Фрейзер со всевозрастающей неприязнью разглядывал существо, лениво покачивающееся в паре десятков сантиметров от лица коммодора Имперского Флота. С каждым новым мгновением мужчина хмурился всё больше и больше, периодически косясь куда-то вниз. Существо в ответ безразлично лупало вытаращенными глазищами да помахивало широким фиолетовым хвостом…
Наконец, капитан раздраженно дернул щекой и развернулся к остальным представителям старшего командного состава «Стража Бездны», которые собрались здесь в это непростое время. Некоторые отсутствовали, и глядя на пустые кресла, Фрейзер испытывал глухую, черную тоску.
Вентурини и Ниро. Старший помощник и астропат. Искореженное мутациями тело первой прямо сейчас лежало в герметичном стазис-контейнере под охраной неразговорчивых и хмурых востроянцев. А вторая пребывала в глубокой коме после ментальной атаки и находилась в госпитиуме крейсера, подключенная к системам искусственного поддержания жизнедеятельности. Серводемиус клялся и божился, что Каролина выживет. В сорок первом тысячелетии кровоизлияние в мозг лечить умели, и сейчас нужно было просто доставить пострадавшую туда, где ей могли оказать помощь.
На Мезоа. В древнюю цитадель Механикус, на защите которой и были сосредоточены все силы Имперского Флота в Кластере Циклопа. К конечной цели эпопеи, приключившейся в звездной системе Слейда за две недели, прошедшие с того момента, как «Страж Бездны» прибыл в штрафную колонию.
Фрейзер скривился. Уставшему разуму казалось, будто с того момента прошло уже не меньше месяца. Часть личности коммодора, которая принадлежала жителю сорок первого тысячелетия, мечтала об этом, но реальность превзошла все ожидания. Первый же выход в космос в качестве капитана полноценного космического корабля обернулся вначале планетарным побоищем, а затем и жестоким космическим сражением с превосходящими силами противника. Что дальше? Орочий халк? Налёт эльдарских корсаров? Или и вовсе нападение Черного Флота Абаддона Разорителя?! Впору было начинать верить в судьбу…
Николас покосился на хронометр в углу гололитической панели. Пришло время начинать совещание. У него не было права расклеиваться и психовать, но терять подчиненных, с которыми он проработал около года, было тяжело и очень болезненно. Однако Николас давно осознавал, что рано или поздно до этого дойдёт. Ещё недавно раздельные личности, которые в последнее время ощущались единым и неделимым целым, в унисон говорили, что для меланхолии сейчас совершенно не то время.
Но начинать совещание с чего-то надо было, и мысли Фрейзера вернулись к малопонятному и, откровенно говоря, пугающему существу, которое всё так же меланхолично бултыхалось в почему-то отливающей розовым цветом воде. Именно в этот момент лобастая морда твари раскрылась, чтобы ловко и быстро отхватить кусок какой-то зеленой жижи. Николас тяжело вздохнул. У него появилось
очень много вопросов за последние двадцать минут.
— Кто-нибудь может мне объяснить, что это такое? — указал коммодор на гигантский куб из прозрачного ферропласта, расположенный за его спиной. — Например, вы, господин майор?
— Не могу знать, сэр, — Радулович имел вид потрепанного жизнью и до крайности удивленного филина. — Но думаю, что это… Аквариум.
— Я вижу, что перед нами не панель когитатора! — Подпустил в голос раздражения Николас, тут же переключаясь на другого подчиненного: — Фраар, может быть, вы ответите, откуда в резервном зале тактической подготовки старшего офицерского состава взялась сия конструкция? И, что куда важнее, почему этот
аквариум, варп побери, сделан из броневого сплава третьей категории?
— Не имею ни малейшего понятия, господин коммодор! — Ушёл в отказ снабженец, правая рука которого была немилосердно зафиксирована после ранения. — Но припоминаю, что не позднее, чем два месяца назад мне была предоставлена накладная на отгрузку полутора тонн отборного ферропластового сфалерита высшей пробы. Завизированная подписью господина комиссара!
— Ланге?! — В изумлении развернулся к Адаму Фрейзер.
— Я… Разберусь с теми «гениями», которые подсунули мне ту бумажку, — зловеще пообещал комиссар.
Николас устало прикрыл глаза. Иногда у него создавалось такое чувство, что он командовал толпой дорвавшихся до оружия сентиментальных детишек, у которых всё ещё бушевали гормоны. Он уже читал отчёт Деяча, касающийся этого случая. Какой-то аквариумист-любитель из числа молодых офицеров не захотел расставаться с любимым питомцем после перевода на новое место службы.
— Для начала предложите им явку с повинной… Ну, а пока, Тектрий, просветите нас о том, кто живет в данном аквариуме, чтоб его пустота отымела.
В любом случае спускать такую выходку было нельзя. Но и дело это в большей степени касалось комиссара, а не безопасника. К тому же коммодор не мог не отметить всю комичность данной ситуации.
— Выполняю, — техножрец быстрее всех оправился от ментальной атаки и сейчас мог в полной мере демонстрировать эмоции. — Внутри резервуара с раствором сульфата бария проживает, судя по показаниям дистанционного сканирования, особь Anguilla balaaminsis, она же угорь балаамский, речной. Обитает на планете Балаам в субсекторе Бейн Морр…
— Спасибо, — прервал техножреца Николас. — А согласно заключению нашего хирургеона, данные рыбы, умирая, впрыскивают в окружающую среду порцию весьма опасного токсина, способного распространяться воздушно-капельным путём. Одного вдоха достаточно для того, чтобы впасть в глубокую кому. Не мне вам объяснять, что случилось бы, если бы от близких разрывов аквариум лопнул…
Подчиненные встревоженно переглянулись. Ситуация была серьезная. В этом помещении в конце сражения разместили один из временных лазаретов, куда доставляли пострадавших от ментальной атаки. Вряд ли находящиеся на грани помешательства люди смогли бы среагировать на неожиданную угрозу.
— Но вернёмся к основной теме нашего сегодняшнего совещания, господа, — капитан обвел тяжелым взглядом подчиненных, — а именно к результатам космического сражения с силами еретиков двое суток назад. Лейтенант, вам слово.
Как-то само собой получилось, что Джек Уилкинсон — тот самый офицер, которому выпала «честь» заменить погибшую в конце боя Вентурини, был назначен временно исполняющим обязанности старшего помощника. Ну, а Фрейзер, на собственном опыте зная, что нет ничего более постоянного, чем временное, присматривался к парню. Нужно было решить, справится ли юноша с такой должностью, или лучше будет отправить его командовать артиллерийским хозяйством крейсера, подыскав по возвращению на базу кого-то более толкового.
— Экхм, да, сэр… — лейтенант встал и прокашлялся, явно робея. Впрочем, в его поведении не было ничего странного. Именно этому офицеру выпало открывать совещание по стандартной формуле «люди — железо — прочее».
Данный постулат Николас почерпнул из дневников и бортовых журналов своего предшественника, восемь столетий назад командовавшего «Стражем Бездны». Упрекать его можно было во многом, но о крейсере тот и в самом деле старался заботиться. Подчиненные, правда, решили, что это личное нововведение самого Фрейзера, и коммодор не спешил их в этом разубеждать.
— По результатам боестолкновения суммарные потери личного состава объединенной эскадры достигли, согласно примерным подсчетам, восемнадцати тысяч погибших и более чем одиннадцати тысяч раненых, либо пострадавших от ментального удара…
— Разбиение потерь по кораблям, — кивнул Николас в сторону появившейся над гололитической панелью схемы. — Как видите, основные жертвы пришлись на звёздный галеон и его экипаж. Около двенадцати тысяч погибших и почти три тысячи раненых, многие из которых более не годны к службе. Про то, что с потерями у «Стража Бездны», лучше меня расскажет хирургеон. Серводемиус, вам слово.
— Благодарю, — медик поднялся, протирая красные от стимуляторов глаза. — На данный момент число погибших в бою на борту крейсера достигло шести тысяч двухсот пятидесяти восьми человек. Ещё две сотни умрут от ран в течение суток, а более семи тысяч получили ранения, но по большей части страдают от последствий ментальной атаки. При этом у меня нет информации по востроянцам, сражавшимся на других кораблях.
— Майор, что у вас по потерям? — уточнил Фрейзер.
— Мы отделались малой кровью, сэр. Двести семнадцать нижних чинов, одиннадцать сержантов и семеро офицеров погибли. Пятьдесят шесть — ранены. Ещё тридцать один — в коме из-за ментального удара, — чётко и коротко доложил Радулович. — Полностью боеспособны три тысячи пятьсот сорок шесть востроянцев.
Николас был немало удивлен и, что греха таить, обрадован таким исходом. Он ожидал куда большего числа погибших, но штурмовая броня, крепкие щиты и высокий уровень подготовки позволили сохранить немало жизней этих бойцов.
— Семеро братьев пали в жестокой схватке с воинством Архиврага, — внёс свою лепту в обсуждение Деван. — Мы вознесем молебен Императору, чтобы он принял души всех слуг и рабов своих, которые возложили свои тела на алтарь общей победы в этом бою.
— Несомненно, достойное деяние, — кивнул Фрейзер. — Стоит также провести общую литургию и организовать кремацию тел нижних чинов и офицеров, чьи судьбы неразрывно связаны с пустотой. Я всецело полагаюсь на вас в этом вопросе, Иоганн.
Это была одна из традиций не только Боевого Флота Готического Сектора, но и всего Имперского Флота в целом. Офицеры и матросы, служившие на десятках тысяч человеческих кораблей по всей Галактике, предпочитали не задумываться о собственной гибели. У каждого из тех, кто постоянно проходил мимо ледяного дыхания смерти, вырабатывалось совершенно особенное отношение к этому. Многие аристократы желали, чтобы их останки покоились в фамильных склепах, но куда больше офицеров предпочитали уходить в изначальную пустоту космоса.
«В пустоту подайся и назад не возвращайся» — старая, но от того не менее актуальная и мрачная насмешка, бытовавшая среди молодых гардемаринов и мичманов, была неразрывно связана с этим.
— Мы не подведем, господин коммодор, — воодушевленно произнес исповедник, явно довольный такой возможностью укрепить веру в божественную сущность Императора среди отнюдь не маленькой паствы.
Николас просто кивнул и дал отмашку Тектрию. Он не особенно вслушивался в доклад старшего технопровидца, потому как знал, что потери среди личного состава Культа Механикус оказались крайне незначительны. Техножрецы вполне уверенно встретили ментальную атаку, пережили обстрел из хаоситских макро-орудий и почти не пострадали тогда, когда пришёл черед разбираться с последствиями псайкерского удара.
— …отдельно отмечу деятельность Сигма-два-дзета-четыре. Данный лекс-механик, являясь старшим оператором авгурии дальнего обнаружения в составе автостабилизируемого логис-целеуказателя проявил себя истинно верным делу служения Богу-Машине во всех его проявлениях…
Николас улыбнулся, вспоминая. Про действия этого фанатика он уже прочитал сразу четыре различных доклада и отреагировал скорее положительно. Молодой служитель Омниссии был вынужден вступить в схватку с пятерыми бывшими членами экипажа, которым ментальной атакой уничтожило разумы. К сожалению, подобная судьба сложилась у более чем полутора тысяч тех, кого уже внесли в списки погибших.
— Говоря проще, — позволил себе вмешаться Фрейзер, — этот техножрец с помощью пожарного багра и кадила со священными машинными маслами нейтрализовал всех пятерых подчиненных, сошедших с ума, а затем продолжал корректировать огонь наших орудий. Нисколько не принижаю заслуги остальных членов экипажа, но именно благодаря Сигма-два-дзета-четыре мы успели расстрелять хаоситскую «Бойню». К слову, составьте списки отличившихся подчиненных. По прибытии на Халемнет попробуем выбить из жлобов в высоких кабинетах некоторые награды.
В зале раздались редкие смешки. Люди переглядывались, оживившись. Да, они и в самом деле заслужили если не награды, то хотя бы отдых. Впрочем, простой, связанный с починкой крейсера, грозил «Стражу Бездны» в любом случае, и от мыслей об этом у Фрейзера начинали противно ныть зубы. Коммодор помнил приказ адмирала Дрейка и понимал, что руководство совсем не обрадуется новому масштабному ремонту…
— Возможно, стоит задуматься о переводе данного лекс-механика в состав контр-абордажной группы? — поинтересовался Ланге. — Нам бы совсем не помешали столь… Боевитые личности.
— Это трудноосуществимо, ввиду высокой квалификации Сигма-два-дзета-четыре, как старшего оператора авгурии дальнего обнаружения. Однако я высказываю сомнение в том, что под вашим непосредственным командованием он сможет принести более существенную пользу Богу-Машине.
— Господа, это несущественно, — прервал разгорающийся спор коммодор. — Давайте успокоимся и перейдем ко второй части совещания, а именно к трофейным и уничтоженным кораблям неприятеля. Лейтенант, продолжайте.
Уилкинсон, немного сбитый с толку тем, что его периодически перебивали, тем не менее быстро сориентировался. Изображения над гололитической панелью, до того демонстрировавшие кадры того самого противостояния Сигма-два-дзета-четыре и его свихнувшихся подчиненных, сменились на пикты с почерневшим и серьезно поврежденным звездным галеоном.
— Слушаюсь, сэр. Итак, нами захвачен тяжело поврежденный легкий крейсер класса «Несущий Ад». Ключевые точки корабля взяты под контроль и охрану. Техножрецы приступили к проведению ритуалов поверхностной очистки Духа Машины этого судна. На данный момент штурмовые группы продолжают зачистку технических помещений и тёмных трюмов…
— Должен сказать, что большего дерьма в жизни не видывал, — пробурчал Деяч, только пару часов назад вернувшийся обратно на «Страж Бездны». — А уж еретики, которые сдаются буквально толпами, выглядят просто кошмарно.
Николас решил не говорить, что на большинстве имперских кораблей рядовой состав выглядел примерно так же. В бытность свою обычным лейтенантом Фрейзеру не раз доводилось спускаться в глубины Темных Трюмов и общаться с местными обитателями. Это уж точно были не те моменты, о которых ему хотелось бы вспоминать.
— Что у нас по пленным, к слову?
— Я не знаю, где размещать такую толпу, сэр, — безопасник выглядел озадаченным. — Эти пираты расплодились там, словно вомп-крысы в подулье. Мы уже скрутили около десяти тысяч, и процесс всё ещё продолжается.
— Наиболее информированных забирайте на крейсер, — принял соломоново решение Фрейзер. — Посидят в карцере в раздельных камерах и потом будут «петь» для дознавателей с куда большей охотой. Обычное отребье попробуйте сплавить полковнику. Легион Картера понёс потери, правда, я не уверен, что их не расстреляют сразу же.
— Главный вопрос в том, что делать с мутантами? — признался Радулович, до того не особо стремившийся участвовать в дискуссии. — Они ломятся навстречу штурмовикам толпами и молят о пощаде, на что военнослужащие реагируют очень нервно. Мы, конечно, стараемся избегать эксцессов, но…
— «Пока мерзкие мутанты дышат, не может быть мира. Пока бьются нечестивые сердца еретиков, не будет передышки. Пока живы неверующие предатели, не будет прощения», — процитировал исповедник и пояснил: — Серебряные Черепа, «Катехизис Ненависти», стих первый. И я считаю, что в нашем случае иной выход противопоказан.
Люди-мутанты часто являлись ужасно уродливыми существами, отвратительными и жестокими. С другой стороны, не все из них представляли собой дегенератов, движимых лишь животными инстинктами. Многие из тех, с которыми Николасу доводилось сталкиваться по долгу службы, имели лишь несколько необычных черт, отличающих их от остального человечества. Но немало было и тех, кто подвергся воздействию психической энергии Хаоса, которая часто приводила к безудержным изменениям живых существ. Именно на последнее напирал Иоганн, желая кардинально решить проблему.
— Мы ещё вернёмся к обсуждению этого вопроса, — вмешался Фрейзер. — А сейчас предлагаю сосредоточиться на флоте.
— Помимо этого, — продолжил с явным облегчением лейтенант, — крейсер класса «Бойня» полностью уничтожен при детонации реакторов. Выживших там нет. Наши авгуры фиксируют лишь пару некрупных обломков.
Уилкинсон на миг прервался, оглянувшись на присутствующих и намекая, что если у кого-то и были вопросы по этому моменту, их следовало задавать именно сейчас. Николас подавил усмешку, оценив этот маневр. Лейтенант быстро учился держать контроль над аудиторией. Возможно, из него и выйдет толк.
— Таранным ударом разрушен и в дальнейшем подорвал реакторы эсминец класса «Иконоборец» из числа кораблей, принадлежавших пирату. Также по результатам дуэли между кораблями господ Мартена дю Белле и Рэндолфа Скрева против двух хаоситских эскортников «Язычник», один рейдер предателей расстрелян и выгорел изнутри, а второй успел покинуть реальное пространство, уйдя в варп. Все четыре уцелевших транспортника класса «Иерихон» сдались и уже взяты штурмом людьми господина Комиссара.
— Адам, я надеюсь, сложностей не возникло? — уточнил Фрейзер, разворачиваясь к Ланге.
— Без Навигаторов и с «внезапно» сократившейся командой улетать им было просто некуда, — скупо улыбнулся мужчина. — А духу на то, чтобы подорвать реакторы, у предателей не хватило. Слишком быстрый и эффективный разгром основных сил еретиков сломил их волю и готовность воевать. Теперь они заплатят за свое предательство!
От того, каким тоном была произнесена последняя фраза, чуть вздрогнул, казалось, даже совершенно невозмутимый внешне Тектрий. И это не было чем-то неожиданным. Все, собравшиеся здесь, знали о том, как Ланге относится к отступникам и предателям.
— Комиссар, я всё понимаю, но постарайтесь обойтись без массовых казней, — попросил Фрейзер и, видя реакцию подчиненного, поправился: — Показательно расстреляйте особо замаравшихся и идейных. Остальных — в Штрафной легион. У Имперской Гвардии ожидается недостаток пушечного мяса.
— Я учту вашу рекомендацию, господин коммодор, — прохладно кивнул Ланге.
— О большем и не прошу. Перейдем к нашим потерям. Уилкинсон, озвучьте для всех, сколькими кораблями нам пришлось заплатить за разгром неприятеля.
— Безвозвратные потери в корабельном составе относительно невелики, — продолжил лейтенант. — Мы потеряли монитор, переделанный в брандер, вместе со всем сокращенным экипажем в полтысячи человек. Звездный галеон получил тяжелые повреждения и только ограниченно боеспособен, но точной информацией капитан делиться отказался. Наш крейсер поврежден, однако боеспособность сохраняется.
Фрейзер знал об этом, равно как и о том, что транспорт Штрафного легиона в ближайшее время никуда не полетит. Им требовалось около месяца на восстановление энергетических магистралей, ремонт генераторов поля Геллера и приведение в порядок реакторов, прежде, чем куда-то прыгать через варп. В противном случае и так не слишком надёжная автоматика грозила окончательно выйти из строя прямо в Имматериуме.
— «Огненные Штормы» прикрытия повреждений почти не получили. Как вы знаете, на рейдерах хаоситов отсутствовало оружие, способное быстро пробить пустотные щиты, а увернуться от торпедных залпов труда не составило.
Лейтенант воспринимал это как должное, но Николас понимал, что если бы не его внушение лично Мартену дю Белле и Рэндолфу Скреву, как минимум один из них полез бы на перехват прорывающегося эскортника, ввязавшись в ближний бой. И коммодор не мог ручаться за то, что фрегаты не получили бы хаоситскими торпедами в борта. Излишне было говорить, что даже одного-единственного удачного торпедного залпа хватило бы еретикам, чтобы уничтожить имперский эскортный корабль.
— Теперь по «Стражу Бездны». Генераторы пустотных щитов вышли из строя во время детонации «Бойни», половина макро-орудий левого, попавшего под ментальную атаку борта, временно лишилась обслуги, а из-за обширных повреждений в системах энергоснабжения наши реакторы сейчас работают на половинной мощности. Это не говоря уже о трети выбитых залпами неприятеля сенсоров.
— Иными словами, — тяжело вздохнул Фрейзер, — нам опять нужен ремонт, причём отнюдь не косметический. Тектрий, ваш вердикт?
— Понадобится неделя для того, чтобы мы смогли, наконец, убраться отсюда, — проскрипел техножрец. — И не менее месяца, чтобы восстановить всё остальное уже на Мезоа.
— В том случае, если у них найдутся требуемые компоненты и ресурсы, а также желание немедленно поделиться с нами, — сварливо заметил скват.
Николас скрыл за покашливанием смешок. Иногда скряга-снабженец немало веселил своими… Экзерсисами, касающимися трофеев и материально-технического имущества. С другой стороны, в закромах запасливого Фраара хватало различного крайне полезного добра. Вот и сейчас скват просто не мог поверить, что кто-то из снабженческой братии будет добровольно предоставлять всё запрошенное.
— Просто согласуете с Тектрием список того, что нам нужно прямо сейчас, — предложил Фрейзер. — А затем прибавьте к этому всё то, что нам не помешало бы иметь. Как минимум первое вам выдадут.
— Сэр, при всём уважении, таки не надо учить сквата делать гешефт!
— Поддерживаю. Опыт совместной работы показывает, что эффективность самостоятельных решений хирдмана существенно превышает результативность стандартных протоколов снабжения и обеспечения…
***
Корпус шаттла мелко подрагивал, вибрируя. Приглушенный рев двигателей «Аквилы» периодически менял тональность, когда тяжелый летательный аппарат влетал в очередное завихрение. Снаружи бронекорпуса шаттла властвовала снежная буря.
Фрейзер сидел в «офицерском» отсеке шаттла. Эта модификация «Аквилы» изначально проектировалась для перевозки старшего командного состава, а потому заполучила, кроме прочего, весьма удобный салон, оборудованный вокс-станцией, санузлом и даже мини-баром. Правда, и помещались сюда не более четырёх человек. Впрочем, сейчас их было только двое.
— Августин, поправьте, если я ошибаюсь, — Фрейзер массировал виски. — Вы предлагаете нам инсценировать устранение агента флотской контрразведки, а затем сообщить об этом их руководству? Не слишком ли это… Самонадеянно?
Света в отсеке почти не было. Основные лампы отключил параноидальный Деяч, показывая всевозможным наблюдателям, что господин коммодор изволит сладко спать. Хотя казалось бы, откуда взяться вражеским наблюдателям внутри шаттла? Но Августин в этом вопросе был категоричен, и потому пришлось обходиться тусклой декоративной подсветкой.
— Отнюдь, сэр, — Деяч был спокоен, как удав. — Наоборот, таким образом мы сможем избавиться от пристального внимания безопасников и перестать постоянно ожидать удара в спину.
— Поясните! — Николас уже совершенно не понимал, куда клонит подчиненный.
Шаттл тряхнуло особенно сильным порывом ветра, и наполненные оксом стаканы, стоявшие на откидном столике в металлических подстаканниках, возмущенно звякнули. Хорошо хоть, что их содержимое не вылетело наружу…
— Легко, — Августин выглядел совершенно безмятежно. — У нас есть неповрежденные файлы, которые техножрецы выковыряли из шпионской аппаратуры госпожи «старпома». А она, замечу, стремилась подсунуть эти жучки именно вам.
— И это логично, — фыркнул коммодор. — Дрейк явно сообщил о новом капитане адмиралу Баруху, а тот не мог пройти мимо. Он знал, что мной занималась Инквизиция, и был проинформирован об «инциденте» на приёме. Соответственно, решил подослать в окружение уже собственного krota.
— Эта, как вы говорите, krot, — запнулся на незнакомом слове Деяч, — готовила ваше устранение и бунт на борту «Стража Бездны», в чём весьма преуспела. Хотя за ней следили несколько наблюдателей, да и я сам не переставал контролировать ситуацию, но до сегодняшнего дня у нас не было ни едной зацепки! Даже намёков не было!
Шаттл заложил вираж, начиная снижаться. Фрейзер определил это по тому, как заложило уши. В и без того уставшую голову словно ваты напихали. Пришлось повысить тон, чтобы докричаться до собеседника, испытывавшего те же проблемы.
— У вас из подтверждений для этой теории есть только один-единственный разговор! В котором Вентурини, на минуточку, всё ещё остающаяся весьма привлекательной женщиной, соблазняла лейтенанта Харпера.
— И попутно выясняла подробности устройства корабельной СБ, а также весьма профессионально вербовала нашего человека, — не согласился Августин.
Характерная вибрация корпуса оповестила о том, что «Аквила» заходила на глиссаду. Высота быстро сокращалась, а на табло в подлокотнике пассажирского кресла, весьма комфортного, к слову, высветилось оповещение о скорой посадке. Затрясло ещё сильнее.
— Да за что мне это всё… Так, — Фрейзер на миг прикрыл глаза, проводя ладонью по лицу. — Хватать и волочь в карцер всех, кого, по вашему мнению, пыталась таким способом «завербовать» покойная старпом, — запрещаю. Имейте хоть каплю уважения к погибшей. В остальном можете тихо, подчеркиваю, не привлекая внимания разрабатывать эту версию. А с отправкой соответствующего письма флотским торопиться не будем.
— Как скажете, — покладисто согласился Деяч.
— Вот и славно, — буркнул Фрейзер. — А теперь перейдём к тому, зачем я вас с собой, собственно, взял. Вы смогли установить, что именно случилось с колдуном противника?
Тональность гудения двигателей внезапно изменилась, а тянущее чувство в животе сменилось таким же, но направленным в обратном направлении. В первый раз сесть не получилось из-за сложных метеоусловий в районе посадочной зоны. Николас, впрочем, на другое и не рассчитывал.
— Там всё очень странно, сэр, — Августин в сомнении склонил голову. — Тектрий установил, что в пределах восемнадцати секунд после ментальной атаки абсолютно все сенсоры нашего корабля были перегружены и забиты потоком мусорного бинарного кода…
— А когда атака прервалась, завершилось и это воздействие, — продолжил за Деяча коммодор.
— Да, — кивнул безопасник. — У нас, правда, есть один из свидетелей, утверждавший, что видел странную вспышку в это время. Описывает увиденное как столб ярко-зелёного пламени в районе надстройки хаоситского крейсера. Якобы появился из пустоты и так же внезапно исчез… Но доказательств у него нет, и ничего, кроме своих слов, он предоставить нам не может.
— Как он вообще смог рассмотреть что-то из-под брони? — удивился Фрейзер. — В боевых условиях все переборки и защитные экраны должны быть опущены.
— Фигурант был пустотником и служил в одном из трюмно-пожарных дивизионов, — пояснил Августин. — Их тогда как раз отправили бороться с разгерметизациями отсеков на третьей палубе. Но парень, нервничая, до максимума провернул вентиль подачи кислородной смеси в скафандре и заполучил весьма красочные галлюцинации.
Снова гул двигателей и вибрация корпуса, снова закладывает уши, но на этот раз «Аквила» не уходит на новый виток кружения. Коммодор слышит, как посадочный опоры с грохотом соприкасаются с поверхностью планеты. Они снова на Слейде. Фрейзер надеялся, что теперь это будет уж точно последнее посещение забытого Императором и скованного холодом мирка.
— М-да… — после недолгого молчания только и смог произнести Николас. — То есть мы имеем только показания наловившего glukov пустотника, который в теории вообще ничего видеть не мог. Не густо, честно говоря…
— Что бы ни убило колдуна, но это сыграло нам на руку, — пожал плечами Деяч.
Откинулись в стороны внешние створки иллюминаторов, открывая «шикарный» вид на бесконечную позёмку. Десятки снежинок тут же покрыли поверхность прозрачного ферропласта, расчерчивая её кривыми узорами. Против этого не помогал даже антиобледенитель.
— Хотелось бы мне быть в этом уверенным, Августин. Впрочем, оставим это. Давайте заканчивать с поручением от нашего патрона и убираться отсюда…
***
Снег залеплял всё и вся, забиваясь в сгибы скафандра и застывая ледяной коркой, покрывая визоры шлема и отчаянно стремясь попасть внутрь. Даже со стороны это выглядело буквально вымораживающим, и Фрейзер зябко передернул плечами.
Да, это был отнюдь не экватор с его минус двадцатью круглый год. Сейчас коммодор со своими наиболее доверенными офицерами и охраной находились в, пожалуй, самом холодном месте Слейда. Южный Полюс планеты, то самое место, в котором были обнаружены малопонятные энергетические сигнатуры перед тем, как абсолютное большинство населения штрафной колонии сошло с ума или мутировало. Это случилось всего лишь около десяти дней назад, но Николасу начинало казаться, что с того момента прошло почти полгода.
Из белой пелены вынырнула темная фигура в востроянской штурмовой броне зимнего образца. Линзы шлема тускло светились ярко-красным, а настоящая меховая папаха с раскинувшим крылья золоченым имперским орлом придавала бойцу инфернальный вид. Фрейзеру почему-то пришло на ум воспоминание о Великом Сибирском Ледяном походе. Впрочем, ствол хеллгана имел мало общего с «мосинкой», а броня востроянца никак не походила на шинель солдата Белой гвардии Каппеля.
— Господа офицеры, прошу следовать за мной, — прохрипела солидным басом гарнитура вокс-кастера. — Тут недалеко, но заплутать проще простого, так что не отставайте. Ежели нужда в том возникнет, говорите, передохнём.
Небольшая колонна гуськом двинулась по неглубокому ходу сообщения, выдолбленному прямо в здешней, почти что вечной мерзлоте. Бесконечный снегопад, однако, уже постепенно заметал все усилия востроянских саперов.
— Непременно… Сержант, — Николас таки смог разглядеть сквозь сплошную метель знаки различия сопровождающего. — Вы тут с обстановкой уже ознакомились, так что просветите нас по ходу движения о происходящем?
— А чего тут рассказывать? — судя по тону, слегка опешил боец. — Тихо как в «Леман Руссе». Метёт, правда, сильно, я такого даже у нас на Вострое не припомню, но это только здесь. Как за горку переберемся, так сразу потеплеет. А в остальном ну чисто курорт!
— М-да, интересный, однако, курорт, — пробормотал Фрейзер, косясь на вышеупомянутую горку.
Прямо сейчас над ледяным пиком вовсю поднимались клубы темно-серого вулканического пепла. То тут, то там по ходу движения попадались клочья в самом прямом смысле упавшей с неба пемзы, а почти черная мелкодисперсная пыль, витавшая в воздухе, не позволяла снять фильтры ни на секунду. Количество токсичных элементов здесь просто зашкаливало даже при сканировании с орбиты.
Очередной огненный болид промчался над склоном, оставляя за собой черный пылевой след, а затем с грохотом вонзился в другой ледяной отрог. Все пригнулись, пережидая, пока разнокалиберные каменные и ледяные глыбы перестанут сыпаться с неба.
— И часто он вот так постреливает? — Осведомился Фрейзер, посмотрев на валяющийся в паре десятков метров кусок горной породы.
Недавно вырвавшийся из жерла извергающегося вулкана, камень шипел и трескался, быстро охлаждаясь. Лёд и снег вокруг места падения быстро таяли, а в воздух устремились клубы пара. Впрочем, судя по десяткам таких же черных проплешин со всех сторон, такой раскаленный «град» здесь был обычным делом.
— Вулкан-то? — Уточнил сержант, отодвигая в сторону металлическую створку, которую врезали прямо в ледяном склоне, используя вместо импровизированной двери: — Раз в полчаса теперь. Раньше и вовсе каждую минуту каменюками плевался…
Разговор угас сам собой, пока они пробирались по узким коридорам, стены которых состояли из льда и камня. Деяч помалкивал с самого начала, а Фрейзер предпочёл экономить дыхание, с недовольством отметив ухудшение своей физической формы. С этим надо будет что-то делать. Сержант и вовсе не горел особым желанием разговаривать с высоким начальством.
Наконец, добрались до импровизированного наблюдательного пункта. Оборудованный по всем правилам науки фортификации, он был заглублен в толщу скалы, а единственная обзорная амбразура нарочно была пропилена узкой, с расширением внутрь и угловыми скатами. Так, чтобы никакие шальные осколки или куски породы, прилетавшие с той стороны, не могли попасть внутрь.
— Господа офицеры, — встретил их моложавый востроянец с погонами лейтенанта-сапера, — разрешите доложить обстановку?
— Докладывайте, — благожелательно кивнул Фрейзер. — А мы потом ещё и посмотрим.
Деяч в ответ на это просто кивнул.
Лейтенант управился быстро, бегло обрисовав ситуацию и сообщив, что никакого подозрительного шевеления со стороны объекта наблюдения замечено не было. Затем пригласил Фрейзера и Деяча самих полюбоваться на происходящее, пообещав незабываемые впечатления.
Проследовали в соседнюю комнату, где уже развернули две футуристичного вида артиллерийские буссоли. Агрегаты были увенчаны кучей каких-то датчиков, антенн и тихо жужжащих модулей, а к установленному в соседнем помещении генератору тянулись десятки каких-то проводов.
Николас аккуратно склонился к окуляру и замер, в полнейшем охренении…
Некогда располагавшаяся тут ледяная долина, судя по космическим снимкам, ничем не отличавшаяся от таких же в паре-тройке километров сбоку, перестала существовать. Вместо этого перед коммодором раскинулась многокилометровая каверна неправильной формы, в центре которой сиял багрово-алым провал в недра планеты.
Потоки раскаленной магмы вырывались оттуда сплошным потоком, в то время как к небесам устремлялись громадные массы вулканического пепла. Основным источником света в долине служила именно лава, мерцающая всеми оттенками красного и оранжевого.
Со стенок рукотворного каньона стекали, застывая прямо на глазах, новые пышущие жаром капли. Пробудившийся вулкан ревел потусторонним гулом, изредка грохоча осыпающейся породой. Внезапно этот рёв перешёл в пронзительный, шипящий свист.
— Сейчас жахнет, — сообщил обернувшемуся Николасу совершенно спокойный лейтенант-сапёр. — Секунд через двадцать.
Долго ждать не пришлось. На несколько мгновений установилась обманчиво спокойная тишина, а затем вулкан с громогласным рёвом выплюнул в небеса очередной сгусток пепла, щедро нафаршированный раскаленными болидами.
— Blyat… — Только и смог пробормотать Фрейзер, проследив за уносящимися в небеса сгустками лавы: — И что мне теперь Хорсту в отчёте писать? Неизвестный артефакт поглощён действующим вулканом, так, что ли?
— Видимо, так, сэр, — в глубокой задумчивости произнёс Деяч, до крайности впечатленный увиденным.
— Ладно, — Николас ещё раз глянул на огненную феерию с той стороны. — Лейтенант, сворачивайтесь. Вы и ваши люди хорошо поработали, обеспечив наблюдение за объектом. Правда, сам объект, видимо, уже где-то в недрах Слейда, если эта штука не разрушилась при контакте с лавой, конечно…
***
— На этом всё, сэр? — поинтересовался Деяч полчаса спустя, когда они уже шли к шаттлам.
— Да, — Фрейзер выдохнул это с видимым облегчением. — Наконец-то весь этот adskiy pizdets закончился. Теперь прямой дорогой на Мезоа. Чиниться и отчитываться о содеянном.
— Думаете, дальше будет проще?
— Вам сказать правду или успокоить? — хмыкнул Николас.
— Желательно правду, сэр, — с иронией ответил Августин, подхватывая шутливый тон. — Хотелось бы знать, к каким ещё проблемам готовиться.
— Эх, если бы я знал точно… Ну, а если хотите услышать правду, то помяните моё слово, всё только начинается…
