Возрождение Феникса (upd: Распродажа Судного Дня!)

      Мох вёл группу по тёмным коридорам пещер, держа золотой артефакт на вытянутой руке. Любопытное устройство эпохи Орокин потребляло его щиты, взамен испуская блёклый свет, точно фонарь, готовый потухнуть в любую секунду. Дракон, Вольт и Седьмая следовали за обероном по пятам, стараясь не отставать ни на шаг, только бы не остаться наедине с клубящейся по углам кромешной тьмой.       Тусклый свет фонаря позволял разобрать очертания не дальше чем на дюжину шагов, но чем глубже они опускались под гору, тем меньше проход походил на естественную пещеру, и больше – на переросший, ветхий коридор. Под ногами плелись здоровые корни, пробившие стены с одной стороны, стелющиеся поперёк прохода, и исчезающие противоположной. Иногда туннель расступался в развилку, и в темноту уводили такие же переросшие коридоры. Иногда, за развилками, в блёклом свете фонаря, можно было разобрать оружейные стойки, ютившие напоминающие Ортос алебарды, лезвия которых почернели от времени; иногда, за развилкой были огромные, пустые, переросшие хрустальными деревьями залы, по очертаниям чем-то напоминавшие чертоги Башен Орокин, но находившиеся в состоянии куда более худшем, чем даже Руины. Иногда в темноте можно было разобрать нетронутые временем статуи, которые, судя по орнаментам, когда-то были украшены золотом, от которого теперь не осталось и следа.       – Что это было за место? – спросил Дракон после минутного раздумья. Что-то подсказывало ему, что история будет не из весёлых.       – Смотровой пост Серебряной Рощи, – сухо ответил Мох. – Когда я служил здесь, эти холлы были глазами, ушами и щитом священных Лесов. Они же стали первым, что приняло удар воинов Дакс, когда те решили покончить с Рощей.       – Звучит точно бой был неравным.       – Да. Так и было. Они прорвались сквозь наши ряды как раскалённый клинок прожигает заражённую плоть. Я – единственный кто пережил тот день. А когда Даксы добрались до Священных земель, я стал единственным, что осталось ото всей Серебряной рощи. Империя пала пару десятилетий спустя.  Говорят, враг твоего врага – твой друг, но Владеющие Разумом – исключение из правил. Они не тронули эти опустевшие залы, однако поселениям неподалёку повезло куда меньше. Даже из воинов Дакс выжили только те, кто спасся бегством... Выжили только те, кто не пожелал встречаться с этим врагом лицом к лицу. Но я не был частью ни тех, ни других – я был стражем, которому нечего больше было защищать. Вскоре после падения империи эти священные залы стали целью мародёров. Боюсь, что могильник, который нам предстоит зачистить – это моих рук дело.       – Мародёров значит... – Вольту стало не по себе от этой мысли. – Остронецев?       – Вовсе нет. Унум быстро взяла их под своё крыло. Она знала не направлять своих птенцов полей туда, где их поджидала неминуемая смерть. Легионы гринир, с другой стороны…  Они зверь совсем другой породы.       – Кто такая Унум?       – Ныне – это покровительница Цетуса, которая, однако, не всегда была столь гостеприимной. Она никогда не покидала своей золотой башни. А может, она сама и есть эта башня. Наши отношения никогда не были столь дружескими, чтобы делиться секретами за чашкой чая. – Мох почесал козью бородку, вдруг поймав себя на неожиданной мысли. – Как же всё-таки сильно время меняет мир! Когда-то она была моим заклятым врагом, но теперь – она лишь такой же реликт ушедших времён как и я сам. Она заботится о своих Остронцах, а Остронцы – это единственные миролюбивые существа в округе. Закат империи сближает тех, кому довелось его пережить. Интересный побочный эффект.        Мох вздохнул, после долгой паузы.       – Но на этом достаточно историй на сегодня. Мы почти уже на той стороне горы.       Седьмая хихикнула, развернувшись к Когтям, её смех эхом прокатился по тоннелю.       – Лучше не позволять ему разговориться, you know, иначе старика больше не остановить со своими рассказами.       – Всё лучше, чем идти молча, – пожал плечами Дракон.       – Na-a-a-a-ah, вы его не знаете. Он и в молчании великий мастер. Бывает заглянешь в его убежище, которое он, к слову сказать, абсолютно не покидает…       – Почти не покидаю, – прервав Седьмую на полуслове, возразил Мох.       – Верно-верно, почти не покидаешь, – пропела эквинокс. –  Иной раз придёшь к нему, а он сидит-молчит часами как пень. Того и гляди корнями в землю врастёт. А заглянешь на следующий – его как будто подменили. Получил наводку от Арбитров и на радостях тащит меня с собою на другой конец Системы. Редкий фарфор – говорит – того стоит.       – Что я могу сказать, – пожал плечами оберон, – Аятанские скульптуры действительно стоят того. Они хранят в себе воспоминания о ушедшей золотой эпохе, воспоминания о мире без войны. Воспоминания о мире, в котором была цела Серебряная Роща…        – Вооот. И вот он снова взялся за старую пластинку… – заключила Седьмая, снова разворачиваясь к Когтям – Только не спрашивайте его о Новой Локе, хорошо? Тогда начнёт трещать – до утра не остановим.       Услышав о скульптурах Аятан, Вольт приободрился, выбежал вперёд и принялся размахивая руками и бесцельно подпрыгивая при каждом шагу, изображая Накак. Дракону эти кривляния пришлись не по духу, но, прежде чем он успел вмешаться, Вольта остановила местная переросшая архитектура. Почёсывая ушибленную макушку Вольт, вернулся в хвост отряда.       – Арбитражи значит? – сказал вслух Дракон. – Зачем же ходить так далеко, когда эти скульптуры вон, у вас под носом продаются?       – Неужели? – донёсся спереди заинтересованный голос.       Вольт снова радостно выскочил из-за драконьей спины.       – Распродажа Судного Дня! Успей купить, пока не утопили весь товар!       Он снова беззаботно подпрыгнул, но на этот раз Дракон схватил его за руку и, окатив суровым взглядом, вернул новобранца на своё место.       “Кончай обезьянничать перед старшими по рангу,” – почти различимо говорил этот взгляд.       Мох, однако, об услышанном был совершенно другого мнения.       – Распродажа судного дня? – с интересом повторил он за Вольтом. – Это не Накак ли, случаем, устраивает?       – В точку, – ответил Дракон.       – Даже скидку обещала, если гулей выдворим, – пискнул Вольт.       Седьмая вдруг остановилась на месте как вкопанная.       – Погоди-ка, Накак!? Продаёт скульптуры!!? – уязвлённо воскликнула она. – Son of a…! Мох, я же говорила, что это была она! А ты мне...       – Оставь это, – донёсся спереди спокойный сухой голос. – В тех скульптурах не было того, что я искал. Их пропажа меня действительно не огорчила. А Накак всегда была предприимчивым ребёнком. Если она нашла применение тому, что иначе имело нулевую ценность, я только рад за неё.       Седьмая вскинула руки к верху и сдвинулась с места, прибавив шагу.       – Whatever you say, old goat… Но когда Я увижу её в следующий раз… – прошипела она, прибавив ходу. – Когда я увижу её в следующий раз...       Седьмая так и не закончила угрозы и оберон пропустил её вперёд. Заметив на себе вопросительные взгляды Когтей, он на секунду остановился.       – Если вы встретите Накак на обратном пути, передайте ей, что я одобряю эту распродажу. Я уверен, что чем бы она не занималась, она делает это на благо своих людей.       – Благо для них будет, когда мы покончим с гулями! – донёсся спереди недовольный голос эквинокс. – Так что чоп-чоп!       – И правда. Мы почти уже пришли.       Мох не обманул. Минут через пять на другой стороне тоннеля показался едва различимый свет, и ещё через пять все четверо выбрались из тёмных тесных катакомб на просторные предгорья. Свежий, холодный ветер и косые солнечные лучи медленно ползущего к горизонту солнца приветствовали их на этой стороне горы, однако кроме природы их приветствовал ещё и огромный могильник, который вблизи выглядел едва ли не больше, чем казался из-за той стороны стены.       Гули не дали когтям даже и передохнуть. Стоило отряду ступить из пещеры, как отродья, что паслись на окраине могильника, тут же учуяли их запах и, взревев громким, отвратительным рёвом, ринулись выпроваживать со своей территории незваных гостей. За первой партией из-под земли поднялись новые отродья. И новые. И новые… Вскоре всё плато до самого горизонта было покрыто морем живых гниющих туш.        Этот могильник был больше даже, чем все предыдущие взятые вместе. Паводку живой плоти не было конца и края. К счастью для Когтей, в их отряде нашлись свои козыри в рукаве. Седьмая держалась позади остальных, и на каждую дюжину гулей, что убивали Дракон, Мох и Вольт, эквинокс, по щелчку пальцев, разрывала на куски вдвое большее количество отродий. Она утраивала силы отряда, однако даже её мощи было недостаточно: сколько бы тварей они не убивали, место поверженных занимали всё новые и новые.       Труднее всего приходилось Вольту, который едва успевал перезаряжаться, с переменным успехом выпуская по целой обойме в нового, подобравшегося слишком близко мертвяка.       – Дракон, патронов не найдётся?       – В первый и последний раз. Помнишь? – с усмешкой бросил ему ветеран вместо патронов.       – Да нет, я же не про Гадюки. Смотри, теперь у меня и на винтовку патронов нет!       Седьмая хлопнула его по плечу.       – На вот, возьми это, – она всунула новобранцу в руки изящную винтовку со здоровым цилиндрическим глушителем на конце ствола. – Этой крошке патроны не нужны. Like at all! Но только не дави на курок слишком часто. Перегреется.       Вольт кивнул, и, первым делом, даже не удосужившись прицелиться надавил на курок что было сил. Винтовка в его руках пыхнула негромким звуком, и выплюнула из ствола широкую плазменную волну, которая задела несколько отродий и прожгла как ржавую броню, так и то, что этой броне положено было защищать.       Дракон неодобрительно покачал головой, глядя на Седьмую.       – Не нужно его с мелких рангов к вундервафлям приучать. Вы сами-то как теперь без оружия будете сражаться?       В ответ Седьмая щёлкнула пальцами, и пара гулей, что корчились от боли после выстрела её винтовки, замертво упали на землю вместе с двумя десятками других тварей неподалёку       – Мне оружие и не нужно. Вы, ребята, так резво справляетесь, что я только и успеваю ауры перекастовывать. – Дракон только отмахнулся в ответ и, припав к прицелу, начал отстреливать маячивших вдалеке гулей. – Продолжайте в том же духе, и мы не то что к вечеру, к обеду управимся!       – Тем лучше, – буркнул Дракон, закатив глаза, наблюдая как Вольт выбежал навстречу новой волне тварей, безостановочно паля из новой игрушки в своих руках.       Вдруг за их спинами, со стороны могильника которую все уже считали зачищенной, донёсся громкий кровожадный рёв.       – Нас обходят! – твёрдо выкрикнул Мох, указывая на новую партию гулей показавшуюся с противоположной стороны. – Если позволим зажать себя в тиски – живым не выберется никто.       – Принято, шеф! – радостно пропела Седьмая. – Эй, парень с большой пушкой, – крикнула она Дракону, – прореди-ка их ряды, а я добью!       – С радостью… – протянул он, заряжая выстрел Оптикора.       – И ты, малой, тоже давай помоги ему! – выкрикнула она, пытаясь найти глазами Вольта. – Если свинтить глушитель, то винтовка перейдёт в дальнобойный режим.       Вольт не отвечал, его не было поблизости и помощи от него не последовало. Дракон отстрелял магазин Оптикора, и, перезаряжаясь, оглянулся на подступи к тёмной пещере, из которой они вышли к могильнику. Там его не оказалось.       – Вольт! Куда делся! А ну, ноги в руки, и делай как старшие по рангу говорят!       Ответа не последовало. Новобранец не откликался.       Гули приблизились на два десятка шагов, Седьмая щёлкнула пальцами, и целая волна, что обходила их с тыла, рассыпалась на мелкие куски. Поток гулей с изначального направления тоже ослаб, словно их становилось меньше, или словно они переменили цель своей атаки.       – Вольт! – снова крикнул Дракон, но вновь не получил ответа.       – О, нет… – коротко пророкотал Мох, указывая на воронку гулей, топчущихся в сотне метров. – Ваш паренёк решил играть в героя, и угодил в ловушку! Нам лучше поспешить, пока отребье не утащило его под землю.       Дракон выругался, взглянув на панель состояния отряда.       – Критическое состояние! Истекает кровью! – он взревел от ярости, бросил Оптикор на землю и выхватил Грэм из-за спины. – Никто не умрёт на моём дозоре! Не позволю!       Дракон ринулся в самую гущу гулей, даже не задумываясь чем это может обернуться. Нужно было действовать, и действовать нужно было сейчас. Оказавшись в окружении, однако, он ощутил на собственной шкуре, как именно гулям удалось так быстро сразить новобранца. Размахивая громадным мечом точно разъярённый бык, он прорезал себе путь в око урагана туда, где карта показывала последнее расположение истекающего кровью Вольта. Но несмотря на всю ту ярость, которая усиливала каждый его удар и движение, несмотря на тонны брони его непробиваемой драконьей шкуры, и несмотря на стальную целеустремлённость ветерана, гули скоро его окружили со всех сторон, стиснули так, что нельзя было больше ни протолкнуться, ни размахнуться, схватили десятками ржавых когтей и повалили на землю.       – Так просто меня не одолеть! – взревел Дракон, сбрасывая бронированную шкуру, за которую уцепились когти.       Драконья шкура, отцепившись от хозяина, тут же ожила, взревела оглушающим спектральным воплем, и, взмахнув крыльями, раскидала ближестоящих гулей в стороны. Дракон поднялся на ноги и замахнулся для круговой атаки и разрубил с десяток, но стены гниющего мяса тотчас снова стиснулись, и снова задавили его. Оказавшись без своей бронированной шкуры, Дракон взревел от пронизывающей боли, которую теперь причиняли ржавые тупые когти. Его снова повалили и снова прижали к земле. На этот раз окончательно.       – Не трогать. Моих. Новых. Друзей! – донёсся откуда-то разъярённый голос Седьмой, и в следующую секунду земля содрогнулась от мощи, которую она выплеснула наружу.       Гули, прижавшие Дракона когтями, разом поникли. Они больше не удерживали его, но своим весом по-прежнему придавливали его к земле. Ветеран собрал силы в кулак и вынырнул из-под груды гулей на поверхность.       Он оглянулся по сторонам. Ничего вокруг больше не двигалось. Гули безжизненно лежали на земле бескрайним морем мёртвым туш. Где-то посреди этого моря стояла Седьмая, обессиленно согнувшись надвое, и пыталась отдышаться. Груда тел неподалёку зашевелилась, и тут же разлетелась, раскидывая во все стороны потроха, со спектральным рёвом вынырнула на поверхность драконья шкура.       Мох запрыгнул на груду туш и, торопливо перебирая своими козьими копытцами, приблизился к ветерану Когтей.       – Не время кондоков считать. Ваш молодой человек по-прежнему истекает кровью.       Дракон кивнул и выбрался из-под груды разорванных на куски туш. Бронированный доспех вернулся ему на плечи. Ориентируясь по карте, вдвоём они быстро добрались до маркера Вольта, и Дракон, разгребая руками изуродованные туши гулей вытащил тело новобранца на поверхность. Вольт едва дышал, и обеими руками удерживал винтовку с здоровенным глушителем мертвецкой хваткой. Всё его тело было залито студёной чёрной кровью. Принадлежавшей убитым гулям, к облегчению. Но пластинчатый доспех на его груди был разорван надвое, и под пробоиной виднелась глубокая рваная рана, из тех, с которыми долго не живут.       Дракон в отчаянии ударил кулаком по первой подвернувшейся под руку гниющей туше.       – Не углядел… Да что же… – С отвратительным чавкающим звуком он снова ударил по убитому гулю, размозжив тому черепушку. – Если Одиночка сама нарывалась на проблемы, то этот… Какой, к чёрту, из меня лидер, когда даже защитить никого не могу!       Мох шагнул ближе, и с сочувствием положил руку ему на плечо.       – Позволь? – спросил он.       Дракон пробурчал что-то неразборчивое и махнул рукой. Под бронированным забралом прокатилась скупая слеза безысходности. Оберон склонился над телом новобранца, приложил пару своих сучковатых пальцев тому ко лбу, Вольт вдруг вздрогнул всем телом и пришёл в сознание.       – Ка-апитан? – прохрипел он, с трудом оглядываясь по сторонам.        Он выпустил из рук винтовку и протянул дрожащую руку вверх точно пытался что-то нащупать в воздухе. Дракон зажал его ладонь в две свои, широкие, и склонился к нему вместе с обероном.       – Как мы … почему … что я… – оправляясь от контузии бормотал Вольт. Он приподнял голову и вдруг увидел рану на своей груди. Он надавил неё кончиками пальцев, но не ощутив от боли даже собственного прикосновения быстро отпрянул. За кончиками его пальцев потянулись ниточки чёрной как смола вязкой жидкости.       Вольт вопросительно посмотрел на свою дрожащую ладонь, медленно поворачивая её, так что чёрная кровь заблестела на солнце. “Это моё?” – говорил его растерянный взгляд. Он набрал в грудь воздуха, чтобы сказать что-то вслух, но стоило ему это сделать, как глубокая рана под нагрудником засвистела, всасывая воздух в пробитую грудь.       – Что!.. Я… я умру? – прохрипел он, вдруг осознав что произошло. – Как так… ка… капитан?       Дракон поник плечами, сильнее стиснув его дрожавшую руку в своих.       – Что я только скажу остальным, когда мы выкупим Одиссею… – Дракон вздохнул, закрыв глаза. Единственное, что крутилось теперь в его голове – это его первое знакомство с новобранцем, когда Вольт присоединился к Когтям Феникса.       “А я стану таким же сильным как вы?” – спрашивал его наивный зелёный новичок.       “Разумеется, – с полной уверенностью отвечал ему Дракон. – Будешь делать что говорят, и уже к концу года станешь ходить на одни миссии с нами!”       – Неуберёг…       Седьмая, преодолевая усталость, доковыляла к ним и перевела дух.       – Мох, кончай уже быть старым козлом. Скажи уже им, – устало произнесла она. – На мальце, вон, совсем лица нет, точно и впрямь помирать собрался.       Дракон встрепенулся и вопросительно уставился на эквинокс и оберона.       – Боюсь, у нас нет времени церемониться, – коротко ответил Мох. – Как оклемается, и сам всё поймёт. А мне нужно освятить весь могильник от края до края, и сделать это до заката.       Седьмая улыбнулась.       – Чоп-чоп, спаситель Цетуса! До заката ещё пара часов. Успеешь. А я пока за мальцом пригляжу. Я ведь и исцелять могу, как ты, если захочу. Мастер многих талантов как-никак.