Возрождение Феникса (upd: Распродажа Судного Дня!)

      На вершине горы ждала крайне неприятная находка. Мох, кто добрался туда первым, остановился и безрадостно провёл взглядом по горизонту. Снизу, на фоне голубого эйдолонского Поля Сдерживания, маячившего впереди, его древесная кираса будто загорелась роем синих искр и бликов, когда он вскарабкался на последний уступ. Седьмая ускорила шаг, и вскоре тоже добралась до вершины.       – М-да, парни. Дело дрянь…       – Что там? Что там? – выкрикнул Вольт, карабкаясь вверх изо всех сил. – Ещё могильник?       Мох вздохнул, и сделав несколько шагов назад, развернулся, оглядывая соседнюю горную гряду.       – Картина стоит тысячи слов. Забирайтесь, и поймёте сами.       Дракон сделал последний рывок вверх по каменистому склону, и, ухватившись за край отлогого острого утёса наконец забрался на уступ к Седьмой и оберону.       – М-да… – повторил он за Седьмой. Дело действительно было дрянь.        Голубое силовое поле, тянувшееся с севера на юг неприступной бескрайней стеной, делило плато перед их ногами не две неравные части. На одной стороне был короткий уступ, на который теперь взобрались все четверо, и дальше, вплоть до Поля Сдерживания, простиралось целое каменное поле ничего. А по ту сторону голубой стены – за пределами Равнин Эйдолона – тянулся до самого горизонта самый большой могильник, который только Когтям довелось за сегодня увидеть.       На краю могильника бесцельно шаталась кучка гулей, которые сразу же заметили нарушителей на краю своих земель. Гуль, напоминавший скорпиона, неестественно замахнулся и, не теряя и мгновения, кинул в сторону Когтей крюк на ржавой цепи. Крюк ударился об энергетический барьер и, не в силах пробиться дальше, упал на землю и вернулся к своему хозяину.       Скорпион взвыл в поражении, и зарылся под землю с глаз долой. Два других гуля, толстый и тощий, последовали за ним.       – Да уж, дело дрянь… – повторила Седьмая. – Вот значит откуда это отребье каждый месяц возвращается на Равнины…       – Вероятно, это и впрямь гнездо зла, – подтвердил Мох.       Дракон подошёл к полю и попытался постучать по нему ладонью, но стоило ему попробовать дотронуться, как на его руку воздействовало противодействие равное силе, что он прилагал. Он замахнулся и ударил что было сил, но его кулак точно так же безвредно остановился на месте, полностью лишённый всякой энергии.       – Найти-то могильник нашли, вот только к нему не подобраться, – подытожил он, вернувшись к краю утёса. – Но, с другой стороны, Конзу платит нам только за могильники на Равнинах Эйдолона. А что происходит за пределами Равнин, – он развёл руками, – пускай.       Мох был другого мнения на этот счёт.       – Конзу платит вам за безопасность Цетуса, и ни о какой безопасности не может быть и речи, пока мы не искореним эту нечисть подчистую. Поле Сдерживания работает на полную мощь только под светом звёзд, когда из озёр поднимаются те существа, сдерживать которых оно было рассчитано. Днём же… Днём гулям ничего не стоит подрыться под ним и по-новой заселить опустошённые могильники.       – Да ну прям!       – Я бы здесь, когда его проектировали и устанавливали, – сухо ответил Мох, – Я знаю, о чём говорю.       Точно в подтверждение его словам, троица гулей, которую Дракон спугнул пару минут назад, вырылась на этой стороне, и крюком повалила Вольта с ног на твёрдый каменистый склон.       – Эй! А ну не трогать моих новых друзей! – крикнула гулям Седьмая.       Она развела руки в стороны, и одной только своей силой, заставила тварей пошатнуться. Дракону хватило секундной заминки чтобы расчехлить Оптикор и двумя полузаряженными лучами разнести головы толстому и тощему гулям. Вольт перевернулся на спину и опустошил обоймы обеих Гадюк в скорпиона, разобравшись с последним гулем на этой стороне.       Мох подошёл осмотреть холодные изуродованные тела.       – Судя по тому, как быстро они перебрались на эту сторону, у них, должно быть, под землёй есть целая система глубинных троп. – Оберон спустился на колени и приложил сучковатые пальцы к земле. – Так и есть. В горной породе растительности немного, но тем, что выжили в этих суровых условиях, чувствую, приходится бороться за выживание из-за целого лабиринта ходов гулей.       Дракон сложил руки на груди.       – Отлично. Тогда мы используем эти проходы против них самих! Вот только кому-то нужно вернуться на Цетус, лопаты попросить...       Вольт с воодушевлением подпрыгнул на месте.       – Дракон, а можно я! Можно я сбегаю!       – По счастью в этом нет необходимости. Я могу провести вас на ту сторону. – Оберон поднялся с колен, отряхивая полы мантии, и указал на высившийся в нескольких километрах к северу горный пик. – Недалеко должен быть обходной путь.       Вольт, Дракон и Седьмая вопросительно уставились на своего слишком уж уведомлённого вожатого.       – Как я и говорил, я помогал возводить эту стену. Я знаю один или пару секретных проходов. Однако нам следует поспешить. К вечеру поле усилится, и углубится на сотню метров под землю. Не успеем к закату – придётся ночевать до следующего утра.       Когти и не стали терять ни минуты. Мох, цокая козьими копытцами по суровой каменистой местности привычно вёл группу вперёд, безошибочно прокладывая путь в обход всем преградам, обрывам и кручам что встречались у них на пути. Дракону отчего-то казалось, что оберон не в первый раз карабкается по этим скалам. Вольт оказался на удивление полезным. Он подгонял группу своим ускорением, отчего все четверо проходили метр за два. Дракон только и мог что шагать, поспевая за остальными, и изредка рассматривать горный шпиль впереди сквозь прицел своего Оптикора: чем ближе они подходили к горе, тем отчётливее в самом её основании виднелся едва различимый грот, который вероятно уходил глубоко в чрево земли, и возвращался обратно на поверхность по ту сторону силового поля. На восточной стороне хребта.       Седьмая не умолкала ни на минуту, поддерживая команду своим неуёмным оптимизмом.       – Ну даже если мы и опоздаем. Заночевать на этой стороне –  не такая уж и плохая перспектива. Познакомимся поближе, разведём костёр, будем жарить зефирки. Hey Moth, have you brought the marshmallows?       Оберон и отрицательно покачал головой, не сбавляя шагу.       – Эх! Ну ладно. Тогда пойдёшь за хворостом, а этот, – она ткнула пальцем в толстую драконью шкуру, – разведёт нам огня.       Дракон отшатнулся, не одобряя её шуток.       – Чем быстрее разберёмся с гулями, тем быстрее получим деньги и выкупим Одиссею. Никаких задержек и никаких ночёвок, ясно! Я не позволю, отнять у меня мой корабль!       К неожиданности Когтей, Мох принял его сторону.       – Я поддерживаю нашего нового знакомого. Для меня, эти места возвращают слишком много нежеланных воспоминаний. Чем быстрее покончим с гулями и вернёмся назад, тем лучше будет для всех нас.       – Whatever you say, chief, – пожала плечами Седьмая.       Даже не смотря на умелого провожатого и на подмогу Вольта, путь по суровым предгорьям отнял у Когтей несколько часов. Солнце, которое поначалу светило сквозь голубое силовое поле с востока и мириадами голубых бликов разливалось на каждом булыжнике вокруг, теперь поднялось к зениту и палило вертикально вниз. Казалось, оно теперь было так близко к земле, что ещё один-два шага вперёд и можно будет дотянуться до него рукой. Однако сколько бы отряд не продолжал подниматься, солнце всё также обманчиво висело над головой в нескольких шагах.       Горный шпиль высился впереди огромной махиной. Поле Сдерживания, которое карабкалась вверх по его западному склону, позволяло оценить весь масштаб картины: вблизи оно возвышалось над землёй на добрую сотню метров, тогда как там, на самом верху горы, прежде чем затеряться в облаках, оно казалось совсем крохотным, размером с перекрестье в центре прицела драконьего Оптикора, которым тот пользовался на манер бинокля.       Небольшой же тёмный грот в предгорьях только продолжал уменьшаться. Когда они подошли достаточно близком, вход в пещеру оказался всего десяток метров в ширину и половину того в высоту, а чёрная как смоль пещера, уводившая в глубину горы, точно чёрная дыра поглощал весь попавший в него свет, не выпуская ничего обратно.       – Эхо! – выкрикнул Вольт шагнув вперёд к пещере.       “Эхо! – Эхо. – Эхо… – эхо” – отозвалось из темноты, вторя его голосу.       Мох вышел вперёд, потрепал мальца по плечу и попросил подождать всех на этом месте пару минут. Он приблизился к самому краю, где начиналась чёрная темнота, спустился на колени, сел на холодный каменный пол и сложил ладони треугольником перед рогатой головой.       – О, благословенные своды, разрешите этим чужакам пройти сквозь ваши альковы в безопасности.       Седьмая махнула рукой и подошла к нему поближе.       – Расслабься, Мох. Это всего лишь груда камней, а не священные леса из твоих рассказов.       – На наше счастье это действительно не Серебряная Роща, – шёпотом проропотал он в ответ. – Иначе, как последний её Страж, я должен был бы пожертвовать жизнью, но не впустить другие варфрэймы на священные земли...       – Во имя воды и неба, – продолжил он, – во имя святой империи Орокин, что принесла этому месту погибель, позвольте мне провести этих чужаков, безвредно миновав ваши защиты.       Темнота в чреве пещеры будто бы внемлила его словам и начала расступаться.       – Это всё же был мой дом… – чуть слышно добавил Мох, поднимаясь с колен.       После этой молитвы темнота расступилась, и первые за долгие столетья солнечные лучи брызнули внутрь пещеры. Когти подошли ближе, однако идти дальше никто кроме Моха не решался. Даже без неестественного мрака, им понадобился бы как минимум мощный фонарь, чтобы не расшибиться, спускаясь по отлогому склону вниз.       Теперь, однако, можно было увидеть что находилось внутри. Прямо рядом со входом располагалась небольшая, вдолбленная в горную породу альковка, в глубине которой виднелся едва пульсирующий светом золотой артефакт. По размеру он напоминал Ключ Бездны, однако по форме и предназначению являлся полной им противоположностью.       Над ним склонилась огромная человекоподобная статуя, вырезанная прямо из скалы. Разобрать что или кого она изображала более было невозможно: цепкий сероватый плющ, разросшийся всюду у входа в пещеру, скрывал как мелкие, детали, так и очертания тела. Только часть головы, и вырезанный на ней символ, вторивший форме золотого ключа по-прежнему можно было разобрать.       Мох нырнул в альков и взял золотой артефакт. Оказавшись в его руках, ключ стал испускать тусклый, но всё же отгонявший темноту свет.       Когти по-прежнему в нерешимости стояли у входа в пещеру.       – А гулей там нет? – спросил Вольт, указывая на полутёмный тоннель, уводивший вглубь горы.       – Нет. Не должно быть. Они обходят это место стороной, – сухо ответил Мох. – А теперь, не будем больше терять времени зря. Если задержимся слишком долго и опоздаем к закату обратно – проведём всю ночь, запертыми на окраинах Равнин.