Падение / The fall

Скарлет «Ты можешь мне доверять.» Слова Джастина эхом отдаются в моих ушах всю дорогу до работы. «мне доверять.» Слово «доверие» прыгает вокруг моей головы, как пинбол. Я привыкла полагаться на себя, на свою способность быть самодостаточной, которая до сих пор работала просто отлично. Только вот этот парень — этот незнакомец — бросает меня в петлю. Он заботливый и добрый, он нежный и милый, и совершенно неотразимый. Но в то же время, он незнакомец. Я знаю его всего несколько недель, и я только что оставила своего сына с ним в моей квартире, Боже мой, что я сделала?! Я хочу попросить такси развернуться по крайней мере три раза, но не могу выдавить из себя ни слова. К тому времени, как я приступаю к работе, грудь сдавливает, а желудок сжимается так сильно, что меня может стошнить. — Ты рано. Лия покрыта легким блеском пота, и ее темная кожа блестит под флуоресцентным освещением гардеробной. Она плюхается в кресло и, пыхтя, бросает на туалетный столик пачку банкнот. С тех пор как она несколько недель работала в одном из клубов Маркуса, я давно ее не видела. Она громкая, немного грубая, и очень свирепая, и до сих пор я не понимала, как сильно скучала по ней. — И тебе привет. Я запихиваю сумку в шкафчик, но достаю телефон из бокового кармана. — Маркус здесь? — Нет, — говорит она, снова нанося пудру на лицо. — Там Бекка. Я оглядываюсь и вижу тонкую полоску света под дверью кабинета Маркуса. Я надеялась застать его пораньше, может, мне удастся отпроситься от половины смены, чтобы вернуться к сыну. Это не похоже на него — он всегда здесь, просто это первая ночь, когда я действительно хотела, чтобы он был здесь. Я поворачиваюсь, глядя на темный экран телефона. — А Сэм? Она улыбается, сортируя чаевые по кучкам: одна для нее, одна для Маркуса, одна для вышибал и, скорее всего, одна для Сэма. — Он снаружи. Единственная проблема Лии — ее парень, наш диджей. Сэм для нее — парень с зависимостью от наркотиков, а Лия для него просто последняя в череде краткосрочных подружек. Она сильная, независимая и будет счастлива набить кому-нибудь морду, но когда дело доходит до Сэма, она просто молчит. Она полностью ослеплена своей любовью к нему. Это как смотреть на крушение поезда в замедленной съемке, и я ничего не могу поделать, кроме как следить за происходящим, и надеяться, что это не уничтожит ее. Я нажимаю кнопку «Домой» на телефоне, надеясь увидеть сообщение или пропущенный звонок, но ничего нет. Прошло всего сорок пять минут, говорю я себе. Они в порядке. Коди в порядке. Дверь с громким стуком захлопывается, и мы с Лией оборачиваемся, чтобы посмотреть, как Тиа, вернувшаяся из клуба «Вегас», неторопливо входит в раздевалку. Она высокая, светловолосая, с загорелой кожей, и у нее самая большая грудь, которую я когда-либо видела. Если бы я ее не знала, то подумала бы, что она просто дурочка. Но я знаю. Она милая и умная, и у нее есть мальчик примерно возраста Коди. Это просто клеймо, которое приходит вместе с тем, чтобы быть стриптизершей. Женщины думают, что мы шлюхи, а мужчины думают, что с нами легко, хотя на самом деле мы обычные женщины с семьями, жизнью, ипотеками, кредитами и счетами, которые нужно платить. — Добрый вечер, дамы, — говорит она, бросая сумку к ногам, прежде, чем броситься в объятия. Ее появление немного смягчает напряжение в моем животе, и когда она идет за мной в раздевалку, простым разговором я отвлекаюсь от переживаний. На мгновение мы просто две девушки, сплетничающие о макияже и одежде. Именно в такие моменты я понимаю, как мне не хватало другой девушки, с которой можно поговорить. Тиа зашнуровывает ярко-красный корсет, поднимая грудь так высоко, что она практически под подбородком. — Итак. Кто он? Моя голова поворачивается так быстро, что я удивляюсь, как она не отваливается. — В смысле? Она показывает на телефон в моих руках. — За последние пять минут ты проверяла его восемь раз. Я чувствую, как румянец ползет по моей груди. Я бросаю телефон обратно в шкафчик и прикрываю его джинсами. С глаз долой, из сердца вон. — Ты бредишь, — отвечаю я, поправляя чулки и пытаясь выглядеть рассеянной. Тиа смотрит на меня понимающе, с кривой улыбкой, которая говорит, что она видит меня насквозь. — Угу. Закрыв шкафчик, я надеваю туфли. Хотя приятно сплетничать, как обычные девушки, я не хочу быть темой сплетен в раздевалке; особенно здесь, где я так стараюсь сохранить свою личную жизнь в тайне. — Не понимаю, о чем ты говоришь. Смех Тии следует за мной из раздевалки. — Все еще нет Маркуса? — спрашиваю я Лию, которая сидит, положив длинные ноги на туалетный столик, и листает журнал. — У тебя сегодня девичий стояк на Маркуса, Скар? Я морщу нос. — Нет. Мне просто нужно с ним поговорить. Она вздыхает. — Когда-нибудь притащит сюда свою мерзкую задницу. Я обожаю Лию, правда. Но как бы сильно я ее ни любила, я очень надеюсь, что меня не будет рядом, когда Маркус решит, что с него хватит ее поведения. Почти в девять часов в клубе все еще относительно тихо. Некоторые столики наполовину заняты, и в баре околачиваются несколько парней, но сейчас слишком рано для приватных танцев, и, судя по стаканам дешевого пива в их руках, половина из них все равно не стоит моего времени. Я чувствую на себе взгляды, когда иду к бару, чувствую тепло похотливых взглядов. Сегодня Роуз — темная соблазнительница в черных кружевах и чулках до бедер, с темными глазами, губами цвета крови и короткими светлыми волосами, которые касаются моей челюсти. Сегодня она смелая и соблазнительная, и она — все, что они хотят. Пусть даже всего на десять минут. Даже с Розой, сидящей деликатно на месте, скрывая настоящую меня от оценивающих глаз, я все еще умираю от беспокойства. — Привет, Сэм. Сэм снимает наушники. — Хэй! — говорит он, сверкнув ослепительной улыбкой. — В чем дело, красавица? Его глаза темные и блестящие, ох и эти красивые ямочки на двух щеках. Я понимаю, почему Лия к нему тянется, но если бы он не просил у нас «взаймы» каждую вторую смену, и если бы я не видела, как он постоянно втягивает порошок на любой плоской поверхности, он бы мне нравился. — Включи что-нибудь, чтобы я попотела, ладно? — я кричу сквозь музыку. Ямочки на его щеках становятся глубже, а глаза так химически блестят, что просто ослепляют. — Конечно! У меня есть идеальная песня! — он поворачивается к своим вертушкам, а я проскальзываю за сцену. Я немного потягиваюсь, чтобы согреть плечи, но на самом деле мне не терпится выйти на сцену и начать двигаться. И оказывается, у Сэма правда есть идеальная песня. Она начинается, и кажется, что весь мир ускользает, все место пустеет, есть только я, сцена и музыка. Я выливаю все, что у меня есть, в танец, и к тому времени, как мои три с половиной минуты истекают, я задыхаюсь так сильно, что чувствую, как мое сердце бьется в горле. Ноги болят от шеста, и я думаю, что случайно оторвала застежку от своего топа, пока снимала его, но когда Джеймс подходит сзади с огромной улыбкой на лице, все это того стоит. — Ты убила их! — говорит он, давая пять. — Клянусь, я думал, что этот парень разнесет всё рядом с собой. Я смеюсь, когда он протягивает мне скомканную ткань моего топа и пригоршню банкнот. Я возвращаю ему несколько долларов и добавляю еще пару баксов за то, что он забрал мой топ. Застежку легко исправить, тем более, у меня нет денег на новый. Джеймс немного отодвигает занавеску и высовывает голову, прежде чем быстро закрыть ее. — Упс, похоже, хозяин в доме; мне лучше вернуться к работе, — он протягивает руку, и я беру ее, удерживая равновесие и борясь с каблуками. — Не забудь предупредить меня в следующий раз, — шутит он. — Не могу допустить, чтобы ты подняла здесь бунт. Улыбаясь, я закатываю глаза от его неуклюжих попыток польстить. Джеймс — полный дурак, но серьезно относится к своей работе. — Я обязательно дам тебе знать. — Я плачу вам не за то, чтобы вы болтали, — огрызается Маркус, проходя мимо. Мы с Джеймсом разбегаемся в разные стороны, подальше от Маркуса. Я подумываю повернуться и пойти за ним в кабинет, поговорить о том, чтобы уйти пораньше, но, услышав, как что-то за дверью ударилось о стену, передумываю. Вместо этого я прокрадываюсь мимо Кристен и Тии и проверяю свой телефон, убедиться, что не пропустила звонок или сообщение. Ничего нет. Телефон со стуком падает на дно моего шкафчика, когда я отбрасываю его с большей силой, чем следовало. Теперь я не могу решить, то ли я нервничаю, потому что Джастин не позвонил мне, как обещал, то ли я нервничаю, потому что мне неловко оставлять его наедине с Коди. Я даже не знаю, сколько ему лет, или откуда он. Действительно ли он чинит машины. Что-то в порезах и синяках на его лице говорит, что нет. Но он предложил починить мой грузовик, так что он не врет, да? Черт, я даже не знаю, есть ли у него девушка. От этой мысли у меня сжимается грудь и болит живот, и я не могу не думать о нашем маленьком моменте на кухне. Может, это все лишь в моей голове? Я была уверена, что между нами что-то произошло, но теперь, когда между нами расстояние, я сомневаюсь в этом. Я увидела то, чего не было? Он никогда не упоминал о девушке, но Джастин не особо разговорчивый парень. Боже. Что, если он встречается с кем-то? А у меня всплывают всякие… похотливые… мысли о парне, у которого есть девушка. — Привет, красавчик, — пою я, подмигивая, когда мистер женатик позволяет мне скользнуть к нему на колени. Я изо всех сил стараюсь вернуться к работе, но не могу перестать представлять, как она выглядит. Она красивая? Такой симпатяга, как Джастин, не будет встречаться с плохой девушкой. У нее есть татуировки, как у него? Я смотрю вниз на свою кожу, где единственные отметины, — белые шрамы на нижней части моего живота. Не то, что мужчинам нравится в женщинах. — Что твой папа думает о тебе? — шепчет мистер женатик, все время глядя на мою грудь. Я улыбаюсь, покачиваясь в такт музыке. — У меня нет папы, — шепчу я в ответ, оставляя ту часть, что он мертв. — А как же мама? — давит он, все еще глядя на мою грудь. — Что она думает о том, что ты здесь? Стиснув зубы, я соскальзываю с его колен и кладу ногу рядом с ним, улыбаясь, когда он засовывает купюру мне за пояс. — Не знаю, милый, — говорю я, наклоняясь ближе. — Как твоя жена относится к тому, что ты здесь? — он побледнел, и я оттолкнулась от сиденья, оставив его разбираться со своим эгоизмом. Мудак. Тем не менее, мысли о девушке Джастина роятся в моих мыслях. Она заставляет его улыбаться? Видит ли она эту улыбку, которая морщит его глаза? Ту, от которого светится все его лицо? Ту, которую я так отчаянно хочу увидеть? Я больше не могу. Через несколько секунд я возвращаюсь в раздевалку с телефоном наготове и набираю его номер, прежде чем мой мозг успевает меня догнать. К счастью, он отвечает после второго гудка. — Алло? — Эм, привет, это Скарлет, — мне хочется дать себе пощечину за робость в голосе. — Привет. Наступает пауза, и даже в тишине мне вдруг кажется, что расстояние между нами не так велико. Я слышу звук телевизора на заднем плане, и сразу успокаиваюсь, практически чувствуя, как стресс вытекает из моей кожи и испаряется в воздухе вокруг. — Все в порядке? — Да. Все в порядке. Мы смотрим телевизор. Я смотрю на часы. Уже половина десятого, Коди давно пора спать. Утром он будет вредничать. — Он здесь, если хочешь поговорить. — Да? — я оглядываюсь, прежде чем забиться в тихий уголок. — Позови его. Раздается какой-то шорох, а потом самый сладкий звук на свете. — Мам? Его голос заставляет меня улыбнуться. — Привет, малыш. Почему ты все еще не спишь? — Джастин включил мне «Тачки». — Опять? — Он не смотрел его, мам! — Ты хорошо себя ведешь? Чистил зубы? Коди раздраженно вздыхает, что превращается в зевок. — Да. — Не забудь сходить в ванную перед сном, ладно? — Да, мам. Ладно, пока. — Можешь передать труб- Он завершает звонок, и я тупо смотрю на экран. Мой четырехлетний сын только что сбросил трубку? Я думаю о том, чтобы перезвонить, так как мы с Джастином не договорили, но вероятно, лучше вернуться к работе. Однако, прокручивая разговор в голове, я понимаю, что не хочу быть здесь всю ночь. Что-то внутри меня кричит, чтобы я была дома. Стук моих каблуков эхом разносится по коридору перед кабинетом Маркуса. Его дверь открыта, и я вижу Бекку внутри, сидящую на кожаном диване. На столе десятки крошечных пакетиков, в которые он засовывает с полдюжины таблеток, прежде чем запечатать. Тут не меньше тысячи таблеток. Хотя Маркус никогда не делал секрет из своих сделок с наркотиками, но он также никогда не был настолько наглым. — Че хочешь? — нетерпеливо спрашивает он. — Ох, — я тяжело сглатываю. Такие моменты как ведро холодной воды. — Э-э… могу я сегодня уйти пораньше? — Нет. Я делаю шаг вперед, стараясь выглядеть уверенной, решительной, но ничего не чувствую. — Мне бы очень хотелось вернуться домой к Коди. Няня отказалась в последнюю минуту, и я… — Ты оставила сына дома одного? Гнев, густой и мгновенный, проходит через меня, и я чувствую, как мои щеки краснеют. — За кого ты меня принимаешь? — рявкаю я, скрестив руки на груди, чтобы не перегнуться через стол и не придушить его. — Он с соседом. — Так пусть сосед присматривает за ним, — говорит он, почти не обращая внимания. — Заканчивай смену, как и все остальные. Я смотрю на Бекку, которая отвечает мне сочувственным взглядом. Она немного приподнимается, красное платье задралось ей на бедро. — Знаешь, девочкам сегодня будет хорошо без нее. Ты можешь отпустить ее. Маркус поднимает глаза. — Кто здесь хозяин, ты или я? — рявкает он, глядя на Бекку. — Я пытаюсь вести тут бизнес. — Я знаю, — говорит она успокаивающим голосом. — Я просто хочу сказать, что сегодня в клубе спокойно, и если ты позволишь ей уйти, все будет в порядке. Вот и все. Маркус вздыхает так громко, что это превращается в стон. Можно подумать, я только что попросила его решить проблему голода в мире. Он оставляет меня в раздумьях в течение долгой минуты, его глаза приклеены к куче таблеток перед ним. После того, что кажется вечностью, он кивает головой. — Окей. Заканчивай в час. Я борюсь с желанием вздохнуть с облегчением. — Спасибо, Маркус. Я уже тянусь к двери, когда он окликает меня. — Ты у меня в долгу, — говорит он, не сводя с меня темных глаз. Свинцовая тяжесть опускается на дно моего живота. Быть в долгу перед Маркусом — не самое лучшее. — Окей. К часу, я стою у тротуара, изо всех сил пытаясь поймать такси, убеждая себя, что Джастин похитил моего сына, чтобы продать на черном рынке. Или, что в доме пожар. Или землетрясение. О чем я думала, оставляя его с незнакомцем? Идиотка. Поездка на такси домой, кажется, занимает целую вечность, хотя это воскресный вечер, и дороги почти чисты. Я практически швыряю деньги водителю, прежде чем броситься к лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, пока не достигаю нашего этажа. Стоя за дверью, я на минуту задерживаю дыхание. Мои руки дрожат, когда я вставляю ключ в замок. В квартире темно, за исключением света от телевизора, Джастин на диване, его лицо освещено, он лениво переключает каналы. Звук закрывающейся двери привлекает его внимание, и он бросает пульт на диван, встает. — Привет, — неуверенно говорю я, бросая сумку в дверях. Он протягивает руку и включает маленькую лампу рядом с диваном. — Привет. Все в точности так, как я оставила, за исключением двух чистых чашек на краю раковины. Кажется, что каждый мускул в моем теле расслабляется, и плечи опускаются от облегчения. — Долгая ночь? — спрашивает Джастин. Я снимаю туфли. — Странная ночь. Кивнув, Джастин проводит пальцами по волосам, оставляя их в беспорядке. Он сглатывает, выражение его лица граничит с нервным. Это странно — видеть его таким спокойным и собранным. — Все в порядке? — Я… да.… Он проводит рукой по затылку, прежде чем кивнуть головой. Я на мгновение растерялась, а затем вздрогнула, когда он двинулся к двери в мою спальню. Джастин идет в мою спальню. Что такое? Затаив дыхание, я неуверенно следую за ним туда, где он стоит. В углу горит ночник, потом я замечаю Коди. Он лежит на моей кровати, голова в одном углу, ноги повернуты в другую сторону, и тихо храпит. — Он сказал, не будет спать в своей постели, — шепчет Джастин, осторожно глядя на меня. — Я не… я имею в виду, он сам уснул. Я ничего не трогал. Он нервничает из-за того, что находится в моей спальне. Он нервничает, и по какой-то причине я нахожу это бесстыдно привлекательным. Я улыбаюсь, представляя, как спокойный Джастин справляется с безжалостным упрямством Коди. Не могу жаловаться, так как он унаследовал это от меня, но знаю, как это иногда расстраивает. — Все в порядке, — говорю я. — Я не против поделиться с тобой постелью. Мой рот захлопывается. Я не могла этого сказать. — Не то чтобы я часто ею делюсь, — мои щеки пылают, и я бесконечно благодарна, что в коридоре темно. —Я имею в виду… это… — я крепко зажмуриваюсь. — Все в порядке. Молодец, Скарлет! — Как фильм? — спрашиваю я, прислонившись плечом к дверному косяку. Пожав плечами, Джастин засовывает руки в передний карман джинсов. — Я больше люблю «Трансформеры». Я улыбаюсь. — Ну, между «Мстителями», динозаврами и автомобилями, не думаю, что смогу справиться с еще одной одержимостью Коди. Давай оставим трансформеров при себе, ладно? Губы Джастина чуть приподнимаются, и он смотрит вниз, кивая. — Окей. Я заправляю волосы за ухо, стараясь не думать о том, что делает со мной его улыбка. — Спасибо за сегодняшний вечер, Джастин. Он прислоняется к противоположной стороне дверного проема, все еще держа руки в карманах. — Коди хороший. Я не против. — Да, но я уверена, что у тебя были дела поважнее. Джастин на мгновение замолкает, мы оба смотрим, как крепко спит Коди. — Тебе нужен кто-нибудь, чтобы присмотреть за ним завтра вечером? — Ты предлагаешь? — спрашиваю я, стараясь не выдать своего удивления. Когда он кивает, я не могу не задать вопрос, который крутится у меня в голове. — Зачем? Зачем ты это делаешь? Джастин отвечает не сразу. Он просто смотрит на меня своими карими глазами, удерживая на месте своей интенсивностью. Я прижимаю руку к челке, пытаясь смотреть куда угодно, только не на него. — Я должна знать, что ты делаешь это не потому, что жалеешь меня. Он морщит лоб. — С чего бы мне тебя жалеть? — Ну да, — говорю я, закатывая глаза. — Мать-одиночка и стриптизерша в придачу? Я знаю, что люди думают обо мне. — Ну, может, я не из тех людей. Он стоит так близко, что я чувствую его запах, и Боже милостивый, он пахнет теплом и мужественностью — таким успокаивающим ароматом, в который хочется зарыться лицом. Когда я осознаю, что наклоняюсь чуть ближе, вдруг понимаю, что если я чувствую его запах, то он определенно чувствует мой. В отличие от Джастина, я плохо пахну. Я пахну дешевыми духами и дешевыми женщинами. Как лак для волос и бронзатор для тела. Я делаю маленький шаг назад, вдыхая полной грудью чистый воздух, чтобы очистить голову. — Просто… я не занимаюсь благотворительностью, ясно? Джастин скрещивает руки на груди. — И я не такой мудак. Что-то похожее на стыд захлестывает меня. Я вздыхаю. — Я знаю. Я просто не привыкла, чтобы люди делали для меня хорошие вещи без причины. Тихо вздохнув, Джастин проводит пальцами по волосам. — Я… — он смотрит на меня. — Мне ничего от тебя не нужно, Скарлет. Его глаза блестят в слабом свете ночника, стальной взгляд направлен на меня, я хочу смеяться, улыбаться, хихикать, залезать под кровать и спрятаться. — Хотя, как я уже сказал, я возьму плату в виде лазаньи, если ты предлагаешь.