Падение / The fall

Скарлет Требуется вся сила воли, чтобы ступить на порог. Каждая клеточка моего тела кричит, чтобы я повернулась и ушла. Мышцы ломит и голова пульсирует от напряжения, что заковано в моем теле. Такое чувство, будто идешь в логово льва. Прямо в брюхо зверя. Что еще хуже, на горизонте что-то маячит. Оно щекочет заднюю часть сознания, пробегает по позвоночнику. Это проникает в каждую мысль и туманит мое зрение, пока я не чувствую, что все смотрят на меня. Они знают. Мошенница. Лгунья. Шлюха. — Просто держи глаза открытыми, — сказал Райан. — Голова опущена, глаза открыты. Все, что ты можешь нам дать, ценно. Как часто он там бывает? Кто еще в клубе? Любые подозрительные лица? Вопросы, вопросы, вопросы. Райан держал их наготове и ждал. Я отвечала, что могла, и обещала выяснить ответы, которые не могла дать ему сразу же. Все это время Джастин был рядом со мной, держа мою руку в своих, выражение его лица было где-то между гордостью и болью, карие глаза горели всегда неразборчивым чувством, которое пузырилось под поверхностью. — Привет, Реджи, — говорю я, улыбаясь ему. — Привет, красавица, — отвечает он, на щеках появляются ямочки. Его массивные руки сгибаются, когда он скрещивает их на груди, глаза сканируют клуб. В том-то и дело, что Реджи всегда наблюдает, только не в нужных местах. — Прекрасно выглядишь сегодня, — говорит он, подмигивая. Я провожу руками по красному корсету, косточки и кружево слегка сдвигаются, когда я поправляю его. В баре тихо, еще рано. Я пользуюсь моментом тишины, чтобы поболтать. Но у меня никогда не получалось, и вскоре я чувствую себя неловко и вынужденно, и мне кажется, что он знает, что что-то не так. — Итак, — я сглатываю. У меня так плохо получается. — Э-э, мне интересно. Я хочу знать, что девочки продают, как мне это сделать? Откуда мне знать, кому продавать? Лицо Реджи немного вытягивается, руки сжимаются на груди. — Ох, Скарлет, — вздыхает он, хмурясь. — Ты не хочешь влезать в это дерьмо. — Я знаю, — даже для собственного уха мой голос звучит слабо. Я выпрямляюсь, расправляя плечи. — Я знаю. Он качает головой, и на мгновение мне кажется, что он собирается сказать мне «проваливай». Он смотрит на свои ботинки добрых тридцать секунд, прежде чем ответить мне. — Тебе нужно поговорить с Маркусом, — бесстрастно говорит он. — Но тебе полагается 10%, остальное — клубу. Увидься с Маркусом или Беккой, и они тебя поставят. Реджи выглядит разочарованным. У меня внутри все переворачивается. — Итак, 10% дают мне в конце ночи? — Да, это лишняя сотня. — За неделю? — За ночь. Чёрт возьми! Мы оба молчим. Мой мозг тикает, когда я думаю о том, сколько девочки должны продать, чтобы иметь возможность забрать домой столько денег за одну ночь. Десять девушек, по штуке каждая, семь вечеров в неделю-голова идет кругом. Маркус, должно быть, совершает абсолютное убийство. — Откуда мне знать, кто покупатель? — Они придут к тебе. — Как сделать… — Перестань задавать вопросы, — хмурится Реджи. — Спроси Маркуса, если хочешь знать больше. — Реджи… Он тычет пальцем мне через плечо. — Кристен ищет тебя. Я оборачиваюсь и вижу, как толпа расступается, Кристен появляется в толпе, как Моисей. Она качается на длинных ногах через клуб, почти бежа, ее глаза дикие. Когда она замечает меня, ее глаза расширяются и она практически прыгает на меня. — Скарлет, — шипит она, хватая меня за руку. — Ты должна остановить его, — говорит она, отчаянно таща меня через клуб. — Остановить кого? Кристен, что происходит? И тут я чувствую, как ее рука дрожит. — Он сошел с ума. Она не это имела в виду. Она бы никогда… но он сошел с ума. Я слышу крик в тот момент, когда открывается дверь гримерки. Он прорезает грохот музыки, бьет меня прямо по лицу. Мне приходится проталкиваться сквозь небольшую толпу девушек, расталкивая их, когда они стоят, застыв, в свободном круге. Маркус тяжело дышит, его плечи поднимаются и опускаются под рубашкой, руки безвольно висят вдоль тела. У его ног, с разбитой губой, размазанной по подбородку, Тиа лежит на полу, ее руки дрожат, когда она поднимает их, чтобы защитить себя. — Прости… Он поднимает ее за волосы, как будто она пустое место. Как ребенка. Его глаза — черные озера ненависти, окруженные красным — ничего подобного я раньше не видела. Это не Маркус — это то, что он прятал внутри. Это монстр, и я знала, что он освободится. Ярость просачивается из него, излучаясь как жар от огня. Она пульсирует и вибрирует вокруг. — Мне больно, — всхлипывает Тиа, тщетно пытаясь освободиться от его хватки. Он просто крепче сжимает ее, пока она не успокаивается. — Что вы стоите? — я шиплю на девушку рядом со мной. — Нет, — шепчет она в ответ, протягивая ко мне руку, когда я прохожу мимо нее. — Не надо! Я пересекаю комнату в мгновение ока, дергая Маркуса за руку. — Маркус, остановись, — я тяну сильнее. — Стой! Когда он не отпускает, я делаю единственное, что приходит мне в голову — бросаюсь на него. Он пошатывается, когда я сильно толкаю его, спотыкаясь вправо. — Оставь ее в покое. Есть момент, когда я чувствую облегчение. Где он отпускает Тию, позволяя ей упасть на пол с глухим стуком, и я чувствую мгновение чистого облегчения. Но потом он поворачивается ко мне, и я понимаю, что это была ошибка. Маркус усмехается, его глаза расширяются от гнева. — Ты тупая дрянь, — он толкает меня. Достаточно сильно, чтобы отослать меня на несколько шагов назад. — Ты тупая дрянь. Моя спина ударяется о комод, ручка или угол впиваются в бедро. Зеркало позади дребезжит, когда Маркус хватает меня за горло, прижимая к стеклу. — Я повсюду вижу твое гребаное лицо. — Маркус, — шепчу я, пытаясь убрать его руки с моего горла. Он сжимает сильнее, и тогда я понимаю, что все будет не так, как раньше. Он не отпустит меня и не отшвырнет в сторону. Это совсем другое. — Закрой свой чертов рот, — выплевывает он. — Маркус, — предупреждает Реджи, прижимая большую руку к его груди. — Достаточно. Маркус в ярости, его ноздри трепещут. — Держи свои чертовы руки от меня подальше, или я их отрежу. Реджи подходит чуть ближе, пытаясь освободить место между Маркусом и мной. Я даже не вижу, как Маркус достает пистолет. Я только замечаю, как он стреляет Реджи в голову. Девочки кричат, и я вздрагиваю, когда кровь забрызгивает мою шею и лицо. Тяжелое тело Реджи падает на пол. — Никто, блять, не двигается, — говорит Маркус, его рука все еще сжимает мое горло, когда он направляет пистолет на девушек, его цепь качается на шее. — Ты думаешь, это игра? — он кричит. — Я пристрелю всех до единой. Секунду спустя я чувствую, как пистолет сильно прижимается к моей голове, дуло дребезжит, руки Маркуса дрожат. — Думаешь, я не оторву тебе голову прямо здесь? Разбрызгаю мозги по всей этой гребаной комнате? А? — Стой! — кричит Тиа, пытаясь оторвать его руки от моего горла. Ярость наполняет глаза Маркуса, пульсирует в венах на висках и в крошечных капиллярах глаз. Простым взмахом руки Тиа отшатывается, держась за щеку. Крошечной передышки, единственного мгновения отвлечения мне недостаточно, чтобы вырваться на свободу, но достаточно, чтобы сделать вдох. — Ты думаешь, я не узнаю. Не узнаю, что ты делаешь за моей спиной. Прижимая руку к моему горлу, его другая ладонь ударяет меня по лицу раз, другой, третий, отчего у меня подгибаются колени и темнеет в глазах. Он шипит мне в ухо непристойности, мерзкие, ядовитые слова, которые, я уверена, должны причинить вред, но они исчезают где-то в темноте, когда мое сознание ускользает. — Ты думаешь, что ты лучше остальных, но это не так. Ты всего лишь шлюха. Моя шлюха. Ты либо со мной, либо ты — ничто! Ничто! Он продолжает плевать на меня хриплым шепотом, но все, что я слышу, это кровь, свистящая в ушах, мой мозг просит кислорода, пальцы Маркуса сжимаются еще сильнее. Позади него я вижу девушек, чьи озабоченные взгляды почти скрыты страхом, страхом сделать шаг. Я все еще умоляю их, мои глаза ищут, руки тянутся только к одному человеку, ища спасения. Но никого нет. Здесь нет никого, чтобы спасти меня, и вот как я умру. Одна. Мне кажется, что глаза вот-вот выскочат из орбит, давление настолько велико, что я чувствую, как кровь пульсирует в моих венах, умоляя освобождения. Слезы текут по щекам, когда я хватаюсь за его руку, но я как беспомощный котенок, мои силы убывают, комната начинает темнеть, зрение затуманивается. Только когда Маркус оглядывается через плечо, я вижу их. Он высокий и худой, обтянутый черной кожей и джинсами, в его глазах сверкает насилие. Темные волосы и бледная кожа, он материализуется из темного коридора как призрак, нечто врожденно опасное и страшное. Но я сразу узнаю очертания. Я узнаю его где угодно. Темные волосы, мягкий изношенный хлопок. Карие глаза кричат о крови и мести. Он появляется как предвестник смерти, как обещание боли. Хватка Маркуса на моем горле немного ослабевает. — Что за х… Я соскальзываю по стене, набирая полные легкие воздуха, когда руки Маркуса резко отрываются от моего горла. Голова кружится, когда кислород попадает в мозг, легкие горят, когда я изо всех сил пытаюсь дышать. Каждый вдох обжигает изнутри, поджигая легкие. Тяжело дыша, я закрываю глаза, пытаясь прогнать боль. Звук насилия эхом разносится по раздевалке. Я слышу глухой удар чего-то тяжелого, взрыв пистолета и безошибочный крик, прежде чем все стихает. Его голос — это то, что возвращает меня в сознание. Теплая рука касается моей щеки. — Скарлет? — говорит он тихим голосом. — Скажи мне, что ты в порядке. Открой глаза. — Джастин? — хриплю я, морщась от боли в горле. Я поднимаю руку, чтобы коснуться его пальцев. Его лицо плывет перед глазами, но даже без трезвого виденья его красивого лица я знаю, что это он. Он вздыхает, его голос дрожит от эмоций. — Это я. Безопасный. Безопасный. Безопасный. Это все, о чем я могу думать, изо всех сил стараясь вдохнуть полной грудью. — Джастин. — Ты в порядке. Ты в безопасности. Просто дыши, детка. Подняв голову, я пытаюсь сесть, морщась от боли в голове. — Расслабься. Приляг. Ты, — плюет он кому-то позади себя. — Возьми её. Прохладные руки поднимают мою голову с пола. Тиа. Ее тонкие пальцы убирают волосы с моего лица, когда она кладет мою голову себе на колени. Я сильно кашляю. — Я держу тебя, милая, — шепчет она. Горло саднит, легкие дребезжат, когда я делаю глубокие, судорожные вдохи. Я поднимаю глаза от колен Тии и вижу кровь — пятно, тянущееся по полу туда, где сидит Маркус, сгорбившись над своей окровавленной рукой. Над Маркусом с пистолетом в руке стоит Джастин. Его присутствие, кажется, высасывает воздух из комнаты. Все глаза устремлены на него. — Ты знаешь их? — шепчет Тиа. Я смотрю на Джастина в темноте, со сложенными за спиной руками. Этого человека, этого ангела ярости, я едва узнаю. — Запри дверь, — говорит он, указывая на одну из девушек. Она просто стоит, застыв, переводя взгляд с Джастина на Маркуса, пока Джастин не хватает ее за руку. — Закрой. Дверь. Дрожа, она ковыляет к двери и щелкает замком, ее туфли оставляют кровавые следы, когда она обходит тело Реджи. — Ты считаешь себя крутым парнем, когда толкаешь этих девчонок? — я смотрю, как Джастин вытаскивает из куртки что-то похожее на двухфутовый гаечный ключ. — Может, тебе пора подраться с кем-нибудь твоего роста? Прижимая окровавленную руку к груди, Маркус смотрит на него, узнавая. — Ты. Улыбка, злая и полная огня, расползается по лицу Джастина. — Да. Опять я. Маркус смеется. Его голова резко откидывается назад, когда ботинок Джастина врезается ему в лицо, заставляя его перевернуться на спину. — Не думай, что я не знаю, что ты вломился в ее квартиру, — говорит Джастин. — Я знаю, что это был ты, кусок дерьма. Маркус насмешливо смотрит на Джастина, кровь стекает по его подбородку, впитываясь в рубашку. — Так это ты, парень, — говорит он, смеясь. Он плюет, кровь и слюна скапливаются на полу перед ним. — Итак, Мистер рыцарь в сияющих доспехах, вы здесь, чтобы избить меня? Скажешь мне снова держаться подальше от твоей девушки? — он собирается встать, но Джастин толкает его обратно. — Скарлет может сама о себе позаботиться, — рычит он. — Но ее сын? Что на счет него? Вот почему я здесь. Маркус снова смеется, его зубы покрыты собственной кровью, которая продолжает капать из сломанного носа. — Ребенок? Поэтому ты здесь? Коди. Я чувствую, что меня сейчас стошнит. У меня кружится голова, от страха кровь стынет в жилах. — О чем он говорит? — я хриплю, пытаясь сесть. Маркус только насмехается надо мной, заставляя мою кровь кипеть. — Что ты сделал? — я шиплю, ярость течет по моим венам. Я почти кричу, пытаясь дотянуться до Маркуса, его горла, лица, чего угодно. — ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ? — Райли, — шипит Джастин, указывая на меня. Райли появляется передо мной, прижимая меня к Тии. — Успокойся, — шепчет он. — Коди в порядке. Он в безопасности. Мое сердце бьется так сильно, что меня может стошнить. — Я же говорил, что приду за тобой, если ты еще раз подойдешь к ней, — говорит Джастин кули. — Вот и я. — Вот и ты, — Маркус шмыгает носом, вытирая кровь с лица. Он выглядит спокойным, почти непринужденным. Он слегка качает головой. — Ты должен был закончить работу в первый раз. Воздух в комнате потрескивает, когда Джастин улыбается. Я видела каждое воплощение улыбки этого человека, но ничто никогда не пугало меня так, как это. Я смотрю, как он наклоняется, его рот близко к лицу Маркуса, когда он шепчет ему. Глаза Марка расширяются, на лице появляется понимание, за которым следует то, что можно описать только как глубокий страх. — Н-нет, — заикается он, и все следы бравады исчезают с его лица. Его лицо в поту и слезах. — Нет, подожди. Я никогда не действовал за его спиной, клянусь. Джастин встает, крепче сжимая гаечный ключ в руке. — Ра… Маркус кричит только один раз. После этого я слышу только влажный звук металла, крови и мышц, а под ним хруст ломающихся костей. Никто не двигается, кроме Джастина, его рука описывает дугу в воздухе снова и снова. Я чувствую, как Тиа вздрагивает при каждом ударе. Или, может быть, это я, не знаю. Этот звук будто в глубоком сне, и я боюсь, что он будет звучать в моей голове несколько дней. Может быть, всю жизнь. — Джастин, — Райли говорит через мгновение. — Дело сделано. Только когда Райли кладет руку на плечо Джастина, он останавливается, подняв руку в воздух, его кожа покрыта кровью и Бог знает чем еще. Даже с расстояния в несколько футов я вижу, как его мышцы дрожат, тело вибрирует от напряжения. Ни единого звука. Никто не дышит. Никто не двигается. Никто, блять, даже не моргает. Ракель, одна из приезжих девушек, делает шаг вперед, и все взгляды устремляются на нее. Я вздрагиваю, когда она плюет на кровавое месиво у своих ног. — Свобода. Это был человек, который терроризировал и преследовал каждую женщину в этой комнате, человек, который лгал, принуждал и запугивал, который угрожал моему ребенку и моей жизни. Джастин роняет ключ, вся комната вздрагивает, когда металл ударяется о цемент. Звук похож на выстрел стартера, и вся комната внезапно погружается в хаос. Девочки хватают вещи направо и налево. Сумки, кошельки, пальто-все, что попадется под руку. Никто из них не останавливается, чтобы посмотреть на тело Маркуса. Ни одна. — Помоги мне встать, — говорю я, морщась, когда слова сдавливают горло. Тиа помогает мне подняться на ноги, мягко удерживая меня, когда я шатаюсь. — Я… о Боже, — она смотрит на тело Реджи. — Мне нужно идти, — говорит она со страхом на лице. — Я не могу быть здесь, когда… — Убирайся отсюда, — настаиваю я. — Иди. Пока не появилась полиция. Она яростно обнимает меня, глаза полны тысяч вопросов. Она смотрит через мое плечо, на, я предполагаю, Джастина. — Будь осторожна, — шепчет она. А потом она исчезает за боковой дверью. Позади меня Джастин все еще стоит над телом Маркуса, его руки и плечи дрожат. — Джастин, — говорю я. Я прижимаю руки к его лицу, пока он не поднимает на меня глаза. — Джастин, пожалуйста. Где Коди? Скажи мне, что он в порядке. Его глаза фокусируются, когда он смотрит на меня. Он моргает несколько раз. — Он с Эйзади. Он в безопасности. Я смотрю на то, что было лицом Маркуса. Когда я оглядываюсь на Джастина, он смотрит на меня тем глубоким, напряженным взглядом, который у него так хорошо получается. — Ты в порядке? Моя немедленная реакция — кивнуть. Но я не в порядке. Я только что видела, как человек, которого я люблю, забил человека до смерти. Я не знаю, что чувствовать. Тяжелые кулаки, бьющие в дверь гримерки, эхом разносятся по комнате. Райли поднимает окровавленный гаечный ключ и засовывает его в карман куртки. Звук сирен вдалеке заставляет мое сердце биться быстрее. Я так много хочу сказать, так много хочу спросить, но полицейские сирены приближаются, и я знаю, что мы не можем остаться. Джастин не может остаться. — Иди, — шепчу я, мягко подталкивая его. — Тебе нужно идти, Джастин. Пожалуйста. Райли стоит у боковой двери, нетерпеливый, нервный. — Джастин, чувак. Нам пора. Я чувствую, как кровь на его руке размазывается по моей щеке, когда Джастин притягивает мой рот к своему. Он целует меня с такой силой, что у меня подкашиваются колени. Это похоже на страх и на вкус, как любовь. Он произносит мое имя. Он говорит, что любит меня. Он говорит, что мы скоро увидимся. Но я знаю, что это прощание.