотрёл на неё, и весь его облик выражал некоторую грусть, — у меня есть работа, которую нужно сдать до среды. Раньше я из дома ни ногой, кроме как в магазин.       — Хорошо, босс, — просветлев, улыбнулся Чан, — до среды я не пристаю к тебе с поездкой. Может, что-то ещё смогу вспомнить, будет вообще круто.       «Будет вообще круто, — с досадой подумала Минкён, — если ты всё вспомнишь, сидя на диване, без дополнительных условий.»

***

      Обычно Ким казалось, что дни тянутся невыносимо долго, как приставшая к подошве жевательная резинка. Однако эта неделя показалась одним днём — долгим и напряжённым. Заказ попался особенно сложный, с кучей тонкостей и мелочей, вроде бы неважных для простого зрителя, но значимых для заказчика. От ноутбука Минкён отвлекалась только для того, чтобы поесть, поиграть с Рэоном, принять душ и пойти спать, и то, за всем этим следил Чан, безропотно взваливший на себя все домашние обязанности и тянувший их с несвойственной ему терпеливостью.       Отправив работу на финальную оценку (хоть и придраться там было уже не к чему, на всякий случай стоило сомневаться, так, в качестве перестраховки), девушка попыталась осознать, что вообще происходило последнюю неделю её жизни. Осознанное испугало Ким настолько, что ей пришлось идти за чаем. Она привыкла к Чану. Того хуже — она привязалась к нему и сейчас уже не совсем понимала, как вообще такой полезный экземпляр можно отпускать. Будучи в свои двадцать семь одинокой, Ким не стремилась кинуться в первые попавшие отношения, пытаясь чем-то перекрыть некоторую пустоту внутри себя, а всё ждала подходящего человека. По каким критериям определялось, годен или не годен, она не знала, просто думала, что почувствует. И только сейчас начала понимать, что, кажется, попала в беду.       — Я уложил Рэона спать, — беда пришла сама. Минкён искоса наблюдала, как, делая себе чай, Чан зачёсывает ладонью отросшие волосы, чтобы убрать их с лица, тянется, снимая с полки чашку, коробку с пакетиками, возится с сахарницей и чайником. В груди что-то защемило.       — Спасибо тебе, — тихо, но отчётливо, так, чтобы парень услышал, произнесла она. Через полминуты он уселся на выдвинутый ею стул и отпил свой чай, блаженно улыбаясь.       — В последнее время я всё так на тебя свалила. Мне ужасно стыдно.       — Да брось, — кудрявый накрыл её ладонь, лежащую на столе, своей и совсем слабо пожал, пытаясь приободрить, — я живу у тебя совершенно бесплатно, да ещё и ем. Можно считать, что я отдавал долг за твою доброту.       Они просидели молча, почти держась за руки, минуту и потом просто резко расцепили своеобразный «замок», поспешно отпивая каждый свой чай. Ким тихо прокашлялась — чай пошёл не в то горло.       — Я закончила с заказом. Мы можем отправляться в Пусан, — заметила она, переводя взгляд с чашки чая на руку потеряшки, а после осторожно — на его лицо.       — Думаю, стоит сделать это завтра, — спокойно кивнул парень, отпивая чай, и продолжил в том же тоне, — но с Рэоном это будет проблематично. Я имею в виду оперативность перемещений. Да и со скрытностью могут проблемы выйти, он же ребёнок, ты сама должна понимать.       — Я думала над этим, — согласно покачав головой, ответила девушка, — у Рэона, помимо меня, есть крёстный отец. Я ему доверяю, он очень любит детей и хорошо обращается. Он не откажет, нужно лишь только предупредить.       Чан согласился. Они снова замолчали, но уже как-то облегчённо и уютно.

***

      До квартиры крёстного отца мальчика добирались на такси. Перед поездкой Минкён приложила все усилия, чтобы объяснить ребёнку, что маме и Чану нужно будет уехать на несколько дней, а он поживёт у крёстного и его жены. На удивление, Рэон принял это спокойно и даже с каким-то детским одобрением, особенно после слов Чана о том, что они привезут ему подарок. Подобное Ким не одобряла, но так как это успокоило мальчика, решила не опровергать слова своего «партнёра по криминалу». Такое название их взаимоотношениям она дала мысленно и по большей части сама для себя, рассуждая следующим образом: лучше уж бескровно решить, кто они друг для друга, чем потом страдать синдромом поиска глубинного смысла в ничего не значащих жестах. Разумеется, с кудрявым умозаключениями она не поделилась, решив, что скажет ему это в Пусане.       — Высоковато живёте, — пожимая руку худощавому и светловолосому мужчине лет тридцати, заметил Чан, — спасибо, что хоть лифт имеется.       — А что от него толку, если он периодически не работает? — на шум из кухни выглянула хозяйка квартиры. Улыбнувшись гостям, она подошла к ним и занялась преимущественно Рэоном, помогая ему снять курточку и уточняя, что мальчик хочет на ужин.       — Хёна, лучше хоть какой-то лифт, чем никакого, — усмехнулся Хёджон, — топать на шестнадцатый этаж пешком, хуже наказания не придумать.       Взаимоотношения Хёджона и Хёны всегда удивляли Минкён. Эти двое казались такими непохожими друг на друга, но вместе составляли настолько идеальную комбинацию, что оставалось лишь диву даваться от того, что подобное ещё случается. В подробности встречи и развития отношений девушку никто никогда не посвящал. Она знала историю друга мужа лучшей подруги весьма косвенно и посредственно, а когда Йебин и Йенан выбрали их крёстными родителями для Рэона, постеснялась спросить напрямую, посчитав это невежливым жестом с её стороны. Хотя до сих пор было непонятно, какая магия удерживала вместе парочку Ким.       — Мы вернёмся через пару дней, — девушка поймала себя на том, что совершенно не слушает, о чём говорят Чан и Хёджон, и пристыженно опустила взгляд, разглядывая носки своих кроссовок.       — Без проблем. Как я уже говорил, у меня отпуск, и мы никуда не собирались ехать. Посидеть с ребёнком нам только в радость, — хозяин квартиры заговорил немного тише и с какой-то особо довольной улыбкой на лице, — к тому же, опыт воспитания ребёнка для нас не будет лишним.       — Хёна?.. — Минкён ахнула, прикрывая рот ладонью. Хёджон улыбнулся, кивая.       — Три недели. Пока ничего точно не знаем, надо сделать последний тест, но, возможно, в ближайшем будущем у Рэона появится новый друг.

***

      Уехать в Пусан удалось только с вечерним рейсом. Ким не отпустили их так быстро, уговорив остаться на обед. Сбор минимальных вещей тоже занял некоторое время. На вокзале девушка впервые задумалась, что у Чана нет ни одного документа, подтверждающего личность. Первый придирчивый отряд полиции, и его привлекут, как бездомного; хорошим это не кончится. С волнением девушка покупала билеты до Пусана, с тем же волнением занимало своё место в автобусе. В дороге она не смогла уснуть и даже завидовала парню, мирно посапывающему всё время пути.       — Думаю, сегодня нам уже нет смысла куда-либо выдвигаться, — часы показывали десятый час после полудня. Минкён осматривалась по сторонам в поисках хоть какого-то указателя, что мог бы подсказать, куда им двигаться дальше.       — Надо найти какую-нибудь гостиницу, чтобы устроиться там на ночлег. А утром уже составим план действий, — Чан, пользуясь ростом и большей внимательностью, чем у взволнованной спутницы, выискивал среди всех вывесок горящей ночными огнями улицы нужную. Он и повёл к ней девушку, взяв её за руку, а в другой крепко держа рюкзак с их вещами.       — Простите, а номеров с раздельными спальными местами совсем нет? Ни одного? — обстоятельства продолжали складываться не в её пользу. Ким, понимая, что злиться не на кого, злилась на саму себя, хоть и пыталась не показывать это.       — Сожалею, — работник гостиницы у стойки регистрации оставался непреклонен и вежлив, как ему и полагалось, — либо два одиночных номера, либо номер с двуспальной кроватью. Последний вариант дешевле.       Девушка колебалась. С одной стороны, ей не хотелось тратить лишние деньги, так как заказчик всё ещё не дал никакого ответа, а, следовательно, плату за заказ в ближайшее время ждать не приходилось. С другой же стороны, сама мысль о том, чтобы спать с Чаном в одной постели, вводила Минкён в странные, непонятные для неё самой чувства. Она колебалась более десяти минут, прежде чем сумела принять решение.       — Один номер с двуспальной кроватью, — отдав свой паспорт для регистрации, девушка старалась смотреть прямо перед собой, не желая сейчас видеть реакцию Чана на её слова.       — Вас записать, как Ким Минкён и…       — Ким Чан, — нашёлся парень быстрее, чем она успела что-либо сказать. А следующая его ремарка и вовсе выбила из девушки последнее желание говорить, — мы родственники.       — Плата при выезде, вот ваш ключ, номер указан на брелке. Приятного проживания! — от рафинированной вежливости работника настроение Ким упало окончательно. Она лишь благодарно кивнула и, посмотрев на номер, двинулась на нужный этаж.       Остаток вечера прошёл в молчании. Приняв душ и написав Хёджону, чтобы справиться о положении дел, Минкён забралась под одеяло и закрыла глаза. Тупая боль от огорчения, разочарования и обиды на саму себя, глупую, заполнила её до кончиков пальцев, и девушка беззвучно плакала, отвернувшись лицом к стене. Когда Чан вернулся из душа, она притворилась спящей и действительно уснула к моменту, когда тот тоже лёг. Первая ночь в Пусане катилась к своей середине.

***

      Завтракая купленными в местной забегаловке бургерами, парочка «партнёров по криминалу» — да, Чан наконец-то узнал об этой характеристике и со смешком одобрил её, — бесцельно брела по улице, обсуждая дальнейшие действия. Искать Хёнджина вслепую в довольно большом городе представлялось глупой задачей; казалось, даже чёрную кошку в ночи найти проще. Даже то, что парень смог вспомнить фамилию разыскиваемого — Хван — не облегчало задачу. Наконец, они решили обратиться в полицию, доверившись профессионалам.       Череда невезений вчерашнего дня не то, что не прекратилась, но ещё и набрала обороты. Когда после пятнадцатиминутного диалога с дежурным полицейским они вышли из участка, в ушах обоих ещё стояло злорадное «когда помрёт, или его похитит кто, тогда и приходите! А сейчас не морочьте занятым людям головы!».       — Да охрененно же он был занят! — негодовала девушка. Они сидели в небольшом тенистом сквере, перекусывая фисташковым пломбиром. — Я уверена, что судоку разгадывал, так как в отделе настолько пусто и скучно, что даже муха не жужжит!       — Видимо, без связей в полиции мы никому не нужны, — спокойно подтвердил неозвученную мысль девушки Чан, откусывая малую часть от пломбирного шарика, — но она не последний вариант. Есть же ещё и другие.       — Какие, например? — по тому Ким был понятно, что она совершенно упала духом. Покосившись на неё, кудрявый заметил перепачканные пломбиром уголки губ и без лишнего стеснения вытер их. Минкён резко подняла голову. Их взгляды встретились.       — Телефонный справочник? Адресная книга? — пытаясь как-то забить повисшую неловкую паузу, предложил парень. Девушка слабо улыбнулась.       — Сомневаюсь, что ими сейчас кто-то пользуется. Да и твой Хван Хёнджин может жить на съёмной квартире, а такого в справочниках не указывают. Идея хороша, но не в нашем случае.       Других идей не возникало, как бы оба не напрягали головы. Правильным решением показалось новое бесцельное — «не бесцельное, Роа, а вдохновляющее», «НЕ ЗОВИ МЕНЯ ТАК!» — блуждание по городу.