***
Второй вестник покинул Имматериум за семьдесят шесть часов до того, как живые позавидуют мёртвым, и вот его силы обороны системы Фуларис засекли сразу же. В общем-то, здесь не было ничего удивительного. Сложно не заметить почти тридцать три миллиона тонн истинного гнева Императора, закованные в многометровую оболочку из адамантия, феррокрита и иных материалов, названия которых были известны лишь Адептус Механикус, некогда создавших этот корабль. Сто семь тысяч человек и сервиторов, пять с половиной километров от носовой оконечности до кормовых дюз, батареи дальнобойных макро-орудий, лэнс-турели, ангарные отсеки для ударных кораблей… Без сомнения, линейный крейсер класса «Марс» тут же привлёк всеобщее внимание и оживил полусонные гарнизоны передовых систем противокосмической обороны Фулариса. Сквозь эфир неслись многочисленные гимнариумы, запросы и приветствия. Каждый скучающий офицер наблюдательных станций, мимо которых пролетал боевой корабль, считал своим долгом осведомиться у вернувшихся из патрулирования о достигнутых успехах. Увы, такой тёплый приём не пришёлся по душе человеку, восседавшему на капитанском троне линейного крейсера. На то были свои причины. — Отвоксируйте на флагман, что патруль прошёл без неожиданностей, — резко приказал капитан Лютер Кент, беспокойно касаясь пальцами рунической клавиатуры на левом подлокотнике. — Принято к исполнению, — проскрипел безмозглый сервитор, выполнявший функции оператора систем вокс-связи. — Иного и не ожидалось, болван! Лютер Кент был, мягко говоря, сильно не в духе. Впрочем, будем честны, капитан линейного крейсера «Маркиз Лекс» пребывал в перманентном состоянии болезненной, почти стыдливой злобы и, возможно, даже обиды. Это было ожидаемо, учитывая его нелёгкий характер, склонность к тщеславию и тщательно лелеемое чувство собственной гордости. Тем удивительнее был тот факт, что капитан злился в первую очередь на себя… И на Компела Баста, понятное дело, но последний был где-то далеко, громя еретиков и предателей сокрушительными залпами бортового вооружения ещё одного линейного крейсера класса «Марс». Систершип «Маркиза Лекса» носил звучное имя «Империус» и за последний год стремительно приобретал славу одного из самых героических кораблей Имперского Флота в субсекторе Бейн Морр. Ох, как же Лютер злился на свою судьбу… В то время как проклятый Баст из раза в раз попадал в передряги одна другой доблестней, на долю Кента выпало лишь скучное патрулирование Хаммерхедовых глубин и маршрутов, соединяющих субсектор Бейн Морр с соседним Каналом Квинрокса. Проклятье, его «Маркиз Лекс» раз за разом ставил новые рекорды по самому длительному пребыванию вне баз Флота! Лютер Кент специально просил командование отправить его корабль туда, где вероятность встретиться с противником была, по его разумению, наивысшей. Адмирал Моурндарк был слегка удивлён такой настойчивостью, но удовлетворил прошение капитана. Всё же, быстроходный линейный крейсер с мощным и разнообразным вооружением стал бы настоящим хищником Хаммерхедовых глубин. Увы и ах, враги Императора тоже понимали, что встретиться с «Маркизом» в линейном бою — верный способ самоубийства, а потому предпочитали либо убегать, либо собираться в относительно крупные флотилии малых кораблей. Иногда это доходило до идиотизма! Четыре месяца назад у точки Мандевилля в системе Фроти линейный крейсер был атакован почти двумя десятками пиратских кораблей в классах от ничтожного рейдера до жалкого фрегата. Казалось бы, вот он — тот самый случай проявить себя! Лютер действовал решительно, но проявил изрядную долю осторожности. Едва определив сигнатуры вражеских кораблей, он резким манёвром вывел линейный крейсер из-под упреждающего залпа торпед, отдал приказы запустить истребители и готовить нова-орудие, а затем за две минуты вместе с навигатором рассчитал ювелирный микро-варп-прыжок внутри системы. Выйдя на огневую позицию в восьми пустотных единицах от вражеской флотилии, «Маркиз Лекс» залпами лэнс-турелей сбил пустотные щиты самым крупным кораблям пиратов, а затем ввёл в дело главный калибр. Единственного выстрела из нова-орудия оказалось достаточно, чтобы уничтожить или тяжело повредить семь эскортных кораблей врага. Остальные в ужасе бежали, оставив своих неудачливых товарищей на растерзание палубной авиации линейного крейсера. Да, в глазах Кента, как и всех его офицеров, это был достойный бой, проведённый без малейших потерь со стороны Имперского Флота. Вот только другие восприняли всё иначе. По кают-компаниям и офицерским собраниям в субсекторе Бейн Морр начали расползаться нелицеприятные рассказы о «победителе мух». Лютер Кент знал, что некоторые острые языки даже упрекали его в излишней осторожности, а то и нерешительности. Адмирал Моурндарк, правда, высоко оценил действия «Маркиза Лекс» и даже предлагал Лютеру отправиться на передовую в соседний Орар. Капитан отказался. Мысль о том, чтобы встретиться с Компелом Бастом лицом к лицу после столь… сомнительной победы, претила ему. Вместо этого Лютер предпочёл вернуться к длительным патрулированиям и редким стычками с пиратами да зеленокожими. С тех пор, на взгляд самого Кента, Фортуна окончательно невзлюбила «Маркиз Лекс» в целом и его капитана в частности. Вот уже третий поход оканчивался ничем, вражеские корабли затаились по самым глухим углам Хаммерхедовых глубин, а в Канале Квинрокса впервые с начала войны прекратились рейды на имперских коммуникациях. Вице-адмирал Харуна считал, что Лютер Кент и его корабль просто распугали даже самых дерзких ренегатов. Сам Лютер вполне резонно полагал, что еретические крысы просто забились по углам и готовятся к чему-то грандиозному… Что ж, возможно, в скором времени он вычислит все оставшиеся базы этих ублюдков, посмевших мешать кораблям Боевого Флота Готического сектора! А пока стоило пополнить запасы, приготовиться к новому патрулированию и перетерпеть завуалированные насмешки со стороны местных офицеров-планетарников. В тот момент капитан Лютер Кент и представить себе не мог, с каким врагом ему придётся вступить в неравный бой всего-то через трое суток…***
Третий предвестник принёс с собой смерть… Он вырвался из варп-разлома подобно загнанному зверю, сотрясая эфир разноголосыми криками, стонами, просьбами и мольбами, за считанные минуты переполошив весь гарнизон Фулариса. — Они здесь! Они здесь! Они здесь! Они здесь!!! — Стеная, хрипели вокс-кастеры, улавливающие передачи на открытых волнах. — Мы тут! Мы тут! Мы пришли!!! — Вторили им искажённые гимнариумы, улавливаемые сенсорными массивами защитников системы. Коммодор Малкольм Хоули — капитан древнего, почти что дряхлого линкора «Императорский Ковчег», а по совместительству командир всей боевой группы «Мерлин», отреагировал на эти вопли, как и подобало опытному офицеру Имперского Флота. Иначе говоря, объявил всеобщую тревогу и срочно связался со старшими офицерами своей маленькой эскадры. — Господа, заглушите, наконец, эту мерзость, — приказал Хоули, поудобнее устраиваясь на своём капитанском троне в боевой рубке линкора: — И найдите мне последний отчёт о техническом состоянии всех вымпелов. Пока боевая группа «Мерлин» переходила к полной боеготовности, он потратил время, чтобы бегло изучить информацию о корабле-вторженце, полученную расчётами передовых авгур-станций. Чем дольше коммодор вникал в текст, тем мрачнее становилось его лицо. Корабль на другом краю системы был прекрасно знаком Малькольму. В конце концов, он не мог не узнать легкий крейсер «Герольд» класса «Неустрашимый», который почти десять лет числился в составе гарнизона системы Фуларис. Девять дней назад он отправился в обычное патрулирование близлежащих звёздных систем. Что бы ни случилось там с лёгким крейсером, сейчас его фракционная принадлежность вызывала вопросы, равно как и уровень боеспособности. Судя по данным телеметрии, маневровые двигатели «Герольда» не работали, системы стабилизации отказали, а экипаж, казалось, совершенно рехнулся. Могучий корпус вздулся болезненными нарывами, внешний бронепояс прорвало во многих местах. Из проломов, словно гной, сочился потусторонний туман грязно-жёлтого цвета. Внешняя иллюминация погасла, орудия были деактивированы, а из группы центральных двигателей едва работал лишь один. Углубленное авгур-сканирование показало, что на борту имперского крейсера нет ни одной живой души. Потерявший управление остов «Герольда» медленно вращался вдоль своей оси, с каждым оборотом теряя то отваливающиеся бронеплиты, то целые куски разбитого корпуса. А крики и стенания в эфире всё продолжались… — Следите за Имматериумом, — приказал Хоули. — Здесь что-то не так! Его слова оказались пророческими. В единый миг десятки псайкеров, начиная от слабейшего астропата и заканчивая убелёнными сединами навигаторами, схватились за головы с жуткими воплями. Многие бились в предсмертной агонии, иные лишь отчаянно скребли пальцами по собственным лицам, безуспешно пытаясь избавиться от сильнейшей боли, терзающей их разумы. На поверхности Фулариса II даже те, кто обладал ничтожнейшими способностями уровня омикрон, в слепом ужасе забивались куда придётся. Паника… Страх… Отчаяние… Тот, кто подчинил себе все души на борту «Герольда», без стеснения возвещал о своём появлении. — Фиксирую широкоспектральные возмущения варп-пространства! — Закричал старший офицер поста слежения линкора, бледнея на глазах. — Кровь Императора… Более сорока отметок! Они приближаются! — Удаление?! Курс?! Скорость?! — Голос коммодора Хоули мог резать сталь. — От сорока, до двенадцати пустотных единиц! Быстро меняется, варп-приводные маяки не могут считать телеметрию! Боевую рубку «Императорского Ковчега» охватывал хаос внезапного нападения. Операторы постов наблюдения кричали, офицеры спорили, техножрецы и сервиторы докладывали, а в воздухе концентрировалось всеобщее напряжение, густо замешанное со страхом. — Нас глушат, сэр… — Ещё четырнадцать отметок! Дистанция менее восьми пустотных единиц! Они выходят прямо внутри оборонительного периметра! — Опознаны «Разоритель», «Жнец Врагов», «Клинок Проклятия», «Ужасающий», «Бессердечный Разрушитель», «Сцилла» и «Колодец Душ»! На подходе «Мать Ада», «Тёмная Сторона» и «Владыка Смерти»! На секунду в рубке установилась жуткая тишина. Потрясённые взгляды офицеров скрестились на командующем боевой группы, что неподвижно восседал на своём троне. — Чёрный Флот! Это Чёрный Флот, сэр… Вот и всё. В отличие от офицеров, стоявших перед ним, Малькольм Хоули ясно и отчётливо осознавал, что его долгий жизненный путь, полный достойных свершений на благо Империума и его бессмертного Владыки, прервётся здесь, на орбите второй планеты системы Фуларис, ничтожно малое время спустя. Боевая группа «Мерлин» умрёт. Погибнет в полном составе, до конца защищая древнее сооружение, именуемое Чернокаменной крепостью с порядковым номером «один». Элита Имперского Флота падёт, своими телами задерживая Абаддона и его свору до самого конца. Иначе нельзя. Коммодор Хоули осознаёт это с кристальной ясностью. Отступить — невозможно. Спецприказ, подписанный лично Рейвенсбургом и завизированный самим Инквизитором Хорстом, однозначно воспрещает эскадрам прикрытия Чернокаменных крепостей бросать орбитальные инсталляции. Плата за ослушание — хуже, чем смерть. Разум Малькольма не поддаётся даже малейшим сомнениям. Альтернатива битве с врагом — полное забвение и абсолютный позор, несравнимый ни с чем иным. Бегство хуже предательства. Нарушение приказа исключено. Предать доверие того, кто поручил ему оборонять Чернокаменную I, — немыслимо. Старый коммодор закрыл глаза. Выдохнул. Коснулся рукой подлокотника своего трона и почти нежно провёл кончиками пальцев по холодному ферропласту. Машинный дух корабля, находящегося под его командованием, отозвался на зов Малькольма, будто древний мудрый дракон, разбуженный внезапной суетой перед логовом. Вот и пришло наше время, старый друг. +Уверенность. Готовность. Поддержка.+ Уйдём красиво? +Согласие. Одобрение. Жажда действия.+ Что ж… К бою! +Да будет так! + Спустя миг громадные двигатели линкора, разменявшего уже семь тысячелетий верной службы на благо Империума, взревели громче, чем когда-либо в истории. Отсекая панику и заглушая всеобщий гвалт, баззеры боевой тревоги донесли до всех постов безмолвный приказ о готовности. Коммодор Хоули распрямился в полный рост, смахнув с идеально-белого мундира случайную пылинку. Он глубоко вдохнул излишне сухой воздух, прошедший миллионы циклов рециркуляции, окинул взглядом своих подчинённых, а затем стал делать то, к чему готовился всю свою жизнь…***
— Милосердный Император, защити нас, — почти шепчет Лютер Кент, скользя взглядом по десяткам сообщений, приказов и сводок, которыми пестрит тактическая сеть. «Маркиз Лекс» движется вперёд с обманчивой медлительностью, пока по коридорам и палубам боевого корабля грохочут двести тысяч ног. Внутренние противовзрывные переборки уже опущены, отсекая те части линейного крейсера, которые с наибольшей вероятностью примут на себя основной огонь вражеского флота. Атмосфера удалена, всё, что может гореть, отсечено от ключевых топливных магистралей и лифтов. Из тьмы снарядных погребов к макро-орудиям один за другим подаются боеприпасы. Громадные литые болванки с сердечниками из адамантия, каждая по шесть метров в диаметре, с сытым чавканьем входят в гостеприимно распахнутые зарядные каморы. Комбинированные приводы гудят, воздух сотрясается от их мощи. Лютер может наблюдать весь процесс в прямом эфире благодаря массивам пикт-камер, установленным в каждом из артиллерийских казематов. Впрочем, сейчас у него есть зрелище и поинтереснее. Офицер переключается на внешние ауспики ближнего радиуса, уже зная, что увидит перед собой, и реальность не обманывает Лютера. Перед ним разворачивается прелюдия величайшего в его жизни космического сражения, исход которого уже предрешён. Это капитан линейного крейсера может сказать с однозначной и стопроцентной уверенностью… Силы слишком неравны. Не только количественно, но и качественно. Со стороны Имперского Флота разворачиваются в боевой порядок всего четыре крупных корабля и двенадцать эскортов. Армада Хаоса подавляет их своим числом. В реальность уже вошли два десятка тяжёлых вымпелов и свыше полусотни ничтожных лоханок вроде эсминцев, транспортов или рейдеров, а подкрепления всё продолжают прибывать. Противник выходит из варпа в строгих формациях, демонстрируя невольным свидетелям безукоризненную выучку и тысячелетний опыт своих капитанов. Многие из кораблей врага не поддаются опознаванию, другие же наоборот рычат в прямой эфир полузабытые имена, перечисляя записанные на свой счёт корабли Империума, богохульные деяния во славу Хаоса, либо просто беспорядочно крича. Пространство расчерчено сотнями ежесекундно изменяющихся векторов, пометок и обозначений, от мельтешения которых неподготовленный человек вполне может сойти с ума. К этим неудобствам добавляется полуразумный враждебный скрап-код, что первым бросается в бой, пробуя на прочность ноосферную оборону лоялистов. Следом накатывает шёпот Имматериума. Подчинённые демонопоклонниками силы уже ищут бреши в сердцах и разумах имперских офицеров…Склонитесь или умрите!
Прямая передача с вражеского флагмана — линкора «Владыка Смерти» класса «Разоритель» — полна неприкрытой насмешки, почти граничащей с издевкой. Глупо ожидать благородства от такого врага. Однако люди, что стоят на палубах и мостиках кораблей Боевого Флота Готического сектора, принимают этот вызов. Вперёд выдвигаются крейсера класса «Лунный», верные и достойные защитники космических пространств Империума. Их всего два — «Зигмунд» и «Превосходный» — но в этот день имена сих кораблей будут навечно вписаны в историю Имперского Флота. «Зигмунд» ведёт капитан Рен Лоянг, чьи предки некогда сражались с флотами Разорителя на орбите Тациан-Примарис. В память о тех славных днях тактические обозначения его корабля отмечены сжатой латной перчаткой. Орудия крейсера уже приведены в боевую готовность, пустотные щиты слегка мерцают, готовясь принять на себя огонь кораблей Архиврага. В четырёх пустотных единицах правее «Зигмунда» рассекает пустоту его собрат, крейсер «Превосходный». Леонард Матье, под чьим командованием этот корабль находится уже больше десятка лет, иронично салютует своим врагам открытым гимнариумом. — Я имею честь отправить вас в ничто! — Звучит его голос, слегка искажённый наведёнными скрап-кодом помехами. — Смерть и слава! — Вторит своему собрату «Зигмунд». Лютер Кент растягивает губы в глупой, совершенно неуместной сейчас улыбке. Ниже плоскости эклиптики двумя хищными клиньями скользит весь эскадрон «Каппа». Шесть эсминцев типа «Кобра» готовы выйти в свой последний и, без сомнения, самый важный торпедный залп. Их кораблями командуют вчерашние лейтенанты, чьи сердца горячо пылают благородной юношеской яростью. «Маркиз Лекс» замыкает строй разворачивающейся в оборонительный порядок боевой группы «Мерлин». Это разумная тактика, позволяющая Лютеру с лихвой реализовать вооружение своего корабля. Нова-орудие линейного крейсера — первое по дальнобойности среди всех имперских кораблей и единственное, имеющееся в распоряжении сил обороны Фулариса. Главный калибр лоялистов находится в десяти пустотных единицах «выше» относительно центральной плоскости развёртывания. Верхний и нижний сегменты Чернокаменной крепости медленно вращаются в противоположных направлениях, четыре могучих орудия вот-вот нальются всесокрушающей энергией уничтожения. Цитадель прикрывает сам флагман боевой группы «Мерлин». Древний авианесущий линкор завис без движения прямо над Чернокаменной крепостью, окружённый роями «Фурий» и «Звёздных Ястребов». Носовая оконечность была опущена вниз, чтобы предоставить спинальным лэнс-башням наилучшие сектора обстрела. Створки ангаров не закрывались, постоянно выпуская всё новые и новые истребители. По размерам своей авиагруппы «Величественный» не уступал даже куда более известным линкорам класса «Немезида». По обе стороны от флагмана держался эскадрон «Сигма» — шесть фрегатов типа «Меч». В эскадренном бою от них было мало толку, но они ещё могли помочь в отражении атак вражеских десантных кораблей. Увидев всё, что нужно, Лютер Кент возвращается к командованию кораблём. — Магос, как продвигается заряжание «Летиции»? — Этот вопрос беспокоит капитана прежде всего. — Готово на сорок семь процентов, — скрипит в ответ старший служитель Омниссии на борту линейного крейсера. — Все ритуалы будут завершены в течение двадцати восьми минут, пятнадцати секунд. — Благодарю, Темион-Эта-9. Не стану отвлекать вас более. Капитан растягивает губы в злой улыбке. В иной ситуации он бы резко поторопил техножреца, однако выбирать не приходится. На борту «Маркиза» есть лишь один вортексный снаряд для нова-орудия. Один специальный снаряд. Один разрушительный выстрел. В случае удачи — минус один линкор класса «Разоритель», что притащил с собой ублюдочный Абаддон. Идиотское желание превзойти Компела Баста теряется в глубинах сознания Лютера Кента, смытое куда более важной целью. Не победить, нет. С каждым мгновением капитан «Маркиза Лекс» всё больше убеждается, что это совершенно невозможно. Зато им вполне под силу заставить Чёрную Армаду умыться своей проклятой кровью. Абаддон предлагает своим врагам лишь сдаться или умереть? Что ж, ответ очевиден. Имперский Флот принимает бой.***
Первый выстрел делают не имперцы, но их заклятые враги. Алые лучи сокрушительной энергии варпа, легко видимые даже обычному человеческому глазу, соединяют стволы погонных лэнс-орудий самых мощных кораблей Чёрного Флота с передовыми оборонительными узлами лоялистов. Астероиды и защитные платформы исчезают в ярких вспышках. Семь тысяч человек отправлены в небытие за пять секунд. Если взглянуть на армаду Хаоса с диспозиции имперцев невооружённым взглядом, даже величайшие из кораблей Абаддона будут выглядеть лишь едва различимыми точками. Сражающихся разделяют почти сто шестьдесят тысяч километров пустоты. Повинуясь безмолвным командам, линкоры и гранд-крейсера Чёрного Флота немного замедляются, пропуская вперёд куда более многочисленные крейсера различных классов. В рядах предателей — настоящий паноптикум из древних кораблей полузабытых проектов. Лоялисты отвечают врагу нестройными залпами орбитальных защитных платформ. Макро-снаряды и лучи лэнс-орудий рассекают пустоту между приближающимися кораблями. Лишь немногие из них достигают выбранных комендорами целей… Виной тому не только огромные расстояния, но и наведённые помехи, забивающие ауспики и прицельные массивы. — Удерживать позиции. Операторам торпедных батарей — минутная готовность, — командует подчинённым коммодор Хоули, не отрывая взгляда от тактической карты звёздной системы. Малькольм знает, что ситуация уже близка к критической. Внешний оборонительный периметр — миллионы кубометров пустоты, наполненные минными полями и варп-приводными маяками — прорван Чёрным Флотом ещё до начала сражения. Остаётся уповать лишь на оборонительные платформы главного рубежа да на бортовое вооружение боевой группы «Мерлин»… — Сэр, почему не стреляет Чернокаменная?! — В голосе старшего офицера номерной орудийной платформы, что сейчас разваливается под огнём еретиков, звучит гнев в перемешку с мольбой. Этот вопрос задают ему уже третий или четвёртый раз, и у коммодора Хоули нет ответа. Всё, что он знает — короткое сообщение от коменданта крепости о вышедших из строя прицельных системах да полученный за месяц до нынешнего дня специальный рескрипт из Порт-Моу. — Таков план. Продолжайте сражаться. Связь с оборонительной платформой обрывается через двенадцать секунд. Уведомление об уничтожении очередного узла космической обороны приходит ещё через пять. Корабли Имперского Флота всё ещё не вступают в бой. Во-первых, до противника просто слишком далеко. Во-вторых, сближение с врагом исключено. Приказ требует от боевой группы «Мерлин» защищать в первую очередь Чернокаменную крепость. Оставалось лишь выжидать… Или нет? — Сэр, авангард противника в назначенной точке. — Готовность пусковых? — Полная! Координаты целей введены в когитаторы боеголовок. — Эскадрону «Каппа» — атака! Атака! Атака! — Ожесточённо выкрикивает Малькольм. — Торпедным батареям с восьмой по четырнадцатую — перекрёстный залп широким веером. Немедленно! Авгур-станциям — обеспечить сопровождение! На дальней орбите Фулариса II ещё в начале Готической войны размещены сто двадцать крупных астероидов. Каждый из них оборудован примитивными системами стабилизации в пространстве и превращён в стационарную торпедную батарею. Имперские фортификаторы скрыли пусковые шахты под десятками метров прочного камня и армированного феррокрита. Выдвижные сенсорные массивы разместились на условных полюсах безжизненных глыб. Над поверхностью выделялись лишь купола станций слежения, прикрытых пятью метрами абляционной брони каждая. Всей аппаратурой торпедных батарей управляли сервиторы, навечно замурованные в центральных командных пунктах. Теперь бледные руки безмозглых киборгов синхронно передвинули рычаги и тумблеры. Механически выполняя поступающие команды, серво-рабы Империума никогда не смогут увидеть, к чему привели их действия. Первыми ощутили угрозу демоны, подчинённые колдунами Абаддона и закованные в металл кораблей Хаоса. Спустя мгновения одержимые слуги сообщили об опасности своим хозяевам. — Торпедная атака! Системы ПКО — к бою! — Визжат ревуны на всех кораблях Черного Флота. Под прикрытием своих бронированных собратьев, тяжёлые крейсера класса «Стикс» начинают выпускать многочисленные эскадрильи перехватчиков «Быстрая смерть». Изготовленные слугами Разорителя в глубинах Ока Ужаса, эти ужасные машины мчатся вперёд с недоступной «Фуриям» лоялистов скоростью. Служащие Абаддону пилоты слышат в шлемофонах хриплый шёпот одержимых инфа-савантов, которые наводят своих подопечных на имперские торпеды. Космос наполняется беззвучными вспышками и мелкими росчерками залпов лазерных пушек. Перехватчики хаоситов заходят в атаку на приближающиеся боеголовки и с остервенением расстреливают их из бортового вооружения. В стороны летят куски внешней обшивки, сгорает абляционная броня, из пробитых ускорителей в пустоту вылетает химическое топливо. Космос раскрашивается бело-жёлтыми линиями замерзающего прометия. Некоторые из торпед взрываются, получив слишком тяжёлые повреждения. В плазменных вспышках вместе с ними сгорают целые звенья «Быстрых смертей». Другие — преодолевают истребительное прикрытие, попадая в зону действия многочисленных орудий ПКО Черного Флота. Преследующие их перехватчики без сомнений бросаются следом. Многие идут на таран, стремясь не пропустить к прикрываемым кораблям ни одной торпеды. Подвести Темных Владык — немыслимо. Смерть во благо Разорителя — величайшая из наград. — Батареям — заградительный огонь! — Тотчас реагируют избранные Абаддоном капитаны. — Эскадрильям перехватчиков вернуться на носители. Это разумное решение, ведь половина атакующей волны уничтожена либо потеряла свои цели. Каждый пилот «Быстрой смерти» — ценный и медленно восполнимый ресурс. Убивать их об огонь собственных орудий противокосмической обороны — непозволительная роскошь. Особенно когда в резерве хватает эскортных кораблей. — Вперёд! Держать строй! Весь Пантеон смотрит на вас! Два десятка малых кораблей, начиная от разнотипных рейдеров и заканчивая эсминцами класса «Иконоборец», встают на пути уцелевших имперских торпед. — За Тёмных Богов! За Магистра Войны! Космос вновь наполняется нестерпимо яркими вспышками. В двухсотметровых плазменных сферах аннигилируются отдельные эскортные корабли и даже целые формации МЛА. Разбитые корпуса выпадают из общего строя, окутанные вспышками детонаций и шлейфами негаснущего пламени. Из вывернутых наизнанку отсеков декомпрессией выбрасывает изодранные трупы, личные вещи и атмосферу. Обе сражающиеся стороны на несколько секунд слепнут. Помехи, вызванные гибнущими кораблями, мешают и имперцам, и предателям. Казалось, в сражении наступила внезапная передышка. То необходимое время, пока «большие дяди с большими пушками» мутузят друг друга и вражескую космическую оборону, а их более мелкие собратья латают повреждения, добивают подранков, принимают и вновь поднимают в космос малые летательные аппараты. Ожидаемое время. Опасное время… Уязвимое. Абаддон Разоритель знает это. Коммодор Хоули знает это. И потому оба лидера враждующих флотов делают свои ходы, чтобы сковать маневры противника и не дать оппоненту свободного времени. Имперцы успевают первыми… Едва телеметрия перестаёт рябить, как по боевой рубке «Императорского Ковчега» разносятся изумлённые и восхищённые вздохи. Торпедная атака эскадрона «Каппа» самоубийственно красива. Вытянувшиеся двумя клиньями эсминцы мчат вперёд на максимальной скорости. Крышки торпедных шахт уже распахнуты. Маскировка забыта, главные двигатели выжимают из себя всё возможное, пустотные щиты переконфигурированы и сжаты максимально близко к броне, чтобы уменьшить размер сигнатуры корабля, не создавая лишнего сопротивления. Ни одна «Кобра» даже не пытается уклониться от заданного курса. Безумие, азарт, ненависть и лихая ярость смешиваются в этом героическом рывке. — Во славу Императора, мы уничтожим его врагов! — Выкрикивает нестабильная визуальная проекция молодого офицера, бесстрашно глядя на разворачивающиеся к имперским эсминцам орудия хаоситов. Повинуясь общему порыву, коммодор Хоули вскидывает руку в воинском приветствии, салютуя отважным храбрецам или фанатичным безумцам. Бой продолжается…***
Громадный меч описывает горизонтальную дугу, рассекая невесомые сгустки мрака. Раскалённое добела лезвие шипит, когда касается тел порождений Имматериума, а выгравированные на гарде руны вспыхивают кровавым золотом. Молнии срываются с клинка, бьют в стороны, бликуют на отполированной до блеска поверхности терминаторского доспеха. — Вперёд, вперёд! Воин шагает подобно идеальной машине смерти, не останавливаясь ни на миг. Каждое движение — ещё одна разрубленная или сожжённая тварь. Каждый вздох — ментальный удар отбрасывает свору монстров, порождённых ночными кошмарами, на несколько метров назад. +Кирион.+ — Залпами! Залпами бей! — Кричат где-то на периферии. — Гранаты, ну же! +Я занят, брат.+ Ментальный зов едва касается разума сражающегося, но Астартес слышит и отвечает, обрушив на своих противников поток золотистых варп-молний. +Заканчивай возиться с лифтом. Мы в шаге от потери генераторумов.+ Вой изгоняемых тварей способен ввергнуть смертных в ужас. Для Серого Рыцаря он звучит подобно рутинному и слегка надоевшему концерту в его честь. +Всё так плохо, что нам больше не понадобятся пути отступления? + +Это стало понятно, когда Враг подчинил Руку Тьмы.+ Астартес плавно отводит клинок в верхнюю оборонительную позицию и шагает влево. Голова кровожада улетает на палубу, начиная растворяться ещё в пропитанном кровью и потом воздухе. Из-за его спины бьет шквал лазерных импульсов, отбрасывая и разрывая тела смешавшихся кошмаров. Воин не глядя вскидывает руку, и белое свечение охватывает фигуры в одинаковых герметичных скафандрах. В наведённой полутьме внутренних помещений Чернокаменной крепости космодесантник подобен сияющему путеводному маяку, разгоняющему тени. Смертные бойцы внутренней безопасности продвигаются вслед за своим спасителем, поддерживая Серого Рыцаря нестройным, но плотным огнём. +Аквилон?+ +Наша смерть была предсказана. В любом из вариантов Судьбы, что допускают победу.+ Серый Рыцарь проворачивает «Немезиду» в руках, мысленным усилием превращая меч в тяжёлую алебарду. Повинуясь его безмолвной команде, в коридор вбегают офицеры и матросы гарнизона, сжимающие в руках короткие клинки, ножи и лазерные пистолеты. +Ты сомневался в этом?+ +Никогда. Дай мне десять минут.+ В мыслеречи брата слышится усмешка. Воин проходит вперёд, пока не упирается в деактивированную переборку. Порождения Имматериума уже сбежали, поэтому техножрецы споро вскрывают непослушную преграду плазменными резаками. На палубе позади отряда остаются лежать несколько человеческих тел… +У меня есть только пять.+ +Этого достаточно. Мы идём, брат.+ — Сир Аквилон? — Окликает его старший из смертных в звании майора. — Мы готовы. Серый Рыцарь поворачивает шлем, безмолвно вглядываясь в прикрытое забралом лицо человека, которого лично спас из когтей кровожада менее получаса назад. В его глазах воин видит не страх, обречённость или смирение, но стальную уверенность и готовность умереть, сражаясь. Разительная перемена последних двадцати минут очевидна. — Вперёд, — приказывает воин, шагая во тьму очередной радиальной галереи, одним своим присутствием вдохновляя и воодушевляя смертных. — Мы — молот. — Мы — молот! — Вторят ему голоса десятков солдат, офицеров и матросов гарнизона Чернокаменной крепости. Сотни демонических глоток ревут в ответ. Размытые тени уже несутся навстречу смертникам… Гарнизон Чернокаменной крепости сражается до конца, ведомый одиннадцатью рыцарями, пришедшими в Готический сектор с далёкого Титана. Их двенадцатый собрат по-прежнему ждёт. Его миссия — важнейшая в творящемся кругом безумстве.***
— Целостность внутреннего пустотного щита составляет девяносто один процент, — докладывает новый старший техножрец, назначенный на эту должность три минуты назад. — Увеличить накачку эмиттеров на пять процентов. Отключить резервное освещение в отсеках третьей категории и ниже, — отрывисто командует Лютер Кент, на секунду выглянув в реальность из ноосферного единения с тактическим когитатором линейного крейсера. Изломанное тело Темион-Эта-9 уже вынесли за пределы боевой рубки. Изрешеченный шквальным огнём бойцов внутренней безопасности труп, меньше пяти минут назад пытавшийся захватить контроль над кораблём, изрядно расстроил Лютера. При всех своих недостатках, покойный магос был профессионалом высочайшего класса. Жаль, что он так неожиданно попытался предать Императора и Омниссию. Слава, что при этом ему и в голову не пришло вывести из строя Нова-орудие. — Сэр, «Харибда» уже разваливается, — кричит ему новый артиллерийский офицер, занявший этот пост так быстро, что капитан даже не успел рассмотреть его лица. — Нам продолжать стрелять? — Переносите огонь на «Колодец Душ», ублюдки как раз решили поднять авиакрыло, — приказывает Лютер. — Есть! «Маркиз Лекс» ведёт бой, хотя пять процентов экипажа — преимущественно офицеры и, в меньшей степени, техножрецы — уже отправлены кто к Золотому трону, а кто и прямиком в варп. Демонический шёпот звучит всё громче, искушая и подчиняя даже сильных духом людей. — Башням «Бруно» и «Алеф», дробь стрельбы по текущей цели. Принять к исполнению огневое решение по отметке девять… Лютер ныряет обратно, касаясь приятного холода ноосферы в единении с тактическим когитатором. Он окидывает диспозицию, убеждаясь, что за минуту его отсутствия обстановка ухудшилась ровно настолько, насколько Кент и ожидал. Почему-то это совершенно не радует его. Корабли Чёрного Флота глубоко вклинились в оборонительные порядки лоялистов. Кольцо защитных платформ прорвано на огромном расстоянии, немногие уцелевшие макро-турели прямо сейчас добиваются эскортными кораблями врага. Торпедные батареи уже расстреляны главным калибром линкоров и гранд-крейсеров Абаддона. Лишь один или два астероида успели сделать второй залп. Ноосфера рябит помехами, едва справляясь с непрекращающимися атаками агрессивного скрап-кода. Россыпь красных отметок, обозначающих корабли противника, всего в восьми пустотных единицах от «Маркиза Лекс». С такой дистанции до корабля Лютера Кента дотягивается даже главный калибр вражеских крейсеров. Периодически корпус линейного крейсера вздрагивает от особо жестоких попаданий, но пустотные щиты до сих пор держат удар. Капитан стыдливо признается сам себе, что готов лично расцеловать труп покойного Темион-Эта-9, стараниями которого тонкий энергетический барьер всё ещё не угас под залпами чудовищных лэнс-орудий. Немногим выше плоскости эклиптики — бесконечная «собачья свалка» из «Фурий» и «Быстрых смертей». От бешеной круговерти каждый миг отваливаются неуправляемые и подбитые машины, периодически вспыхивают детонации и менее ярко — одиночные ракетные пуски. Это напоминает Лютеру о важном вопросе, который следует прояснить, пока знающий человек ещё жив. — Саккади, что у нас осталось из авиакрыла? Приходится повторить вопрос ещё дважды, прежде чем названный отвечает. Рябящее изображение показывает лишь безликий пилотский шлем, в остеклении кабины «Фурии» отражаются вспышки лазерного огня и далёкие взрывы. — Винг-полковник Саккади сбит, сэр. Я за него. — Докладывай, — приказывает Лютер, на ходу перераспределяя энергопотоки главных магистралей корабля, вновь пошедшие вразнос от нагрузки в полтора раза больше предельно допустимой. — В строю осталось восемь машин и тринадцать неполных экипажей, топлива хватит ещё на один рывок, — пилот говорит, одновременно с этим бросая свой перехватчик в новый манёвр. Через вокс слышен свист, с которым разряжаются конденсаторы лазерных пушек «Фурии», а следом — резкий гул двигателей. Изображение лётчика дергается из стороны в сторону. — Простите, сэр. Ещё один ублюдок нарвался, — зачем-то поясняет пилот, лицо которого неизвестно Лютеру: — Докладываю далее: ракеты исчерпаны, бомб не осталось. Половину имеющихся машин не починит и сам Омниссия. Ещё одна красная точка на трёхмерной карте космического боя начинает мерцать, а затем вдруг гаснет навсегда. Мимо взора Лютера проносится сводка об уничтожении «Тёмной Стороны». Предположительно, взрыв реакторов оборвал существование вражеского крейсера класса «Резня». — Выходите из свалки и прикрывайте носитель, — велит капитан, перенаправляя макро-орудия правого борта на «Жнец Врагов». — Есть! Таймер обратного отсчёта «Летиции» всё ещё горит красным. Никто не знает, какие изменения успел внести в когитаторы вортексного снаряда спятивший магос Темион-Эта-9. Капитан линейного крейсера медлит с выстрелом из Нова-орудия. Если он ошибётся, погибающая боевая группа «Мерлин» потеряет сразу четверть своей боевой мощи. Если… Снова сомнения. Возможно, если Лютер рискнёт, то с лихвой окупит и свою жизнь, и свой корабль. Но он медлит. А демонический шёпот всё громче в ушах…***
В вакханалии боя рождаются и умирают легенды. Уже навеки обессмертил свой подвиг дивизион «Каппа», погибший в полном составе в самоубийственной торпедной атаке на Чёрный Флот. Все шесть «Кобр» прорвались к рубежу пуска. Каждый эсминец выпустил по четыре торпеды. Ни один не прожил под огнём рассвирепевших хаоситов и двух минут после этого. Цена их героической смерти — крейсера «Талион» и «Катехизис», чьи безжизненные остовы медленно уносит космический ветер. На смену погибшим встают новые корабли. «Зигмунд» сражается в клинче, окутанный вспышками выстрелов и разрывов. Бесстрашно вломившись в строй еретиков, крейсер класса «Лунный» бьётся, словно берсерк из забытых легенд Древней Терры. — Держать строй… Не отворачивать, — сипит капитан Лоянг, утирая пузырящуюся на губах кровь. — Сдохнем ведь, — безразлично замечает его старший помощник, чьи зрачки расширены из-за чудовищной дозы наркотических стимуляторов. Из ушей офицера течёт кровь — последствия недавней контузии, когда очередной макро-снаряд еретиков попал в броню боевой рубки. Болванка так и не смогла прорваться внутрь, но нанесла свой ущерб. — Жаль, что я пропустил исповедь… — Имей совесть, Гектор. Через десяток минут ты лично расскажешь о своих грехах Императору. Очередной залп бортовых макро-орудий крейсера прерывает последний разговор старых друзей. Пустотные щиты давно сбиты, внешний бронепояс изорван десятками разнокалиберных попаданий. Половина экипажа мертва, ещё четверть — стоит по колено в крови своих товарищей, сражаясь с прорывающимися в реальность демонами. Оставшиеся продолжают в остервенении палить по всему, что попадает в рамки прицельных комплексов и ауспиков. — Доворот по горизонтали — семнадцать градусов. Стрелять по готовности! Сожжённые множественными электро-магнитными импульсами когитаторы ярко искрят. Мостик завален окончательно сдохшими сервиторами. Ещё живые техножрецы латают разваливающуюся ноосферную защиту, непрестанно воспевая хвалу Омниссии. — Огонь! Огонь!.. Автоматика систем управления стрельбой давно вышла из строя. Чудовищные макро-пушки теперь наводятся вручную, при помощи лишь самой примитивной механики и простейших физических законов. Лэнс-башни молчат, их расчёты уже мертвы. В реакторных отсеках — свой собственный ад. — Зафиксировано разрушение третьей, четвёртой и шестой энергетических магистралей, критический перегрев резервного контура произойдёт в течение трёх минут, — докладывает старшему техножрецу Машинариума лекс-механик, половина тела которого медленно тлеет от чудовищных температур. На ногах остаются только слуги Омниссии. Простым людям и сервиторам невозможно выжить там, где кипит алюминий и плавится сталь. — Отключить турбины. Приготовиться к принудительной блокировке камер сброса давления, — велит техножрец спустя двадцать семь миллисекунд молчания. — Ave Omnissiah! Корабль будет уничтожен. Все расчёты однозначно говорят: вероятность благоприятного исхода меньше статистической погрешности. Предотвратить коллапс реакторных установок имеющимися силами — из области того, что не отмеченные милостью Деус Механика называют чудом. Старший техножрец Машинариума смотрит на происходящее иначе. Для него это ещё одна сложнейшая, почти нерешаемая квази-логическая задача с постоянно усложняющимися вводными. Но весь многовековой опыт одного конкретного служителя Омниссии здесь и сейчас может оттянуть неминуемый конец на некоторое время… Судьбу «Зигмунда» решает случай. В трёх пустотных единицах по левому борту проносится гранд-крейсер «Клинок Проклятия», на ходу разряжая макро-пушки в своего визави. Адамантиевые болванки прошивают имперский корабль насквозь. Словно налетев на непреодолимую стену, «Лунный» содрогается всем корпусом и начинает разваливаться на части. Десятикратный запас прочности, заложенный его создателями в конструкцию корабля, исчерпан. Потеряв управление, имперский крейсер окончательно погружается в вечную темноту… Смерть «Превосходного» куда более прозаична. Избитый главными калибрами вражеских линкоров, он гибнет в молчании, расстреливаемый ударными эскадрильями бомбардировщиков «Огонь погибели». Раз за разом, словно по учебнику, пилоты еретиков заходят на агонизирующий имперский крейсер, сбрасывая управляемые плазменные бомбы точно в проломы его брони. Это не сложно. Прямые попадания лэнс-орудий «Разорителя» и «Владыки Смерти» образуют в бронепоясе каверны по сорок метров диаметром. За свою смерть «Превосходный» расплатился сполна. Два лёгких крейсера, пытавшихся проскочить в обход «Лунного» к Чернокаменной крепости, навсегда потеряны для слуг Хаоса. — Смерть и слава! — Всё ещё звучит в эфире последний клич погибшего корабля. Боевая группа «Мерлин» умирает, но не сдаётся.***
— Старший помощник, каково состояние нашего корабля? — Светски обратился к подчинённому Лютер Кент. — Горим и разваливаемся, сэр, — бодро откликнулся тот. — Но кто-то ещё стреляет. — Поразительно, — искренне удивился капитан. «Маркиз Лекс» горел уже второй час. Вся орудийная палуба левого борта была охвачена огнём, расчёты погребов боепитания едва успели сбросить макро-снаряды за борт. Трюмно-пожарные дивизионы всё ещё не могли справиться с пламенем. — Не находите это странным? — Поддержал разговор старпом. — Нахожу. Но лучше гореть, разваливаться и стрелять, чем гнить насквозь и отражать абордаж всяких мерзостей. — Не могу с вами не согласиться, сэр. Лютер скрыл едва заметную улыбку за герметичным шлемом скафандра. Введённые три часа назад протоколы химико-биологической угрозы строжайше запрещали пренебрегать защитным снаряжением. Насмотревшись на судьбы тех, кому выпало первым отражать абордаж еретиков, капитан теперь был полностью солидарен с составителями излишне строгих мер безопасности. Вопреки чернейшему юмору, которым была пропитана боевая рубка линейного крейсера, общая тактическая ситуация внушала некоторый оптимизм. От боевой группы «Мерлин» остались два корабля. Флагманский «Императорский Ковчег», по-прежнему жмущийся к Чернокаменной крепости, да «Маркиз Лекс», которого перипетии космического сражения вообще занесли на геостационарную орбиту Фулариса II. Лютер Кент не жаловался. Текущая диспозиция позволила наконец задействовать Нова-орудие, тем более что проблема с «Летицией» могла бы решиться весьма… Радикальным образом. Когда в пяти пустотных единицах позади Чернокаменной крепости распахнулись сразу шестнадцать варп-разрывов, капитан «Маркиза Лекс» малодушно понадеялся, что это Компел Баст, милостью Императора прознавший о печальном положении своего злейшего соперника и каким-то чудом прорвавшийся сюда из далёкого Орара. Иллюзия продержалась до первого же выстрела со стороны вторженцев. — Господин, здесь «Прокажённый», «Лорд Сет» и «Плутон», — обречённо сообщили операторы авгур-станций. — Какая мерзость, — восхитился Лютер. — К нам заглянул сам Буль Сирл! Экипаж явно не разделял злого веселья своего капитана. Победить даже Чёрный Флот было невозможно. Справиться ещё и с эскадрой древнего капитана-предателя не стоило и пытаться. Три тяжёлых и три обычных крейсера в совокупности с десятком эскортов, где каждый крупный корабль нёс на своих бортах метки Великого Нечистого… Офицеры, находившиеся в боевой рубке «Маркиза», мрачно переглядывались. В глазах подчинённых остались лишь смирение и обречённость. Впрочем, Лютер Кент знал, как изменить ситуацию, хоть и оттягивал этот выбор до последнего. — Рулевой! Срочно развернуть нас на этих гнилых ублюдков! Используйте весь запас энергии в маневровых, — велел капитан линейного крейсера, ожесточённо печатая команды на рунической клавиатуре своего трона: — Передайте на «Императорский Ковчег», пусть не отвлекаются. Мы займёмся тварями! — Сэр, вы же не собираетесь… — Расчёту Нова-орудия — открыть огонь по указанной цели!***
Иногда один-единственный выстрел способен перекроить историю… Но для того, чтобы ржавые шестерёнки Судьбы наконец провернулись на пол-оборота, потребовалась весьма занятная последовательность событий. Вортексный снаряд, как и более распространённые вортексные, либо вихревые торпеды, по праву являлся одним из сложнейших средств массового уничтожения, имевшихся на вооружении Имперского Флота. Во много раз мощнее тривиальных плазменных боеприпасов, но при этом значительно менее опасный, чем его гравитационные собратья. «Летиция» попала на борт «Маркиза Лекс» за полтора столетия до описываемых событий после того, как линейный крейсер поучаствовал в уничтожении одной забытой ксено-расы. Тот конфликт оказался настолько жесток, что потребовал весьма широкого применения специальных боеприпасов. Минули годы. Полтора столетия именной снаряд провёл во мраке арсенального отсека, непрестанно подвергаясь тщательному обслуживанию и прилежно передаваясь от одного поколения младших техножрецов к другому. Сто пятьдесят лет его разрушительный Машинный Дух мирно дремал в ожидании одного-единственного мгновения… И этот момент настал! Темион-Эта-9 провёл нужные ритуалы с полной самоотдачей, буквально вложив свою душу в то, что для него являлось подлинным проявлением Деус Механикум. Увы, величайший миг морального напряжения дорого обошёлся техножрецу. Слишком увлёкшись, он не успел до конца укрепить ноосферную защиту своего разума. Вредоносный скрап-код, созданный Тёмными Механикус по приказу самого Абаддона, проник в системы магоса, расколол его личность надвое и извратил саму суть верного служителя Омниссии. Машинный Дух «Летиции» более чем хорошо ощутил, как Темион-Эта-9 перестал существовать в привычном для него понимании. И тогда его обуяла ярость. — Не так страшна лишь ненависть врага. Куда опасней ненависть оружия, — говорили жители Древней Терры много тысячелетий назад. «Летиция» с лихвой оправдала это утверждение… От мощи отдачи линейный крейсер отбросило на полкилометра назад. Гравитационные компенсаторы не справлялись. Все, находившиеся в боевой рубке, были предусмотрительно пристёгнуты ремнями к ложементам и креслам, но это не уберегло кого-то от мелких травм. Освещение тревожно мигнуло и с некоторой задержкой восстановилось. Авгур-радары и ауспики шли сплошными помехами. — Дайте визуальную телеметрию, — приказал Лютер Кент, едва разжав сведённую судорогой челюсть. А спустя несколько секунд по боевой рубке разнеслись потрясённые вздохи. «Прокажённый» — тяжелый крейсер класса «Гадес», на котором шёл в бой сам ренегат Сирл — буквально перестал существовать. Вортексный снаряд попал в носовую оконечность, пробил сначала относительно тонкий бронепояс, совершенно не заметил вертикальные скосы цитадели, преодолел более полусотни переборок и лишь затем, добравшись почти до реакторных отсеков поражённого Нурглом корабля, выпустил наружу весь свой гнев. Неконтролируемый варп-разлом появляется в реальности беззвучно. В первую секунду своего существования он едва ли достигает двух метров в диаметре, а спустя миг многие сотни кубометров тяжёлого крейсера затягивает в алчную рану на теле Материума. К тому моменту, как на борту «Маркиза Лекс» получают первые кадры телеметрии, от флагмана эскадры Буля Сирла остаётся лишь носовая оконечность, да огрызок нижнего маневрового «плавника», где раньше располагались многочисленные антенны и передатчики. Жалкие десять секунд — и тяжёлый крейсер с экипажем в сто двадцать тысяч душ полностью сожран варп-разломом. — Император милостивый… — О, Трон! Дыра на ткани реальности, не удовлетворённая уже поглощённой добычей, резко увеличивается в десять раз, а затем ещё в десять. По метрике пространства бегут судороги, визуальная телеметрия сыплет помехами, остальные системы наблюдения полностью ослеплены. — Смотрите же! — Оператор, приблизить изображение, — велит Лютер Кент, с жадностью вглядываясь в зернистую неразборчивую картинку. — Оно вцепилось во второй корабль! — Выкрикивает один из старших офицеров. — Произвожу опознание… Это «Плутон», класс «Стикс», потерян в Обскурусе ещё в М.34! Никто не знал… — Полагаю, не узнает и впредь, — жутко ухмыляется капитан линейного крейсера. Тот, кто командует этим «Стиксом», отчаянно пытается вывести свой корабль из-под удара, но совершенно не успевает. Выйдя из Имматериума всего в полусотне километров от своего уже мертвого флагмана, «Плутон» отправляется обратно в варп вслед за Булем Сирлом. На этот раз — лишь искорёженным и деформирующимся на глазах остовом. Рана на ткани Мироздания захлопывается так же неожиданно, как и появилась. Именной вортексный снаряд «Летиция» сослужил Императору и Его Флоту прекрасную службу. — Всем собраться! Самый полный вперёд! — Велит Лютер Кент, снова вцепляясь в подлокотники своего трона. — Расстреливаем всех, кого можем! Комендорам — огонь по готовности. — Есть! — Поднять все «Ястребы», что остались! Главная цель — «Лорд Сет» и «Кочевник», мелочь не трогать! Добьём мразей! — За Императора! — Вторит ему экипаж.***
Они прорубаются сквозь тёмные коридоры, одним своим присутствием изгоняя слабейших демонов и ослабляя сильнейших. Яркое пламя Холокоста горит на лезвиях психо-силовых алебард и мечей, каждый комплект терминаторской брони «Эгида» укреплён Мощью Титана — специальным психическим приёмом, что подвластен библиариям Серых Рыцарей. И без того необычайно могучие воины с его помощью становятся почти непобедимыми. +Вигило.+ Психический шёпот мягко касается разума воина, и тот отвечает так же мысленно, не прерывая речитатив Песни Покаяния. Из шестисот шестидесяти шести слов пропеты едва ли две сотни. +Брат-капитан, вторичные задачи выполнены.+ +Предначертанное свершилось.+ +Так скоро?+ Библиарий удивлён. Он полагал, что для раскрытия одного из важнейших секретов Имматериума потребуется куда больше времени, чем ничтожные три часа. +Всё оказалось и проще, и сложнее, чем увидели прогностикарии, Вигило.+ +Гроссмейстеры должны узнать об этом как можно быстрее, сир.+ Библиарий вскидывает руку и резко дергает кистью. С наруча «Эгиды» срывается мягкое белое свечение Живого Серебра, подстёгивая рефлексы его братьев до ужасающей скорости и остроты. Спустя миг бронированная кавалькада терминаторов сходу врубается в очередное море Нерождённых. Явившиеся из варпа кошмары подчиняют себе не только телесные оболочки мертвого гарнизона Чернокаменной крепости, но и саму реальность. На Серых Рыцарей кидаются сами стены, а по вакууму мистическим образом разносятся стоны и вопли демонических существ. — Вместе, братья! — Вслух приказывает брат-библиарий, и остальные воины дружно шагают вперёд. Единственная фраза — и общее Тёмное Отлучение вырывает Нерождённых из захваченных тварями оболочек. Безжалостное пламя Холокоста выжигает тех, кто рискнул задержаться в реальности вместо того, чтобы немедленно сбежать в варп. +Брат-капитан, мы в пределах досягаемости. Готовьте Вызов.+ +Я почувствовал, Вигило.+ Библиарий предупреждает остальных боевых братьев одним коротким мыслеобразом. Серые Рыцари рассредотачиваются вокруг него, образуя ровную окружность, в центре которой замирает Вигило. Удивительно, но ни один из его соратников всё ещё не погиб. Прогностикарии ошибаются, и это внушает Вигило тревогу пополам с надеждой. Тревогу — из-за того, что ценнейшие члены ордена путаются в своих предсказаниях. Надежду — потому что пока события развиваются даже лучше, чем можно было надеяться… Яркая вспышка, секундное касание Имматериума. Пронзительный свист, сопровождающий мгновенные переходы через варп… Знакомая психическая аура капитана Брайдена, прозванного среди своих братьев Пламенным, омывает Серых Рыцарей теплой волной. Рискнувшие сунуться следом за воинами Нерождённые мгновенно рассыпаются в прах. — Вы вовремя, — вслух поприветствовал воинов их командир. — И, как я вижу, все ещё живы. Удивительно. +У тебя талант говорить очевидные, но неуместные вещи с умным видом, Брайден.+ — А ты никогда не умел вовремя замолчать, паладин Аквилон, — ухмыляется в ответ капитан. Воин в терминаторской броне издаёт что-то среднее между смешком и ворчанием, психо-силовой клинок в его руках медленно перетекает в парные фальшионы Немезида. Сегодня этот Серый Рыцарь лично сразил троих терминаторов Чёрного Легиона, рискнувших проникнуть в Чернокаменную крепость первыми, и изрубил бессчётное множество низших Нерождённых. +Я перефразирую: где наш корабль? + В разговор вступает новый участник, и его вопрос актуален, как никогда. За спиной капитана Брайдена, отделённый от Серых Рыцарей лишь тонкой плёнкой ионного щита, висит изодранный и расстрелянный остов быстроходного клипера. — Не пережил знакомства с очередной эскадрильей вражеских бомбардировщиков, Кирион. +Просто напомню, что я трижды предлагал взять эскортный фрегат.+ — Вопрос с эвакуационным транспортом в процессе решения. Нам просто надо немного подождать…***
Несмотря на потерю сильнейших кораблей, эскадра покойного Буля Сирла всё ещё сильна. Лютер Кент не забывает об этом, равно как и о том, что в спины лоялистам уже смотрят орудия Чёрного Флота. В то же время боеготовность «Маркиза Лекса» едва ли можно считать удовлетворительной. Тем удивительнее звучит последний полученный Лютером приказ. — Сэр, повторите, если я ошибаюсь, — озадаченно просит Кент. — Нам надо забрать из потерянной Чернокаменной крепости мифических агентов Инквизиции, а затем прорваться вместе с ними в Порт-Моу? — Верно, капитан, — голос коммодора Хоули звучит твёрдо и однозначно. — В кратчайшие сроки, Лютер. Вопросов в голове командира линейного крейсера «Маркиз Лекс» в несколько раз больше, чем ответов. Почти все — отнюдь не цензурного содержания. — Сэр, при всём уважении, но мой Навигатор мёртв, пустотные щиты держатся на отметке в десять процентов, а прямо сейчас нас зажимают в клещи четыре крупных корабля еретиков и десяток эскортных лоханок! — Прорывайтесь к Чернокаменной I, капитан Кент, и оставьте остальные проблемы нам. — Коммодор Хоули… — Выполнять! Это приказ, а я всё ещё командую боевой группой «Мерлин»! — Слушаюсь, сэр… Связь обрывается, и Лютер позволяет себе тяжело выдохнуть, а затем проводит дрожащими от нервного напряжения руками по шлему, закрывающему голову. Кажется, в этом скафандре с него сошли уже семь потов. — Господа, у меня для вас прекрасная новость: мы ещё можем выбраться из нынешней передряги. Однако для этого нам придётся лететь очень-очень быстро и стрелять в два раза точнее, а ещё молиться Императору, чтобы у коммодора Хоули получилось то, что задумал этот ворчливый старикан… — Мы отпустим «Кочевника»? — А разве «Лорд Сет» уже добит? — Вопросом на вопрос отвечает Лютер. — Пока нет, сэр, но уже разваливается. — Мы тоже разваливаемся, хоть и медленнее, а ещё продолжаем гореть… Отставить добивание! Разворот на сто десять, уходим к Чернокаменной. И передайте комендорам, пусть поторопятся с заряжанием Нова-орудия…***
Последняя атака Имперского Флота в сражении, что позже нарекут Битвой за Фуларис, была страшна и красива одновременно. Три сотни бомбардировщиков, начиная со «Звёздных Ястребов» и заканчивая поднятыми с поверхности планеты «Мародёрами», устремились вперёд разреженным строем. На плоскостях крыльев и стабилизаторов выделялись знаки десятка разных полков и отдельных эскадрилий Аэронавтика Империалис. Отдельными клиньями шли в бой немногочисленные истребители. Здесь тоже подняли всё, что могло летать, вплоть до учебных «Молний», базировавшихся на Фуларис II. В центре формации медленно разгонялась шестикилометровая громада древнего линкора класса «Величественный». Каскады многослойных пустотных щитов уже мерцали, принимая на себя огонь Чёрного Флота. «Императорский Ковчег» перестал прятаться от боя и шёл навстречу своей судьбе. — В пасть смерти сквозь врата ада! — Прохрипел со своего трона коммодор Хоули, вглядываясь в отчётливо видимые даже невооружённым взглядом корабли врага. Флотоводцы Абаддона не торопились. Им всё ещё мешало внутреннее кольцо минных полей, которое имперцы привели в боеготовность после потери всех своих фрегатов и эсминцев. Чернокаменная крепость уже была выведена из строя, а два оставшихся корабля лоялистов неминуемо погибнут в течение часа… Линкор класса «Величественный» всё ещё оставался достаточно опасным, но до ужаса неповоротливым противником. Он представлял угрозу в первую очередь за счёт особо мощных лэнс-орудий главного калибра, а также благодаря громадному авиакрылу. За почти пять часов космического боя «Императорский Ковчег» уже смог записать на свой боевой счёт один вражеский гранд-крейсер и более десятка эскортных судов. Ещё несколько крупных кораблей были избиты огнём имперских лэнсов так, что нуждались в доковании и капитальном ремонте. В любом случае хаоситам хватало уже понесённых потерь. — Сконцентрировать обстрел на линкоре противника, — зазвучали приказы в тактической сети Чёрного Флота. — Удерживать дистанцию. Вывести тяжёлые крейсера в первую линию и поднять авиагруппы! Обезглавленная эскадра Буля Сирла тем временем продолжала медленно плестись вслед за развившим максимально возможную скорость «Маркизом Лекс». Корабли, заполучившие метку Нургла, никогда не отличались особой резвостью, а здесь и сейчас три уцелевших крейсера банально опасались подставляться под огонь явно обезумевших лоялистов. Первая волна имперских бомбардировщиков приблизилась к эскортной завесе Чёрного Флота как раз в тот момент, когда корабли Абаддона начали расстреливать «Императорский Ковчег». — Распределить цели, — прозвучали новые приказы с флагмана хаоситов. — Открыть заградительный огонь! В тот же миг коммодор Хоули нанёс свой последний удар. Два десятка плазменных бомб, загодя подготовленных и размещённых в Телепортариуме имперского линкора, были одновременно перемещены точно в боевые порядки хаоситов, пренебрегших расстрелом варп-приводных маяков. Космос снова утонул в огне разрывов. Ослеплённые и повреждённые детонациями эскортные корабли Чёрного Флота оказались в большинстве бессильны против имперских бомбардировщиков. «Звёздные Ястребы» и «Мародёры» накинулись на «Стиксы» Абаддона, словно шершни на громадных бронированных мастодонтов. Во всеобщей суматохе мало кто заметил, что где-то на периферии линейный крейсер «Маркиз Лекс» внезапно вошёл в распахнувшийся прямо перед ним варп-разлом. За эту оплошность позже будут казнены все капитаны бывшей эскадры Буля Сирла, пережившие сражение. А пока у Чёрного Флота хватало своих проблем… Всё, что могло взлететь с «Императорского Ковчега», несло на пилонах мельта-ракеты и ЭМИ-бомбы. Такое оружие мало подходило для полного уничтожения вражеских кораблей, но Малькольм не рассчитывал, что еретики дадут его пилотам такую возможность. Зато они могли повредить Чёрному Флоту те системы, для ремонта которых потребовалось бы тратить неоправданно много времени. Три сотни экипажей щедро разменивали свои жизни и машины на самый ценный и необходимый ресурс, которого так не хватало Готическому сектору. Имперский Флот платил за время. Менял сотни тысяч жизней, десятки кораблей и кубометры человеческой крови на многомесячную отсрочку перед следующей атакой. «Императорский Ковчег» будут расстреливать долго и тщательно, вначале сбив ему щиты, а затем методично уничтожив так, чтобы исключить возможность восстановить корабль. Лоялистов, попавших в плен в ходе сражения, по приказу Абаддона выкинут в открытый космос без средств защиты. Даже десятилетия спустя каботажники и капитаны-хартисты, пересекающие систему Фуларис из одного конца в другой, будут иногда находить покрытые инеем трупы в старых мундирах Имперского Флота. Планетарные гарнизоны испепелят ударами с орбиты. Чернокаменную крепость возьмут на абордаж, найдя внутри больше тридцати убитых терминаторов Чёрного Легиона и заранее выведенные из строя системы управления орудиями цитадели. Серые Рыцари эффективно использовали имевшееся у них время. Разгневанный Абаддон даст своим армиям двое суток на то, чтобы уничтожить всё живое, что было в звёздной системе Фуларис… На границе системы безмолвной тенью промелькнёт хрупкий, словно воздушный кораблик, конструкция которого слишком похожа на ту, что используют различные фракции эльдар… Всё это будет потом. Своей жертвой боевая группа «Мерлин» добилась главного — Инквизитор Хорст и его люди получили время и информацию, с помощью которой можно было выиграть эту войну…