***
Центральный храм сторожевого крейсера сегодня распахнул свои объятия для тысяч и тысяч мужчин и женщин. Гигантские створки герметичных врат, покрытые изысканной росписью и золочением, разомкнулись, впуская в теряющееся во мраке помещение страждущих, дабы укрепить их веру и волю перед неизбежным сражением. Статуи величайших воителей прошлого сурово взирали на тех, кому предстояло вскоре столкнуться в бою с еретиками и предателями. Расписные гобелены слегка колыхались, отбрасывая таинственные отблески, складывающиеся в утонченную и прекрасную феерию света и сусального золота. Мерный речитатив молитвы, низкий и пробирающий до костей, гудел в храме, впиваясь в сознания и погружая находящихся здесь в некое подобие транса. — О, Бессмертный Император, будь к нам милосерден, хоть мы и недостойны того… Иоганн Деван замер на возвышении в торце помещения, распахнув перед собой даже на вид тяжеленную книгу «Testamentum Veritas» и хорошо поставленным басом выводя строки священного писания. — О, Владыка Галактики, храни свое стадо от чужаков… Прямо сейчас где-то в глубинах «Стража Бездны» разносились слова транслируемого по всему кораблю молебна, вселяя в сердца слабых силу, даруя сомневающимся уверенность, укрепляя дух и воодушевляя. Люди отвечали этому голосу свыше, и губы десятков тысяч начинали шевелиться в такт, повторяя строки и моля Защитника Человечества не о помощи, нет, просить о таком было бы кощунственно, но лишь о воздаянии. — О, Охранитель Света, направь луч, что покажет тропу на нашем темном пути… Десятки боевых братьев в серых церковных облачениях двигались между рядами молящихся, окропляя склоненные в едином порыве головы членов экипажа огромного корабля. Офицеры и старшины, комендоры и операторы систем наблюдения, лекс-механики и бойцы Службы Безопасности. Все они, от капитана и до последнего трюмного матроса, сейчас были едины в своем порыве. — Мы Твои воины и слуги Твои… Хор, до того молчавший, подхватывает речитатив катрена и затягивает сотнями голосов оду человечеству, тысячелетиями сражающемуся с самыми ирреальными и ужасными порождениями суровой и мрачной вселенной сорок первого тысячелетия. Хоралы поддерживает низким тембром словно пробудившийся ото сна оргáн. Гигантский музыкальный инструмент, занимающий все пространство левой стены помещения и уходящий сотнями труб в потолки палубы, он обслуживается несколькими особыми сервиторами, встроенными напрямую в огромную конструкцию. Отдельный техножрец и несколько братьев-духовников надзирают за своевременным исполнением всех необходимых ритуалов и отвечают за то, чтобы звучание инструмента, олицетворяющего собой величие Империума, не смолкало до самого конца молебна. — Избавились мы от слепоты сердца! Голос Иоганна, усиленный особой акустикой помещения и специфическими устройствами в основании кафедры, на которой лежит священная книга, перекрывает песнопения хорала и растет с каждой новой строкой. — Освободились от лицемерия, тщеславия и лжи! Фрейзер, присутствующий здесь же, слегка отстранился от происходящего, не забывая, впрочем, держать руки сложенными в священном жесте аквилы, и повторяя слова молитвы одними губами. Планетарная бомбардировка завершилась сутки назад, и с тех пор все корабли заняли свои места, обозначенные им по плану развертывания. Теперь все зависело от действий хаоситов и от того, как скоро они покинут варп… — Но надеваем на себя цепи ненависти, презрения и злобы! После того, как живая сила еретиков была поражена термоядерными взрывами, а Инквизитору Хорсту отправился объемный и наполненный подробностями отчет с подробным обоснованием проведения орбитальной бомбардировки, сводную боевую группу в системе задерживал только звездный галеон, и вот с ним были проблемы. Предназначенный для перевозки различных грузов в условиях боевых действий, этот корабль был хорош почти всем, обладая потрясающим объемом трюмов, высокой мощностью плазменных двигателей, неплохим вооружением и низкой стоимостью каждого перебазирования. В общем, почти идеальное сочетание факторов цены и эффективности, если бы не скоростные характеристики. Только для того, чтобы добраться до края системы, «Завоеванию» требовалось почти полторы недели, в то время как варп-прыжок из куда как более близкой точки Мандевилля грозил кучей неприятностей. Ну кто же знал, что Навигатора на борту «Воздающего» не было? По логике конструкторов перемещаться через Имматериум звездный галеон должен был исключительно с помощью массивов когитаторов и на очень небольшое расстояние. — К грязи, ксеносам, еретикам! — тем временем неистовствовал впавший в подобие религиозного экстаза исповедник. Хорошо еще, что об этом выяснили до того, как был подготовлен финальный план операции, но мата в адрес пришедшего в себя и проникшегося ситуацией полковника Картера, равно как и в адрес капитана самого «Воздающего», на борту «Стража Бездны» прозвучало очень много. Зато благодаря капитану Мартену дю Белле удалось выяснить кое-что об одном из будущих противников и, основываясь на полученной информации, подготовить-таки ловушку для хаоситов. Ну, а если враг окажется слишком осторожен и умен, то корабли сводной тактической группы просто дождутся, пока галеон удалится на необходимое расстояние, а затем покинут систему, не вступая в бой. В конце концов план-минимум уже был выполнен ещё тогда, когда первые лучи дорсальных лэнсов «Огненных Штормов» ударили в атмосферу Слейда. — Во имя Твоих мук и кровавого пота, во имя Золотого Трона Твоего!!! — интонация исповедника изменилась, а голос приобрел торжественные нотки. В тот же миг тысячи человек здесь, в храме, как один повторили воззвание, сотрясая стены и заставляя звук резонировать, отражаясь от броневых переборок и шпангоутов силового набора. Николас тоже присоединился к хору, влекомый не столько необходимостью, сколько собственным желанием и чувством единения, охватившего всех, присутствовавших здесь в этот миг. Да, враг еще не появился в системе, а сама вероятность боестолкновения, по выкладкам Тектрия, колеблется в районе пятидесяти процентов. Но если еретики все же решатся атаковать, возможность провести богослужение отправится прямиком в варп. И в то же время отказываться от психологической накачки экипажа перед боем Фрейзер не хотел, равно как и не собирался очернять себя в глазах подчиненных, отказываясь от молебна. — Во имя гибели Твоей и воскрешения, как Бога Человечества — храни и укрепляй нас, сражающихся ради Тебя! — громыхнул Иоганн, и десятки тысяч голосов дружно грянули: — Во славу Твою!!!***
— Это еще что за дерьмо! — возмущенный возглас одного из бывших заключенных оторвал Вегу от попытки справиться с заедающим затвором автогана. Да, видели бы служки Омниссии, как именно Арбитрес хранят оружие для мяса из Штрафных легионов… С другой стороны дробильщик считал, что наличие хотя бы такого оружия гораздо лучше, чем его отсутствие. Но стоило ему вспомнить о том, как были вооружены те бойцы, которые и эвакуировали остатки заключенных с планеты, как внутри зарождалось глухое раздражение, а руки сами тянулись кого-нибудь прибить. — Не, чо это за хреня, я спрашиваю?! — явно не желал успокаиваться неизвестный здоровяк, размахивая погнутым стволом ручного стаббера, словно дубиной. — Что здесь происходит? — бегущий по проходу энфорсер Арбитрес в чине сержанта, сопровождаемый еще несколькими вертухаями, сходу наставил на особо говорливого ствол тяжелого дробовика: — Попытка бунта? — Спокойно, гражданин начальник, — Вега ужом нырнул в толпу, чтобы через пару секунд выскочить перед командованием и принять на себя гнев непосредственного руководства: — Небольшое недоразумение, сейчас все уладим. — Надеюсь на это, — ледяным тоном произнес сержант, и не думая сводить со здоровяка ствола дробовика. — Быстрее там, ваш батальон ждут на третьем участке. — Сей момент, гражданин начальник, — вскинул вверх руки Вега, нарочно не касаясь ствольной коробки автогана и проклиная про себя тупицу, из-за которого он опять оказался в такой ситуации. И ведь говорил же Хмырю, чтобы давил неповиновение в зародыше, но рецидивист предупреждение проигнорировал. Выходец из уличных банд, крышевавших злачные районы, относился к коллеге из тех, кто держал грибные фермы Подулья, с плохо скрываемым презрением. — Ты чё, бля, совсем кукушкой поехал? — злобно зашипел Вега на бугая. — Хочешь, чтобы нас здесь всех и порешили нах? — Не гони волну, — забухтел здоровяк. — Глянь лучше, что за дерьмо они нам всунули. С этими словами он сунул под нос Веге, назначенному на общаке командиром и «старшим» среди выживших зэков, свое оружие. Ствольная коробка стаббера была изъедена коррозией, клеймо изготовителя давным-давно исчезло из-за интенсивной эксплуатации, а на месте целика торчал куцый металлический штырь, еще и обработанный напильником вручную. Ствол оружия изгибался под весьма замысловатым углом чуть ближе к пламегасителю и был слегка раздут. Вега опытным взглядом определил, что стаббер отработал свой ресурс очень давно, но конфликт требовалось гасить прямо сейчас. — Не вдупляешь? — хрипло поинтересовался он у бугая. — У местных, которых в штрафники загребли, и такого нет! Они в бой с железным ломом и баграми пойдут потому, что начальство местное сцыт стволы в руки таким отморозкам давать! Ты тоже, бля, захотел с топором на лазганы?! Так я устрою, гнида! — В сторону, мрази! Что тут происходит? — громкий и зычный бас с металлическими нотками разнесся по кубрику, заставив ближайших к источнику звука присесть от неожиданности. Толпа бывших заключенных расступилась, открывая Веге прекрасный вид на новое действующее лицо. И надо признать, вошедший в помещение внушал своей монументальностью и статью. Невысокий, даже немного уступающий собравшемуся тут отребью в росте, он был закован в тяжеленную и даже на вид дорогую силовую броню, имел шикарную бороду, завитую особым образом, а также лихо проворачивал в правой руке цепной топор. Заворчавшие было заключенные разом заткнулись, опознав того, кто имел право приказывать. — Какого выкидыша варпа я, Старший Хирдман Фраар Решительный из клана Кхим, должен ждать ничтожных khagam menu penu rukhs*, в то время как третья палуба еще совершенно не подготовлена к обороне? Может быть, мне снести голову кому-нибудь из вас, мenu shirumund*? — низкорослый обвел толпу мрачным взглядом и рявкнул: — Я жду объяснений, раздери вас варп! Кто-то выпихнул Вегу в спину, а люди позади отступили на несколько шагов, оставляя своего свежеизбранного командира на растерзание. Впрочем, энфорсеры Арбитрес и даже сержант тоже не демонстрировали давешней самоуверенности, робко и осторожно отступив подальше от психа с цепным топором. Мысленно прокляв ублюдков, Вега приступил к объяснениям. — Господин Фраар, оружие, которое нам выдали здесь, оно, это, как его, не-ба-и-спа-со-бнае, — вспомнил он нужное слово и продолжил, — мы не сможем даже умереть во славу Императора, ибо смерть эта будет напрасна! В который раз порадовавшись, что спал далеко не на всех проповедях, на которые водила его покойная ныне матушка, Вега с плохо скрываемой надеждой покосился на сержанта Арбитрес. — Это в самом деле так? — низкорослый оперся на свой чудовищный топор и развернулся к арбитрам. — Да все он врёт, отродье! — вскинулся сержант, поняв, что может стать крайним: — Выдали то, что было приказано, а эти ублюдки сломали что-то, и теперь отлынивают и бузят! Расстрелять их надо! — Покажите, — хирдман огладил бороду, тяжелым взглядом уставившись на Вегу и не слушая возмущения сержанта. Заключенный быстро сориентировался, и толпа через секунду выпихнула наружу обескураженного и разом начавшего заикаться здоровяка, всё ещё сжимающего в руках злосчастный стаббер. — В-вот, ва-ваша милость… Как вы-выдали, так и о-отдаю… Все в целости… Не дураки же мы, чай, все понимаем… — забормотал бугай, протягивая ствол вперед и стараясь стать как можно меньше и незаметнее. Низкорослый вырвал из рук заключенного стаббер и начал едва ли не обнюхивать его, периодически морщась и что-то бормоча себе под нос. Затем коротышка ловко вскрыл ствольную коробку, извлек затворную раму и газовый поршень, а сразу после этого заглянул в ствол и глухо выругался на своем наречии. — Испортить это caragu rukhs даже такой khagam menu reliku pembu rukhas не мог! — бросил низкорослый и развернулся к арбитрам. — Заменить и доложить по выполнении! И быстрее, khagun! Времени мало, а я не хочу отскребать ваше дерьмо от палубы!***
— Они здесь… — едва слышно прошептала погруженная в свои мысли астропат, замерев без движения слева от капитанского трона. — Постам наблюдения, доклад, немедленно! — приказал Фрейзер, в то время как механические пальцы его левой руки молниеносно пронеслись по рунической клавиатуре, отбивая серию команд. — Сэр, авгуры «Хищника Морры» зафиксировали выход из варпа крупной группы неизвестных кораблей! — почти сразу отозвались операторы, лихорадочно что-то переключая и стараясь как можно точнее определить состав и местоположение врага. — Дистанция? Курс? Идентификация? — холода в голосе Николаса могло хватить для того, чтобы проморозить до дна небольшую лужу. — Пятьдесят шесть пустотных единиц… В процессе определения, — моментально сообщил Тектрий, вокруг которого были раскрыты сразу несколько голографических экранов, испещренных постоянно меняющимися символами. — Подтверждаю, это «Алчный Странник», — сбоку возникло изображение Мартена дю Белле, внимательно вглядывающегося во что-то, невидимое при таком ракурсе голопроектора: — Ошибки быть не может, он поврежден, но все еще опасен. Наконец-то мы встретились… — Вы сможете сполна расквитаться с этими уродами, а теперь дайте мне четкую картину происходящего! — приказал Николас, а затем развернулся к старшему помощнику: — Вентурини, объявляйте по всем кораблям боевую тревогу! «Стилету» и «Авроре» — максимальная тишина в отсеках. Вести наблюдение только в пассивном режиме, и не дай Император какая-нибудь гнида нажмет не туда! Лично пристрелю! — …Курс алеф-пять-гамма-зеро, вероятное отклонение в пределах восьми градусов. Веду идентификацию целей… Объект номер один — определен, крейсер класса «Бойня», присвоен идентификатор «Ксилит-прим». Объект номер два — определен, легкий крейсер класса «Несущий ад», присвоен… — Идут строем пеленга, формация тридцать один, возможны дополнительные изменения. Фиксируем направленное сканирование космического пространства! Источник — «Ксилит-прим», — возобновившийся доклад старшего техножреца был прерван сообщением с поста астрокоррекции. Фрейзер на миг поморщился, а затем скользнул в вязкий и размывающийся полумрак единения с вычислительными массивами тактического когитатора. В один миг окружающее пространство изменилось, и перед взором коммодора раскрылась, словно фантастический бутон неизвестного ботанике цветка, карта звездной системы Слейда. Объемное изображение находилось в постоянном, пусть и неспешном движении. Пылающая в центре системы звезда сияла тут гораздо более тускло, чем в реальности, а движущиеся по многочисленным орбитам объекты наоборот выделялись отдельными маркерами. Мерцали особыми пиктограммами астероидные поля и газопылевые скопления, зелеными линиями радиус-векторов отражалось движение большей части таких структур. Но постоянное мельтешение цифр и символов мигом превращалось в четкие и краткие описания скоростей и курсов движения тех или иных объектов, стоило лишь разуму сконцентрироваться на каком-либо из них. Николас устремил свое сознание выше, удаляясь от сияющей во тьме структуры, и смог обозреть общую интерактивную тактическую карту. Разделенная на сотни одинаковых кубов с ребрами, соответствующими одной пустотной единице каждое, схема охватывала пространство вокруг самого Слейда и, частично, около звезды, выбранной за точку глобального позиционирования. Часть объектов здесь была отмасштабирована таким образом, чтобы не перекрывать обзор на куда как более важные, но несоизмеримо меньшие цели, пусть это и искажало общую картину. Но здесь и сейчас Фрейзер не собирался восторгаться уровнем детализации и проработки виртуального поля боя. Формация кораблей противника вышла из варпа отнюдь не на краю системы, а примерно в пятидесяти миллионах километров от поверхности Слейда. С одной стороны, это разом меняло ситуацию, ведь теперь время сближения противоборствующих эскадр значительно сокращалось. Но с другой, неприятель торопился и отныне вынужден был собирать корабли, разбросанные по весьма обширной области пространства, в единую формацию, теряя время и запас энергии в маневровых двигателях. Вот и думай, что лучше… Лояльные Империуму силы распределились следующим образом. «Страж Бездны», на время проведения операции получивший позывной «Стилет», занял позицию выше плоскости эклиптики, удалившись от геостационарной орбиты Слейда более чем на сотню пустотных единиц и скрывшись в газопылевом облаке весьма крупных даже по космическим меркам размеров. Картинка с внешних сенсоров теперь несколько искажалась, но «Хищник Морры» должен был исправить эту неприятность. Оставалось лишь сожалеть, что другую проблему решить до боестолкновения уже не получится. Звездный галеон вместе с эскортирующим его фрегатом дю Белле, обозначенные как группа «Корбан»*, на данный момент находились в восьмидесяти пустотных единицах от текущего местоположения сторожевого крейсера и сияли почти на всю систему, активно имитируя панику и растерянность. Впрочем, Николас не исключал, что данные эмоции были ненаигранными. Всё же время до огневого контакта теперь резко сократилось, в то время как закончить все приготовления к встрече противника на «Воздающем» просто не успевали. Зато это поможет обмануть лидера вражеской эскадры и его колдунов, ведь психического морока, подобного тому, что сейчас проецировался на «Стража Бездны», у звездного галеона не было и быть не могло по определению. Мощи психического хора крейсера никогда бы не хватило на то, чтобы полностью скрыть корабль от пытливых взоров еретических псайкеров, но это сейчас и не требовалось. Достаточно было лишь слегка размыть их внимание и увести взгляды от совершенно обычного и ничем не примечательного пылевого скопления, скрывавшего в себе флагман небольшой эскадры. Едва ли это помогло бы, если бы хаоситы занялись вдумчивым и неторопливым сканированием системы, но отступники спешили. Слишком спешили... Третья группа имперских кораблей «Аврора», включавшая в себя «Графа Тенира» и мониторы планетарной обороны «Лютеций» и «Тарий», заняла позиции на отдалении пятидесяти пустотных единиц от группы «Корбана». Соединение, соблюдая режим абсолютной тишины, скрывалось в ещё одном газопылевом облаке, дожидаясь сигнала к действию. Капитан Скрев, командовавший вторым «Огненным штормом» в небольшой эскадре, был даже недоволен тем, что не ему предстоит первому вступить в схватку с еретиками, но согласился, что именно его удар сможет переломить исход противостояния. Фрейзер был уверен, что этот желчный и не слишком приятный в общении мужчина не станет чудить и действовать раньше времени. Оставив корабли союзников, Николас устремил свой взор к эскадре неприятеля, благо, что Тектрий как раз закончил идентификацию и поверхностное опосредованное сканирование врага. Сознание техножреца сейчас пребывало на двух кораблях одновременно, дистанционно наблюдая за неприятелем через улучшенные кластеры авгуров «Хищника Морры», но не оставляя ни на миг общую картину происходящего. Флагман вражеской эскадры занял место во главе ордера, поднявшись несколько выше, нежели остальные корабли неприятеля. На таком расстоянии оценить повреждения, нанесенные «Бойне» в бою с группой прикрытия конвоя, не представлялось возможным, но дополнительная настройка сенсорных массивов уже завершалась, и ожидать оставалось совсем недолго. Транспортные корабли активно маневрировали, занимая свои места в двух походных колоннах позади вражеского крейсера. Захваченные «Иерихоны» явно управлялись далеко не полноценными командами, потому как скорость и точность маневров оставляли желать много лучшего. Впрочем, для лояльных Империуму сил это сейчас было очень хорошо. Пара рейдеров класса «Язычник» расположилась по флангам, образуя вынесенный за пределы ордера кордон, призванный прикрыть конвой от внезапных атак, но Николас полагал, что в скором времени эта ситуация изменится. Причина этого сейчас маневрировала левее основной группы кораблей неприятеля на расстоянии примерно десяти пустотных единиц. Легкий крейсер класса «Несущий ад» в сопровождении эсминца типа «Идолопоклонник» даже не пытался скрывать свое присутствие, явно полагая, что в этой системе не найдется силы, сравнимой с эскадрой еретиков. Зато его капитан явно заметил звездный галеон, ибо соединение быстро отвернуло от основного ордера и на всех парах рвануло на пересечение курса группы «Корбан». Беспринципные пираты, подлецы и авантюристы в очередной раз доказали, что алчность и голод способны застить разум даже самым осторожным хищникам. Их цель была беззащитна и медлительна. Опасное заблуждение, которое будет стоить очень многим предателям их жалких жизней сегодня. Уж Радулович и Фраар об этом позаботятся… Честно говоря, Фрейзеру претила мысль отправлять две тысячи востроянцев вместе с их командиром, а также полторы тысячи заключенных, изъятых с планеты, на борт звездного галеона, но в противном случае шансы справиться с вражескими штурмовиками в абордажном бою стремительно падали. А это, в свою очередь, ставило под угрозу весь план операции. Немного успокаивало то, что на борту «Воздающего» находились также почти двадцать тысяч штрафников вместе с арбитрами, и основные потери лягут как раз таки на их плечи. Но вот пребывание сквата на борту галеона оказалось неприятной неожиданностью. Фраар инспектировал монтаж импровизированного «сюрприза», к созданию которого приложил свою руку, и вернуться на борт флагмана просто не успел. Отчего-то Николас был уверен, что ушлый и пронырливый коротышка не пропадет, а потому поспешил вернуться в реальность. Вернуться, чтобы оценить дистанцию и принять решение, от успеха которого по большей части и зависел результат боестолкновения. Еще можно было переиграть и изменить план, отклонить этот вариант и ограничиться лишь перестрелкой на дальней дистанции с дальнейшим уходом в варп, но… Полторы тысячи человек сами выбрали этот путь. Отступить сейчас значило бы лишить их шанса на искупление, ибо предателей и трусов в Имперском Флоте ждала лишь смерть. Одна фраза Фрейзера теперь отделяла остатки экипажа бывшего мятежного монитора «Кадмий», посмевшего восстать против Империума, от смерти. Смерти безжалостной и неотвратимой, но зато искупающей самый страшный грех. Имел ли он достаточно подлости, чтобы, прикрываясь моральными терзаниями, лишить полторы тысячи человек шанса погибнуть в очищающем пламени разлетающегося на части корабля? Николас принял их решение еще тогда, когда план только обсуждался, а отступить сейчас — значит окончательно сломать что-то внутри себя. Хотел ли он этого? Нет! А потому приказ последовал незамедлительно. — Ударной группе «Кара» приготовиться, — приказал Фрейзер. — И пусть ваша гибель искупит грехи ваши!***
Капитан Брабандер испытывал странное чувство. Возможно, обычный человек счел бы это простой скукой, но измененное колдовством и отравленное варпом сознание просто не могло скучать. На самом деле отступник, три столетия назад слившийся со своим кораблем в единое целое, в принципе не способен был ощущать скуку. Он раз за разом производил проверки уцелевших после сражения батарей макро-орудий и турелей ближней обороны. Заново оценивал повреждения, смакуя воспоминания о недавней кровавой и безжалостной схватке в холодной пустоте. Обращался к информаториумам памяти, становившейся в определенные моменты абсолютной. Тот, кого давным-давно мертвые подчиненные и коллеги могли знать, как Стефана Брабандера, вновь и вновь стремился скрыться от подступающей боли, терзающей искалеченное сознание. В то время как часть его сущности билась в нерушимых оковах, норовя устремиться в схватку с противником как можно скорее, другой осколок личности продолжал делать свою работу. Двигались сенсоры, фокусируясь на ближайших объектах и передавая информацию в глубь корабля, стрекотали авгуры, отслеживая изменение обстановки и сканируя космическое пространство, неслись в пустоту короткие, хлесткие импульсы запросов, приказов и команд. Сейчас именно он вел эскадру по весьма извилистому маршруту, прокладывая и выбирая курс, меняя скорость хода, отслеживая изменения обстановки и перераспределяя сектора ответственности, закрепленные за каждым из меньших кораблей в его свите. Именно Брабандер всецело властвовал здесь, в обманчиво спокойной и безразличной пустоте, выполняя свое предназначение на благо Повелителя и его тайного замысла. Ничто не должно было помешать ему в этом, а потому ненужные эмоции купировались, личность дробилась и собиралась заново, меняя свою конфигурацию под текущую цель, а разум открывал и познавал новые горизонты страданий, мечтая лишь о прекращении вечной тянущей боли, изредка сменяющейся рвущими пронзительными импульсами. Извращенное удовольствие от кошмарной формы служения, вечная и неизменная боль, бушующая в глубине вечная ярость, гложущая изнутри ненависть, а также размывающееся чувство времени, превращающее столь изощренные мучения в бесконечный калейдоскоп… Да, Брабандер олицетворял собой Хаос Неделимый, как силу, которой поклонялся и из которой черпал личное могущество его Повелитель. Что он сам ответил бы на это? О, результат всецело зависел бы от его текущего эмоционального состояния, и далеко не факт, что спрашивающий пережил бы ответ. Ставший чудовищным единением мастерства колдунов таинственного К’Сала, изуверской фантазии еретехов Поликса да кошмарных экспериментов падших генеторов, Брабандер отныне стал куда больше машиной, нежели созданием из плоти, и наслаждался этой особенностью своего бытия в те редкие мгновения, когда Повелитель был занят своими опытами или экспериментами и ослаблял удавку ментального контроля. Могучий корпус из оскверненного адамантия скользил сквозь вечный холод вакуума, ведя за собой эскадру и готовясь вцепиться клыками макро-орудий в неосторожную жертву, промедлившую или рискнувшую остаться в зоне досягаемости отмеченных Хаосом пушек. Борта, испещренные оспинами попаданий лэнсов лоялистов, мрачно глядели на далекие звезды символами Хаоса Неделимого. Кое-где выделялись уничтоженные, словно вскрытые изнутри башни макро-орудий, чернели на темно-багровом корпусе глубокие раны, оставшиеся с последнего сражения. Отсутствовали целые сегменты сметенных взрывами бронеплит, а верхняя часть надстройки была и вовсе срезана примерно посередине. Но корабль продолжал существовать и полыхать неутоленной жаждой битвы. Лишенный чести добить крейсер верных Лжеимператору глупцов в предыдущем бою, сейчас он изучал и анализировал ментальные отклики других кораблей небольшой флотилии, чувствовал реакцию их Духов Машин на свое присутствие, наслаждался тем эффектом, который словно бы разливался по космосу вокруг него. Вот позади плетутся тяжелые и неповоротливые, точно фрассийские вормы, транспортники. Медлительные и небольшие, готовые принять в свои трюмы многие тысячи тонн грузов, они олицетворяют собой истинных жертв, вызывая у ярящегося осколка личности желание наброситься и растерзать их. Но ментальные стены и вбитые в саму суть приказы ограничивают животные порывы Брабандера, в то время как плененные Духи Машин «Иерихонов» бьются в безотчетном ужасе под его давящей аурой. Они ещё слишком молоды и слабы, чтобы осознать себя как нечто большее, и им никогда не стать истинными хищниками космических просторов, но оттого упоение их страхом только возрастает. Глупец тот, кто утверждает, что металл механизмов не подвержен эмоциям. Проходят десятилетия, их сменяют века, а психические отпечатки тех, кто рождался, жил, любил, растил детей и умирал в этих кораблях, намертво врастают в саму суть Машинных Духов «Иерихонов». Пройдут еще десятки лет, и ускоренный постоянным воздействием варпа процесс завершится, явив Галактике новых чудовищных отродий Имматериума, норовящих лишь пожрать всё и вся на своем пути. Но пока они слабы и нелепы, а психический отсвет транспортов подобен мерному и светлому сиянию. Намоленная сотнями тысяч человек техника неохотно склоняется перед волей Хаоса Неделимого, но этот процесс когда-нибудь дойдет до своего логического конца. По флангам скользят вытянутые, немного инородные силуэты рейдеров класса «Язычник». Когда-то они были со всеми должными предосторожностями и вниманием созданы на орбитальных верфях имперского мира-крепости Монск, считаясь едва ли не заменой для куда как более почтенных и заслуженных «Кобр» и «Гадюк», но затем чертежи оказались похищены неизвестными силами, чтобы спустя полсотни лет десятки подобных кораблей обрушились на коммуникации Имперского Флота по всему Сегментуму Обскурус. Изначально созданные для боя, эти полуторакилометровые суда кардинально отличались от «Иерихонов» своей сутью. Готовые наброситься на неосторожного или зазевавшегося странника, малые хищники пустоты сияли багрово-черными эмоциональным сгустками, обшаривая своими ауспексами окружающее пространство в поисках новых жертв, чтобы с наслаждением вонзить когти тяжелых плазменных торпед в борта куда как более крупных судов. Брабандер не испытывал к этой мелочи ничего, кроме презрения. Падальщики, не способные сравниться с более крупными кораблями мощью вооружения и несокрушимостью брони, пусть и достаточно опасные числом. Трусливые шакалы, предпочитающие бежать или прятаться, когда враг действовал осторожно и внимательно, но при этом глумящиеся змеи, норовящие вцепиться в борта поврежденному недобитку и разнести ослабленного опонента на куски. Разбегающиеся при каких-либо потерях и не способные выполнять приказы до конца, «Язычники» и их команды сейчас защищали конвой от гипотетических атак вражеских легких сил и не рисковали даже коситься прицельными импульсами своих авгуров в сторону потрепанного, но все еще смертельно опасного флагмана. Но вот слева по курсу эскадры движется совершенно иной корабль. Хищные, словно оскаленные черты, выделяющиеся грани, аэродинамические формы, уменьшающие трение при входе в атмосферу для планетарных штурмов или орбитальных бомбардировок. Размеры, почти не уступающие кораблю под командованием самого Брабандера… Это «Алчный Странник». Корабль, название которого как нельзя лучше отражает его суть. Пират, чья алчность могла соперничать только с его же наглостью. Четырежды жажда наживы превращала легкий крейсер в груду оплавленного и перекрученного металла. Четырежды он восставал, словно мифический феникс из пепла, снова и снова круша своих врагов мощью бортового вооружения и захватывая всё новые и новые трофеи во славу семейства Лотту. Брабандер испытывал двойственные чувства по отношению к этому кораблю. С одной стороны его обуревало презрение к ничтожному пирату, отказывающемуся подчиняться и весьма своевольному, но с другой капитан ощущал гложущую зависть. Пускай Дух Машины «Несущего ад» не имел столь впечатляющих улучшений, а его капитан не мог похвастаться глубочайшим уровнем единения со своим кораблем, но они были несоизмеримо более свободны, нежели постоянно сдерживаемый в ментальной клетке Брабандер. Это вызывало ненависть и желание атаковать, в то время как другая часть его сознания наоборот признавала за союзником право на существование, по достоинству оценивая эффективность сражений, в которых участвовал «Алчный Странник». Малые летательные аппараты и штурмовики именно этого корабля позволили захватить столь большое число транспортов почти не понеся потерь и не упустив ни один из «Иерихонов», а в бою легкий крейсер проявил себя достойно, получив обширные повреждения и лишившись примерно половины экипажа. Проклятые слуги Лжеимператора бились с отчаянием обреченных, предпочтя умереть, но не сдаваться, и успели выбить «Несущему ад» две трети всей бортовой артиллерии. Да, часть удалось вернуть в строй, но половина всех орудий легкого крейсера теперь не могла стрелять… И вот сейчас этот союзник, вероятный противник и конкурент одновременно вдруг ускорился и отвернул от ордера эскадры, игнорируя все запросы и приказания немедленно вернуться в строй! Это было непростительное своеволие, и Брабандер, мигом рассвирепев, послал щедро сдобренный негодованием и злобой гимнариум Духу Машины «Алчного Странника», требуя немедленно повиноваться. Легкий крейсер издевательски промолчал и, словно насмехаясь, провернул обе башни с трехствольными макро-орудийными турелями. Брабандер издал глухой ментальный рык и уже собирался отдать обслуге орудийных палуб приказ разворачивать боеспособные орудия, как сверхмощный ментальный удар на несколько мгновений отправил предавшего Империум капитана в океан боли и страданий. Это длилось всего пару секунд реального времени, но начисто отбило всё желание действовать без приказа, а ещё через мгновение со стороны покоев Повелителя прилетел короткий и наполненный злобой приказ не вмешиваться. Капитан «Вечного Служения» напряг все массивы своих испорченных варпом авгуров, заодно загрузив анализом поступающих данных все мощности когитационных массивов, совершенно случайно убив нескольких младших еретехов из условно живой части команды крейсера. Но это прошло мимо него, ведь холодная рациональная часть искалеченного сознания смогла обнаружить цель, к которой устремился конкурент. Два корабля, один из которых едва уступал размерами «Бойне», а второй был обычным эскортным фрегатом, сейчас пытались на максимальной скорости уйти от внезапной погони. В реальности искаженное тело Брабандера заколыхалось и полупрорычало что-то маловразумительное, но ментально обратился к Повелителю с просьбой разрешить ему устремиться в погоню за врагом. Преисполненный презрением и холодной яростью приказ не отвлекаться на сторонние цели заставил его сознание на миг съежиться, забившись в самые потаенные уголки искалеченного разума, а затем приступить к более подробному анализу целей. В реальности прошло меньше минуты, но весь крейсер словно содрогнулся от жгущей, непереносимой эмоции… Брабандер испытал жесточайшее разочарование, обнаружив перед собой не достойного противника, но купца, решившегося на приобретение звездного галеона. Огромная и неповоротливая туша, по размерам не уступавшая крейсерам, не смогла бы противопоставить ему ничего, имея лишь минимальное вооружение для защиты от пиратов и опираясь на мощь пушек эскорта, да богатство и хитроумие его владельца. Второй корабль и вовсе не стоил внимания, являясь обычным фрегатом отвратного паттерна «Огненный Шторм», подобные каковому часто встречались в патрульных флотах проклятого Империума по всему Сегментуму Обскурус. Нечего было и мечтать встретить здесь противника, достойного битвы с ним, Брабандером, а потому капитан-еретик утопал в жесточайшем разочаровании. А затем корабль вдруг затопило недоумение, мигом сменившееся яростью столь сильной, что в отсеках разлетались лампы аварийного освещения, переборки стонали от нагрузок, а у оказавшихся поблизости от капитанской рубки отступников мозги буквально вытекали на палубу через рты и носы. Весь более чем пятикилометровый корабль трясся от жгучей ярости и ненависти вместе со своим Повелителем. На поверхности Слейда не было ни малейшего следа свежих эманаций Хаоса Неделимого. Лишь отдаленное эхо смертей сотен тысяч новых прислужников Темных Богов, погибших бездарно, бессмысленно и абсолютно бесполезно…