***
Негромкая музыка звучала в этом помещении, услаждая слух даже самого требовательного и взыскательного критика. Мягкое освещение в багрово-лиловых тонах удивительным образом расслабляло и позволяло на время отрешиться от проблем и тревог, терзавших уставший разум. Изысканные ароматы различных шедевров парфюмерии смешивались в обладающий легким наркотическим действием запах, в то время как полуобнаженные женские тела извивались в причудливом танце, услаждая взор истинного властителя этого места. Резонирующие с варпом артефакты загадочных Ю'Ват, разместившиеся на особых постаментах и прикрытые силовыми полями, мерцали и переливались гранями, поражая буйством фантастических и невозможных в реальности полутонов и оттенков. Одни из этих поразительнейших творений ксеносов позволяли буквально ощутить вкус, запах и цвет эмоций. Другие же играли на тончайших струнах Эмпиреев, трансформируя боль сотен истязаемых где-то в огромных казематах крейсера разумных в поразительную феерию музыки и красок. Хермеус Лотту мог позволить себе такую вольность, как расслабляющее бездействие перед будущей схваткой. Разговор с колдуном потребовал сильнейшего умственного напряжения и выпил немало нервов из лорда, возглавлявшего экспедицию падшего аристократического Дома в Готическом секторе. После столь изнурительной нервотрепки Хермеус буквально упал в заботливые руки сенешалей и многочисленных прислужников, а теперь восстанавливался душой и телом. По такому случаю даже решено было подвергнуть целую тысячу до того нетронутых пленников изощренной пытке, но Лотту вполне справедливо считал, что грядущая прогулка позволит с лихвой окупить все затраты. Звездный галеон не виделся ему достойным противником. Корабль, находящийся под управлением не воина, но торгаша, отчаянно улепетывал от легкого крейсера, надеясь спастись. Учитывать же ещё и фрегат было бы совершенно лишней перестраховкой, ибо хваленые слуги Лжеимператора бросили эскортируемый транспортник и на максимальной скорости удалялись от места скорой расправы, не забывая при этом переругиваться гимнариумами с звездным галеоном. Хермеус не был глупцом, и уж тем более не забывал об осторожности. Псайкерский хор из числа взятых с собой колдунов просканировал систему, но не обнаружил ни единого следа недавнего варп-перехода, а в возможность засады здешними силами Империума не поверил бы даже конченый параноик. Точнее, засада была как раз ожидаема, но даже четверка оборонительных лоханей не смогла бы причинить вред «Алчному Страннику» или хотя бы догнать его. Всякое деяние ради личной выгоды внутри Дома — игра. Жестокая, кровавая, безжалостная грызня между членами одной династии, не прекращающаяся ни на миг. Почти что с первого вздоха рожденные высшей знатью Лотту учатся роли, которую должны играть, и тому, как они должны это делать. Их обучение охватывает не только азы истории, торговли и политики силы, но и тонкости вкуса и этикета: как носить маску по своему выбору, как выразить нарочитое пренебрежение, как снискать и отмерять благосклонность, как вести себя в любой ситуации и оборачивать её к своей выгоде. Эти уроки глубоко укоренились и отныне имеют более темные нюансы: правильное использование ядов, удачное предательство и наем убийц, и это далеко не полный список возможностей для устранения недоброжелателей и конкурентов. Когда Хермеус собирал коалицию и готовился к своей экспедиции, он прибег к большинству из этих приемов, дабы склонить Совет Дома на свою сторону и добиться возможности реализовать давно и нежно лелеемые амбиции. Поход обещал принести славу, трофеи, рабов и уникальные предметы в родовую коллекцию, и поражение в этом начинании было совершенно невозможно. Звездный галеон, сейчас медленно летевший на расстоянии всего-то восемнадцати пустотных единиц, должен был стать первой жемчужиной в списке ценных трофеев, раз уж провернуть подобное с тем крейсером не вышло. И ошибки здесь были исключены. Транспортные корабли, захваченные при разгроме конвоя, не могли утолить вечной жажды «Алчного Странника», а любая схватка с боевыми кораблями Империума грозила обернуться глобальными проблемами и постановкой на ремонт в доки, если не гибелью. Все же повреждения легкого крейсера в прошлом бою оказались очень существенны. Лоялистский крейсер, погибая, успел забрать с собой более половины существ из почти шестидесятитысячного экипажа «Несущего ад», а абордажные команды и призовые партии оказались потрепаны при захвате транспортных кораблей и понесли ощутимые потери. Самоуничтожение даже одного «Иерихона» вместе с штурмовиками семьи Лотту болезненно ударило по репутации Хермеуса и разом отодвинуло возвращение домой. И ведь помимо этого в схватке с лоялистами были уничтожены еще два эскортника, восстановить которые не было ни единой возможности. Кто-то счел бы такую победу пирровой, но тут в дело вступал иной фактор… Проклятый колдун, которому династия Лотту задолжала два столетия назад, явился требовать плату поддержкой в его начинаниях и снаряжением для экспедиции. С учетом начавшейся внутри династии грызни, соперники и конкуренты не упустили случая «помочь» любимому братцу, сыну, дяде и племяннику в столь важном деле. В результате Хермеусу не стали мешать в его стремлении укрепить свои позиции в Совете семьи. Глупцы не видели главного: шанс сложить свою голову здесь, в Готическом Секторе, был весьма велик, но и вероятная награда поражала воображение и отбрасывала конкурентов от желанной вершины абсолютной власти над Домом. В иных условиях захват в личную собственность четырех транспортов был достаточен для того, чтобы по возвращении сохранить за собой большинство в Совете и выиграть в грядущей схватке за место почившего лорда-патриарха. Но радость победы омрачалась горечью потерь, а Хермеус стремился к абсолютному превосходству над соперниками. В этой ситуации захват для семьи ещё и столь почтенного корабля, как звездный галеон класса «Завоевание», выглядел не только индульгенцией за потерянные эскортники, но и должен был стать той самой костью, которая заткнет глотки старым пердунам в Совете и лишит конкурентов даже тени шанса на победу. Казалось бы, в такой ситуации Хермеусу стоило отправиться на мостик, где и напрямую командовать кораблём, загоняя жирную добычу. Но пребывая в мечтах о собственном гареме, положенном по статусу патриарху династии, он возложил ответственность за захват галеона на капитана «Алчного Странника», будучи уверенным, что никто не посмеет оспаривать священное право Дома Лотту на лучшую добычу. Хермеус улыбнулся своим мыслям. Колдун злился, но не мешал ему пополнять личный флот, в то время как крейсер класса «Бойня», прошедший сквозь столь же искусные, сколь и ужасные эксперименты колдунов К’Сала, буквально сотрясался от ярости из-за того, что у него из-под носа уводили очередную жертву. Такая реакция тешила самолюбие и, мужчина этого не скрывал, поднимала настроение, особенно после очередного сеанса головомойки от слишком много себе позволяющего колдуна.***
Не страшно мне зло, и смерть не страшна, ибо Император придет за мной. Карлуш Гайбер глубоко вздохнул, с присвистом втянув в легкие суховатый, совершенно особый воздух капитанского мостика. Сегодня здесь не звучал привычный лязг механизмов и перестук сервиторов, обслуживающих машинерию небольшого корабля. Не сияли под потолком плафоны боевого освещения, не струился сквозь панорамные окна обзора свет далекой звезды. Лишь тускло мерцали багровым лампы аварийного освещения. Не было слышно звуков команд и докладов, не сообщали о готовности посты и боевые части. Только короткие и отрывистые фразы доносились из вокс-передатчика на груди конвоира и палача Карлуша. Не было на своих местах капитана и офицеров, отсутствовали лекс-механики и матросы, а рабочая область пугающе темнела в полумраке. Лишь пара помощников да четверо надзирателей и стражей сейчас присутствовали в капитанской рубке корабля, столь похожего на тот, на котором служил Гайбер, и столь же чуждого. — Время! — хриплый, словно каркающий голос надзирателя вырвал из раздумий бывшего старшего помощника уничтоженного монитора планетарной обороны «Кадмий» группировки прикрытия Слейда. Мрачный и неразговорчивый одноглазый мужчина, седой как лунь и обладающий уродливым шрамом, перечеркивавшим его лицо от виска до скулы, смотрел на Карлуша серым, выцветшим глазом, словно через прицел лазгана. Гайбер передернулся. Льдина, объятая бездной, продолжала не мигая глядеть на него, вызывая чувство иррационального страха. Штрафник перед ним был страшен именно этим пугающим фатализмом и ледяной ненавистью. В тишине звонко щелкнул предохранитель стаб-пистолета, и бывший старший помощник устремился к рычагам тяги. Палач и экзекутор не любил повторять приказы дважды, это Карлуш очень хорошо усвоил за три дня, прошедших с их знакомства. Он быстро перевел рукояти в положение «Полный вперед», и в тот же миг единственный голографический монитор на полупустом мостике озарился холодным, потусторонним светом. Мужчина в обычной гвардейской шинели, но с полковничьими эполетами, обвел собравшихся тяжелым взглядом и коротко кивнул замершему за спиной Карлуша штрафнику. Затем перевел взгляд на самого Гайбера, и столько презрения обрушилось в тот момент на бывшего старшего помощника, что тот едва не отшатнулся назад. — Вам всем дан единственный шанс искупить самый тяжкий грех перед Империумом и Божественным Императором, — мужчина с той стороны чеканил слова, будто бы вбивал тяжелые гвозди в крышку гроба: — Будь моя воля, вы бы отправились в расстрельную яму в тот миг, как попались бы мне на глаза. Но коммодор Фрейзер позволяет вам умереть достойно. Так не падите же еще ниже. Сержант… — Все будет выполнено в точности, господин полковник! — рыкнул палач, козыряя мужчине в шинели. — Я горд возможностью умереть достойно. Мы не подведем! — В вас я не сомневаюсь, сержант… — Карлушу на миг показалось, что голос полковника Картера на самую чуточку потеплел: — Будьте сильны. До конца. — И повергнем мы всех, кто ищет нашей погибели! — рявкнул экзекутор в черноту отключившегося голопроектора. На несколько мгновений на мостике установилась близкая к абсолютной тишина. Штрафники беззвучно, известными только им самим знаками, общались о чем-то своем, а затем все, кроме самого палача и Гайбера, покинули мостик. Броневая переборка с шипением захлопнулась, отрезая оставшихся тут от остального корабля, а спустя мгновения, когда ушедшие покинули и тамбур, там зашипела автоматика, отрезая рубку монитора планетарной обороны «Лантан» от остального корабля. Быстро застывающая смесь на основе какого-то специфического вида феррокрита не даст кому-либо войти сюда, а отрезанным тут — выйти наружу. Точно так же, как и оставалась позади прошлая жизнь, обрубленная тем неизвестным воздействием артефакта, превратившего тысячи членов экипажа мятежного «Кадмия» в алчущих крови и смерти своих товарищей тварей, здесь и сейчас захлопнулся последний шанс избежать гибели. Смерти страшной, неминуемой, но смывающей все грехи перед величием Его Золотого Трона. Карлуш облизал враз пересохшие губы, а затем несмело, рваной, дерганой походкой двинулся к бывшему капитанскому креслу. Всё еще функционирующий экран одного из не снятых с монитора-смертника когитаторов показывал пунктиром вероятную траекторию курса. Все поправки и смещения были введены заранее, маршрут проложен, и, по логике вещей, оставаться на мостике никому не требовалось, но… Автоматика могла выйти из строя, пойти в разнос или просто отказать в самый неподходящий момент. Надсмотрщик, имени которого Гайбер так и не узнал, встал сбоку. Вытащил из нагрудного кармана гвардейского френча без знаков различия пачку синтетических палочек лхо, всунул в рот одну и ловко прикурил о шоковую дубинку. Затянулся, не произнося ни слова, а затем выпустил в потолок струю дыма. Мгновения проходили в тишине. Багровый пунктир курса мерцал, постоянно сокращаясь, сержант-экзекутор курил не переставая, а старший помощник мертвого капитана мятежного монитора смотрел на экран, не мигая. О чем думал этот обреченный на неминуемую смерть человек в тот момент? Вряд ли вам кто-то ответит… По внешней обшивке корабля пришлись первые попадания вражеских макро-орудий. Палуба под ногами слегка вздрогнула. Штрафник присел прямо на пол, ухватившись рукой о подлокотник капитанского кресла. Взвыли баззеры боевой тревоги и тут же заткнулись, словно одернутые рукой невидимого великана. Вибрация корпуса нарастала, попадания сыпались одно за другим. Захрипел что-то маловразумительное вокс на груди у штрафника. Сержант выслушал непонятное бормотание, хмыкнул чему-то и отключил прибор, вздохнул: — Вот и началось… — Что началось? — с безразличием спросил Карлуш, выныривая из собственных мыслей. — Мятеж на орудийной палубе. Требовали остановить монитор, — спокойствию в голосе сержанта в тот момент позавидовал бы сам Император. — И что теперь?.. — Выстрелить не успеем, да и не надо это теперь, — штрафник выбросил недокуренную палочку лхо, потянулся за следующей: — Зануда открыл клапаны вентиляции. Декомпрессией убило всех… Снова замолчали. Пунктирная линия до пульсирующей красной точки продолжала сокращаться. Что-то с грохотом отломилось где-то в чреве монитора, а на экране когитатора сбоку от курса корабля возникло тревожное сообщение о массовом разрушении броневого покрытия в носовой части судна. Впрочем, ещё были целы десятки залитых феррокритом отсеков и сотни метров импровизированного аналога армированного бетона, простиравшиеся от мостика до того места, в котором хаоситские макро-снаряды сейчас рвали всё и вся на своем пути. Заверещал до того молчавший когитатор систем наведения орудий ПКО, селектируя множественные цели. Автоматика выделяла одну сигнатуру за другой, и спустя несколько мгновений монитор начала сотрясать легкая вибрация. — Абордаж? — вскинулся было штрафник. — Нет, — Карлуш вяло качнул головой. — Тогда бы мы услышали, как капсулы обшивку режут. Это бомбардировщики, наверное… — Двигатели не повредят? — Не должны, — Гайбер попытался отвлечься от мрачных мыслей с помощью разговора. — Там плазменный хвост сожжёт всё, что подлететь попытается, а расстреливать движки через корпус никакого боезапаса не хватит. Там сейчас феррокрит вперемешку с ферропластом. Так просто не расковырять. Противник, видимо, тоже понял, что предотвратить прорыв «Лантана» таким образом не удастся, и решил отозвать авиацию. Автоматика управления заградительным огнем отчиталась о четырех пораженных целях, приближенно соответствующих типу «Фурия». Карлуш про себя порадовался тому, что бомбардировщиков у еретиков, видимо, не имелось. Хаоситы возобновили обстрел. На мостике снова установилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь автоматическими сообщениями о новых повреждениях. Начало планомерно разносить орудийную палубу. Уничтожило резервуары для технических жидкостей. Превратило в раскаленную плазму резервные склады боепитания, и Гайбер неожиданно для самого себя вознес хвалу слугам Омниссии, изъявшим из арсенала монитора-смертника большую часть макро-снарядов. Все понимали, что больше одного залпа почти в упор им сделать никак не выйдет… — Тебя как зовут? — бывший старший помощник и сам не знал, зачем спросил это. — Зови… Ну, скажем, Навгаль, — сержант хмыкнул чему-то своему. — А это что? — проявил интерес Карлуш. — Кто знает… — Навгаль в последний раз затянулся и выкинул огарок во тьму. Запиликал вдруг когитатор. Гайбер бросился к экранчику и, вчитавшись в написанное, выругался: — Три тысячи демонов в час! — Что там? — сержант мигом оказался на ногах, не забыв вскинуть стаб-пистолет при этом. — Цель меняет курс. Экстренный маневр уклонения… — бормотал тем временем Карлуш, пытаясь понять, что делать теперь: — Смена приоритета… Нет, не пройдет. А если… — Несанкционированный доступ! — рявкнула автоматика, а спустя секунду протяжно и гулко завыли системы. — Какого варпового отродья тут происходит? — взъярился сержант. — Они уклоняются от нас… Будем поворачивать вручную! Быстрее! — А наводиться как? — сержант мигом оценил ситуацию. — Мы всё ещё в прямой связке с кластером авгуров «Воздающего»! — голос Карлуша был наполнен веселой яростью и срывался. — В двух пустотных единицах по правому крамболу какой-то эскортник с нас размером! «Идолопоклонник» или «Язычник», хрен поймешь… — Это нарушение приказа, — в голосе Навгаля лязгнул металл. — У меня нет оснований тебе верить. Гайбер провел рукой по коротким волосам, протер глаза и устало, обреченно выдохнул. Поднял спокойный взгляд на немного выгнувшуюся после очередного попадания бронеплиту слева и заговорил: — Ты можешь мне верить или не верить. Но знай, сержант, если мы продолжим лететь этим же курсом, то нас просто обойдут с кормы и расстреляют дюзы. Твое решение? Навгаль стоял прямо перед ним, молчал и в упор смотрел на собеседника. Его щека скривилась, от чего шрам стал выглядеть еще уродливее, а лоб прорезали складки морщин. Мужчина думал, анализировал, оценивал что-то, известное только ему самому. — Варп с тобой. — Наконец, обреченно выдохнул штрафник. — Но если не получится, я успею тебя застрелить! — Не сомневаюсь в этом… Они налегли на ставшие тяжеленными рукояти управления. Автоматика по большей части вышла из строя, но простая как лом конструкция все ещё работала, пусть и с приложением усилий. На небольшом экране когитатора отразились дистанционные показания авгуров галеона. — Готово… — буквально просипел Карлуш, когда вектор движения монитора медленно, словно нехотя изменился на девятнадцать градусов: — Хер вы у меня… Из зоны поражения… Вылетите… Сержант поднялся на ноги, сплюнул и скрестил руки на груди в жесте аквилы. Корабль сотрясло очередными попаданиями, а под потолком лопнула ещё одна лампа аварийного освещения. — Жизнь свою отдаю Императору. Молюсь, дабы Он принял ее. Слова молитвы разнеслись по помещению. Сержант выводил строки с какой-то особенной, совершенно неожиданной теплотой и спокойствием, не обращая внимания на вонзившийся в скулу кусок лопнувшего плафона. Кровь капала на пол, пятная серое покрытие палубы. — Силу свою отдаю Императору. Молюсь, дабы ее не лишил меня Он. Карлуш встал рядом и подхватил мотив боевой молитвы. Где-то в нескольких сотнях километров капитан хаоситов истошно заорал, когда терзаемая артиллерийским огнем громадина вдруг увеличила скорость. — Кровь свою отдаю Императору. Молюсь, дабы утолила она жажду Его… Пунктирная линия на экранчике когитатора уменьшалась с каждой новой строкой. На мониторе кроме этих двоих не оставалось ни одного живого человека. — Тело свое кладу на алтарь битвы, Молюсь, дабы Он даровал мне благородную смерть. Молю Его о защите, всё отдавая взамен… И пришёл свет…***
Страшный удар застал Хермеуса Лотту в тот момент, когда будущий патриарх династии находился в скоростном подъемнике, перемещаясь в боевую рубку «Алчного Странника». Менее пятнадцати минут назад его вырвали из расслабляющей неги трелью вокс-кастера, после чего взмыленный и бледнеющий прямо на глазах капитан легкого крейсера сообщил, что лоялисты выпустили брандер, который они не успевают сбить. В ответ Лотту заметил, что ему не нужны в подчинении тупицы, не способные справиться со столь простой задачей, как догнать и взять на абордаж звездный галеон без прикрытия. Несмотря на браваду и показное спокойствие сам Хермеус решил все же проконтролировать происходящее, а потому направился в рубку, по пути заглянув в Чертоги Страданий и позаимствовав из этого гибрида тюрьмы и пыточной старшего экзекутора Асдрубала. Это… Существо приняло специфическую милость Слаанеш, но не утратило разума окончательно, равно как и не превратилось в алчущее боли, страданий и похоти порождение Имматериума. Наоборот, гротескная пародия на человека отличалась относительной адекватностью. В те моменты, когда не убивало, трахалось или пытало, конечно… Тем сильнее оказался удар по репутации, когда экстренное торможение и возникшая из-за этого инерция швырнули находящегося в лифтовой шахте Хермеуса со свитой прямо на стену, и если кому-то из нерасторопных слуг ударом размозжило голову, то сам Лотту заполучил порез на ладонь и по причине этого имел преотвратнейшее настроение, которое только ухудшилось, когда он ворвался на капитанский мостик. Первым, что бросилось в глаза, была обширная гравитационная аномалия слева по курсу, примерно в пяти пустотных единицах. А еще с голографических карт системы исчез сопровождающий легкий крейсер эсминец «Кровопийца» типа «Иконоборец». Зато вместо вышеозначенного эскортного судна прямо через аномалию летел, ведя огонь из погонных орудий, тот самый звездный галеон класса «Завоевание», в то время как «Алчный Странник» лишился почти всех пустотных щитов, последний из которых грозил вот-вот пасть под плотным обстрелом неприятеля. Но едва Хермеус начал вникать в обстановку и знакомиться с ходом боестолкновения, как неудержимое желание убить тупицу-капитана, поставившего легкий крейсер на грань уничтожения, стало просто нестерпимым. От немедленной кары Лотту останавливало только понимание того, что если это ничтожество сдохнет, то командовать кораблем станет попросту некому, а это в свете кардинально изменившейся обстановки грозило полным уничтожением не только легкому крейсеру, но и самому Хермеусу. В этих условиях действовать надо было как можно быстрее… — «Язычникам» — оставить ордер и на максимальной скорости идти на сближение с «Алчным Странником»! Плевать на колдуна и его посудину, если здесь всё сорвется, я лично прикончу нерасторопных капитанов! Доложить о потерях, сейчас же! — Хермеус нарочно не смотрел на прежнего капитана «Несущего ад», демонстрируя, что тот жив и здоров только до завершения боестолкновения. — Господин, — склонился в поклоне старший помощник, вовремя оценивший, куда дует ветер, и явно рассчитывал в скором будущем самому занять капитанский пост: — Эсминец «Кровопийца» потерян, количество погибших превысило шестнадцать тысяч одних только членов экипажа! — Кто ещё?! — буквально прорычал Лотту, хватаясь за древний хелл-пистолет на поясе и мечтая тот час же испепелить урода, сжавшегося в объятиях капитанского трона: — Говори! Сейчас же! Повинуясь особому знаку Хермеуса, экзекутор, до того мрачной глыбой возвышавшийся за плечом своего господина, в считанные мгновения преодолел разделявшее его и старшего помощника расстояние, после чего швырнул того на пол. Секунда — и вот к горлу вздумавшего пролезть на вершину прижато слегка мерцающее лезвие силового тесака. — Семь тысяч отборных штурмовиков, что готовились к абордажу проклятого монитора, милорд! — затараторил старший помощник, до крайности впечатленный перспективой лишиться головы путем усекновения её тесаком Асдрубала, готового по первому слову исполнить приказ Лотту: — Две эскадрильи модернизированных «Адских Бритв» из числа авиагруппы прикрытия эсминца! Именно в этот момент пустотные щиты корабля лопнули под обстрелом слуг Лжеимператора, и макро-снаряды проклятого торгаша вонзились в потрепанную прошлыми схватками броню легкого крейсера. Корпус корабля содрогнулся от ударов, а когда болванки сдетонировали, вырывая целые куски обшивки и фермы внешних модулей, находящиеся на ногах люди едва не рухнули на пол. — Раздери вас всех Кровожад! — уже ненаигранно взорвался Хермеус. — Арх-милитанта ко мне, сейчас же! Выкиньте этот кусок гроксового дерьма, по недоразумению названный капитаном, с мостика! Мастер Пустоты, принимайте управление крейсером! Бездарные уроды… — Господин, молю о снисхождении! — взвыл рухнувший на колени капитан корабля. — Мне некогда с ним разбираться, — отмахнулся Лотту, склоняясь над голографической панелью и прикидывая варианты: — В Чертоги его. И сообщите нашей гостье, что скоро у неё появится возможность размяться. Как и любой, рожденный в династии Лотту, он получил правильное образование, включавшее, помимо всего прочего, управление космическими кораблями в бою, основы тактики космических баталий и стратегическое планирование. И пусть ему никогда не нравилось подобное, но в чрезвычайной ситуации Хермеус вполне мог выступать в качестве высшего офицера небольшой эскадры. На мостике появился арх-милитант со свитой и тут же приблизился, почтительно замерев на расстоянии пары метров и дожидаясь, пока на него обратят внимание, что произошло почти сразу же. — Приготовьте абордажные капсулы! Загружайте внутрь творения многоуважаемого Магоса, нам некогда возиться с экипажем этой калоши. Твари сильно облегчат нам штурм. Второй волной — штурмовики и абордажные партии из числа экипажа. Все ясно? — Хермеус отбросил любезности и был краток. — Будет исполнено, господин! — арх-милитант сглотнул, до крайности впечатленный и замотивированный перспективой возиться с находящимися в стазисе результатами экспериментов безумного Биологуса. — Выполнять! Сейчас же!***
— Сэр, «Ксилит-прим» меняет курс! Фиксируем резкое увеличение скорости хода. — Что с рейдерами? — глухо спросил мрачный Фрейзер и, не дожидаясь ответа, повторил: — Что, варп побери, делают эти сраные «Язычники»?! — Без изменений, сэр, — доложили с поста астрокоррекции. — Blyat! — Николас уже не сдерживался. — Suka, да как так можно?! Что изначальный план трещит по швам стало понятно ещё тогда, когда «Несущий ад» выпустил две эскадрильи истребителей, хотя сам Фрейзер прекрасно видел на приближенных кадрах с авгуров «Хищника Морры», что это артиллерийская модификация корабля. И если это не слишком повлияло на происходящее, то вот дальнейшие изменения… Превращенный в импровизированный брандер «Лантан» промахивался совершенно ясно и четко, а тот, кто командовал хаоситским легким крейсером, вовремя произвел филигранный маневр уклонения, избегая не столкновения, но даже сближения с монитором-смертником на дистанцию, с которой его подрыв повредил бы «Алчного Странника». А потом почти двухкилометровая стальная болванка с минимумом экипажа вдруг самостоятельно изменила курс. В результате, пока матерящийся на бинарном Тектрий пытался дистанционно перенаправить начавший вдруг своевольничать монитор, «Лантан» на полном ходу протаранил обстреливающий его эсминец хаоситов и взорвался, распылив на атомы эскортник противника. Да, это было бы хорошо, если не вспоминать про то, что уничтожением данной посудины должны были заняться «Хищник Морры» и «Граф Тенир», пока «Воздаяние» в сопровождении остальных мониторов тактической группы «Аврора» разбирались бы с «Несущим ад»! Шанс на отличный вариант развития событий, при котором превращенному в брандер монитору удавалось прорваться на минимальную дистанцию и совершить гипотетический таран хаоситского легкого крейсера с последующим подрывом реакторов, и вовсе канул в Лету. Николас особо не рассчитывал на столь явную благосклонность Фортуны, но надежда была... А теперь ещё и рейдеры сломали строй и на полном ходу неслись на помощь «Алчному Страннику», нарушив сразу два десятка пунктов Устава, бросив конвоируемые транспорта и забив огромный болт на приказы и гневные гимнариумы, казалось бы, флагманской «Бойни». Поле боя из выверенного и просчитанного на несколько ходов вперед под различными векторами сражения превращалось в какую-то примитивную свалку, где каждый стремился сражаться только за себя и, может быть, за своего господина. Совершенно целый звездный галеон сцепился в клинче с «Несущим ад», крутясь на пистолетной дистанции и лупя прямой наводкой из макро-орудий по оппоненту. Оба противника уже лишились пустотных щитов, а хаосит заимел несколько незапланированных конструкцией отверстий в корпусе. После этого произошел обмен абордажными группами и там начался какой-то форменный pizdets, бессмысленный и беспощадный в кровавой феерии. «Хищник Морры», пытавшийся подойти к «Алчному Страннику» с кормы, выполняя один из заранее просчитанных вариантов, не мог стрелять без опасений зацепить свой же галеон. Возможно, не находись сражающиеся на дистанции чуть менее трех сотен километров, совершенно смехотворной по космическим меркам, фрегат спокойно разбирал бы легкий крейсер противника на части, но всё случилось так, как случилось. А потому, покрутившись там немного, Мартен дю Белле выдвинул свой корабль наперерез «Язычникам», стремительно сокращающим дистанцию. Группа «Аврора», которая и должна была этих самых «Язычников» принимать и уничтожать, весьма логично интересовалась, что ей делать, потому что крейсер «Бойня» оставил все захваченные «Иерихоны» на произвол судьбы и Темных Богов, на максимальной скорости устремившись следом за рейдерами. В итоге «Аврора» едва не оказалась между молотом в виде «Бойни» и наковальней в представлении эскортников хаосни. А вот «Страж Бездны», дожидающийся момента в газопылевом облаке, сейчас находился в подвешенном состоянии. Фрейзер видел два варианта действий. Первый: бросить «Аврору» на съедение «Бойне», а самому вломиться в ряды вражеских транспортов, гарантированно купируя угрозу дальнейшего использования захваченных «Иерихонов» против Империума в Готическом Секторе. К минусам, помимо вероятного уничтожения всей группы «Аврора», можно было отнести также неизвестные последствия для галеона и высокие шансы на спасение для всё того же «Несущего ад». Второй вариант был более прост и находился ближе к изначальной версии плана сражения, но был сопряжен с высокими рисками для самого Фрейзера и «Стража Бездны». Приказать «Авроре» навалиться на «Язычники» еретиков вместе с «Хищником Морры», в то же время сцепившись в перестрелке один на один с «Бойней». Минусами выступали вероятные повреждения для сторожевого крейсера, что шло в разрез с приказом адмирала Дрейка перед всей этой эпопеей, немалый шанс погибнуть самому, а также риск недосчитаться после боя пары-тройки сбежавших «Иерихонов». Зато в плюсах были шансы целиком уничтожить вражескую эскадру… — Кто в бою не рискует, по тому и орден не тоскует, — негромко пробормотал Николас, а затем продолжил громко и четко: — Как командующий сводной тактической группой, приказываю…