***
Всем своим видом Фишер сдерживал недовольство на лице, не давая ему проявиться. Не хотелось расстраивать, светящегося радостью, Джонсона. Его любовь к маленькому ублюдку (так называл Сал Гизмо, конечно, только в своих мыслях) стала открытием для обоих. Не смотря на то, что Фишера бесило все это, он закрыл форточку эгоизма, и фальшиво улыбался новому члену семьи. Но больше гнева он испытывал только странное тёплое чувство, тлеющее в груди. Улыбка на лице Ларри сверкала не так часто, но созерцать ее было одним из видов запрещённого удовольствия. На подобии горстки кокаина. Похоже сам Гизмо тоже не особо хотел ладить с Фишером. Это доказывалось множеством фактов, но все они были абсолютно необъективными, по сравнению с кучей царапин, оставленных на руках Сала. Видимо помыть это существо было не лучшей идеей. По крайней мере участие Фишера все усугубило. Теперь на бледных тонких ручонках красовались алые раны, пускающие бусины крови, при малейшем соприкосновении с чем-либо. А помытый кот оказался вовсе другого цвета. Ярко рыжий с небольшими белыми вкраплениями. Вода смыла весь его образ бездомного кота. Вместе с запахом. После злополучной ванной довольный кот уютно устроился на середине дивана, принявшись вылизывать себя, а Ларри обрабатывал истерзанные руки Фишера, приговаривая что они ещё поладят. Ага, как же. Самому Салу все это казалось полным абсурдом. Не хотелось делить кровать с этим пушистым ублюдком. Но ладно кровать, не хотелось делить Джонсона, ведь все его внимание доставалось рыжему куску шерсти. На этот раз, засыпая ночью, Ларри отвернулся к пришедшему к нему коту. У Фишера нервно задергался глаз. Все это его бесило до одури. Но самое неприятное, что он не понимал до конца, почему.***
Прошла ровно неделя. Сал все так же недовольно сверлил дырку в Гизмо. А тот в свою очередь подбегал к Ларри, подставляя пушистую макушку под руку. До звёздочек в глазах, ему нравилось трогать мягкую шерстку, слыша довольное урчание. Проводя рукой по кошачьей головке, он все уверял Салли, что-то обязательно поладят. Совместное проживание с Фишером оказалось самым классным, что могло случиться. Видеоигры, ночные прогулки, холодное пиво, о чем боле можно мечтать подростку? Салли никто не нужен был. Он даже перестал вспоминать материнскую ласку и любовь. Джонсона было достаточно. А если есть Ларри, зачем остальные? Примерно так же думал и сам Ларри. Особенно мысли о ненужности остальных возникли, когда тот проснулся по среди ночи, почувствовав макушку с мягкими голубыми волосами, прижавшуюся к боку. Вначале он пытался игнорировать, потом отодвинуть его, но в итоге сдался и взъерошил волосы друга, если его так можно было назвать, тот поерзал во сне, сильнее прижавшись к Ларри. Сам Джонсон все не мог понять, отчего возникло это чувство, когда хочется чувствовать его ближе. Иногда, вглядываясь в Фишера, во время его дебютов на кухне или сонных сопений в кровати, Ларри задавался вопросом: «я точно не гей?» Ларри нравилось как Салли смотрит на его картины. Ларри нравилось как у Салли краснеют кончики ушей, когда тот касается «запретных тем». Ларри нравились холодные руки Салли. Ларри нравилось слышать как дышит Салли. А Салли нравилось убегать от искренних эмоций, прячась за идиотским протезом, ставшим уже частью его личности.***
Недавно по школе прокатилась радостная весть — школьная команда по баскетболу заняла второе место в соревнованиях. Кажется это первый раз когда она вообще что-то заняла. Вследствие этого «грандиозного триумфа» директор решил устроить для учеников подобие дискотеки. Оправдывалось это желанием подбодрить наших спортсменов и дать им указание побеждать постоянно. Как жаль, что эти слова лишь завысили их самомнение до небес. Впрочем, Майкл в своём духе. Ларри не хотел идти туда. Любоваться на их глупое поведение и тухнуть под музыку 80-х — не в его духе. Ему куда более нравилась мысль о вечере с Салли. Но Эшли прям таки заставила его пойти туда, прихватив Фишера. Хоть она и выглядит хрупкой, вполне смогла поднять Джонсона с дивана и дотащить до двери, под звук свисающей челюсти Сала. Впрочем не удивительно. Вспомнить только как она с легкостью заломала руки одному качку, который возомнил, что ему все можно, даже трогать ее за задницу. — Да ладно тебе, Ларри, все будет зашибись, — Эшли пыталась подбодрить Джонсона. Но ее бодрость и восторженность от предстоящего «веселья» была не раздельна. Ну, а Сал шёл как-то пофигистично. Кажется он и сам не особо хотел туда идти. Может ради Эш поперся? В любом случае она взяла парней за шкирку и потащила туда. Да и сама она потратила, наверняка дочерта времени, чтобы сделать это очарование на своём лице, ибо обычно она больше похожа на вареную креветку. Недосып сказывается на всех нас. Как только они зашли, в глаза бросился тусклый свет ламп и большой плакат, провисающий на стене зала. «Это наша победа!» — глупости. Это тупость соперников, ибо школьную команду может обойти любая собака. Впрочем этим довольным мордам, трясущимся под музыку, все равно. — Тухляк полный. Здесь даже алкоголя нет. — Джонсон был готов взвыть от скуки. — Кажется у тех парней есть что-то… — Указал Сал, бросив взгляд на хихикающих 12-ти классников. — Параллель всегда что-нибудь да проносит. Я сейчас прийду. — Загадочно околдованный Фишер вспорхнул и скрылся в толпе. Сейчас он хотел заглушить рвущийся поток мыслей. Большинство которых, хотя кого я обманываю, все мысли принадлежали Джонсону. Салливан надеялся залить их чём-нибудь крепким. Может полегчает… — Что? — Переспросил Ларри, задумавшись, но Сала уже рядом не было. — Фишер сегодня странный, — подметил тот, повернувшись к шатенке. Но вместо ее обворожительно вида, непонятно для кого наведённого, он увидел какую-то барышню возле. Она была низкого роста, поэтому ему пришлось опустить голову. Не привычно, ведь единственная девушка, кто общается со ним, была почти одного роста с громилой Джонсоном. Плюс-минус десять сантиметров. Тусклый свет скрывал лица, но он точно чувствовал, что она смотрела на него, желая что-то сказать. Джонсон тоже хотел кое-что сказать. Например, какого черта она так смотрит?! Но вместо грубости, он засунул внутреннего хама подальше и неуклюже поздоровался с ней. В ответ ничего не услышав, тот отшатнулся от неё и поплёлся расталкивать толпу, чтобы найти Фишера. «Мне страшно, черт побери», — думал Джонсон. Смотря по сторонам он не нашёл никого. Ни голубой макушки, ни темных волос Эш. Не понятно почему, но в воздухе стоит удушающий аромат алкоголя, все бы ничего, но это школьная «вечеринка». Вокруг звучали непонятные смешки и неуклюжие подпевания песне. Похоже, что кто-то все-таки пронёс алкоголь. По крайней мере это было понятно по запаху виски, что душил и звал одновременно. Музыка начала резать уши, но Ларри наконец увидел Эшли. Облегченно выдохнув, тот принялся расталкивать толпу, пробираясь в другой конец зала за ней. Может она знает куда пропал Фишер? Но облегчение мгновенно смылось с лица. Кемпбелл эмоционально размахивала руками, крича на кого-то. А этим кем-то оказался Фелпс. Тревис Фелпс. Отборный кусок дерьма, похоже, приковался к ней. Кажется ему сейчас влетит, причем так, что тот не опомнится. Нахмурив брови и сжав кулаки, Ларри стал грубо расталкивать толпу, но тут ему в руку вжался кто-то. Он кинул злобный взгляд на руку. А вот и голубая макушка. Фишер елозил пластиковым носом по плечу Джонсона. Злость ушла. Пришло смущение. Он оттянул Салли и сказал, что ему нужно пойти к Эшли, но тот не отпускал его. Крепко схватившись за руку, он упёрся на месте. — Будешь? Я и для тебя принёс, — восторженно и заторможенно заявил тот, протянув патлатому пластиковый стакан, от которого так сильно несло, что у Ларри звездочки перед глазами заплясали. Он потряс головой. Вот откуда этот запах. Ларри хотел забрать у него стакан и вылить это к херам. Чувство, что нужно варить отсюда, не покидало. Сал вдруг решил включить маленького ребёнка. Ибо стал дергать стакан из стороны в сторону, приговаривая, чтобы Ларри поймал его. — Ну же, Ларри, ты чего? Даже стаканчик с добрым соком поймать не можешь, — Фишер ехидно засмеялся, прикрыв глаза, собственно как и свою бдительность. Ларри посчитал это отличным шансом схватить чертов стаканчик, но Сал опомнился от зачарованно-пьяного смеха. Попытки вырвать стакан из его рук увенчалось большим мокрым пятном джинсах. На джинсах Джонсона. Сал огорчённо взвыл, медленно переместив взгляд на джинсы. Ему было жаль одежду и пролитый напиток. «Лучше бы сам выпил» — думал тот. А Ларри устало уставился на пятно. — Прости, Ларри-и, пойдём в туалет, — пробурчал Сал, схватив Джонсона за руку по сильнее и потащив в сторону уборной, расталкивая толпу. Ларри только и успел бросить взгляд на место, где была Эшли, но той уже след простыл. Хищный взгляд голубых глаз стрельнул по туалету. Он искал бумагу, которой, как обычно, не оказалось. Но замену тот нашёл быстро — собственная рука. Набрав в ладонь немного воды, тот кинул взгляд на пятно. Джонсон замер, выжидая действий друга. — Сал, забей на него. Пойдём домой? А Фишер лишь устало покачал головой, а потом, летящей походкой, припал к ногам Джонсона, сев на колени. Протез сразу был снят с лица, и откинут в сторону. — Что… Что ты делаешь? — Ошарашенный голос Ларри ничуть не тронул Фишера. Сал чуть приподнялся, еле удерживаясь на ногах. Бирюзовые глазки сонно закрывались, но тот уперто смотрел на пятно, придумывая план действий. К слову, оно находилось на том месте джинс, которое при малейшем касании Фишера, и именно Фишера, вызывало волну краски на лице Джонсона. Ларри краснел как школьница. А ведь ему уже восемнадцать… Пора завязывать с этими глупыми заскоками. Сказать честно, Ларри уже забыл про испачканную ткань джинс, он сейчас думал о другом. Например, как сделать так, чтобы ничего не поднялось. А Фишер уже давно перестал соображать, о том, что он делает. Им овладело наитупейшее чувство вины за пятно на джинсах друга. Или полудруга… Мокрые ладони принялись водить по пятнышку, и это привело к вполне предсказуемым последствиям — Ларри весь красный. Ведь его гениталии прямо через эту тонкую джинсовую ткань чувствуют тепло рук Фишера. Чувствуют его прикосновения. Последней каплей стало то, что Сал, дабы убедиться, что все отмылось, припал к пятну порезанным носом и вдохнул себя еле уловимый запах виски. «Черт, херово я отмыл, но как же вкусно пахнёт». Если бы у него шевелилась сейчас хоть одна извилина, он бы прекратил, но это же Сал. И не просто Сал, а пьяный Сал. Кончик языка прошёлся по пятнышку. И как итог: Ларри в ступоре, нервно сглатывает уже сотую порцию слюны, а Фишер скривляется в отвращении. Он то ожидал, что сладкий вкус все ещё остался. — Сал, ты пьян. Прекрати. Ларри уже чуть ли не взмолил. Сдерживать себя очень трудно. Особенно когда рядом предмет твоего тайного желания… Но об этом он никому не скажет. А Фишер уже не слышит ничего. Кажется он даже ни о чем не думает. Протерев место пятна ещё раз, он притормозил, уставившись на ширинку. «Наверное надо с другой стороны тоже промыть» — думал тот. «Ещё одно прикосновение и я кончу» — думал Джонсон. Забавно, что Сал даже не смутился бугорка на джинсах. А может он его даже не заметил. Тонкие пальцы опустили собачку вниз, наполнив помещение своим тихим движением. Даже приглашённая музыка звучала удушающе. — Сал. — Более сконфуженно отозвался Ларри. Сказать, что ему стыдно и неловко — ничего не сказать. — Ты перепил. Не делай того, о чем пожалеешь. — Пожалею? — Голубые глазки неторопливо поднялись навстречу карим. — Думаешь я и вправду пожалею? — Я… не знаю… Сал ехидно улыбнулся и, справившись с молнией, потянулся к пуговице. — Я ебал. Вы че гомики? — Вдруг в уборную вошёл парень, издавший ехидный смешок. В горле Джонсона сжалась тугая спираль страха. Он медленно поднял взгляд с глаз Салли на блондинистую копну волос. — Как думаешь, Джонсон, какое фото лучше? Это или это? — Парень выставил руку вперёд, демонстрируя фотографии на дисплее телефона. Впервые Ларри проклинал четкость фотографий на смартфонах. — Хотя… На втором ты моргнул… Какая жалость… — Наигранная грусть — самое мерзкое, что может продемонстрировать Фелпс. — Но черт, Ларри, дружище, ты красный как помидор. — Ещё один ехидный смешок Тревиса послужил отличным топливом для разгорающегося огня гнева. — Фелпс. — Ларри глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. — ВАЛИ ОТСЮДА КО ВСЕМ ЧЕРТЯМ!!! — Ладно тебе. Я и не собирался задерживаться. Сал лениво повернулся к двери, а потом и к Джонсону. Ларри обескуражено сверлил взглядом стену, а Фишер не понимал, что только что произошло. Сал опустил голову в смятении. Что же теперь будет? Ларри мучали вопросы. Но ещё больше его мучало желание — свернуть шею сыночку священника. Сал, непонятно почему для самого себя, вдруг загрустил. Его уже не волновало ни еле пахнущее пятно, ни ушлепок Тревис, ни застывший в гневе Ларри. Хотя нет… Уж Ларри его как раз и волновал. Из пустых раздумий его вывела тёплая рука. Джонсон ладонью нежно сжал пухленькие щечки Салли и поднял его голову, поймав взгляд бирюзовых глаз на себе. Нежное небо, которое Ларри видел в глазах Фишера, вдруг заискрилось и он заботливо прошептал: — Салли… Пойдём домой…