***
Городок как городок. Вися в ночном небе, Саргон окинул взглядом окрестности. Три стоящих в гавани одномачтовых корабля, ряды складов, дома на склоне холма, в тени огромного древа. Такое себе смешение эльфийского и человеческого, как в архитектуре, так в пороках. Приземлившись на пустынную улочку, он под иллюзиями медленно двинулся вперед, осматриваясь по сторонам. Люди спят, только в окнах таверны виден свет и доносятся крики. Остроухим нет никакого дела до большей части города, это, видите ли, ниже их достоинства. А то, что вся эта скверна уже вползла в их покои — этого долгоживущие с удивительной упёртостью не замечают. Куда там ему нужно? А, точно, дом в три этажа с красной крышей. Первым делом нужно наведаться к местному священнику и поболтать с ним о делах богословских. Вот уж точно, тщеславие — первый из грехов. Ну, не обращает на тебя внимания Князь Рассвета, и что дальше? Живи спокойно, пользуйся служебным положением, ну так нет, начинают всяких демонов вызывать, сделки нечестивые заключать, словно это хоть кому-то помогло. Высокую ограду он попросту перелетел, накинув на себя невидимость, и осторожно, как привидение с моторчиком, двинулся вдоль стен, заглядывая в окна. Воистину, страна непуганых идиотов, оберег у двери и на этом всё, больше никакой защиты от проникновения. В просторной спальне сном невинного младенца посапывает в своей кровати лысеющий мужик, счастливо и мирно улыбаясь. У противоположной стены на дыбе висит в забытьи эльфёнок, на белой коже видны синяки и следы ожогов. Отодвинув створку, Саргон медленно влетел внутрь, взял со стола тяжелую дубинку, со следами запекшейся крови и довольно ухмыльнулся. Накинул Тишину, ни к чему будить соседей звериными воплями, а после размахнулся и ударил безмятежно спящего по ноге. Как оказалось, просыпаться от боли в сломанном колене так себе побудка. Святой отец весь изогнулся, беззвучно распахнул рот, и получил второй удар. А то одна нога сломана, а вторая нет — не порядок. Как немое кино, вот новый удар дубиной, брызжет кровь, рука выгибается под острым углом, и при этом ни звука. — … — ах да, точно, его и самого не слышно под этим пологом. Пришлось заворачивать мелко дрожащего всем телом мужичка в одеяло, и тащить в угол комнаты, туда действие заклятия не распространялось. — Пожалуйста. Умоляю. Не надо. За что? Действительно, за что. Жил себе тихо-мирно, а тут ворвались и давай калечить. Саргон скинул капюшон, сверкнул тремя парами горящих инфернальным огнем глаз и распахнул клыкастую пасть. — За что? Думал, можешь вечно изворачиваться и нарушать договор? Где они? Решил спрятать от нас? Вот сейчас и проверил насколько глубоко погряз в грехе этот любитель остроухих. Фаэкс рассказала разного, но верить ей на слово можно не всегда и не во всем. — Прошу. Я не знал. Я не виноват. Они меня заставили. Резкий и слегка нежный удар дубиной по лицу, настраивая собеседника на конструктивную волну. — Где они? И учти, если не найду, то вернусь. — Да! Да! Они в долине, в холмах. На северо-восток, по дороге на Старую Рощу, а потом тропка, к красной скале, её видно, одна такая в округе. Там старый храм, его увидите. — Не так быстро, — дубинка качнулась, и допрашиваемый, тонко заскулив, попытался вжаться в стену, — Мне нужны подробности. — Да. Да. Я все расскажу… Итак, Фаэкс не соврала, по крайней мере, в основной части. Ныне покойной священник действительно оказался идейным вдохновителем небольшого такого дельца, которое организовали в окрестностях города ушлые смертные. Омерзительный, богохульный, но при этом весьма прибыльный бизнес. Терпеть подобный гнойник у себя по боком не дело, но и просто так не уничтожить, слишком уж многие в нем участвуют. Саргон отбросил в сторону обломанную дубинку, повесил плеть на пояс, взмахнул рукой, очищая одежду от крови и прилипших кусков мозга, после чего потянулся всем телом. Что ж, если нельзя разобраться с наскока, придется поступить как с тем слоном и съесть по кусочкам. Пошарив в своей пространственной сумке, он выловил нужный свиток, и, набрав в ближайшую чашку теплой крови, начертил ею неровный круг метра полтора в радиусе. Обычно такое использовалось для защиты от гостей с нижних планов, но ему нужно было, чтоб они не разбежались раньше времени. — Я призываю вас! Явитесь! Обращающийся в пепел пергамент упал в центр круга, воздух дрогнул, пошел рябью, и в облаке удушливой вони возникло существо, похожее на облезлого павиана. С хриплым ворчанием вслед за ним появились еще четверо, и принялись биться о невидимый барьер, раздирая пол длинными когтями. Этак не пройдет и десяти минут, как они вырвутся на свободу, но и этого времени вполне хватит. Взмах руки и вспыхнувшее пламя разом охватило стоящее в отдалении кресло. Дым потек к потолку, в разные стороны полетели искры, а огонь с треском вцепился в сухую древесину. Пара минут, и всё тут будет замечательно пылать. Успеют эти безмозглые бесы разбежаться или нет — не особо и важно, следы их присутствия останутся. Даже лучше, если разбегутся. Начни подобные образины бегать вокруг дома священника и замять всё будет куда сложнее. — Живой? Уже собираясь покидать это чудесное местечко, он слегка ткнул висящего на дыбе эльфенка и тот дернулся, распахнув глаза, и залопотал на местном. Вот и что с ним таким делать? Бросить тут, пусть поджаривается? Или не бросать, сделать доброе дело? Легким движением превратив свою трость в светошашку, пылающую льдисто-голубым огнем, Саргон отменил заклятие, удерживающее бесов. Те покосились на оружие в его руке, недовольно заворчали, и попрыгали в окна, выбивая ставни. — Что ты там говорил? Понимание языков, причем любых, это очень нужная временами вещь. Саргон шагнул ближе к пленнику и слегка оскалился. — Есть чем заплатить за свою жизнь? Бессмысленная благотворительность до добра не доводит. Он его спас? Спас. Силы на это потратил, время потратил, уже минуты три, не меньше — извольте оплатить услуги. — Прошу, помогите. Возьмите мою жизнь, мою душу, только спасите родичей. О, Боже, опять какой-то дополнительный квест. Саргон вздохнул и прикрыл лицо ладонью. — Умоляю, на нас напали разбойники, они всех схватили. — И давно это было? — Нет. Нас вчера пригнали к городу, а меня потом сюда… Насколько велика вероятность того, что эта добыча рабов связана с омерзительным предприятием в заброшенных руинах? Весьма велика. А значит, почему бы и нет, можно и помочь. К тому же, проникать в храм лучше ночью, а уже светает, весь день будет нечем заняться. — Десять лет будешь служить мне за своё спасение. И столько же за каждого, кого я спасу. Готов? — Да, господин — остроухий так дернулся на привязи, что суставы хрустнули — Да! — Договорились, — взмах гудящим клинком, перерубая и веревку и дыбу. Второй взмах, в сторону охватившего треть комнаты пожара, и пламя стало куда ниже, дым и тот повалил в другую сторону. — Накинь что-нибудь, пока. По дороге прикуплю тебе одежду. Два раза повторять не пришлось. Эльфенок подхватил у кровати шерстяное одеяло, схватив со стола нож, прорезал в нем дыру, и закутался в это пончо. — Господин? — Замечательно. А теперь мы временно покинем это чудное место и прибудем в него уже официально. Раз нужно спасти пленников, то их проще всего купить.***
Третий час размахивающий веслами рыбак уже не думал, откуда в их деревушке взялся этот важный господин со слугой. Куда больше его занимали десять крон, бережно завернутые в тряпицу. Как бы не прознали про его удачу лихие людишки, за такое и прирезать могут. Скучающий стражник зевнул и почесал заросшую щеку. Солнце припекает, потрошеная рыба в корзинах воняет, скукота. Это на рассвете, говорят, в верхнем районе была потеха, когда из пылающего дома чудовища поперли. Приятель рассказывал, что не меньше сотни тварей уложил. Разве есть после такого дело до торговцев рыбой и рыночных воришек. Сейчас бы из реки кракен вынырнул, он бы его… Раскрывшие рты горожане, смотрящие куда-то на реку, заставили повернуться, и он сам от удивления округлил глаза. В полусотне метров от причала неспешно плыла лодка, а от нее по воздуху шагал дорого одетый господин, слегка покачивая тростью в руке. — Колдун, — ахнула рябая баба неподалеку, а стоящий рядом мужик тут же отвесил ей затрещину. — Не колдун, а чародей, дура. Не то, что таких в городе не было, но они предпочитали заниматься своими делами, живя в верхнем районе, и не каждый день горожане могли наблюдать подобное действо. Тем временем гость достиг мостков, медленно приземлился на них, отряхнул край плаща и неторопливо двинулся вперед, с безразличной лицом наблюдая, как разбегаются с его пути зеваки. Что ж делать? Бежать на поиски вечно отсутствующего сержанта? Бежать прямиком в управу? Или может? Обмирая от своей наглости, он заступил чародею дорогу, и громко опустил на дощатый помост древко алебарды. — Ваша милость… Шагающий по скрипучим доскам невысокий округлый брюнет остановился в двух шагах, словно только заметил препятствие. Поправил тростью у себя на голове шляпу из черного бархата, украшенную серебряным шитьем, после чего проговорил скучающим голосом, — Кто таков? — Дык это. Нельс, ваша милость. Стало быть, из второй роты. — Каков красавец. Благородный? — Так точно, ваша милость — вытянулся во весь рост стражник, и только после того понял вопрос, — Никак нет, ваша милость. Бумаг нету. — Ничего. Со временем будут. Руадх. Только сейчас стражник заметил, что лодка давно уплыла, а позади чародея стоит скромно одетый светловолосый мальчишка-слуга, держа в руках небольшой кожаный мешок. Чародей тем временем не глядя запустил в поставленный мешок руку, вытащил пригоршню монет и высыпал их в судорожно подставленный шлем. Серебряные и медные? Нет, не медные. Страдника чуть удар не хватил, когда он понял, что не серебряные монеты в его шлеме — это на самом деле золотые. — Есть тут приличные гостиницы? — А? — В таверну веди, в самую лучшую, какую знаешь. И найди смышлёных ребят в охрану, чтоб моего слугу на рынке не ограбили. Понял? — Так точно, ваша милость. Всей сотней охранять будем! А из таверн… — варианты с нижним городом отпадали сразу, и теперь стражник пытался вспомнить, что там в верхнем, где он бывал весьма нечасто, — Сказывают, в Танцующей фее очень красиво. — Веди. Симпатичное здание, с претензией на изысканность. Небольшой газон с розами, высокое крыльцо, и несколько девиц, выглянувших из окон, в чем мать родила. Остановиться в этом борделе? А почему нет, вполне эпатажно. Помогая себе тростью, Саргон поднялся по мраморным ступеням, вошел в холл и огляделся. Смотрится действительно не плохо, всюду цветы, ажурная деревянная резьба, попытка изобразить эльфийский дворец, не иначе. — Что угодно господину? С поклоном к нему навстречу устремился прилизанный темноволосый мужчина. Эльф? Хотя, нет, полукровка. У остроухих обычно нет растительности на лице, а у этого аккуратные усики и бородка. — Господину угодно купить это заведение. Симпатично тут у вас, думаю остановиться на время пребывания в городе. Свяжитесь с владельцем и предложите… ну я не знаю, четыре тысячи дукатов. Управляющий в ответ нервно сглотнул и поправил ставший тугим воротник. — Четыре тысячи? — Мало? Тогда пять тысяч, но это вместе с персоналом и всей обстановкой. Согласуешь продажу до вечера — комиссионные твои, скажем, десять процентов. Оставив собеседник с состоянии, близком к обморочному, Саргон развернулся и двинулся на выход, надо было еще заглянуть в гильдию авантюристов и посетить рынок рабов.