***
Бруно сидел на диване в лифтовом холле и ждал, пока его пригласят спуститься в преддверие ада… в больничный морг, на опознание тел жены и любовника. Массимо принес ему кофе, но Бруно не смог сделать и глотка. Горький черный настой напоминал дорожную грязь. Отец ушел в зону, где было разрешено курение: он постоянно с кем-то говорил по телефону, нетрудно было догадаться - о чем, и наверняка не хотел, чтобы сын раньше времени слышал слово “похороны”. Следовало поспешить и с прессой, пообщаться с карманными изданиями и с лояльными редакторами, прежде чем о семейной трагедии пронюхают независимые источники. Смерть всегда приходит невовремя, но игнорировать гостью невозможно. Одним своим появлением она меняет все, рассекает поток времени на “до” и “после”. Бруно не пытался сбежать в прошлое, и был уже морально готов к будущему, где придется исполнять ритуальные танцы на виду у чужих людей и снова привыкать к одиночеству… но “сейчас” было невыносимо. Резиной тянущиеся минуты, шум крови в ушах, специфический запах больницы, иглы, застрявшие в горле, и непроходящая острая боль в груди. Бруно любил Малену, несмотря на эмоциональное отдаление после смерти Лизы, она все равно оставалась для него самым близким и родным существом, помощницей и подругой; но, оказывается, он даже не подозревал, насколько сильно привязан к ней… Расстояние между ними, измеряемое в километрах, мало что значило, и раздельное проживание было просто вопросом взаимного удобства и договоренностей - однако мысль о вечной разлуке, страшная мысль: “Ты никогда больше не увидишь ее, не сможешь поговорить, прикоснуться” - убивала, доводила до истерики. Он не позволял себе выплеснуться в крике и слезах - еще не хватало делать это на людях, пусть даже его видят только отец, дядя и медицинский персонал - но уже готов был сдаться и попросить успокоительный укол. Пусть химический коктейль на время превратит его в биоробота с замедленными движениями, пусть отключит все чувства… но разве это будет честно по отношению к Малене - если он ничего не почувствует, глядя на ее неподвижное тело?.. -Оооооххх… - простонал Бруно и закрыл лицо ладонями; Массимо, бдивший племянника, как пастушеская овчарка, сейчас же оказался рядом, обнял за плечи: -Тебе что-нибудь нужно? -Нет, нет… мне уже ничего не нужно… я просто хочу, чтобы это побыстрее закончилось. Ответ на безадресную мольбу пришел очень быстро - двери лифта открылись, и человек в зеленой униформе жестом пригласил синьоров войти в кабину. Бруно, шатаясь, встал, но оттолкнул Массимо, когда тот снова попытался поддержать его: -Не трогай меня, дядя! Я сам! Служитель смерти деликатно дождался окончания мизансцены, держа руку на кнопке, блокирующей закрытие дверей, и негромко сказал: -Ваш отец уже внизу - спустился на другом лифте. Можем отправляться, если вы готовы. -Да, я готов. -это было полным враньем, но Бруно старался держать лицо спокойным, а спину -прямой, и каждую секунду твердил про себя: “Нужно просто пройти через это, и я пройду. Нужно пройти - и я пройду”. Кабина ехала вниз совсем недолго, в ней ярко горел свет и совсем не было душно: даже хронический клаустрофоб не успел бы испугаться. Куда хуже был длинный холодный коридор, с зеленоватыми стенами и серым полом, с тусклыми лампами, тянущийся, как лента Мёбиуса, с унылой монотонностью, как самый настоящий последний путь… По такому только и идти на собственную казнь или опознание трупа любимой женщины. И...недавно обретенного друга. Они шли по коридору целую вечность, и Бруно вздрогнул, когда невыносимый маршрут внезапно закончился тупиком и плотно закрытыми железными дверями. -Синьор Гвиччарди… -Да?- он не видел, не различал, кто к нему обращается, отвечал в пространство, как Али-Баба перед пещерой Сезам… -Синьор Гвиччарди… я должен предупредить… тела сильно обезображены. Это тяжелое зрелище. -А я не ожидаю увидеть диснеевский мультфильм. -Вы можете препоручить… передоверить… процедуру опознания вашему отцу… Он уже здесь. -Нет! -Синьор Гвиччарди, вы уверены? -Уверен! Я сказал - нет! Там моя жена и друг, отец же не имеет к ним отношения… Откройте уже чертову дверь, пока у меня еще не кончилось терпение! -Хорошо, хорошо, синьор. Не волнуйтесь. Железо лязгнуло, заскрипело, прстранство коридора сломалось - проход напоминал черную дыру. Изнутри повеяло адской смесью эфира и формалина, гари и еще чего-то неопределимого, внушающего метафизический страх...возможно, то было дыхание самой смерти, с полным правом разгуливающей по своей вотчине. “Тела сильно обезображены…” Да, его предупреждали. Да, он в целом представлял, как выглядят жертвы аварий со смертельным исходом. Да, он, пока шел на опознание, прокручивал в голове кадры из фильмов-катастроф и кровавых американских боевиков. И одновременно вспоминал живую Малену: в шортах и летней блузке, и в сандалиях, с царапиной на стройной загорелой ноге...Так она была одета во время их первой совместной поездки на озеро Гарда. А еще - Малену в персиковом платье, смеющуюся над проделками кота. Серьезную Малену, с гладкой прической, в строгом черном платье, на спектакле в театре “Арджентина”. Малену с дочерью на руках, в свободном сарафане и голубом легком шарфе, накинутом на голову, похожую на Сикстинскую мадонну… Малену в джинсах и свитере, верхом на мотоцикле, за спиной у Принца… ...Может быть, поэтому черная волна накрыла его с головой, в двух шагах от противного металлического стола, где лежало тело, покрытое простыней. Бруно схватился за Массимо, закричал: -Я не могу! Я не могу!.. - отказывался взглянуть и не позволял увести себя. Дядя крепко держал его, это помогало хотя бы стоять на ногах, потом в ноздри ударил резкий запах нашатыря, поднялась какая-то суета… и Бруно испугался еще больше - что в него воткнут шприц с седативным, вытащат вон, и он так и останется на всю оставшуюся жизнь с воспоминанием о своей трусливой слабости. Нет, этому не бывать… -Бруно! -Массимо попытался удержать племянника, но было уже поздно: Бруно добрался до стола и сам откинул простыню… уставился безумным взглядом на лицо покойницы, ощупал глазами все тело и, застонав, осел на пол. -Это не она! Не она! Боже мой, Боже, благодарю тебя… это не она!.. Облегчение прорвалось наружу тошнотой, влажным кашлем и слезами - и слезы мешались с надеждой, что на соседнем столе, под другой простыней, лежит не Принц...***
-Как это могло случиться? - голос Филиппо был тих и спокоен, но у Маринетти, стоявшего навытяжку перед своим боссом и другом, затряслись поджилки и неприятно сжался мочевой пузырь. -Я понятия не имею, Фил… как на духу говорю: не имею понятия! Все было продумано, рассчитано по минутам, но… -”Но”! Слово, которое все меняет!.. - ядовито усмехнулся Гвиччарди и указал рукой на стул: -Садись, Алекс. Я не собираюсь тебя пороть, мне нет в том пользы… я лишь хочу узнать - немедленно - кто из твоих людей оказался тем имбецилом, что перепутал цели? И не было ли это сознательной провокацией? Маринетти благодарно кивнул, присел на краешек стула и промокнул платком вспотевший лоб: -Мы сейчас как раз проверяем. -А эти…погибшие... - губы Гвиччарди слегка скривились, эмоция была трудночитаемой. - Кто они такие? Почему парень оказался на мотоцикле Корсо, да еще с его правами в кармане?.. -Вероятно, Фантони… -Какой еще Фантони? -Друг и однокашник этого Принца… тот самый, у кого они скрывались в Терни. -А девица с ним? Жена? -Похоже… при ней документов не было, а лицо… ну ты сам видел… Черт бы побрал этих дружков не-разлей-вода!.. - немного осмелев, ругнулся Маринетти и полез за сигаретами. - Мало того, что трахают одних и тех же, так девицы еще и похожи… масть одна, фигура там, ноги… -Мгм… одна туда, другая сюда…- желчно заметил Гвиччарди. - Хватит трепаться попусту, Алекс. Слушай распоряжения. -Весь к твоим услугам. - Маринетти кивнул, обрюзгшие щеки затряслись. Всем своим видом он напоминал старого преданного пса, промахнувшегося на охоте, и готового на брюхе ползти к хозяину - лишь бы простил… -Первое. К Бруно приставить круглосуточную охрану и глаз с него не спускать. Второе. Выясни подробности про этих… Фантони...или как его… с женой. Пусть кто-нибудь из твои встретится с родственниками и побеседует, как полагается. Похороны за мой счет, единоразовое пособие - думаю, миллионов по десять* - и язык за зубами. Понятно? -Понятно, босс. -Вот и тем объясни получше. Третье. Мне все равно, кто допустил ошибку, но они должны быть наказаны. Быстро и жестко. Это тоже понятно? -Да, я сам все сделаю, - медленно кивнул Маринетти. Своих ребят было жалко, но ничего не попишешь: правила есть правила. Гвиччарди не был зверем и мог простить случайный промах… но не такой. Ведь “ошибка” мало того что обернулась двумя лишними трупами, но и подставила под удар многоходовый и сложный план Императора, предполагавший ловлю на живца. А нужная рыба не клюнет на какого-то там невезучего Фантони с супругой. -Ты слушаешь, Алекс? -Да, Фил, да… слушаю и запоминаю. Гвиччарди поднялся из-за стола, достал из шкафчика бутылку виски и два стакана, из холодильника - лед, плеснул в каждый стакан по щедрой порции спиртного. Дождался, пока Маринетти сделает глоток, выпил сам и продолжил: -Итак, четвертое...Корсо жив, значит, продолжит работать на Грасси, и скорее всего, расскажет ему о гибели лучшего друга. Ну а мой добрый друг Чезаре не оставит без внимания такую ужасную трагедию - для этого он слишком умен. Значит… -Тебе тоже нужна усиленная охрана? - понимающе кивнул Маринетти, но получил в ответ презрительную гримасу: -Мне? Вот еще глупости! Достаточно, чтобы ты и твои люди хорошо приглядывали за Бруно и за Корсо, и… за синьорой. И смотри, чтобы на сей раз - без промахов и досадных случайностей!.. -Фил, клянусь, это в последний… -Не клянись! Пятое…. -Гвиччарди снова отпил из стакана и задумчиво посмотрел в окно, где белело рассветное небо. - Да, пятое...Не знаю, что предпримет Чезаре - он, как видишь, парень упорный и сметливый, тюрьма на него не повлияла в этом плане - но уверен. что он будет действовать быстро. Поэтому пока что повремени с исполнением моего предыдущего приказа насчет синьоры Белинды. -Но ведь у тебя уже достаточно доказательств, и мы можем взять ее с поличным, как только она попытается... -Да, да. Но тогда я рискую упустить Грасси, а ведь это он все эти годы стоял за спиной Белинды. Каким же дураком я был, слепым дураком!.. - Филиппо рывком ослабил галстук и снова потянулся за бутылкой виски. - Купился на золотые волосы и голубые глаза, на родство с Алессией… поверил, что мой бедный ангел из своего посмертия посылает мне временную подругу, чтобы заботилась обо мне и Бруно, скрашивала мою старость… а это была змея, исподтишка запускавшая свой яд в мои дела… -Так что ж ты приказываешь теперь, Фил? - переспросил Маринетти, чтобы отвлечь босса - и старого друга - от тяжелых мыслей. -Пусть Белинда и Чезаре продолжают встречаться, радуясь тому, как ловко обводят меня вокруг пальца… но мне нужны записи разговоров, Алекс. -Хорошо. А Корсо и...Малена?.. -Оставьте их пока что в покое, держитесь подальше. Корсо мне теперь нужен живым, а Малена...тем более. Боюсь, мой сын не перенесет ее смерти без тяжкого потрясения для рассудка. Так что пусть женщину охраняют наравне с Бруно, но… издалека. Ну а Корсо - пока предоставим моему доброму другу Чезаре. **десять миллионов лир, чуть больше 5500 долларов